Вечер накануне Хеллоуина

Максим Соколов

Тридцать первого октября в Нарьян-Маре 36-летний мужчина проник в спальню детского сада "Сказка" и с криками, восхваляющими сатану, зарезал спящего шестилетнего мальчика. Будучи схвачен, убийца объяснил содеянное магическими целями: "Прочитал заклинание в книжке про вечную жизнь. Вечная жизнь близким и богатая жизнь себе и им. В садике надо было убить ребенка, чтобы заклинание сбылось". Книжку он купил в местном магазине.

Авторы пособия не были оригинальны. Принесение невинного ребенка в жертву неведомым силам или вполне ведомому дьяволу есть давний и известный обычай чертопоклонников. Начиная с финикийского культа Молоха. Да и книжки сатанист мог купить разные.

В готическом романе "Ватек" (автор Уильям Бекфорд, 1786 год) нечестивый халиф исполняет требования шайтана: "Отрекись от Магомета, дай мне доказательства своей искренности". После чего шайтан сообщает: "Знай, что меня пожирает жажда, и я не могу открыть тебе, пока не утолю ее. Мне нужна кровь пятидесяти детей, выбери их из семейств твоих везиров и главных придворных".

Если лень читать "Литпамятники", есть повесть "Вечер накануне Ивана Купала": "Нет, не видать тебе золота, покаместь не достанешь крови человеческой!" — сказала ведьма и подвела к нему дитя, лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову. Остолбенел Петро. Малость, отрезать ни за что ни про что человеку голову, да еще и безвинному ребенку! В сердцах, сдернул он простыню, накрывавшую его голову, и что же? И ручонки сложило бедное дитя накрест; и головку повесило… Как бешеный, подскочил с ножом к ведьме Петро и уже занес было руку… "А что ты обещал за девушку?.." — грянул Басаврюк и словно пулю посадил ему в спину… Глаза его загорелись… ум помутился… Как безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи… Дьявольский хохот загремел со всех сторон. Безобразные чудища стаями скакали перед ним. Ведьма, вцепившись руками за обезглавленный труп, как волк, пила из него кровь…"

Разница только в том, что перед нами либо мечта, фантазия, когда речь идет о литературных текстах (хотя Гоголь, например, довольно точно передает верования малороссов), либо дела уж совсем минувших дней, когда речь идет о культе Молоха. Тогда как детский сад "Сказка" — это не страшное, в старину случившееся дело, а самое что ни на есть современное, из новостной ленты.

Причем разговоры в том духе, что на дворе XXI век, сплошной искусственный интеллект и нанотехнологии, и как же можно верить в такую дичь, как договор с нечистой силой, не пользуют нимало. Мы можем не верить, а этот поверил и поступил в точности так, как велит потаенное оккультное знание — и что прикажете с этим делать?

Конечно, с данным контрагентом дьявола легко управиться. Отправить на пожизненное или в спецпсихбольницу, и там пусть вкушает вечную и богатую жизнь — главное, чтобы в изоляции от общества. Гражданам даже очень хочется, чтобы ради заклинателя можно было нарушить мораторий на смертную казнь.

Христианский апологет К. С. Льюис писал о различии между веком нынешним и веком минувшим: "Мы не убиваем ведьм сегодня потому, что мы не верим в их существование. Если бы мы верили — если бы мы действительно думали, что вокруг нас существуют люди, продавшие душу дьяволу и получившие от него взамен сверхъестественную силу, которую они используют для того, чтобы убивать своих соседей, или сводить их с ума, или вызывать плохую погоду, — мы все безусловно согласились бы, что, если кто-нибудь вообще заслуживает смертной казни, так это они, эти нечестивые предатели". То есть дело не в эволюции нравов, а в эволюции даже не знаний, но верований. Раньше верили в продажу души дьяволу, теперь не верят. "Вы не называли бы человека, который перестал расставлять мышеловки, гуманным, если бы знали: он просто убедился, что в его доме нет мышей".

Но что делать, если наше убеждение оказывается не совсем точным?

Есть ли дьявол, нету ли дьявола — науке это неизвестно, тем более что этот вопрос вообще вне ее компетенции. Но известно, что отказ от веры в Бога (ныне весьма массовый, и не только в нашей стране) приводит не столько к рафинированному рационализму, сколько к возвращению дикой архаики и расцвету оккультизма. Слова Псалмопевца "вcи бози язык бесове" (то есть "все языческие божества — бесы", Пс. 95:5) порядком подзабыты.

Просвещенный XXI век (New Age, оккультизм, мудрость Востока, тайные знания, книжка с заклинаниями) об этом властно напоминает.

В нашем представлении тайнознатец — это либо черномаг, наряженный в стиле А. Г. Невзорова и напыщенный не менее Козьмы Пруткова, либо вообще повар-оккультист Юрайда из книги о бравом солдате Швейке. Тогда как выясняется, что образ тайнознатца куда ближе к унылому ничтожеству, зарезавшему ребенка ради богатств, обещанных ему козлоногим.

Вводить ли духовную цензуру и святейшую инквизицию или не вводить — это как вам будет угодно. Хотя случай в Нарьян-Маре показывает, что это была не столько средневековая дикость, проистекающая от невежества, сколько Центр "Э" того времени. Со всеми достоинствами и недостатками Центра "Э".

Но ввести обязательную маркировку книг, так заинтересовавших убийцу, а равно и всяческих оккультных структур, имело бы смысл. Маркировка должна представлять собой череп с костями и надпись "Не влезай, убьет!" Мы свыклись с маркировкой иноагентов. Чертоагенты заслуживают того в неменьшей степени.

Источник