Турция планирует вновь вторгнуться в очередную страну

По утверждениям израильских источников, военные интервенции Анкары в Ираке, Сирии и Ливии, а также ее растущее присутствие в Восточном Средиземноморье свидетельствуют о радикальных изменениях во внешней политике Турции. Её активность в Ливии демонстрирует региональную значимость Анкары. Как полагает специалист по современной турецкой политике и обществу Тель-Авивского университета Хэй Эйтан Коэн Янарочак (Hay Eytan Cohen Yanarocak), с высокой вероятностью, следующее вмешательство Турции следует ожидать в Йемене.

По мнению израильских экспертов, после операции «Щит Евфрата», начатой в 2016 году на севере Сирии против террористов «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ), а также курдской Партии демократического союза (PYD) и «Сил народной самообороны» (YPG), президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган реализует крайне агрессивную интервенционистскую внешнюю политику. В своем новом внешнеполитическом подходе Турция без колебаний прибегает к применению военной силы за пределами своих границ.

Как страна с преобладанием суннитов Турция уже объявила о своем антагонизме по отношению к йеменским хуситам (март 2015 года). Президент Р.Т.Эрдоган осудил успехи отрядов хуситов и обвинил Иран в стремлении к региональному господству на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что Турция, Саудовская Аравия (КСА) и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), по-видимому, имеют одинаковое представление путей разрешения проблемы Йемена, им не удалось объединиться под одним «суннитским зонтиком». Основную причину этого израильские аналитики видят в продолжающемся соперничестве между Турцией и КСА за мировое лидерство среди суннитов. Трения между ними достигли своего пика в 2018 году после убийства в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле саудовского журналиста Джамаля Хашогги. С тех пор турецко-саудовская напряженность стала очевидной.

В Израиле полагают, что дверь в Йемен для Турции открыло прекращение поддержки ОАЭ сепаратистского Южного переходного совета (Southern Transitional Council, STC). 16 сентября 2019 года Р.Т.Эрдоган объявил о своем намерении вмешаться в гражданскую войну в Йемене. Тогда президент Турции высказался неоднозначно и не уточнил, намерен ли он действовать военным путем или с помощью мягкой силы. Тем не менее, он подверг критике Саудовскую Аравию и ОАЭ за то, что они «не победили хуситов и превратили гражданскую войну в гуманитарную трагедию».

Помимо прочего, подобно своему способу действий в Ливии Турция приступила к вербовке наемников в Сирии для новой фазы войны в Йемене. Основную роль в их привлечении играет турецкая частная военная компания SADAT. Для дальнейшего укрепления своих позиций в Йемене Анкара также выстраивает отношения с местной ячейкой «Братьев-мусульман».

Очевидно, что Турция стремится проникнуть в Йемен и использовать его природные ресурсы, а также закрепиться на Красном море. Имея военно-морскую базу в Йемене, Р.Т.Эрдоган превратиться в ключевого игрока в акваториях Красного моря и Баб-эль-Мандебского пролива, через которые большая часть нефти стран региона поставляется на мировые рынки. Более того, это послужит турецким рычагом против Египта. Интенсивная турецкая поддержка йеменского отделения «Братьев-мусульман» может вернуть ОАЭ обратно в Йемен и даже заставить Египет стать активным участником йеменского конфликта для сдерживания Турции.

Таким образом, совокупность доводов, приводимых израильскими экспертами, свидетельствуют об активной подготовке Анкарой своего участия в йеменском конфликте. Вместе с тем, военное вмешательство Турции в Йемене вряд ли получит широкую общественную поддержку. В случае с Ираком, Сирией и Ливией Р.Т.Эрдоган оправдал присутствие там Турции защитой интересов национальной безопасности. Повод для турецкой интервенции в Йемене найти сложнее. Поэтому, даже если Р.Т.Эрдоган решит превратить Турцию в сторону, активную воюющую в Йемене, скорее всего, он будет использовать наемников вместо турецких вооруженных сил. В случае успеха Анкара получит возможность открыть в Йемене новую военную базу. Такая база с одной стороны станет вызовом для Египта, КСА и ОАЭ, а с другой – привлекательным для турецкой общественности признаком «сильной Турции».