Дитя из Пустошей

Часть 1

Стезя наемника –нелегкая стезя, но если нужны деньги, вполне приемлема. Таоран получает предложение провести отряд на помощь осажденному городку. Оставаясь лишь проводником он казался себе лишь зрителем жестокой драмы, но все меняется когда он узнает людей и их цель. Долгий путь по ледяному аду сплачивает людей и к городу они приходят добрыми приятелями. Их путь преграждает лагерь осаждающих, в жестокой сече они прорываются, теряя людей, но выполняют свою миссию…

…Он стоял один посреди поля брани. Низкий туман стелился по земле, покрывая саваном павших и умирающих. Безжизненное, тусклое, зимнее солнце пятном висело на горизонте, а долина превратилась в царство смерти.

Таоран покачнулся, но с трудом устояв, огляделся. До ворот города, куда он вел отряд и который весь остался лежать в этой долине, оставалось меньше сотни метров. Он пошатываясь брел к своей цели. Столько людей, плохих и хороших полегло ради этой цели, но все было кончено. Он дошел, он спас жителей от ужасной участи, он справился.

Таоран споткнулся и не в силах стоять рухнул на колени, вздрогнув от боли, в уголке рта протянулась струйка крови от прокушенной губы. Он некоторое время сидел, собираясь с силами, а после рывком встал и продолжил путь.

Город был тих. Никто не вышел к нему на встречу, никто не кричал из за невысокого частокола требуя назвать себя. Все было пусто.

Створы ворот подались легко и Таоран едва не упал следом за ними, но удержался вовремя схватившись за воротину. Он висел на ней некоторое время, борясь со слабостью, а после понял голову и осмотрелся. Ему стало ясно почему защитники не вышли к ним на помощь. Они все были мертвы. Убиты дни, недели, может даже месяцы назад. Город был вырезан подчистую. Тела, заиндевевшие, застывшие навеки в ужасном припадке смерти лежали вповалку.

Резец Великого Мастера узорами инея раскрасил ужасающую картину смерти: повсюду лежали тела людей, животных, дома, утварь, а повсюду стелился все тот же странный белесый туман, что и в долине. Он словно живой лип к трупам не желая оставлять свою жертву, но отступал когда Таоран делал к нему шаг. Он избегал встречи с еще живым, но терпеливо ждал своего часа.

Таоран не веря своим глазам шел вперед все дальше и дальше уходя по узким улочкам городка. И везде стоял оглушительный запах смерти и ослепительная тишина склепа. Никто не выходил навстречу, из печных труб не вились столбы дыма.

Он справился, он выполнил задачу, но опоздал. Это простая и жестокая истина словно огонь жгла его истерзанное тело. Таоран заходил в каждый дом, осматривал каждый сарай и хибару, каждое строение, желая найти выживших, хоть кого-нибудь, хоть одного. Но в глубине души понимал все тщетно.

И уже отчаявшись найти живых, где-то на краю слуха едва заметно ему послышался тихий детский плач, почти вой, сквозь который чудились слова:

«Придет, придет, могучий герой…

Кто сталь обагрит мечей…»

Тихие, почти не уловимые слова, отчего-то были великолепно слышны в морозном воздухе мертвого города.

Плача уже не было, и чем дальше он уходил от врат, тем все громче звучала песня исполненная боли, печали и тоски:

«Не жди, не жди даров и щедрот…

Герой не бывает благ!

Лишь там, где мор и голод грядет…

Он свой поднимает стяг!»

Песня, мотив музыка вели его все дальше. Позабыв об усталости, он шел быстрей, шаг вновь стал упруг, а взгляд цепок. Песнь уже была прекрасна слышна, она вспыхивала в пламенеющем мареве заходящего солнца окрашиваясь красным и серым.

Он едва не пробежал мимо, но кольнуло сердце и немного вернувшись назад, он остановился у темного провала двери. Дом, скорей землянка, самый простой и обыкновенный для гор, сложенный из камня и слегка приподнятый над землей, способ строительства для сохранения тепла, казался столь же пуст как и остальная часть городка, но Таоран знал, чувствовал то, что его звало находится внутри и ждет его.

Не колеблясь он вошел в дом и увидел в полумраке комнаты сидящую за столом девочку лет девяти.

Ее кожа и волосы были удивительно белы, словно первый снег. На ней было длинное платье, больше похожее на рубаху, светло-серого цвета, тонкий пояс и более ничего. Тонкие черты лица были спокойны, а иссиня-черные глаза пугали и тревожили. Изнутри дом покрывала роспись изморози, а на девочке кроме платья ничего не было, что ее нисколько не беспокоило.

Таоран несколько растерялся. После жуткой сечи было крайне неожиданно найти живого человека, тем более ребенка в городе, ставшем гробницей для своих жителей. А ее спокойствие было еще более необычным.

-Кто ты?- спросил Таоран подходя ближе-Как тебя зовут?-но девочка молчала и внимательно наблюдала за ним.-Ты не можешь говорить?

-Ты отведешь меня к людям!- неожиданно сказала девочка не обращая внимания на заданные вопросы-Ты отведешь меня к другим людям! Тут совсем никого не осталось!

-Конечно отведу.-кивнул Таоран-Но скажи хотя бы свое имя?

-Имя? Мое?-казалось она удивилась и на мгновение задумалась-Я…Меня зовут…Лисса, а тебя Таоран.-по черточкам морщин прорезавшим лоб стало ясно, она только сейчас задумалась над столь простыми и понятными вещами.

-Откуда ты знаешь мое имя?-удивился Таоран-И отчего мне знаком твой голос?

-Ты сам его назвал, когда зашел в дом.-спокойно ответила Лисса-Разве не полагается гостю представляться приходя в чужой дом?

-Возможно…-пробормотал Таоран и вдруг почувствовал как вымотан. Он не глядя оперся о стол и рухнул на стул опустив голову на руки. Прошло несколько минут прежде чем он смог поднять голову-Что здесь произошло? Насколько мы опоздали?

-Таоран, ты слишком устал, что бы об этом думать.-она встала, подошла к нему- Пойдем я отведу тебя в комнату и уложу на кровать дабы ты мог отдохнуть.- ее голос стал тихим почти нежным и словно обволакивал сознание делая его податливым как воск.

-Спать?! Тут?!-сонливость все сильней овладевала им, а ледяной холод постепенно проникал под мокрую от пота одежду- Да тут холодно как в могиле!-даже в полутьме комнаты были видны ее иссиня-черные лучистые глаза. Ему на миг показалось, что они проникли в его душу и тут же отпрянули оставив следы слабости и лени.

-Пока еще нет…-неопределенно ответила девочка. Повеял легкий теплый ветерок от очага в котором весело трещали поленья и Таоран подчинившись всепоглощающей усталости, встал и пошел ведомый за руку к низкому топчану. Мягкий свет от огня лучины освещал комнату и едва он коснулся подушки как провалился в сон.

Утро встретило болью. Болело все: суставы, мышцы, даже кости расходились волнами боли при малейшем движении. Он лежал на кровати, а с другой стороны лежало тело молодой женщины в разводах замерзшей крови. Обезображенное смертью лицо застыло в вечном крике, а руки зажимали рану в груди.

Таоран рывком поднялся и застонал от боли, задубевшая на морозе одежда наждаком полоснула по заледеневшей коже шеи. Постанывая от каждого шага прошел в гостиную где вчера, он помнил, пылал очаг, а за столом сидела девочка. Сегодня все это казалось не более чем дурной сон, а печь выглядела так, словно ее не топили несколько недель. Пепел слежался и смерзся как камень.

Пальцы кольнуло огнем и с шипением он принялся растирать обмороженные пальцы, подпрыгивая на месте от чего суставы громко хрустнули. Он настолько энергично старался согреться, что не сразу заметил все ту же девочку, которая сидела все на том же месте и с ледяным спокойствием наблюдала за ним.

-Согрелся?- ее детский голос странно звучал, в нем проглядывали нотки насмешки, хотя внешне и казался участливым.-Мы опаздываем.

-Куда тут можно опоздать? Все уже кончено. Теперь можно не торопиться.-заметил Таоран отколупнув с одежды несколько особо крупных осколков льда.- Куда тебя отвести? Где живут твои родные?

Она отрицательно мотнула головой:

-Я одна. Отведи меня в большой город, я хочу вновь оказаться среди людей.

-Ну ладно.-вздохнул Таоран-погоди только соберу припасов в дорогу…

-Уже все готово!- воскликнула Лисса выдергивая откуда-то с пола объёмный мешок и плюхая его на стол

-Когда ты…

-Ты же вчера меня попросил собрать вещи перед тем как пойти спать!-невозмутимо ответила она-Ты наверно забыл?

-Может быть…Видимо действительно забыл…-ошеломленно пробормотал Таоран пытаясь припомнить вчерашний вечер, но прошлое было подернуто туманом. Подхватив мешок они вышли из дома и направились вверх по улице:

-Ты местная? Если хочешь мы можем зайти в дом твоих родителей, ты возьмешь что-нибудь оттуда и на память о них?-Лисса безучастно шла рядом нисколько не обращая внимания на тела вокруг

-Нет, не хочу, я не местная…-она отрицательно мотнула головой- Меня нашли в Пустошах, там! -указав рукой в белую степь истерзанную зубьями скал и торосов-Давно, а теперь все это неважно. Пойдём скорей отсюда, мне тут душно.

-Душно? Мы ж на улице…

-Душно! Скучно! Противно!- она нетерпеливо дергала его за руку побуждая скорей выйти прочь из города-Не могу здесь больше находится!

-Ну как пожелаешь...-они шли по улице, мимо холодной смерти, мимо тел, покрытых все тем же странным туманом, мимо ворот все так же приоткрытых со вчера. Грязное пятно зимнего солнца висело над горизонтом и, казалось, не двигалось по небосклону, едва разгоняя, точней слегка раскрашивая, своим слабым светом окружающий сумрак.

Городок, оставшийся позади, все больше походил на склеп, коим и являлся. Таоран несколько раз порывался оглянуться, но сдерживал себя, а потом уже было поздно.

Часть 2

Студеный ветер скользил меж скал, заметая тропу, по которой сквозь буран пробирались двое. Мужчина и девочка. Метель налетела неожиданно и белая пелена окутала округу. Идти в такую погоду, по перевалу, смертельно опасно, о чем прекрасно понимал Таоран и высматривал любое убежище, где они могли бы спрятаться.

Его спутница в свою очередь совершенно не обращала внимания на непогоду и следовала за ним шаг в шаг. На ногах у нее были легкие, тончайшей работы сапожки, совсем не характерные для местных мастеров. И это было не самое необычное, отметил про себя Таоран. В голове роились десятки вопросов, мысли перескакивали с одной странности на другую. Как она выжила во время бойни? Как она смогла выжить в городе, что стал для жителей общей могилой? Почему она не хочет, что он отвел ее к родным? Почему мороз и ветер, сбивающий его, взрослого мужчину, с ног, на нее не никак не действует? И это лишь толика всего, что он хотел знать. Его подмывало начать ее расспрашивать, но перед мысленным взором вставали ее необычные иссиня-черные глаза и решимость его исчезала.

Наконец ему на глаза попалась небольшая тесная пещерка, едва-едва втиснуться обоим, но она давала хоть какое- то спасение от ветра и выбирать не приходилось. Таоран расстегнул свой плащ и укрыл обоих как покрывалом, спасая, сберегая тепло тел. Его порой продирала дрожь, но кожа Лиссы на удивление оставалась теплой, несмотря на легкие одеяния.

Подсознательно он почему то был уверен, ей не требуется никакая защита, но все же она устроилась под боком и задремала. Пурга несколько часов кружилась, прежде чем иссякла, и они продолжили свой путь, перед этим сжевав корку замершего хлеба и вяленого мяса. Воды в мешке почти не было, а снегом зимой не спасешься. Долго заменять им горячее питье было слишком опасно для суровых условий гор, подхватить чахотку или пневмонию можно запросто.

Они почти не говорили. Весь их путь проходил в молчании и лишь иногда перебрасывались словами, старательно избегая любых тем будущего и прошлого. Весь мир сосредоточился на «здесь» и «сейчас», закон выживания вступил в свои права. Если хочешь выжить не думай, что будет и, что было, живи настоящим иначе можно поддаться панике или, что еще хуже, унынию. А пассивность убивает быстрей, чем мороз и снег.

Таоран порой пытался бриться, когда вспоминал об этом, но вскоре плюнул, так было проще и теплей. Теперь жидкая русая бороденка с легкой рыжинкой слегка кучерявилась по щекам и усам, а сам он приобрел привычку, когда о чем-то думал, ее поглаживать, а порой и почесывать, не торопясь, сознательно, вдумчиво.

А Лисса? Лисса оставалась все такой же, как и в первый день их встречи. Ни холод, ни тяжелые испытания, ни скудная пища никак на нее не влияли. Она все так же неустанно шла за ним и молчала. Складывалось впечатление, что она не находилась здесь, а была где-то далеко в тепле и комфорте.

Таоран не заметил ту грань, когда кончились горы и пошли более-менее обжитые предгорья. Хотя, нет, все-таки в памяти отложился момент когда он поскользнувшись на коровьем, ячьем, не важно, помете, чуть не улетел в пропасть. Он чудом зацепился за выступ, повиснув на руках. Лишь когда выбрался на твердую площадку позволил себе негромко выругаться. Лисса стояла и молча за ним наблюдала, даже не испугавшись когда он полетел вниз по склону. Затем подошла и произнесла своим обычным тонким голосом с неуловимыми нотками издевки:

-Идем. Мне скучно.

Ей может и было в этот момент скучно, а у него от страха стучали зубы и колотила нервная дрожь.

Но все когда-либо кончается так и их мытарства подошли к своему логичному завершению. Они увидели город, лежащий у подножия Каратайских гор.

Он был шумным, дымным и большим. Не столичный, но вполне себе торговый, поскольку лежал на перекрестке караванов. Тут удачным образом сходились и удобные, относительно, пути с горных перевалов так, и прекрасная полноводная излучина реки. На берег, которой могли пристать торговые суда даже со средней осадкой. Ладьи, кнорры и, неожиданно, парочка драккаров теснились в порту, около них сновали грузчики, докеры, такелажники. Но все это они увидели после, а пока с трудом пробирались по запруженным караванами тракту, к городским вратам. Зима была в самом разгаре, но порт почему-то не замерз и торговцы стремились воспользоваться удачным случаем, отправить свой товар прежде, чем морозы скуют гладь реки, и придется воспользоваться санным транспортом.

Так как они были почти без вещей и поклажи, а содрать с них хоть медяк не представлялось возможным, то пропуск в город они получили без проблем и проволочек. Все было как обычно, но необычна была спутница Таорана.

Едва они ступили на дорогу и увидели людей, как Лисса совершенно переменилась. Она все также молчала, но непрестанно улыбалась и во все глаза рассматривала прохожих. Торговый люд вперемежку с солдатами, кондотьерами, извозчиками, кучерами, простыми крестьянами создавали крайне пеструю картину своим видом и одеждами. В отличии от исхудавшего, потрепанного Таорана, Лисса выглядела жизнерадостной и полной сил. Он не мог не заметить перемены в спутнице, но постарался отогнать мрачные предчувствия, списав их на усталость.

На ночлег они устроились в небольшой таверне, где было все необходимое: еда, питье, скрипучие, как суставы старика, кровати с вонючими тюфяками, тонкие как простыня одеяла и клопы. На последние деньги им удалось выбить одну из комнат и растянувшись на ложе Таоран блаженно прикрыл глаза почесывая укусы особо дерзких насекомых.

Его разбудили крики. Кто –то внизу крайне шумно выяснял отношения, перебудив постояльцев. Таоран встал, потянулся, почесался и оглядевшись не обнаружил на соседней кровати Лиссу. Выругавшись, схватил ножны и кое-как пригладив всколоченные волосы, бросился вниз по лестнице, застегиваясь на ходу.

А внизу кипели страсти, несколько перепивших, явно лишнее докеров, кулаками выясняли у кого крепче лбы и челюсти. Таоран неплохо знал эту публику и верил, что кулаками, и кастетами дело не ограничится, и скоро оказался прав. Он еще выглядывал в толпе Лиссу, как у руках заблестели в руках ножи и брызнуло алым на грязные опилки.

Лисса сидела в центре за столиком и с наслаждением, явно читавшимся на лице, наблюдала за происходящим. Ее каким-то образом не задел никто из бойцов, с остервенением обезумевших псов, рвущих друг друга. Обычно такие драки редко заканчиваются убийством, но в этот раз все было по-другому. Не прошло и минуты как уже первый лежал с перерезанным горлом у ног Лиссы отчего она радостно захлопала в ладоши. По ее одеянию протянулись тонкие красные нити, а ноги в сапожках погрузились в кровавую жижу.

Где-то вдалеке залились трелями свистки постовых, ударили в пожарный колокол, но это лишь раззадорило драчунов. Влетевший в таверну отряд местной полиции был мгновенно затянут в потасовку, а сама она уже вылилась на улицы и широко раскинулась по тесным переулкам.

Бились все со всеми. Булочники дрались с мясниками, извозчики с солдатами, а торговцы припомнили друг другу все старые обиды. Горожане метались между молотом и наковальней и постепенно втягивались во всеобщую свалку.

А в центре стояла Лисса и счастливо хохотала. Ее пронзительный смех царил над происходящим. Таоран пробивался к ней сквозь беснующуюся толпу, жестокими ударами раскидывая драчунов порой рукоятью и навершием отправляя в нокаут особо ретивых. Весь город захватила жажда крови и смерти. Вместе с ночным морозом по улицам потянулись струйки тумана погружая все в полутьму, скрывая, скрадывая, похищая. По мостовым лилась потоками кровь, но ничто не могло утихомирить бессмысленный бунт в основе которого была лишь ненависть и ярость.

Но около самой Лиссы все было спокойно, даже воздух застыл в оцепенении. Таоран подскочил к ней и схватив за руку крикнул срывая голос стараясь перекричать ор толпы:

-Что ты сделала с ними!?

-Я?! Да почти ничего!-хихикнула Лисса- Всего лишь рассказала им их сокровенные тайны, их страхи, их опасения, подтвердила мрачные предчувствия. Счастливому молодожёну рассказала, что благоверная ему изменяет с каждым встречным. Пастырю показала, насколько его паства погрязла в грехе. Алькальд услышал шепот о предательстве и измене. Мать узнала, что сын спивается, а отец, что дочь стала проституткой.-она широко улыбнулась- Каждый из них услышал и увидел ровно то, что хотел. Они жаждали доказательств, и они их получили.

-Ты обманула их? Это все ложь??

-За кого ты меня принимаешь?!- с видом возмущенной, оскорбленной невинности, что так соответствовала ее детскому лицу, воскликнула Лисса- Все, что они узнали чистая правда, хотя, каюсь, и несколько преувеличенная.

-Кто ты такая?!- Таоран выхватил меч направив его на дитя- Что ты такое?

Девочка в ответ прижалась к нему, не опасаясь обнаженного меча и прикоснулась к руке свободной от оружия взяв его ладонь в свою:

-Многое стерлось из твоей памяти Таоран. И нашу самую первую встречу ты позабыл, но я помню.-в уголках рта пролегли тени отчего ее детское лицо приобрело хищное выражение- И запах твоей крови вытекающий из пробитых гвоздями ладоней даривший мне наслаждение. Помню твое бессилие, твой страх. В тот день нас обвенчала сжигавшая тебя ненависть и злоба.

Перед глазами Таорана пронеслись воспоминания, которые он старался забыть. Крики умирающих, гарь, треск и пламень пожара, в котором сгорал старый, привычный мир. И возникший новый, полный боли, навеки ставший его реальностью.

Боль пробитых ладоней была ничем по сравнению с гибелью родных от рук бандитов. Даже агония обжигавшая тело и душу, когда он висел распятым была тенью, слабым дымом с привкусом горелой плоти его близких.

Он понял, почему ее голос был ему знаком и отчего иссиня-черные глаза так тревожили. Накануне вечером вернувшиеся с гор охотники привели с собой белокурую девочку с точеным ликом, белой кожей и удивительным цветом глаз.

- Но мы снова вместе! Ведь Морта мертва, Всадник. Заносчивая, педантичная стерва наконец-то избавила мир от своего присутствия и теперь все измениться.-Лисса хихикнула- Это было восхитительно, она так любила свою сестру, что добровольно бросилась на нож! Кровь Девы Смерти на руках Судьбы! А скоро в каждом городе будет царить ровно тоже, что и здесь, сейчас. Наступает новая эра. Яркая, красочная, безграничная, совершенная эра насилия-моя эра, мое время. Мир не может существовать без Девы Смерти.- она подошла вплотную, привстала на цыпочки и даже тогда едва доставала до груди. Иссиня- черные глаза смотрели в упор на него, а горячий, безумный шепот раскаленными гвоздями жег уши- У смерти есть много лиц, обличий. Если бы только знал, как долго я этого ждала. Теперь смерть станет простой и легкой. Она будет прекрасная и ослепительна. Кружась в кровавом танце смерть, будет приходить сама, когда ей вздумается и ее не придется ждать. Мы теперь всегда будем вместе, Таоран. Ты, я и вечная война…-по ее тонким снежно-белым пальцам скользнули кровавые капли- Ты забудешь Мирру, я клянусь тебе, ты забудешь…-и в оглушительном грохоте разбившихся зеркал еще долго звенел ее столь детский, но столь жестокий смех, пока не растворился в вечности.