Президент Superjob: «Весь малый и средний бизнес погибнет – за редчайшим исключением»

Алексей Захаров о том, почему в стране уже 5 млн де-факто безработных, а в Москве скоро начнут убивать за буханку хлеба

«У нас уже сейчас от инфарктов, инсультов, из-за потери уверенности в завтрашнем дне десятки тысяч жертв. Количество смертей будет расти. И самоубийства пошли, потому что люди не могут расплатиться с долгами», — говорит основатель и президент Superjob Алексей Захаров. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, что, даже если простой экономики остановить прямо сейчас, восстановление займет три года. Если же это затянется на месяц, последствия будут как в 1991-м.

НУЖНО НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЬ ВСЕ ЭТО»

— Алексей Николаевич, Международная организация труда (МОТ) считает, что скачок безработицы из-за пандемии будет сильнее, чем в 2008 году, а шансов найти новую работу у сокращенных из-за карантинных мер станет меньше. В России скачок тоже будет выше, чем в прошлый кризис, полагают профессор Чикагского университета Константин Сонин и профессор кафедры управления человеческими ресурсами ВШЭ Елена Варшавская. Ваши оценки?

— Мои оценки следующие: в результате тех действий, которые у нас предпринимает правительство, на мой взгляд, абсолютно непродуманных и непросчитанных вообще, в частности, объявления вот этой рабочей-нерабочей недели, у нас уже де-факто плюс 5 миллионов безработных в экономике есть. Это как минимум треть всех занятых в малом и среднем бизнесе. Они еще юридически не все уволены, но в ближайшие дни будут. Если мы вот это все остановим и завтра начнем возвращать экономику в рабочее русло, то часть из них возьмут обратно на работу. Мы получим 2,5 миллиона безработных, которые в течение года так или иначе работу найдут. Если же продлим все это на месяц (не дай бог, на два), возникнет безработица на уровне трети экономически активного населения страны. У нас весь малый и средний бизнес, за редчайшим исключением, погибнет. Значительные сокращения будут и в крупных компаниях. Уже сокращают персонал аэропорты, авиакомпании, инфраструктурные отрасли, сфера перевозок. Стоят дальнобойщики, тяжелые перевозки РЖД сокращаются. Мы получим такой вариант 1991 года.

— А по оценкам Торгово-промышленной палаты, разориться могут около 3 миллионов малых и средних предприятий, в результате чего на рынке окажутся 8,6 миллиона человек из 15,3 миллиона, которые заняты в этой сфере на данный момент, или 21 процент всех работающих в России. Это реальные цифры?

— Плюс-минус 100 тысяч — сказать точно никто не может, но общий порядок цифр я вам примерно такой же озвучил. Они говорят, что это возможно, я утверждаю, что такое уже есть и происходит в данный момент времени.

— Как показал опрос ТПП в регионах, каждое третье предприятие малого и среднего бизнеса отмечает, что при снижении спроса сможет продержаться еще один квартал. Половина предпринимателей понимают, что вновь открыть свой бизнес в ближайшее время уже не способны. Многие могут обанкротиться просто из-за формальных причин, а по закону после банкротства нельзя начать новое дело в течение трех лет. Что же, малый и средний бизнес у нас может погибнуть как класс?

— Он уже погиб. Просто где-то что-то достаточно быстро может восстановиться. Например, был малый бизнес по проведению детских праздников, дней рождения и так далее. Никакой там тяжелой истории не было с инфраструктурой, арендой, средствами производства. Закончится все это, появятся у людей деньги, захотят они снова заказывать детские праздники — где-то это сможет восстановиться. Есть другая история. Было какое-то производство. Для него закупалось сырье, арендовались производственные площади, нанимались сотрудники определенных профессиональных навыков и квалификации. И вот все остановилось. Первым делом конфисковали оборудование, потому что руководство не смогло выплатить за него кредитные платежи, которые должно было вернуть. Затем выгнали с производственной площадки. У компании остались кредитные долги перед банками. После этого никто подняться не сможет.

Уже сокращают персонал аэропорты, авиакомпании, инфраструктурные отрасли, сфера перевозок»

Фото: «БИЗНЕС Online»

— Но в результате такого, я бы сказал, погрома на рынке труда окажется огромная масса людей с самыми разными навыками, профессиональными компетенциями. И что с ними делать? Их будут переучивать или создавать заново соответствующие производства или бизнес, чтобы трудоустроить?

— Мне не очень хочется думать о том, что будет, если все пойдет по плохому сценарию, но я просто криком кричу, и не только я, есть много людей, которые умеют считать и у которых со здравым смыслом все в порядке. Кричу о том, что нужно немедленно остановить все это. Я надеюсь, что в самое ближайшее время к тем, кто принимает решения, придет осознание пагубности продления данных мер. Конечно, ни у нас, ни в других странах мира политики никогда не признавали своих ошибок, не говорили публично, что да, мы были не правы, сделав что-то, погорячились. Но хотя бы без этих покаяний, просто сказали бы: все, мы взяли ситуацию под контроль, начинаем возвращаться к прежней жизни — все работаем! Потихонечку снимаем все эти ограничения, выдыхаем и начинаем разворачивать экономику. В этом случае обойдемся безработицей в масштабах 2–5 миллионов, которые в течение года в большинстве своем трудоустроятся.

Если же все это затянется на месяц, два, то строить какие-то прогнозы о том, что половина населения будет безработной или больше, уже не имеет никакого смысла и значения. Наступит катастрофическая ситуация.

— Такое количество безработных приведет не только к деформации рынка труда, но и к катастрофическому падению спроса, а это пахнет Великой депрессией по-русски, когда будут стоять очереди за бесплатным супом. Может такое случиться и чем это обернется?

— У нас уже Великая депрессия. Осталась в буквальном смысле неделя, чтобы эту депрессию не сделать катастрофической. У нас уже сейчас от инфарктов, инсультов, абортов, которые происходят и делаются из-за того, что люди либо уже потеряли работу, либо боятся ее лишиться, из-за потери уверенности в завтрашнем дне десятки тысяч жертв. Количество смертей будет расти. И самоубийства пошли, потому что люди не могут расплатиться с долгами. Когда-нибудь эту статистику поднимут и обнародуют. Конечно, свести ее воедино будет трудно, но мы увидим общий катастрофический взлет смертности в марте 2020 года. И он будет продолжаться, если все это не остановим. Если мы говорим о смертях для экономики, то счет уже пошел на сотни тысяч — это те, кто умер раньше времени и выбыл из экономической жизни, и те, кто по причине всего происходящего не родился и не пришел в экономику вообще. Подобное очень легко просчитывается. Есть статистика, и ее уже сейчас можно поднять тем, кто захочет.

Поэтому, на мой взгляд, совершенно цинично сейчас рассуждать о том, как будет, если все пойдет так или эдак. Есть единственный выход — все остановить! Просто моментально! Отползти назад и начинать разгребать то, что натворили.

«Я просто криком кричу, и не только я, есть много людей, которые умеют считать и у которых со здравым смыслом все в порядке. Кричу о том, что нужно немедленно остановить все это»

Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСЛИ НЕМЕДЛЕННО ВСЕ ЭТО ОСТАНОВИМ, ТО ДО УРОВНЯ ЯНВАРЯ 2019 ГОДА БУДЕМ ВОССТАНАВЛИВАТЬСЯ ТРИ ГОДА»

— А тем, кто остался без дохода, что делать? Они сейчас идут на биржу труда, а там ничего нет.

— Тем, кто остался без дохода, надо сейчас сидеть и как-то переживать. Почему я говорю, что все происходящее — это тотальный бред? То, что начнут предприниматься какие-то меры, стало известно еще два месяца назад. 5 февраля президент сказал: маски в аптеках будут продаваться по твердой цене — и тут же пропали маски в них. Это можно поднять по датам. То есть, как только мы начинаем регулировать то, чего не надо, сразу становится плохо. Дальше, было два месяца на то, чтобы предусмотреть разные варианты развития событий, прописать под них какие-то регламенты: кто что станет делать, принять соответствующие законы и подзаконные акты, провести всю эту бумажную работу. Было время? Да. Дальше, президент выступает и говорит: вот у нас будет неделя нерабочая. Никто из чиновников не знает, что делать. Не готовы никакие регламентирующие документы, как и кому платить. Потом выступает пресс-секретарь президента и начинает оправдываться, пытается объяснить, что президент имел в виду. Все это обрастает кучей нервов. Дальше на три дня зависают минтруд, минфин, налоговая служба, никто ничего не понимает. Это как? И что дальше? Чиновники начинают лихорадочно что-то придумывать, прописывать, как нам это все лимитировать, должны платить, не должны платить. Если мы к чему-то готовимся, то у нас нужно заранее создавать какие-то руководства к действию для всей исполнительской вертикали и для тех, кому адресованы данные послания и посылы. И это несложно было сделать. А получается, что кто-то что-то говорит, а потом все начинают разгребать результаты сказанного и творится совершенно абсурдная история.

— То есть карантин закончится, люди выйдут на работу или, как вы говорите, кого на это время уволили, их потом начнут брать обратно, в законодательном плане как все будет выглядеть? Как им это все станет оплачиваться?

— Бессмысленно об этом думать. На самом деле де-юре пока мало кто уволен. Де-факто — да, но юридически это требует оформления ряда документов, а люди сидят по домам. Они даже печати на бумажки не могут поставить тем, кто уволен. А так, юридически, — да, у нас есть законодательство, его никто не отменял и действия законов не приостанавливал. Кто вбелую работал — с теми все по закону должно быть, кто нет — с теми, как получится. Человеку надо иметь под рукой «Кодекс законов о труде» и пытаться как-то, если что, защищать свои права. Работодатели-бизнесмены сейчас в большинстве своем не могут выплачивать зарплату, потому что государство остановило их деятельность и у них нет средств. Но при этом государство требует, чтобы все вовремя выплачивали деньги и за неисполнение карает. По факту это форс-мажор ужасный. Но у нас не существует форс-мажора.

— И вот эти действия государства не являются форс-мажором для банков, кредитных организаций, которым должны и работодатели, и люди?

— Люди, конечно, будут пытаться что-то говорить подобное, но им начнут отвечать: «Товарищи, какой форс-мажор? Это бизнес-риски! Радуйтесь, выходные ведь». У нас нет чрезвычайной ситуации, у нас нет ЧП, нет даже полного карантина. Вот и все.

— В США Дональд Трамп заявил, что для поддержки населения каждому взрослому гражданину страны будет выделено единовременно по тысяче долларов, а на каждого ребенка — по 500 долларов. Хотя там нет такой остановки всего, как у нас. Соответственно, нет такой вспышки безработицы, угрозы тотального уничтожения МСБ. У нас как будут поддерживать этот погибающий бизнес?

— Ну там, по последним данным, американцы вливают в экономику чуть ли не 6 триллионов долларов. Нашим страждущим никто ничего не будет давать. У нас государство, конечно, социальное, но оно своеобразно социальное. Поддержку получат крупнейшие предприятия, близкие к верхушке власти, регионально-образующие, все остальные должны надеяться исключительно на себя. Никогда никакой помощи от государства не существовало, не будет и в этот раз. Поэтому единственное, что может сделать государство, — не мешать. И я сам противник того, чтобы государство оказывало меры поддержки малому бизнесу, например. Или среднему. Да ни в коем случае! Нельзя раздавать деньги, во всяком случае в бизнесе. Но создать благоприятные условия — да. Объявить налоговые каникулы, снизить ставку рефинансирования Центробанка. То есть влить деньги в систему государство может. А как только оно начинает бегать за каждым безработным, помогать искать работу, то это просто слив денег в унитаз.

Наше правительство в плане помощи нуждающимся недееспособно. Оно было таковым. Отчего бы стало дееспособно, если такую ерунду творит сейчас?»

— А по принципу материнского капитала людям через те же биржи труда ничего не будут давать, как вы считаете?

— Вы мне задаете вопросы, на которые у меня один ответ: наше правительство в плане помощи нуждающимся недееспособно. Оно было таковым, отчего бы стало дееспособно, если такую ерунду творит сейчас? Если правительство заранее не может прописать к выступлению президента бумажку, объясняющую, что он хотел сказать, чтобы компании потом не хватались за головы с вопросами «Что? Как нам это все оформлять?» и так далее. После этого говорить о том, что кто-то там подумал о том, как помогать людям, — нет, конечно! Поэтому не надо надеяться на «дядю». Вот все закончится, надо прийти на наш портал и посмотреть, что есть на рынке. Через какое-то время все вернется на круги своя, но последствия будут серьезные. Если мы немедленно все это остановим и начнем работать, то до уровня января 2019 года будем восстанавливаться три года. Если все продлится, то даже сложно предположить, когда выйдем на такие показатели.

— Какие сигналы подает рынок труда уже сейчас? Какие тенденции на нем вы видите? У кого есть шанс найти работу, а у кого, как говорится, «полный глухарь» в этом вопросе?

— Ни у кого нет шансов сейчас найти работу. Практически все подвисло и ждет развития ситуации. Понятно, что какие-то процессы не останавливаются. Например, если процесс отопления не останавливается, то мы ищем кочегаров. Сейчас пока круг подобных заявок порядка 300 тысяч. Понятно, что этот круг будет сжиматься. Насколько, сказать сейчас невозможно. Остановим паралич, этот круг перестанет сжиматься, начнет расширяться. Продлится еще недели две-три, и сложно сказать, что будет, потому что начнет останавливаться вообще все.

— А в каких регионах наиболее драматичная ситуация?

— В Москве. Вообще, везде она драматичная, а с Москвой история следующая — огромный мегаполис, где много людей, приезжих, у которых вообще нет никакой подушки безопасности и социальных связей, которые бы их удерживали. Поэтому, если все не остановить, через месяц мы столкнемся со страшным разгулом преступности. Будут грабить бабушек на улице и убивать просто за буханку хлеба. В Италии это уже начинается.

— На это все же еще накладывается мировая стагнация, нефть…

— Да пусть все будет. Нам наплевать на эту стагнацию. Мы сами себе умные, у нас огромная страна, мы можем принимать свои собственные решения. Если вы меня спрашиваете, то я считаю, что решения, которые приняты, просто ужасные, если не сказать преступные.

— А что по зарплатам? Те, кто сохранил рабочие места, будут подвергнуты секвестрованию оплаты труда?

— Те, кто останется и кто не уникальные специалисты, всем будут урезаны заработные платы. Причем не только в тех компаниях, где плохо или не очень хорошо, но и в тех, где люди хорошо зарабатывают, там тоже урежут заработные платы. Ну просто потому, что зачем платить больше, если за воротами стоят толпы желающих.

— И как же тогда будет с поправками в Конституцию? Президент говорит, что вся задуманная политическая реформация не отменяется, а просто откладывается. И как она на фоне всего происходящего будет проводиться?

— Об этом надо спросить президента. На мой взгляд, одна из причин таких действий — то, что было очень мало шансов принять поправки 22 апреля. Очень мало. Кроме того что мы хотим продлить полномочия президента, все остальное было настолько непонятно, что даже те, кто искренне любил и продолжает любить Владимира Владимировича Путина (а таких в стране очень много, несмотря ни на что), голосовать за обнуление сроков его президентства не собирались. Поэтому откладывать надо было под любым предлогом и что-то придумывать. Сейчас, вполне возможно, вот если на следующей неделе президент выходит и говорит: «Мы всех победили, коронавирус под контролем, возвращаемся на работу» — все, спаситель нации, голосуем.

«Даже те, кто искренне любил и продолжает любить Владимира Владимировича Путина (а таких в стране очень много, несмотря ни на что), голосовать за обнуление сроков его президентства не собирались»

«ОГРОМНАЯ МАССА ДОРОГУЩЕЙ СОБСТВЕННОСТИ УЖЕ ПОМЕНЯЛА СВОИХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ИЛИ ВОТ-ВОТ ЭТО СДЕЛАЕТ»

— Уже сейчас во многих специализированных сообществах и группах в соцсетях наблюдается повышенная активность на предмет поиска работы за границей, как только все более-менее уляжется.

— Всех не граждан выслали из всех стран, невзирая на уровень занимаемых позиций. Если не было как минимум вида на жительство в стране, а просто разрешение на работу и рабочая виза — все аннулировано. Будь ты хоть менеджер крупного банка — все, вали на родину отсюда!

Тем, кто тешит себя надеждой, что здесь все будет плохо, а он уедет за рубеж, найдет работу и станет счастлив, надо понимать, что там свой ужас политики натворили. Поэтому никто никого не ждет, даже высокооплачиваемых программистов.

— Понятно. А если ситуация все-таки будет развиваться по приемлемому сценарию, структура экономики и рынка труда как-то поменяется?

— Уже много чего поменялось. Революционные изменения в дистанционном образовании уже произошли. Много кто научится и уже смог работать и взаимодействовать удаленно. Многим это понравилось, кто раньше такое не любил. И это все обратно уже не откатится. Понятно, что некоторый возврат к прежним форматам работы будет, но «удаленка» уже плотно вошла в российскую действительность. Люди поняли, что это такое, как с таким работать, осознали все ее плюсы и минусы и обратно возвращаться уже не будут. Цены на коммерческую недвижимость, аренду, прежний уровень навряд ли вернутся.

— А куда деваться предпенсионерам, которых больше 2 миллионов человек?

— Прежде всего я считаю, что увеличение пенсионного возраста стало большой ошибкой. Не надо было подобного делать. Это раз. И два, нет никаких отдельных и особых проблем на рынке труда у предпенсионеров. Это самые опытные, квалифицированные, высокооплачиваемые сотрудники в любой отрасли, которых никто никуда не гонит. А если человек в предпенсионном возрасте оказался без работы и не может ее найти, значит, он просто плохой специалист. Он долгое время не учился тому, что нужно. Не шел в ногу со временем в своей профессии. Ему нужно сочувствовать, помогать социально, больше ничего.

«Нет никаких отдельных и особых проблем на рынке труда у предпенсионеров. Это самые опытные, квалифицированные, высокооплачиваемые сотрудники в любой отрасли, которых никто никуда не гонит»

— Молодежь, которая этим летом выпустится из вузов, колледжей, выйдет на рынок труда, а он в таком разгромленном состоянии. Что им делать?

— Что и всем остальным — идти на SuperJob.ru и смотреть, что там для них есть, или продолжать учиться в надежде, что будет лучше.

— В соцсетях люди пишут много страхов о том, что женщин будут сокращать в первую очередь или, напротив, станут оставлять, но сократив им зарплату вполовину. В этом есть хотя бы доля истины?

— Это бред. Будут оставлять тех, кто лучше работает. Уволить мужчину, который хорошо работает, и оставить женщину с двумя детьми? Ну да, конечно.

— Ситуация действительно разогрета до предела, и люди в соцсетях много чего пишут. Всего боятся, не знают, куда кидаться, и все ждут какого-то компетентного мнения. Вы общаетесь в кругах, где принимают решения, там вообще к чему склоняются?

— Вы посмотрите на решения, которые принимаются. Ни к чему не склоняются. Что у них в головах, я вообще не понимаю. Это раз. И два, сейчас идет огромный передел собственности. У нас сегодня крупнейшие предприятия металлургии, транспорта и так далее закредитованы. Отдать кредиты никто не сможет. Эти активы перейдут к банкам и тем, кто ими владеет. Поэтому то, что происходит с малым и средним бизнесом, — так, лес рубят, щепки летят. Огромная масса дорогущей собственности, включая торговые центры, недвижимость и так далее, уже поменяла своих владельцев или вот-вот это сделает.

Алексей Николаевич Захаров — президент рекрутингового портала Superjob.ru.

Окончил факультет международной журналистики МГИМО (университет) МИД Российской Федерации по специальности «журналист-международник со знанием иностранного языка».

Во время учебы в университете работал в газете «Московские новости», затем — в центре «ПИР» («Политических исследований России») в должности заместителя директора.

В 1998 году создал и возглавил компанию «Триумвират Девелопмент».

С 2001 года по настоящее время — основатель и президент рекрутингового портала Superjob.ru (основная специализация: тренды рынка труда, вопросы поиска работы и подбора персонала, интернет-рекрутмент).

https://www.business-gazeta.ru...