#LetsRead Рене Генон - Теософизм - история одной псевдорелигии. Предисловие

Скачать видео

Предисловие переводчика 

Книга «Теософизм: история одной псевдорелигии» стала одной из первых крупных работ французского философа-традиционалиста Рене Генона (1886–1951). Книга эта вышла в 1921 г., когда преемники Е. П. Блаватской Чарльз Ледбитер и Анни Безант сумели вновь на некоторое время привлечь общественное внимание к деятельности теософистов, выдвинув на роль мессии и «учителя мира» юного Кришнамурти (который впервые стал известен еще в 1909 г. 1 ). 

Кстати, в этом же году объявились новые претенденты на роль наследников Блаватской – Николай и Елена Рерих, которые, по их собственному утверждению, стали учениками махатмы Мории, того самого, с кем прежде будто бы состояла в контакте основательница теософистского движения 2 . В предисловии Генон поясняет, почему он использует слово «теософизм» вместо более привычного «теософия». Он указывает, что раньше слово «теософия» служило общим наименованием для многочисленных эзотерических концепций, основанных на христианстве, с которыми у «теософии» Е. П. Блаватской весьма мало общего 3 . В своей работе Рене Генон подробно освещает жизненный путь лидеров Теософского общества и этапы его развития, и разбирает основные постулаты проповедуемого теософистами учения. При этом он, в отличие от Питера Вашингтона, автора книги «Бабуин мадам Блаватской» 4 , не делает акцент на скандалах, связанных с личной жизнью видных деятелей общества. Основное внимание Генона привлекает все же теософистская доктрина или то, что может именоваться таковым, ибо, как поясняет исследователь, «то, что теософисты выдают за свою собственную доктрину, при сколько-нибудь серьезном рассмотрении оказывается просто набором противоречий» 5 . Генон показывает несостоятельность претензий Блаватской и ее последователей на «древний» и «восточный» характер их учения. При ближайшем рассмотрении теософизм оказывается всего лишь причудливой смесью разнородных элементов 6 , в основе которой находится сугубо современная идея эволюция, чуждая не только Востоку, но и традиционному Западу 7 . Касаясь созданного Блаватской мифа о таинственных учителях – махатмах, Генон убедительно демонстрирует, что образы этих учителей являются следствием перенесения на индийскую почву представлений розенкрейцеров и масонов о посвященных высоких степеней. При этом он допускает, что махатмы Блаватской – Мория, Кут Хуми и Джвал Кул – вполне могли иметь реальных прототипов 8 . Эту гипотезу позже развил американский исследователь Пол Джонсон 9 . Но, в противовес утверждениям теософистов о том, что основой учения Блаватской служат откровения махатм, источником его на самом деле оказываются прочитанные ею многочисленные книги по оккультизму и различным религиям 10 . По мнению Генона, о несостоятельности теософизма в особенности свидетельствует присущие ему противоречия 11 . Например, если в «Разоблаченной Изиде» Блаватская пишет, что реинкарнация – исключительно редкое явление, то позже она становится фактически одним из положений «символа веры» теософистов 12 . Генон указывает на то, что многие критики теософизма ошибочно отождествляют его с индуизмом и буддизмом 13 . Сам он всецело симпатизирует традиционным индуистам и, в частности, защищает от нападок европейцев кастовую систему 14 . Можно сказать, что в своем неприятии западного колониализма и культуртрегерства философтрадиционалист идет значительно дальше марксистов. Если последние в своей критике колониальной политики европейских держав занимали половинчатую позицию, осуждая колонизаторов и одновременно видя в колониализме необходимость для приобщения «ленивых» туземцев к «цивилизации», Генон в этом отношении бескомпромисен. В связи с этим его особое неприятие вызывает не только Теософское общество, в котором он видит «орудие британского империализма», но и индуистские реформаторские организации «Брахмо самадж» и «Арья самадж», роль которых он сравнивает с ролью протестантов в истории христианства 15 . Впрочем, жесткие оценки Генона не всегда справедливы, особенно в том, что касается первоначального буддизма, который он рассматривает лишь как «теоретическую базу для общественного движения с уравнительными устремлениями» 16 . 

Впрочем, подобная точка зрения на первоначальный буддизм в ту пору была достаточно распространена (именно это дало основание Е. И. Рерих написать, что «Великий Готама дал миру законченное учение коммунизма» 17 ), и заметим, впоследствии, после выхода в свет книги Ананды Кумарасвами «Индуизм и буддизм» Генон изменил свой взгляд на буддизм 18 . В своей книге Рене Генон часто прибегает к иронии и сарказму. Значение теософизма он оценивает сугубо негативно, указывая на то, что, во-первых, он порождает у западных людей неверные представления о восточных традициях и «приводит в расстройство слабые умы», а вовторых, дискредитирует западный интеллектуализм в глазах людей Востока 19 . Генон также касается множества других интересных тем, например, отношений теософистов с розенкрейцерами 20 , спиритами 21 , масонами 22 и протестантскими сектами 23 , политической роли Теософского общества 24 . Он отмечает некоторые черты, которые в теософистском движении присутствовали в зачаточной форме, но позднее получают развитие у Рерихов и их последователей. К числу их относятся стремление придать своему учению художественный аспект и социальный утопизм 25 . 

В своем исследовании Генон опирается на обширную источниковую базу, включающую основные труды и переписку лидеров Теософского общества и периодическую печать, в том числе и принадлежащую теософистам. Впрочем, автор «Теософизма…» основывается не только на письменных документах, но и на богатом личном опыте общения. Вращаясь в первом десятилетии XX в. в кругах парижских оккультистов и мистиков (Генон вступил практически во тайные общества, группировавшиеся вокруг ордена мартинистов, возглавляемого первой звездой мира оккультизма Папюсом), он часто встречался с настоящими или бывшими членами Теософского общества, в том числе и, как тот же Папюс, покинувший Общество в 1890 г. 26 Впрочем, чуждый всякой  сентиментальности и выпячивания собственной личности, о своих контактах Генон упоминает лишь вскольз 27 . 

Книга Рене Генона сохраняет свою актуальность до сих пор, потому что и в наши дни есть немало людей, которые вопреки доводам науки и здравому смыслу продолжают верить в созданные Блаватской мифы о «эволюции человечества», приходе шестой расы, братстве махатм 28 и другие, совершенно ошибочно связывая эти мифы с «индийской» или «тибетской» духовностью. Остается лишь выразить сожаление, что столь ценная и интересная книга нашла своего русского читателя лишь спустя почти столетие спустя ее публикации, как будто Францию от России отделяют годы светового пути. Перевод книги Р. Генона выполнен по изданию: Guénon R. Théosophisme: Histoire d’une Pseudo-Religion. Paris, 1921 29 . Отметим, что ранее перевод предисловия и первых четырех глав был опубликован в журнале «Aliter» 30 . Переводчик выражает свою искреннюю признательность Семену Жаринову (Тюмень) за идею взяться за перевод данной книги Генона и Сергею Пахомову (Санкт-Петербург), давшего немало ценных советов в ходе работы. 

 Предисловие 

ТЕОСОФИЯ И ТЕОСОФИЗМ 

Прежде всего, нам следует объяснить, почему в заглавие этого исследования вынесено редкое слово «теософизм», а не «теософия». Дело в том, что, по нашему мнению, эти два слова обозначают две совершенно разные вещи, и существует необходимость, даже ценою введения неологизма или того, что может показаться таковым, не допустить путаницы, являющуюся естественным следствием сходства терминов. Это необходимо еще и потому, что, на наш взгляд, определенные люди, напротив, заинтересованы в сохранении путаницы, чтобы уверить других в своей связи с одной традицией, на которую в реальности у них нет никаких прав ссылаться, как впрочем, и на какую-либо другую. На самом деле задолго до создания Общества, именуемого Теософским, слово «теософия» служило общим обозначением достаточно разнообразных учений, целиком принадлежавших, однако, к одному и тому же типу или, по крайней мере, берущих начало из одного и того же набора направлений 31 ; так пусть же они сохраняют то название, которое имеют исторически. 

Не углубляясь здесь в природу этих учений, мы можем сказать, что в качестве их общей и основополагающей черты они представляют собой более или менее строго эзотерические концепции религиозного или даже мистического толка (хотя их мистицизм, без сомнения, носит несколько особый характер), и принадлежат к единой западной традиции, чьей неизменной основой в той или иной форме является христианство. К числу таковых, например, принадлежат учения Якоба Беме 32 , Гихтеля 33 , Уильяма Ло 34 , Джейн Лид 35 , Луи-Клода де Сен31 Само слово «теософия» (греч. θεοσοφία) впервые появляется во II в. н. э. у неоплатоников, но оно не служит у них для обозначения какого-либо религиозно-философского течения. – Прим. пер.  Мартена 36 , Эккартсгаузена 37 . Мы не претендуем на то, чтобы представить полный список, а ограничимся упоминанием некоторых самых известных имен. Между тем организация, именуемая в настоящее время «Теософским обществом», которой исключительно и посвящено наше исследование, не принадлежит ни к какой школе, имеющей связь, хотя бы косвенную, с каким-либо учением этого рода; ее основательница, г-жа Блаватская могла быть более или менее знакома с текстами некоторых теософов, а именно Якоба Беме, и почерпнуть оттуда идеи, которые она включила в свои собственные труды вкупе с множеством других элементов разного происхождения, но это все, что можно сказать на сей счет.

 В общем же более или менее связные теории, которые созданы и распространяются главами Теософского общества, не имеют ни одной из тех черт, о которых мы только что упомянули, за исключением претензий на эзотеризм: они представляются (впрочем, неверно) имеющими восточное происхождение, и, если спустя определенное время за благо посчитали добавить в них псевдохристианство очень специфической природы, тем не менее верно, что первоначально они носили, напротив, откровенно антихристианскую направленность. «Наша цель, – заявляла в ту пору г-жа Блаватская, – заключается не в том, чтобы возродить индуизм, а в том, чтобы смести христианство с поверхности Земли» 38 . Разве с того времени что-либо изменилось, как нас в это хотят заставить поверить при помощи видимости? 

По крайней мере, в этом можно усомниться, учитывая то, что великая проповедница нового «эзотерического христианства» – г-жа Безант, та самая, которая когда-то писала, что надо «прежде всего воевать с Римом и его cвященниками, бороться повсюду против христианства и низвергнуть Бога с небес» 39 . Без сомнения, вполне возможно, что доктрина Теософского общества и воззрения его нынешнего президента «эволюционировали», но также возможно, что их неохристианство является только маской, так как, когда имеешь дело с определенными кругами, следует ждать всего, что угодно; мы полагаем, что наше исследование покажет в достаточной степени, насколько было бы неверным полагаться на искренность людей, которые являются руководителями или вдохновителями движений наподобие того, о котором идет речь. Как бы то ни было касательно последнего момента, сейчас мы можем прямо заявить, что между доктриной Теософского общества или, по крайней мере, тем, что занимает место этой доктрины, и теософией в подлинном значении этого слова не существует абсолютно никакого родства, даже чисто воображаемого. 

Итак, следует отвергнуть как химерические утверждения тех, кто хочет представить это Общество как продолжающее традицию таких объединений, как «Общество филадельфов», существовавшее в Лондоне в конце XVII в., к которому, как утверждают, принадлежал Исаак Ньютон, или «Братство друзей Бога», основанное, как считается, в Германии в XIV в. мистиком Иоганном Таулером 40 , в чьем лице некоторые (совершенно непонятно, почему) видят предшественника Лютера 41 . Но, возможно, эти утверждения еще менее обоснованы (и поэтому здесь даже не о чем говорить), чем те, согласно которым теософисты пытались связать себя с неоплатониками 42 , под предлогом того, что г-жа Блаватская действительно заимствовала некоторые фрагменты из учений этих философов – впрочем, без того, чтобы усвоить их по-настоящему. 

В сущности, совершенно современные по духу доктрины, которые проповедует Теософское общество, настолько отличны почти во всех отношениях от тех, которые на законном основании уместно назвать теософскими, что те и другие можно спутать только из-за недобросовестности или невежества: первое присуще главам Общества, второе – большинству их последователей, а также, надо сказать, некоторым их противникам, которые, будучи недостаточно информированы, совершают грубую ошибку, принимая их утверждения всерьез и веря, например, что те представляют подлинную восточную традицию, в то время как ничего подобного нет и в помине. 

Теософское общество, как мы увидим, даже своим наименованием обязано чисто случайным обстоятельствам, без которых оно получило бы совершенно другое название; также и его члены не являются никоим образом теософами, но они, если угодно, «теософисты». Впрочем, разница между этими двумя терминами, «theosophers» и «theosophists», почти всегда присутствует в английском, и также в этом языке в ходу слово  «теософизм» для обозначения доктрины этого Общества. Мы полагаем насущной необходимостью, чтобы такая разница присутствовала также и во французском, несмотря на то, что она отсутствовала до сих пор, и именно поэтому мы были вынуждены прежде всего изложить причины, по которым речь идет больше, чем просто о словах.

 Мы говорили, как если бы по-настоящему существовала теософистская доктрина; но, по правде говоря, если брать термин «доктрина» в самом строгом значении слова, или даже если желать просто дать устойчивое и точное определение, то необходимо признать, что это слово здесь некстати. То, что теософисты выдают за свою собственную доктрину, при сколько-нибудь серьезном рассмотрении оказывается просто набором противоречий; к тому же между разными теософистскими авторами, а иногда у одного и того же автора есть значительные вариации, даже насчет положений, считающихся наиболее важными. В этом отношении можно выделить два основных периода, соответствующих времени правления г-жи Блаватской 43 и времени руководства г-жи Безант. 

Правда, нынешние теософисты зачастую пытаются сгладить противоречия, интерпретируя на свой манер учение основательницы их Общества и утверждая, что вначале имело место его неверное понимание, но разноголосица тем не менее является реальностью. Совершенно понятно, что изучение столь подверженных изменению теорий почти невозможно отделить от истории самого Теософского общества, именно поэтому мы не стали разделять этот труд на две части, одну посвященную истории, а другую – доктрине, как это было бы естественно сделать при любых других обстоятельствах.