В черноте космоса, волоча за собою огненные хвосты, неслась удивительная тройная комета. Газовые шлейфы, срывавшиеся с трех ее ядер, тянулись далеко; солнечный ветер отклонял их от прямой и завивал в сегменты спирали. Всякий астролог, кинув на этот феномен единственный взгляд, вмиг опознал бы в нем чудовищно дурное знамение: комета выглядела, как три собранные вместе шестерки. К сожалению, ни один звездочет не смог бы увидеть число зверя в небе и предупредить человечество о беде: комета не была различима ни в один из существующих на Земле телескопов. Она вообще летела не в нашей галактике – и даже не в соседней, а через две от нас, на задворках вселенной. Что, тем не менее, не мешало ей быть предвозвестницей катастрофы.
***
Пожилой полицейский Джон Браун подошел к автомату и нацедил себе в бумажный стакан кофе – уже четвертую порцию за утро. Шеф участка, темнокожий толстяк, умевший быть одновременно улыбчивым и строгим, погрозил Брауну пухлым пальцем:
- Я сделал бы тебе замечание, если бы не твой скорый выход на пенсию. В твоем возрасте следует уменьшать потребление кофеина.
- Да, сэр, - кивнул Браун. – Первый день, когда я со спокойной душой не выйду на службу, будет моим первым днем без кофе.
Проходивший мимо молодой напарник хлопнул Брауна по плечу:
- Не надо быть таким мрачным! Пенсия –еще не конец жизни! Тебе будет, чем заняться, когда ты закончишь свое последнее дежурство и соберешь личные вещи из стола в картонную коробку. Все мы, в конце концов, заслуживаем рано или поздно право на отдых.
Браун задумчиво покачал головой.
***
Желтые страницы, чудной неразборчивый шрифт, жуткие и гадкие гравюры. На некоторых рисунках – подозрительные бурые пятна.
- Иезавель!
Сестра Иезавель вздрогнула. Настоятель отец Доминик, лысый старик с пронзительным взором, стоял у нее за плечом.
- Иезавель, - строго спросил отец Доминик. – Не прикасалась ли ты к запретной книге? Книге, которая хранится в нашей обители и которую мы должны оберегать?
- Нет, святой отец!
- Помни, - продолжил отец Доминик еще строже, - если открыть проклятые страницы и прочесть мерзкие заклинания, содержащиеся на них, можно низвергнуть мир в бездну! Никогда не делай этого!
- Да, святой отец, - склонила голову сестра Иезавель и выскользнула из библиотеки, держа что-то за спиною.
Отец Доминик проводил ее пронзительным взглядом и вздохнул.
***
Молодая чета Вустеров закончила осматривать особняк. Дом им понравился.
- Но почему так дешево? – недоуменно спрашивал Вустер у женщины-риэлтора.
- Скидка, - неловко улыбнулась риэлтор. – Вы наши юбилейные клиенты.
Вустер глянул на жену:
- Как он тебе?..
- Восхитительно! – захлопала та в ладоши. – Однако мы еще не видели подвала!
Риэлтор вздрогнула.
- В самом деле! – и Вустер бодро полез вниз по темной лестнице. Жена начала спускаться за ним.
В дальнем подвальном углу, за грудами хлама, нашлась маленькая дверца. Супруги подергали ручку – замок был заперт.
- Возвращаемся? – Вустер устремился назад.
- Ага! – согласилась жена. – Ой! Это ты сказал только что хриплым шепотом «Седьмые врата ада»?
- Не я! – заверил Вустер и крикнул риэлтору: - Эй! Это не вы толковали сейчас моей жене об адских вратах?
- Нет! – взвизгнула риэлтор. – Это просто гудели трубы. Старые трубы в подвале, где вам совершенно незачем находиться после покупки дома!..
- Берем! – объявил Вустер, появляясь из двери и отряхивая ладони.
Его жена счастливо засмеялась.
***
Дряхлый профессор Гиммельпфайфер оторвался от рукописи и вновь уставился в мутное зеркало, висевшее на стене заключенным в раму величиной с дверной косяк. В пыльном стекле клубилась тьма. Древний сосуд, найденный археологической экспедицией в Иордании, снова подал признаки непонятной жизни: влага, запечатанная в нем, засветилась призрачной зеленью и родила в своей толще винт водоворота.
- Это близится, - прошептал Гиммельпфайфер. – Это близится, и срок уже почти вышел. Наконец-то.
***
- О! – восхищенно прошептала Миранда. Она была уже немного пьяна. – Твой шеф, мистер Блэк, ценит тебя даже больше, чем я себе представляла!
Уолтер самодовольно ухмыльнулся:
- Согласись, не каждый молодой сотрудник получает приглашение на частную вечеринку Самых Верхов Руководства?
- Они, конечно, все чуть-чуть странные. И сам мистер Блэк, и Сайрус, и старая миссис Холлидей, и даже этот… как его?.. Нгоро-Тонго!
- Они не странные, - горячо вступился за патронов Уолтер. – Они – лучшие. Им принадлежит мир. Они плюют на повседневные условности. Если мы не провалим дело, то однажды я войду в их команду на равных правах! Не подведи меня, дорогая!
Двери лифта – черное дерево и зеркальный хром – с нежным звоном разошлись. В темном зале за ними горели факелы. Вся верхушка компании, облаченная в странные хламиды, была тут – люди обступили подобие алтаря.
- Уолтер! Миранда! – мистер Блэк выступил вперед. – Мы рады вас видеть здесь! Господа, - обратился он к остальным. - Жемчужина на месте и готова лечь в оправу!
Он протянул руку Миранде и повел ее к алтарю.
- Будь умницей! – ободрил Миранду Уолтер.
***
- Три камня, - лихорадочно бормотал Хорст. – Пять составляющих талисмана. Девять гравюр. Тринадцатое евангелие. Почти все готово! О, владыка! Черный повелитель! Скоро я открою тебе путь! Прости мне промедление, господин: я не могу ускорить смену лунных фаз.
- Сзади! – завопил Дуглас.
Конрад пригнулся – призрак с ревом пронесся над ним.
- Жезл и зеркало! Скорее!
Кристалл на конце жезла зацепился за что-то в сумке и не желал вылезать наружу. Дуглас застонал.
- Что ты копаешься?
Конрад отразил выпад щупальца амулетом на запястье. Дуглас терзал сумку.
- Скорее!!!
Дуглас рванул ткань, выпростал оружие и бросился к напарнику, но споткнулся – жезл выскользнул у него из ладони. Призрак торжествующе захохотал, раздался вширь и ввысь, оскалил два ряда кривых клыков. Конрад прыгнул. Он летел, протянув ладонь – медленно!.. как же медленно!.. – и успел подхватить жезл у самой земли. Кристалл уцелел, не разбился – и это было удачей.
Удар луча из жезла поразил призрака – тот заорал, вспыхнул и, корчась, огненным языком втянулся в подставленное зеркало.
- Все!..
Дуглас дрожащими пальцами вытер пот с грязного лба.
- Откуда их столько? Почему они лезут теперь из всех щелей каждую ночь?
Конрад запалил кончик сигареты и жадно затянулся.
- Они – вестники. Рыбки-лоцманы, постоянно крутящиеся рядом с акулой. Если их стало много, значит, скоро нам ждать в гости настоящего зверя.
- Кого? Демона рангом постарше?
- Бери выше, - усмехнулся Конрад. – Точнее, глубже.
- Неужели… САМОГО?!
- Именно.
Еще пара глубоких затяжек.
- Есть легенда, что дьявол, пытаясь воплотиться в нашем мире, никогда не ограничивается одной попыткой за раз. Он готовит себе шестьсот шестьдесят шесть путей: дверей в эту реальность, или младенцев-носителей, или лазеек, разрешенных пророчествами. Это как с чертополохом: множество семян разносятся по сторонам, чтобы прижилось и проросло хотя бы одно. Правда, до сего времени ни одна попытка дьявола не увенчалась успехом, но не теряет надежды тот, кто не оставляет усилий. Близится особый день – шестое число шестого месяца в шестом году. Думаю, наш противник постарается использовать преимущество, которое дарят ему звезды.
***
Полицейский Джон Браун, неся в руке пакет с теплыми пончиками, неторопливо шел по узкому переулку. В другой руке он держал стакан с кофе – черт его знает, какой по счету в эту Самую Последнюю Смену. Машина с напарником ждала поодаль, за углом. Джону Брауну оставалось прошагать триста футов грязного полуночного тротуара.
Короткий вопль разорвал тишину. Браун замер. Неловко ухватив пакет и стакан левой ладонью, сжал в правой руке извлеченный из кобуры револьвер.
Браун свернул в закуток поуже. Ветер ударил ему в лицо, бросил в ноги старую газету. Осторожно, шажок за шажком, Браун приблизился к мусорным бакам. На асфальте под баками лежала густая тень, и тень эта непрерывно удлинялась – что-то черное растекалось, подкрадываясь к ботинкам пожилого полицейского. Джон Браун выронил свою трапезу, когда разглядел вытянутые из-за бака ноги, но револьвер стиснул крепче.
Мертвый бродяга полусидел, привалившись к стене. Глаза у него были вырваны, руки – раскинуты и прибиты костылями к кирпичной кладке. Браун сорвал с поясницы фонарь. Над бродягой было намалевано перевернутое распятие. Распахнутый драный плащ обнажил грязную грудь. Брауна едва не стошнило – кто-то вырезал на коже пентаграмму и, рассекши в ее центе плоть, вырвал у бродяги сердце.
Браун огляделся. В глухом закутке никого, кроме него и трупа, не было. Ни единого окна в глухих стенах, ни люка в мостовой. Пожилой полицейский вздохнул. У бродяги наверняка не было родни. Смерть несчастного была ужасной – но не менее ли ужасной была его жизнь? «Последнее дежурство», - пробормотал Браун. До сдачи смены оставалось шесть часов. Оливия Браун, верная супруга, обещала приготовить к утреннему возращению Джона его любимые блинчики с кленовым сиропом. «Я полицейский!» - напомнил себе Браун. «Нужно принимать решение!» Он поднял револьвер и вышел из закутка, настороженно озираясь.
Напарник стоял в конце проулка.
- Что там? – крикнул он. – Ты в порядке?
Браун выпрямился и решительно ответил:
- В полном порядке! Одна только беда…
Он указал себе за спину:
- Я уронил пакет с едой – кошка метнулась под ноги. Ну, и наподдал же я ей – слыхал, как завопила?
Напарник засмеялся:
- Браун не знает промаха!
Пожилой полицейский дошел до машины, сел и захлопнул дверцу. Напарник занял место за рулем – и патрульная машина отъехала.
***
Это кажется невероятным – но факт: все попытки дьявола на сей раз удались. Он не упустил ни одного шанса из шестисот шестидесяти шести. Ни единого.
Сатана воплотился одновременно в шести с лихвой сотнях сынах человеческих – целая адская армия. Разбросанные по городам и весям, эти люди коротают теперь жизнь в бедламах, домах призрения, приютах для недееспособных. Любой психиатр продал бы душу за возможность изучить подобный феномен – личность, расщепленную на 666 ломтиков. Но психиатры понятия не имеют о пациенте, находящемся у них на попечении в нескольких сотнях лечебниц сразу – да и душу купить у врачей в ближайшее время будет некому.
Оценили 13 человек
32 кармы