Un voyage.

    - Ну что? Ты уже видел Солнце?

Лю вошел в каюту традиционно небрежной походкой, держа свои длинные руки в карманах комбинезона. На его лице, как обычно, сияла широкая улыбка. Олег, лежа на просторной койке, слегка скользнул по нему полусонным взглядом и лениво протянул:

- Не-ет.

- Так сделай это немедленно! В обсерватории собираются по этому поводу устроить вечеринку.

- Мы каждый дрейф устраиваем вечеринку, Лю. Поводом больше, поводом меньше.

- Ох, Олежек, - звук «ж» давался ему с трудом, - не будь занудой, я тебя прошу. Пройдет пару часов, и ты будешь в первых рядах зазывал на бал-маскарад!

Олег невольно усмехнулся.

Лю подошел к столу и бесцеремонно схватил терминал Олега. Провозившись с ним меньше минуты, он сунул его под нос товарища.

- Поздоровайся с папочкой.

Перед глазами Олега предстал черный прямоугольник с белым мерцающим пятнышком посередине. В верхнем углу терминала отображались до боли знакомые цифры.

- Лю! Отстань от меня, я тебя прошу, - отмахнулся Олег и перевернулся на другой бок.

- Да что ж такое?

- Ничего, прости. У меня нет настроения. Я устал. И у меня еще целых четырнадцать недель впереди, что бы рассмотреть эту картинку вдоль и поперек.

- Ну-у знаешь! Впрочем, как хочешь. В любом случае приглашение ты получил. Все-таки впервые за столько лет. И неважно, что через телескоп. Зато оптика! Гм…

В каюте повисла пауза. Был слышен лишь шелест миниатюрного бумажного змея, прикрепленного над вентиляционной щелью.

- Лю? – обратился Олег, не оборачиваясь.

- Да?

- Мы завтра идем на прогулку?

- А то как же! Главное, карабины проверь.

Лю повернулся и, не попрощавшись, вышел. Олег был ему благодарен. Они сблизились с ним всего лишь четыре дрейфа назад, и за это время Олег не переставал удивляться оптимизму и терпимости этого человека. Конечно, на борту «Ялдаваофа» все они были терпимы, преисполнены оптимизма, работоспособности, толерантности… Образцы добродетелей, да и только.

Олег уставился в потолок. В голове кружился рой разрозненных мыслей. Так всегда бывает после гибернации. Дня два-три, не более. А потом все опять входит в привычную колею. Работы всегда хватало. Много работы. Обрисовывались задачи, ставились цели. И вперед. Никаких проволочек, никаких раздумий и сомнений. Их так воспитывали. Всех до единого.

Олег почему-то подумал о своей матери. Он никогда ее не знал, лишь видел фотографию. Имени не помнил. Хотя это всегда можно уточнить. В их группе воспитанников из этого не делали секрета. Просто дело в том, что уже во вполне осознанном шестилетнем возрасте никого из них не волновали вопросы семьи и социального положения. Как-то на экскурсии в Андорском парке к Олегу пристал мальчуган с вопросом: «Кто твой папа?». На что Олег искренне ответил: «Мой биологический зачинатель». Для мальчишки эта фраза была лишена смысла, но он, не растерявшись, с гордостью сказал: «А мой – сержант авиации объединенных сил!». И настал черед недоумевать Олегу.

Все они знали, что родители отдали их на воспитание в Софиологический центр АИДЕКСа практически с рождения. Некоторые из них планировали такой осознанный отказ от ребенка еще задолго до его рождения.

Вне центра их обзывали софиками и указывали пальцами при каждом редком выходе «в свет», как на диковинных зверушек. Впрочем, по меркам обычных людей таковыми они и являлись. Но их это не волновало. Абсолютно.

Прозвучала приятная трель. Олег с неохотой взял терминал:

- Pronto.

- Олег, привет! Слушай.

Это была Софи. Ее улыбка на экране была все так же притягательна. Не смотря на то, что прошли долгие годы.

- Слушаю.

- Только не разговаривай со мной таким безразличным тоном! В общем. Приглашаю тебя в оранжерею на чашечку чая.

Она немного замешкалась, поправляя челку.

- Хочу с тобой поговорить.

- Так срочно?

- Олег! Не начинай. Не будь ребенком.

- Окей, окей. Take it easy.

- Глупый ты. Придешь?

- У меня есть выбор?

Софи прикусила губу.

- Ах, ну прости. Во сколько? И где именно?

- Через час, сможешь? Там, где и обычно. Возле водопада.

- Gut, ich herkommt.

- Спасибо.

- See ya!

Немного уставшее лицо Софи исчезло с экрана терминала, возвратив на него все то же изображение мерцающей точки на черном фоне.

- Ну, привет, папочка, - хмыкнул Олег.

Оранжерея была пуста. Видимо, все были слишком возбуждены и заняты долгожданным оптическим контактом с Солнцем. По кораблю с легкой руки обсерваторщиков данное событие начали называть не иначе как «первый контакт». Хотя на самом деле надежда на какой-либо информационный обмен с Землей была потеряна уже очень давно.

Искусственный водопад был включен на малую мощность, тем не менее звук падающей воды был слышен еще при входе в оранжерею. Олег не спеша шел вдоль ряда разнообразных деревьев. Водопад был размещен как раз посреди вишневого сада, который отцвел еще до того, как они вошли в дрейф.

- Олег?

Софи сидела за столиком в длинной тени ветвистой вишни. На корабле было утро, в оранжерее – ранний летний вечер, видимо Софи лично приложила к этому свою руку.

- А кого ты еще тут ждешь?

- Не ерничай.

Она указала на стул напротив себя.

- Лучше сядь и не измеряй меня таким взглядом.

- Я любуюсь, - улыбнулся Олег и небрежно уселся.

- Чаю?

- Да, конечно. Я ведь для этого и пришел сюда.

- Ты неисправим, - твердым движением рука она наполнила чашки.

- Земляничный? Naturel? Wow. Наши ботаники творят чудеса.

- Да. Я принимала участие в программировании системы жизнеобеспечения в этом проекте.

- Умница. Я всегда тобою гордился.

- Не издевайся.

- Ни в коем случае, Софи.

- Ладно. Это ведь бесполезно.

С определенного момента все группы софиков были окончательно изолированы от внешнего мира, но довольно плотно пересекались между собой. Олег познакомился с Софии в первый 5-летний экспериментальный срок пребывания в модели корабля. Их первый сексуальный опыт можно было бы назвать неудачным, если бы не полное безразличие к провалам в этой области. Своеобразный «служебный» роман, если это так можно было назвать, продолжался довольно долго, и то только потому, что они были в разных группах и имели мало возможностей для личных встреч. Для социологов и психологов, следившими за софиками, такие связи имели особое значение. Им не позволяли пресекать и корректировать взаимоотношение полов.

- Смотрю, птиц еще не успели выпустить?

- Да, они все еще в гибернаторе. Вышел из строя третий зоологический блок. Пять экземпляров кошачьих погибли. Среди них… Впрочем, не важно.

- Действительно. Ты ведь не ради этого позвала меня сюда?

- Нет.

Ничто в ее движениях не выдавало нервозность, но Олег четко знал, что чувствует она себя, по непонятным причинам, неловко.

- В общем. Олег. Я хочу от тебя ребенка.

- Опачки.

Рука с чашкой Олега остановилась на пол пути до рта.

- Я пытаюсь вспомнить, когда ты последний раз шутила.

- Олег!

- Да?

- Прекрати. Я серьезно.

- Вот это меня и пугает.

- Мне все равно каким способом.

- И это тоже меня пугает.

- Если ты не хочешь, сделаем оплодотворение.

- Софи! Well. Давно ты так решила?

- В конце прошлого дрейфа. Тем не менее, ты можешь не спешить. Я хочу, чтобы ребенок родился на Земле.

По-видимому, ребенок – это был очередной «проект» Софии, подумал Олег. Но его удивило то, как она подошла к этой задаче. Никто в их «утопии» не отменял личных переживаний. Но делились ими редко и чаще забывались в работе или периодических развлечениях. Все, что нужно – это выжить. Выжить всем. То, что их забросили далеко за пределы солнечной системы и то, что их курс так или иначе замыкается снова на Земле, не должно было порождать каких-либо надежд. Тем не менее, что-то слегка, но начинало двигаться в умах жителей «Ялдабаофа». Олег это знал по себе.

- Та-ак. Это, наверное, не мое дело. Но все же. Почему ты хочешь ребенка от меня?

- Олег. Это более чем странный вопрос, ты же знаешь. Потому что я так хочу.

- Но почему ты хочешь родить его на Земле? И если так – зачем так рано мне об этом говорить? Еще дрейфа три-четыре впереди.

- Что бы ты таки решился. Я очень хочу этого.

- Non capisco.

- Ну что не понятного, Олег?

- Неужели нет других претендентов?

- А тебе как бы хотелось?

Олег промолчал. Ему вдруг захотелось работать. Этот дрейф был важен для него в том смысле, что предстояли ответственные расчеты курса предстоящей тяги. Малейшее отклонение могло привести к тому, что следующая остановка случится далеко за пределами визуального контакта с солнечной системой. Прежде всего, ему нужно было сформулировать круг ближайших задач группе математиков, чем он и собирался заняться в ближайшее время.

- Я не знаю, Софи, как бы мне хотелось. Но ты прекрасно понимаешь, как странно для меня звучит твоя просьба. Мы не имели близких отношений практически с начала нашего вояжа. И вдруг ты вытягиваешь меня на встречу с такой просьбой.

- Да, я понимаю, но прошу тебя хотя бы подумать об этом.

- Ок. I’ll do it. Но ничего не обещаю.

В оранжерее зажглись вечерние фонари, органично вписанные в сад. Искусственные ранние сумерки были крайне привлекательны. В них хотелось погрузиться и никогда не выходить.

- Софи. Как хорошо ты помнишь Землю?

- Помню? Ах, Олежек. Если бы я помнила. Я не уверена, что все, что у нас есть на корабле, вся информация, которая с нами, является правдой. Но даже если и буду уверена… Олег, тебе ли не знать, сколько на самом деле уже прошло лет на Земле.

- И именно на ней ты хочешь родить ребенка.

- Считай это моей заморочкой.

- Так и считаю.

- Олег, не злись. Я с тобой предельно честна.

- А у нас, mein teuerer, по-другому быть и не может.

- Готов?

- Yep.

Лю висел в легком скафандре у входа в шлюз. На его красном шлеме был нарисован традиционный китайский дракон. Рисовал его он сам, еще во времена первых дрейфов. С тех пор он украсил многие шлемы, в том числе и Олега. Лю сам предложил ему подобную услугу. Олег недолго сопротивлялся, но долго определялся – что же именно ему бы хотелось изобразить на своем шлеме. Было нарисовано бесчисленное количество эскизов, и в конце концов остановились на изображении парусника. Как-никак Олег, можно было сказать, был почти что кормчим «Ялдабаофа». Работа, проделанная Лю, была на высоте. Парусник так ловко был вписан в форму шлема, что иногда казалось, что перед зрителем трехмерное его изображение. При этом рисунок нисколько не сбивал с толку в темноте открытого пространства, что было важным условием.

- Пошли.

Лю оттолкнулся и влетел в шлюз. Олег последовал за ним и нажал кнопку закрытия люка.

- Гнездо. Мы в камере. Прошу разрешения на выход.

- Да, птенчики мои. Разрешение даю. Только не улетайте слишком далеко. Начинаю процесс разгерметизации. Do you copy?

- I copy.

- I copy, - эхом отозвался Олег.

- Итак, - Лю наигранно потер руки, - Ши, Цзю, Ба, Ци…

Олег наблюдал за индикаторами давления. Как бы часто он ни выходил в открытый космос, он по непонятным причинам всегда перед этим испытывал легкое волнение.

-…Сань, Эр, Ли-и-ин!

На последнем слоге внешний люк слегка откинулся и начал плавно открываться.

- Вот и начало первой прогулки в этом дрейфе. Если не считать технического осмотра.

Лю оттолкнулся и выплыл наружу. Из камеры космос казался просто черной дырой, которая только что поглотила его товарища.

- Ну же, Олежек. Не дрейфь. Тут хватит места на всех.

Олег подождал, пока люк откроется полностью и, держась за поручни, выглянул наружу. Лю, окруженный слабым освещением, исходящих из ламп встроенных в обшивку, уже стоял на поверхности корабля зацепившись ногой за специальную штангу.

- Ну что ты медлишь? Я хочу сегодня добраться до правого бокового сопла. В прошлый дрейф там рукодельничал Кайл. А одних фотографий мне недостаточно!

Олег проверил на себе карабин, который к его скафандру был прикреплен длинный трос.

- Давай, давай, Олег. Let’s have some fun.

Лю оттолкнулся ногами от корпуса и подлетел «вверх». Спецально укоротив рукой трос, он на расстоянии двух человеческих ростов внезапно остановился и, как игрушка йо-йо, понесся назад. Проделав такой маневр несколько раз Лю начала вытворять всевозможные акробатические номера.

Такое чудачество немного расслабило Олега, и он полностью вылез из шлюза.

- А ну-ка, прыгни пару разков для разминки.

- Не хочу, Лю.

- Не кисни!

- Я лучше потихоньку пойду. Номер пеленга какой?

- 147.

- Хорошо.

Олег, держась рукой за штангу, расположился горизонтально относительно поверхности корпуса корабля и включил малую тягу на ранце.

- Эй, ты что? А пешком слабо?

- Ты хочешь пешком?

- Мы же на прогулке, my fellow.

- То есть прыгать таки придется.

- А как же, - рассмеялся Лю и, так же расположившись параллельно корпусу, оттолкнулся от штанги ногой. Световое пятно на поверхности корабля послушно двигалось за ними.

- Млечный путь отсюда какой-то необычный.

-Нас вынесло несколько не там где мы ожидали, Лю, впрочем, как обычно. Да и мы давно уже не были так близко к солнечной системе.

- Понятно. Но все равно красиво.

- И страшно.

- Брось ты. Думаешь, на Земле будет менее страшно? Эй, Олег. Ты чего остановился?

- Лю.

Олег уставился на красный шлем, пытаясь через матовое стеклянное забрало рассмотреть глаза друга.

- Лю, ты читаешь мои мысли.

- В каком смысле?

- Переключись на третий канал.

- А. Секундочку. Ну? Только не останавливайся.

Лю пристегнул второй трос к очередной штанге и включил автоматическое сматывание первого. Олег начал аккуратно повторять его действия. Именно из-за своей невнимательности его чуть не унесло в бездну в позапрошлый дрейф. И только благодаря сноровке Лю он все еще был на корабле.

- Вот скажи мне, Лю. Как хорошо ты помнишь Землю?

- Олег! Ну ты подумай. Как я могу помнить то, чего я не знаю? Да, все мы, постфактум, начиная с симуляций, а в основном только со старта нашего корабля максимально проинформированы о ней. Что касается природы, часть ее остается с нами, пусть и виде оранжерей и зверинцев. Но только дважды я видел, скажем, океан. Первый раз, когда нас транспортировали для первой, как ты помнишь, подводной симуляции, и второй раз, когда нас оттуда увозили. В горах у нас был поход, когда нам было года по четыре. Пару экскурсий в парках. Вот и все. Что же касается общества – мы ведь не понимаем его. Как и оно нас. Вся та хроника, какой нас снабдили в путь, вся та история человечества – для нас безумие! Тем не менее, мы должны считать себя наследниками всего этого. И как по мне – это смешно. Я не помню Землю, Олег. Как и каждый на это корабле. Но более того – мы ее не знаем.

- Тогда зачем?

- Слушай меня внимательно, Олег. Не ты первый, не ты последний, кто задает такие вопросы. Через меня проходят такие как ты десятками за дрейф. У меня под рукой всегда наготове сильнодействующие средства. И, слава космосу, ни мне, ни моим коллегам ни разу не пришлось их использовать. Ты знаешь, что наши воспитатели не рассчитывали на такой успех? По всем канонам даже такое идеальное социальное устройство как у нас должно был за все эти годы в конец расшататься. У нас нет демократии, но у нас и нет диктатуры. С большой натяжкой это можно было бы назвать коммунизмом. Тем не менее, мы до сих пор стабильны. Хотя у нас есть все средства для радикальных мер, но мы их не применяем. И никто тебе не сможет сказать, почему это происходит именно так. Просто мы выживаем. Каждое наше действие, каждое наше исследование, каждое вычисление, даже каждая наша вечеринка направлена на то, чтобы мы жили, даже будучи заброшенными в неизвестно что. Но ни одно из них не гарантирует нам, что то, что нас ждет на Земле, нам нужно.

Лю остановился посреди расчерченного на обшивке корабля игрового поля. Мало кто точно помнит, когда и кому пришла в голову мысль устроить нечто командной игры в мяч на поверхности корабля. Не обладая развитым соревновательным чувством софики просто занимали таким образом часть своего досуга, заодно разминая не только тело, но и умы, стараясь вычислить наиболее оптимальную форму снаряда, которым играли. Огромное количество прототипов было безвозвратно потеряно в глубинах космоса, пока не был найден единственно верный вариант, да и тот оснащенный генератором магнитного поля, чтобы и этот в конце концов не потерять. Несколько таких «мячей» были примагничены у кромки поля. О них забыли, так как к игре уже давно был потерян всеобщий интерес.

- Нас забросили сюда без особой надежды на возвращение. И, тем не менее, мы летим назад. Так что свой вопрос, Олег, задашь им. Если они, конечно, еще будут.

- Неужто все так плохо?

- В каком смысле?

- На корабле тихая паника?

- Да о чем ты говоришь. Это невозможно. Единственное "но" – у всех появился рубеж. Если раньше возвращение казалось чем-то необычайно далеким, то теперь это неотвратимая реальность. И Земля постепенно начинает входить в планы. Только вот беда – никто толком не знает, как именно ее в них включать.

- Ну почему же. Не все.

Некоторое время они двигались молча, методично работая карабинами.

- А мне вот Земля снилась. Или мне так по крайней мере казалось.

- Может оранжерея?

- Не знаю, Лю. Вроде как я точно знал, что это была она. Но когда проснулся… Ты же знаешь, как это бывает, со снами. Они так быстро забываются. Уходят из памяти, словно песок сквозь пальцы. Остается только слабое послевкусие чего-то потерянного.

- Ты неисправимый романтик. Давай-ка лучше поднажмем – нам немного осталось.

Олег сидел за столом в своей каюте и на его поверхности свернутым в трубочку терминалом набрасывал план требуемых вычислений. Команда математиков должна приступить к ним лишь завтра, поэтому времени хватало.

Последняя тяга была крайне неудачной. Два разорванных контура в реакторе плюс еще парочка непредвиденных факторов остановили «Яладабаоф» в значительном отдалении от расчетного сектора. Тем не менее, первый оптический контакт с солнечной системой был установлен. Но Олега это вовсе не волновало. Прогулка снаружи окончательно укрепила его намерения.

Достаточно было ввести определенные поправки в вычислениях вектора первого толчка, чтобы последующие были абсолютно непредсказуемы. За исключением одной детали, конечно. И пока они будут сладко спасть в очередной гибернации, корабль так или иначе разойдется курсами с солнечной системой. Это, конечно, вызовет вопросы об ошибке, но подозрений не вызовет. Ему доверяли. Тут все друг другу доверяли, особенно в работе, так как от этого зависели их жизни. Поэтому и во второй раз никто не помешает Олегу отклонить «Ялдабаоф» еще дальше от родной планеты. В этот раз, конечно же, вину возложат на него. Впервые в истории корабля за такой серьезный проступок. Но ничего уже сделать будет нельзя – ядро корабля потребует подзарядки, а для этого нужна звезда. А ближайшей окажется далеко не Солнце. А это еще дрейфа пять-шесть. А там…

Олег никогда подобного не чувствовал. Это было более, чем просто удовлетворение от хорошо проделанной работы. Маленькая хитрость радовала его как ребенка.

Законченный план он переслал на ревизию математикам.

Олег развернул терминал.

- Лю?

- Да Олежек.

- Ты закончил там со своими делами?

- В общем, да.

- Вечеринка ведь сегодня?

- Yhea! Ты все таки решился?

- Куда я денусь. Ведь как иначе нам еще коротать бесконечность.

©  egoiste