Ночью основательно пролило. Дождь, изредка погромыхивая в войлочных облаках, старательно постирал асфальт, остро пахнущие тополя и рекламные щиты. К утру все задышало озоном, в первых лучах солнца заплескалась юная зелень, а в лужах все летающее население. Птички галдели, отпихивая друг друга, купались в теплой воде, чистили перья и наслаждались жизнью. Чей-то домашний кот средней пушистости сфинксом восседал на лавочке, наблюдая за птичьим базаром, и выбирал жертву. Однако, мочить лапы не хотелось. Луж было много, так много, что опасность простуды пересиливала чувство голода.
Я водрузила рюкзак рядом с котом:
- Что, брат, мокро? Я тебя понимаю. Я, вот, тоже в босоножках. Но здесь, хоть, асфальт, а представляешь, что делается за городом?
Кот сочувственно промолчал, вздохнул и в знак понимания прикрыл глаза.
С поклажей, оттягивающей руки и плечи, я притащилась на остановку автобуса. Часы показывали 7.05, что соответствовало действительности, ибо все магазины и ларьки в округе были закрыты. На лавочке спал бомж. Видавшие виды кроссовки стояли рядом.
Я покрутилась, надеясь увидеть сухой кусочек асфальта, и не обнаружив, раздраженно посмотрела на мужика.
- Дождь кончился? – спросил бомж, сладко потягиваясь.
- Кончился – угрюмо констатировала я.
- Варька появлялась? – снова подал голос мужик и пошевелил ступней. На ступнях красовались земляного цвета носки с большой дыркой, из которой выглядывал черный ноготь.
Я демонстративно отошла к парапету, показывая, что мне нет никакого дела до незнакомой Варьки, и близоруко всмотрелась в появляющиеся на горизонте машины. Вдали из-за поворота выруливала, сверкая желтым боком, маршрутка.
- Подвиньтесь, мне рюкзак нужно поставить - потребовала я.
- Не могу.
- Почему? – занервничала я.
- Варька бухло принесет, тогда встану. А так не могу – бомж, кряхтя, повернулся на бок и с интересом уставился на кроссовки.
- Надо же! Не сперли! – восхитился он – А Вы поставьте рюкзак на асфальт.
- Дельный совет – съязвила я, переложила в левую руку пакет и проголосовала подъезжающей маршрутке. Такси остановилось и разверзлось полупустым салоном.
Впихнувшись в машину, я расставила по сиденьям багаж и полезла за кошельком. Кошелек продемонстрировал пятисотрублевую купюру.
- Черт, - подумала я – У водителя не будет сдачи – и протянула деньги.
- Сдачи нет – меланхолично сказал азиат – Вылезайте.
- Ну, может, народ наберется по дороге? – заискивающе подышала я в затылок водителя. Затылок был черен и коротко стрижен.
- Не наберется. Рано еще. Вылезайте.
- Мне до Окружной – слабо пискнула я.
- Да, хоть, до Луны – равнодушно сказал стриженый затылок.
- Женщина! Вылезайте! Вы всех задерживаете! – вякнули в маршрутке.
Я стиснула зубы, чтобы не разразиться гневной тирадой в адрес всех и вся, и вылезла на мокрый асфальт.
- Что? Выперли? – хохотнул бомж.
- Я, вот, сейчас на вас вещи поставлю – прошипела я.
- А у меня вши. Не советую. А вещей-то, вещей! Жрачка, небось?
Вопрос бомжа повис в выхлопе подъехавшего автобуса. Я проковыляла к открывшейся двери, влезла на ступени и протянула купюру водителю.
- Один – показала я палец, демонстрируя количество билетов.
- Сдачи нет – равнодушно сказал водитель. – Вылезайте.
- Это Ваши проблемы – сурово сказала я.
- Будут вашими. Хотите за пятьсот рублей ехать? Пожалуйста.
За такие деньги ехать не хотелось. Я снова выгрузилась на мокрый асфальт.
Бомж откровенно ржал:
- У Вас тоже вши? Ха-ха-ха… Меня, вот, из-за вшей в транспорт не берут.
- У водителей сдачи нет – угрюмо произнесла я.
- Деньги - это зло, а большие деньги – зло вдвойне – мудро заметил мужик – Вас от них избавить?
- Я сейчас милицию вызову! – пригрозила я – Лежат тут на скамейках всякие…
- Дамочка, вызывайте. Я им нужен, как собаке - пятая нога. Я не краду, под себя не мочусь, лежу себе и лежу – никого не трогаю. Не на асфальте же мне лежать! Дождь всю ночь шел!... Надо же! Не сперли! – еще раз восхитился бомж наличию кроссовок, спустил со скамейки ноги и покрутил ступнями. Носки выпустили облачко пыли. – Ставьте поклажу – милостиво разрешил он.
- Спасибо. Перебьюсь, – ответила я и пытливо вгляделась в горизонт. Очередная маршрутка, сверкая цыплячьим боком, пересекала трамвайные пути.
- Сдача будет? – протянула я деньги водителю.
- Нэт… - мясистый нос армянина задергался и раздул ноздри.
- Граждане! – отчаянно возопила я – Опаздываю на электричку! Разменяйте пятьсот рублей!
- Не надо так кричать! Я разменяю, - сказала полная женщина и достала кошелек.
- Дэньги с вэчэр готовить нада – сказал мясистый нос водителя и снова раздулся. От важности.
Я сердечно поблагодарила женщину:
- Понимаете, оказывается, у водителей нет сдачи, а разменять купюру совершенно негде – все закрыто! Спасибо Вам огромное!
Женщина понимающе кивнула пышной прической:
- Да. С утра это беда. Надо было с вечера позаботиться. Мы сами дураки… - и уставилась в окно.
Невольная слеза скатилась по щеке. Я, шмыгнув носом, порылась в рюкзаке и достала бумажные носовые платки.
В окнах домов отражалось, по-прежнему, яркое солнце. На скамейке, свесив ноги, сидел бомж, внимательно рассматривая собственный черный ноготь. Из-за угла выруливала потрепанная дама в зеленых штанах с лампасами.
Маршрутка, помчалась по дороге, разбрызгивая лужи. Перед светофором машина ловко обогнала автобус, и я показала палец водителю. Водитель скривился и показал палец мне. За рекламным щитом с нарисованным котом средней пушистости, мяукавшим «Кладите Ваши денежки в Сбербанк России», голосовал мужчина в светлом костюме. Армянин резко затормозил и окатил мужчину водой. Голосовавший, чертыхаясь, открыл дверь:
- Сдача с тысячи будет? – с надеждой спросил он.
- Нэт, – отрезал водитель и нажал на газ.
Я утерла слезы, высморкалась и открыла люк:
- В России были две беды - дороги и дураки, а теперь есть третья – деньги, - изрекла я.
Все промолчали, вдыхая острый запах тополей, и только кот с рекламного щита понимающе прикрыл глаза…
Оценили 16 человек
36 кармы