Фашисты считали, что в душегубках умирать легко
Страшные машины немцы опробовали на жителях Краснодара
Представьте себе, что вы идете по улице, и вдруг раздается крик «Облава!». Вас хватают люди в немецкой форме и заталкивают в душегубку. Все. Минут через десять вы задохнетесь в ней, а еще через час ваш труп бросят в яму на окраине Краснодара. Такое могло произойти с каждым жителем города. В краевом центре во время оккупации с августа 1942-го до февраля 1943 года погибли 11 472 человека, и многие из них умирали в этих страшных машинах.
Немцы спали в газенвагенах вместе с любовницами
Говорят, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер летом 1942 года проверял в Минске работу оперативных карательных групп специального назначения. Массовые расстрелы мирного населения довели до нервного расстройства даже высокопоставленного фашиста, и он приказал подчиненным применять гуманные способы убийства. Всех «пожалел»: и уставших от больших объемов работы карателей, и людей, которых они уничтожали. И вскоре на одном из германских заводов стали выпускать «мобильные газовые камеры».
Краснодар стал печально известен тем, что именно здесь фашисты впервые стали использовать газенвагены - автомобили-душегубки. Машины эти находились в распоряжении оберштурмбанфюрера (это звание соответствовало званию подполковника. - Прим. ред.) Курта Кристмана, начальника зондеркоманды СС 10-А. Но сколько их «работало» в городе точно неизвестно. Сначала они выезжали в рейс по пятницам, а потом несколько раз в неделю. По словам очевидцев, газенвагены были неудобны в эксплуатации: после выгрузки трупов приходилось убирать человеческие экскременты и выделения. А вот загрузка душегубок считалась работенкой почище: одно дело - затолкать человек по шестьдесят в каждую из машин, и совсем другое - вытаскивать из них трупы, закапывать их, а потом мыть фургоны. Немцы рук не марали, и, как правило, обслуживанием душегубок занимались предатели, переметнувшиеся на сторону фашистов. Один из русских полицаев зондеркоманды СС 10-А жаловался: «Всегда в грязи, в дерьме, халатов не давали, рукавиц не давали, мыла не хватало, а убирать требовали аккуратно!» В общем, жадничали немцы, не обеспечивали помощников спецодеждой и моющими средствами.
Курт Кристман и его подчиненные занимали в Краснодаре здание на ул. Орджоникидзе. Там же жила «наложница» немецкого офицера, красавица Томка. Оберштурмбанфюрер выбрал ее среди девушек, пойманных во время облавы. Томка подружилась с обслугой - поваром, официантками и даже с одним шофером душегубки.
- Из своего окна я видела машину огромных размеров, как холодильник-шеститонка, только окрашенную в грязно-зеленый цвет, совершенно закрытую, а сзади - дверца, - рассказывала Томка уже после войны. - Каждый день туда «заправляли» партии людей, но я поначалу думала, что их везут в другую тюрьму или на подсобное хозяйство.
Когда наши войска подходили к Краснодару, Томка уехала из города вместе с фашистами. Во время отступления немцы и их подружка ночевали в душегубке: «Навалим матрацев и спим». Позже Курта Кристмана откомандировали в Германию, и он бросил девушку в маленьком белорусском городке. Но с немецкими солдатами Томка добралась аж до Италии. Потом она вернулась на родину, двадцать лет отсидела в лагерях и доживала свои дни где-то на Севере.
Союзники фашистов спасали жителей города
Ниночка Коваленко попала в облаву на ул. Буденного и вместе с подружкой спряталась во дворе ближайшего дома. В нем жили румынские солдаты, которые воевали на стороне немцев. Но «союзники» не выдали девушек полицаям из зондеркоманды. Конечно, подружкам повезло. Сейчас Нина Степановна вспоминает об этом спокойно, а тогда ей было очень страшно. И Вовке Перхуну тоже повезло. Семилетний мальчик помогал прокормиться своей семье - на рынке чистил прохожим обувь. Сам сколотил специальный ящичек, сделал из жженой резины черный крем и старался, чтобы его работа нравилась клиентам. Когда началась облава, русский полицай выдернул его из толпы и дал такого пинка, что пацан отлетел за линию оцепления и убежал подальше от душегубки. До сих пор Владимир Михайлович не понимает: почему незнакомый полицай его спас? Может, он ему сапоги хорошо почистил? Но в тот день Вовка Перхун об этом не думал - расстроился из-за того, что разбился его ценный ящичек.
После оккупации краснодарцы рассказывали друг другу историю о человеке по фамилии Котов. Он был в душегубке и остался жив. Котов пришел за какой-то справкой в третью городскую больницу, где раньше лечился. Во дворе его схватил немецкий офицер и толкнул в кузов машины, битком набитый людьми. Минут через десять машина тронулась.
- Мне стало плохо, и я начал терять сознание, - вспоминал потом Котов. - В свое время я учился на курсах противовоздушной химической обороны и сразу понял, что нас травят каким-то газом. Я облил мочой свою рубашку и прижал ее ко рту и носу. Дышать стало легче, но сознание я все же потерял. Очнулся в яме среди десятков трупов, с трудом вылез из нее и добрался до своего дома.
Предатели продавали одежду земляков, погибших от рук немцев
Нина Речкина проводила мужа на фронт 23 июня 1941 года и осталась одна с годовалыми дочками-двойняшками. Семья жила в турлучной хатке на Красном хуторке возле станицы Пашковской. До войны Нина работала в Краснодаре водителем трамвая, но во время оккупации сидела дома. Жили впроголодь. А вот ее соседи Речкаловы на нужду не жаловались. Иван, глава семьи, служил у немцев в зондеркоманде СС 10-А и привозил с работы большие узлы с одеждой. Вещи оставались после облав, потому что людей в душегубки загоняли раздетыми. Жена Речкалова стирала чужую одежду, продавала ее на базаре или меняла на продукты. И еще, бывало, напечет хлеба и поставит буханки на окно, чтобы люди видели речкаловское богатство.
- Сама я дважды спасалась от облавы, когда ходила на рынок, - рассказывает 95-летняя Нина Федоровна. - Помню, один раз пришлось посреди улицы бросить полмешка свеклы, а то не убежала бы от немцев. Речкаловы людей сторонились, так как были они приезжими и знали про них мало. Говорили, что Иван сидел в тюрьме за воровство. После оккупации его судили как изменника. Я еще переживала из-за того, что у нас фамилии похожие: я - Речкина, а он - Речкалов, да и хаты наши через плетень стояли. Бывало и такое, что люди, не разобравшись, спрашивали: «Нина, это твоего мужа повесили?» А мой-то муж в это время воевал в советской армии.
… В Краснодаре в конце марта 1943 года была организована специальная комиссия, расследовавшая преступления фашистов и их пособников, и действовала она шесть лет. Адская это была работа: вскрывали рвы, где лежали сотни трупов, проводили опознания, опрашивали десятки свидетелей.
- Во время оккупации в городе погибли 4 972 мужчины, 4 322 женщины и 2178 детей, - говорит Надежда Суворова, старший научный сотрудник Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника им. Е. Ф. Фелицына.
В июле 1943 года в краевом центре состоялся суд над предателями, служившими в зондеркоманде СС 10-А. Подсудимых было одиннадцать: четверо из них родом с Кубани, один - из Адыгеи, остальные - из других регионов. Самому старшему из полицаев исполнилось шестьдесят лет, а младшему - всего двадцать. Молодого парня суд пощадил, и его приговорили к «ссылке в каторжные работы на двадцать лет». Такое же наказание получили еще двое «менее активных пособников». Восьмерых полицаев повесили.https://www.kuban.kp.ru/
Оценили 0 человек
0 кармы