В долине Нила, на Ближнем Востоке и Аравийском полуострове постепенно формируются новое соотношение сил и баланс. В то же время ситуация в Персидском заливе заходит в тупик. Эти серьезные и скоординированные перемены затрагивают, казалось бы, не связанные друг с другом конфликты. Они стали плодом трудов терпеливой и сдержанной российской дипломатии, а также, в некоторых вопросах, относительной доброй воли США.
В отличие от Америки, Россия не пытается навязывать свое видение мира, а наоборот отталкивается от культуры собеседников, которую понемногу меняет при контакте.
3 июля были возобновлены бои в провинции Идлиб на севере Сирии, которую сейчас занимает «Аль-Каида». У этого исламского эмирата нет центрального правительства: он состоит из множества зон, которые находятся в руках разных вооруженных групп. Население кормят европейские «НКО» (на самом деле они связаны со спецслужбами своих стран), а присутствие турецкой армии отбивает у джихадистов мысль попытаться отвоевать остальную Сирию. Признать такое положение дел затруднительно, в связи с чем натовская пресса представляет идлибский эмират мирным убежищем «умеренной оппозиции» и противников «диктатуры Асада». Внезапно Дамаск принялся за освобождение этой территории при поддержке российской авиации, а турецкая армия молча отошла.
Как выяснилось, практически у всех лидеров Сирийского Курдистана (автономное курдское псевдогосударство в Сирии) есть турецкий паспорт. То есть, они оккупируют регион, в котором провели этническую чистку. В свою очередь, их войска, сирийские граждане, направили представителей в Дамаск просить защиты президента Башара Асада. Напомним, что курды — это кочевой народ, который перешел на оседлую жизнь в начале ХХ века. Маловероятно, что Франция и Германия позволят Сирии отвоевать весь исламский эмират Идлиб и откажутся от фантазий о Курдистане неважно где (в Турции, Иране, Ираке или Сирии, но уже, конечно, не в Германии, хотя курдов там уже миллион). Их могут к этому принудить.
Кроме того, несмотря на текущие переговоры, даже если Сирия пойдет по пути децентрализации, она вряд ли предоставит хоть какую-то автономию оккупированному турецкими курдами региону. Находившийся несколько лет в тупике процесс освобождения севера Сирии полагается исключительно на изменение турецкой парадигмы, ставшей плодом американских ошибок и российской мудрости.
Лондон и Вашингтон продолжают начатую 70 лет назад борьбу за контроль над иранской нефтью. Как и во времена Мохаммеда Мосаддыка, британская корона намеревается самостоятельно решать, что ей принадлежит в Иране. Вашингтон в свою очередь не хочет, чтобы его войны в Афганистане и Ираке сыграли на руку Тегерану (последствия доктрины Рамсфельда/Себровски), и стремится устанавливать мировые цены на энергоносители.
Две эти стратегии столкнулись во время захвата иранского танкера Grace 1 в водах британской колонии Гибралтар. Иран в свою очередь задержал два британских танкера в Ормузском проливе, утверждая (страшное оскорбление), что главный из них вез «контрабандную нефть», то есть субсидированное иранское сырье, которое Лондон купил на черном рынке. Когда новый премьер Борис Джонсон понял, что его страна зашла слишком далеко, он с «удивлением» узнал, что «независимый» суд его колонии принял решение освободить иранский танкер. Вашингтон же сразу отдал распоряжение о захвате нового.
С самого возникновения этой ситуации, европейцы расплачиваются за американскую политику и выражают протесты (без видимых результатов). Что-то делает только Россия, причем она защищает не иранских союзников, а международное право, как уже было в Сирии. Все это позволяет ей сформировать последовательный политический курс.
Иран же проявляет огромную стойкость. Несмотря на поворот в сторону клерикализма с избранием Хасана Роухани в 2013 году, страна следует национальной политике прошлого светского президента Махмуда Ахмадинежада. Стратегия по использованию шиитских общин в Саудовской Аравии, Бахрейне, Ираке, Ливане, Сирии и Йемене может превратиться в простую поддержку. В данном случае только по итогам долгих дискуссий в астанинском формате давно очевидное для одних смогло стать таковым для других.
С течением времени участники выстраивают иерархию приоритетов и уточняют позиции. В отличие от американской, российская дипломатия традиционно не пытается перечертить границы и альянсы, а стремится распутать противоречивые интересы партнеров. Так, она помогла бывшей османской империи и бывшей Персидской империи отойти от религиозного самоопределения («Братья-мусульмане» в первом случае, шиизм во втором) в пользу пост-имперского и национального. Эти перемены прекрасно заметны в Турции, но требуют смены людей, чтобы проявиться в Иране. Москва пытается менять не «режимы», а определенные аспекты менталитета.
Оценили 0 человек
0 кармы