КРЕЙСЕР ИМЕНИ ЗАВОДА. 21+

Автор: Legal Alien

Во времена, которые принято называть «как-то раньше» (правда, в этом случае не настолько раньше, чтоб в реках водилась рыба, но лягушки ещё квакали, и деревья уже не были большими, но всё-таки ещё оставались чуть зеленее), случилась вот прямо повальная мода брать шефство над подводными лодками.

Раньше, чем это раньше, ведь как было: атомные подводные лодки были настолько секретными, что у них закрашивали бортовые номера перед выходом в море и из базы разгоняли остальных полуморяков и моряков (включая подводников-дизелистов), а из проливов шугали рыбаков чуть не ракетами земля-земля, чтоб только никто не увидел, как же выглядит эта самая подводная лодка с атомным двигателем. Уже потом, когда дизелисты увидели в зарубежных военных справочниках, как они выглядят, такие строгие меры сочли слишком уж усердными и несколько смягчили. Но военно-морскую форму носить вне пределов военных баз строго запрещали. А уже после вот этого вот раньше и произошла эта история.

Началась эта мода, когда оковы социализма пали (недалеко, правда, как показала история, и хозяйственные люди их быстро подняли, подкрасили, подумали, о, какие оковы: вполне ещё послужат) и наступила долгожданная демократия со свободой и нищетой. Именно из-за этого последнего фактора понятно почему радовались шефам экипажи подводных лодок: коричневый импортный крем для чёрных ботинок всё-таки лучше, чем вообще никакого, а подарки детям на Новый год и наборы эмалированных посуд, в которых пища радостно пригорала, несмотря ни на какое количества воды и масла, всё-таки лучше… ну вы поняли, короче. А в перспективе, например, вполне можно было ожидать, что во всех этих Воронежах, Орлах, Архангельсках и Новомосковсках найдутся хоть какие, хоть самые завалящие санатории, в которые можно будет вывезти семьи и накормить детей клубникой хоть раз в году. Не, ну а что – мечтать же не вредно, и про «трудности закаляют» когда выдумывали, то вряд ли имели в виду жён и детей.

Почему со стороны городских администраций пошла такая волна, сказать не могу – сами у них спросите.

Восемнадцатая дивизия долго и безуспешно смотрела на карту Родины и вздыхала: никто не хотел брать себе в подшефные самые большие лодки в мире. Не то стеснялись, не то боялись, что масштабом не потянут. Покорители высоких широт и повелители льдов сначала завидовали-завидовали велосипедным дивизиям, а потом смирились и стали совсем уж как древние японские воины – ронины. То есть делали вид, что им пофиг ну вот абсолютно и не очень-то и хотелось, а вы сами все дураки.

Ну и вот, значит, в одну пятницу на закате девяностых годов, прямо накануне Дня подводника, который тогда уже приказали праздновать, но выходным днём он не был и замполиты свои мохнатые лапки до него ещё не дотянули, превратив в очередной смотр строя и песни, звонят нам на пароход из штаба дивизии и требуют немедленно позвать к трубе лично самого командира. А командир как назло ужасно занят самым что ни на есть командирским делом: сидит на срезе пирса и задумчиво смотрит вдаль – ну не будешь же его отвлекать по всяким пустякам? К трубке прибежал старпом:

- У аппарата! Никак нет, старший помощник! Занят ужасно, просил передать сквозь меня! Ну как что мы завтра собираемся делать? День моряка-подводника же и как назло суббота – придётся отмечать! Что значит хуй нам? Аааа, это хорошая новость? Из Череповца делегация приехала? И? По флотилии их будете возить? Ну так это, добро, возите. А. К нам тоже? Блиииин, а нельзя подождать, пока из Москвы делегация приедет или из Санкт-Петербурга, и тогда уж к нам, а так-то у вас там лодок на флотилии, что, простите, говна за баней, довольно богатый выбор. Нет? Нельзя? Что значит, блядь, приберитесь? Я не кипячусь, даже не разогрелся ещё, но у нас всегда прибрано, а сегодня так вообще большая приборка – даже офицеры матрасы свои на пирсе колотят. А я и не ору, если бы я орал, меня без телефона слышно было бы. Ну звезду подкрасим на рубке, да. В смысле, две? Так вторую не видать всё равно с пирса. Интенданта? Пошлём, чего не послать. А во сколько? А кто знает? Всё, как обычно, короче, да? Есть! Передам! Так точно! Никак нет! Прошу разрешения!

Старпом бросает трубку:

- Дежурный, не будете ли вы так любезны перестать подслушивать за начальством и не соблаговолите ли пригласить в центральный командира? Соблаговолите? Чудненько.

Командир приходит довольный – сидел долго и, видимо, рассмотрел-таки там что-то хорошее вдали.

- Ну? Чего хотели? На фуршет, небось, в штаб приглашали?

- Лучше, тащ командир!

- В ДОФ?

- Ещё лучше!

- Да ладно?

- Ага. Сам сначала не поверил, но факт: нам завтра рабочий день объявили!

-Экипажу?

- Не, нам с вами, а остальным – на наше усмотрение.

- Ну логично, а где подводнику встречать День подводника, как не на подводной лодке? Позаботились о нас, вот молодцы-то какие. А формально повод какой?

- Делегация из Череповца прибывает сегодня, и их будут возить по кораблям с целью, чтоб они себе подшефных выбрали.

- Из Череповца?

- Из него, да. Я спросил, можно мы пас в этот раз, но сказали - нет. Ещё, говорят, интенданта срочно на бербазу, там ему выдадут всякого, чтоб, значит, лицом в грязь не сильно.

- Ну отправляй. Не знаю, как ты, но я командиров боевых частей тоже вызвал бы.

- Горячо поддерживаю! А там уж –на их усмотрение, правильно?

-Правильнее правильного!

Выслали интенданта в штаб. Интендант позвонил через минут двадцать и попросил матросов – самому всё не унести. Выслали двух вестовых. Минут через пятнадцать интендант позвонил снова и сказал, что он понимает, что два – это множественное число, но он имел ввиду больше матросов. Намного больше. Человек восемь. Тут уж даже командир со старпомом не сдержали удивления и полезли наверх смотреть, что же он там будет нести таким стадом. Все девять шли довольно плотно навьюченные.

- Лёня, что это?

- Да чего тут только нет! Вот – ящик коньяка, например, там вон рыба красная, там вон икра, сыр, консервы, тут вот овощи, тут эти, как их, не помню, а у тех двух красивая посуда и чистые скатерти не из простыней.

- Как удивительно в России….

- …по утрам?

- Нет. Перед приездом комиссий и делегаций.

Всё бережно загрузили и выставили караульного. Командир объявил на завтра рабочий день командирам боевых частей и распустил их по домам; командиры боевых частей объявили рабочий день командирам дивизионов и распустили их по домам; командиры дивизионов объявили рабочий день командирам групп и распустили их по домам. Командиры групп пошли домой.

Назавтра собрались в хорошем настроении: выходной же, можно ничего не делать, а если ничего не делать, то почему бы не делать это на подводной лодке? Опять же, в гости ходить недалеко. Если в те времена День подводника приходился на пятницу, например, или четверг, то как подводники его праздновали:

- Привет, Вася! С Днём подводника тебя!

- Привет, Петя! И тебя! Ну что: пошли солярку грузить?

А тут: хочешь - чай пей, хочешь - на диване лежи, хочешь - сходи на пирс покури и опять лежи. Ну как ещё лучше можно встретить праздник? А в том, что надо чего-то ждать, проблемы и вовсе не было: подводники умеют ждать, как остальные люди дышать – вовсе не задумываясь о процессе.

К обеду старпом поднялся на мостик посмотреть, не едут ли, а там уже командир сидит и смотрит - не едут ли.

- Ну что, тащ командир, не видать Красной Армии?

- Не видать. Как всегда всё…

- Я тут вот что подумал…

-…ничего толком спланировать не могут..

-…сколько там членов будет в этой делегации…

- …нет бы конкретно: в пятнадцать ноль-ноль привезём…

- …ну шесть человек, ну восемь..

- …нет, сидите тут всю субботу, а то вдруг..

- …ну пусть девять. Куда им ящик коньяка?

-… и сиди тут, жди у моря погоды…

-… Мы же с ними пить не будем – нам же на службе не положено…

-… бесцельное времяпрепровождение. А жизнь-то проходит. Что говоришь?

- Говорю, может, бутылочку коньячку-то, для настроения? Того?

- Дельная мысль, слушай: и как мне самому в голову не пришло?

- Так а я зачем? Я затем и есть, чтоб мне приходило в голову то, что Вам не приходит! Как говорится: одна голова хорошо, а две – лучше! Не зря же молдавские милиционеры на лошадях ездят!

В кают-компании сверкало, бросалось в глаза белыми скатертями с васильками и красивой посудой. Нарезки и холодные закуски стояли в положенных емкостях и были заботливо прикрыты салфеточками.

- Лёня, а батоны где?

- В духовке, тащ командир, чтоб горяченькими подать!

- Молодец, соображаешь! А коньяк где?

- А вот – кок его лично охраняет!

- Это хорошо! Нам бутылочку в салон и закусочки сообрази какой.

- Бокалы?

Командир оглянулся на начищенные до блеска коньячные бокалы, заботливо расставленные ровными пузатыми рядами.

- Да из стаканов попьём. Не сильно-то мы и графья.

Хороший интендант никогда не задаёт вопросов командиру крейсера, кроме уточняющих. Лёня был отличным интендантом и даже уточнял редко.

Бутылка коньяка кончилась быстро.

- Как-то неудобно получилось, - вздохнул старпом.

- Так на диван пересядь.

- Да я не о том: надо было командиров боевых частей позвать.

- На бутылку коньяка?

- Так давайте ещё парочку возьмём! Я думаю, что их там не больше шести будет. Делегатов этих. Бутылка на двоих, ну не напиваться же, итого – двенадцати достаточно.

- Ну так собирай, чего ты мешкаешь! Лёня! Ещё три принеси и прикусить чего!

Третью даже открыть не успели, как прибежал дежурный по кораблю:

- Тащ командир, шушения!

- Говори.

- Дали отбой из штаба! Выбрали они там себе кого-то уже, к нам не поедут!

- Вот и чудненько!

- Объявлять сход?

- Не бежать впереди батьки в пекло! Собирай офицеров в кают-компанию, кроме тех, кто на вахте стоит. Лёня! Зайди!

- Да, тащ командир?

- Лёня, а что тебе сказали сделать со всем этим органолептическим изобилием, если не понадобится?

- Принести обратно!

- А если мы сейчас всё выпьем и съедим?

- Да на здоровье!

- А что тем скажешь?

- Ну скатерти с посудой вы вряд ли съедите, а про остальное скажу, что уронил, пока нёс.

- Поверят?

- Их проблемы меня не касаются!

Собрались быстро: когда из салона командира вкусно пахнет коньяком и туда вызвали командиров боевых частей, остальные офицеры уже надевают рубашки и ждут (большинство из них в седьмом отсеке) – на всякий случай.

Сидели шумно и весело: мало того, что праздник, так ещё все вместе, да ещё и столы вон как накрыты. Коньяка не хватило, принесли что у кого было и почти уже перешли от баек к песням, как опять прибежал дежурный по кораблю.

- Тащ командир, шушения! – шумно сглотнул слюну дежурный.

- Опять из штаба звонили! Едут к нам, всё равно хотят посмотреть! Пятое КПП проехали!

- Как это едут?

- Не доложили. На машине, предполагаю!

- Ну ступай, смотри там с мостика. Так. Сколько им до нас? Минут двадцать? Ну пока по пирсу их повожу, пока по кораблю… считай час-полтора. Лёня, что есть у тебя в провизионках?

- Яичный порошок, солёные огурцы, картошка консервированная и ещё там что-то валяется!

- Ага. То что осталось тут уложи красиво, следы зубов обрежь и мечи всё на столы: яичный порошок, огурцы, картошку и то, что там у тебя валяется! Доктор. У старпома возьми две банки шила, да не лыбься ты, размечтался– сделаешь из него коньяк и в бутылки разольёшь! Откуда я знаю как? Я что – доктор? Товарищи офицеры! Перекур и все по боевым постам! Есть жвачка у кого?

Первым примчался командир дивизии. С устойчивым запахом отмечания праздника.

- Командир! Выпивали тут, что ли?

- Тащ контр-адмирал, да что Вы такое говорите, как можно?

- А что за запах?

- Так от Вас, может?

- Так коньяком пахнет! А я до коньяка ещё не дошёл!

- Нууууу не знаю, может, просто коньяка сильно хочется?

- Есть у тебя?

- Для Вас? Найдём. О, едут.

Делегация выглядела солидно, не подкопаешься: в сопровождении замполита флотилии и парочки офицеров поменьше калибром, хорошо одетые мужчины (не поверите – вот прямо в костюмах и пальто!) шли по пирсу и старались не шататься. Замполит флотилии был явно чем-то раздосадован, офицеры калибром поменьше устали и хотели домой.

Командир с командиром дивизии ждали у трапа и перешёптывались уголками ртов.

- Тащ контр-адмирал, а кто там главный у них?

- Саша, да в душе не ебу! Кто первый заговорит – тот и старший. А вообще, главный тут – ты!

- Вы же главнее.

- Я в дивизии главнее, а на корабле – ты. Твой корабль же?

- Мой.

- Ну дык и всё.

- Ну дык и да.

- Товарищи! – заговорил член делегации, подходя. - Какая же она у вас огромная! Как вы на ней в море ходите?

- Как у боженьки за пазухой! Командир подводной лодки…

- А я знаю Вас, да! Видел кино и фотографии в газетах! Вы же тот самый, да?

- Не знаю про кого Вы имеете в виду, что тот самый, но я тот самый, да.

- Товарищи! – обратился главный к остальным. - Вы только посмотрите, а? Представляете? Нет, ну вы представляете? Это же подводная лодка при этом! А сколько металла на неё пошло! Нам можно же спуститься, да?

- Ну, конечно! Я вам лично экскурсию проведу. Вот пойдёмте на срез пирса сначала – хвост покажу, а потом уже и вниз.

Как командир и рассчитывал, на экскурсию ушло больше часа: ходили неторопливо, всё осматривали и щупали, внимательно слушали командиров боевых постов, спрашивали, а можно ли тут на что-нибудь понажимать или покрутить, удивлялись, как это тут все ходят постоянно с ПДА, так неудобно (а начхим им всем выдал под роспись в красивом журнале и строго велел держать при себе – это же подводная лодка, нахмурив брови, сказал он, вы же понимаете, опасность на каждом дюйме) и фотографировались в зоне отдыха, командир предложил вытопить сауну, но делегация с явным сожалением отказалась, с укором посмотрев на замполита флотилии и сказав, что вот если бы сразу, вчера ещё, то они бы да, конечно, с превеликим удовольствием, а сейчас никак: самолёт долго ждать не будет, хотя тут и бассейн. Ну от флотского гостеприимства, как хотите, сказал командир, но отказаться я вам не позволю, хоть и самолёт, и пригласил всех в кают-компанию для окончательной фиксации впечатлений.

Лёня, конечно, доказал своё резюме кудесника и столы накрыл на зависть: из солёных огурцов нарезали розочек и гвоздик, из яичного порошка нажарил омлета и подал его в виде канапе и то, что валялось ещё в провизионке, красиво выложили на тарелки вперемешку с остатками колбасы, сыра и красной рыбы. Икра стояла отдельно – в те годы её мало кто ел из военных моряков: относили жёнам и детям. Как и красную рыбу – она просто в глотку никому не лезла уже. А запах свжевыпаренного хлеба такой стоял, что слюнки начинали течь ещё на верхней палубе седьмого отсека.

Не знаю, что там доктор делал с шилом, но «коньяк» ушёл как дети в школу, и надо же какой хороший, а дадите нам с собой бутылочку: коллегам отвезти попробовать? А вот это вот что у вас с колбасой лежит? Такое вкусное, надо же. А батоны какие, слушайте, куда там багеты с круассанами! Дадите нам тоже с собой? Ой, право слово, как замечательно! А вам правда в море вино дают? А воздух вы откуда берёте? А воду? С собой возите? Вас там прошлые товарищи водовозами называли поэтому? Не возите? От зависти называли? А вы их как называете? Никак, просто коллегами? Благородно! Ну надо же, как удивительно! Ой, омлет какой! Домашние яички? Как нет кур? Вообще нет сельского хозяйства? Ого. Сурово тут у вас, да. Картошечка жареная вот просто ммммм. А вы давайте с нами! Ну мы понимаем, что нельзя, но символически, три тоста, буквально. Ну просим, просим! За тех кто в море, да? Как у вас принято? А за дам? С третьего до тридцать второй? Экие вы!

На пирсе прощались долго. Замполит флотилии всё мялся с ноги на ногу и поглядывал на часы, а делегация лила и лила восторги: как у нас тут всё грандиозно, и как это вообще невозможно представить, пока не увидел, сколько им ни рассказывали, но чтоб вот настолько вот и как хорошо, что они настояли, а то их и везти уже сюда не хотели, и люди какие, боже, какие люди приветливые, вы там извинитесь от нас, что в субботу им пришлось работать, нет, ну мы понимаем, что не привыкать, но всё-таки! Извинитесь, ладно? Категорически будем настаивать, чтоб взять шефство над вами! Ка-те-го-ри-чески! Вы не против же, нет? Вот и отлично, вот и замечательно-то как, товарищи, нам пора уже, к сожалению, ну не прощаемся! Увидимся теперь и не раз! Мы вас уверяем, не смейте даже и сомневаться! И вы к нам в гости! В обязательном порядке! И помощь мы вам любую, любую, только не стесняйтесь, говорите, что нужно!

Командир дивизии и чуть позади него командир со старпомом махали пилотками вслед удаляющейся делегации.

- Тащ командир, - шептал старпом, - так это что мы теперь «Череповцом» называться будем?

- Ну, наверное.

- Не, ну норм, если подумать. Наконец, черепа себе на рубке нарисуем официально! Я уж и место присмотрел: в аккурат за звёздами встанут! Или лучше спереди, на Приливе огромный? Да, точно, лучше спереди.

- А чего череп-то?

- Ну они же Череповец. Что у них там– лань робкая на гербе изображена?

- Не знаю, но вряд ли череп…

Командир дивизии продолжал сверкать улыбкой и махать, но не выдержал:

- Да хватит уже шептаться мне в спину! Какой, в жопу, Череповец? Вы тупые, что ли?

- Удивительно! Он так говорит, как будто тупые – это плохо, да, тащ командир? – прошептал старпом.

- Вы чем слушаете, когда вам говорят? Жопами? Это делегация с Северстали же.

- С завода, что ли?

- С металлургического комбината.

- Подождите, - и старпом решительно надел пилотку, - так это что теперь: мы будем тяжёлым атомным подводным крейсером стратегического назначения… имени завода?

- Комбината!

- Ну а я что говорю: завода!

Комдив надел пилотку и развернулся:

- Комбината. Крупнейшего металлургического комбината! Чем вы опять недовольны? Саша, хватит махать – они уже уехали.

- А я, может, и не им машу, а лаборанткам с СРБ! А так, я-то доволен! Это вот у старпома мечты про Москву или Санкт-Петербург рухнули, а я-то что? Я – ничего. Завод, так завод! Да по мне так хоть и фабрика «Красный пищевик».

- Короче. Где мой коньяк?

- А вон у дежурного. Салага! Снаряд!

Командир дивизии запихал бутылку коньяка (последнюю из настоящих) в карман брюк и, молча попрощавшись, ушёл, издалека начав чем-то возмущаться и бурчать себе под нос.

- Чо он там, - спросил старпом, - про нас, думаете, возмущается?

- Да я вообще об этом не думаю. А хороший праздник вышел, скажи? Душевный такой.

Вечерело. Мартовское солнце ещё не совсем привыкло к тому, что его выпустили из Тартараров на белый свет, и светило пока робко, но садиться за горизонт уже отказывалось. Из рубки валил дым: командиры боевых частей, командиры дивизионов и командиры групп постеснялись выходить курить на пирс при такой представительной делегации и массово нарушали запрет курить в ходовой рубке. Праздник подходил к закату, и оставалось только решить вопрос, как теперь добраться до посёлка.

Эдуард Овечкин