Физиология и…

Ночью он пил воду, вода уходила с тихим бульканьем в недра смуровского организма. Печень робко сказала SOS, но у печени нет души, и мозг велел ей брать пример с дружных работяг почек. Печень обиделась, потому что почек было две, а она была одинока и пахать ей приходилось за всех. Придет наше время, успокоила её простата. Смуров забылся тревожным сном.

Утром он стоял под ледяным душем, уныло глядя, как его достоинство уменьшается в размерах. Хотелось кружку пива. Мозг услужливо нарисовал поллитровую кружку, запотевшую по бокам и с шапкой пены, луч солнца золотил напиток. Смуров чертыхнулся и вышел из душа.

Задумчиво вылив на голову треть пузырька одеколона «Шипр», втянул в себя запах.

— Нет, одеколон пить не буду, — о печальном армейском опыте напомнил испугано сжавшийся в комок желудок.

Смуров выдохнул на зеркало, висящие над раковиной, его отражение покрылось туманом.

***

Начальник РУВД* полковник Карпов, грузный мужчина с тяжёлым взглядом, посмотрел на личный состав уголовного розыска. Сыщики изобразили на лицах почтительную заинтригованность. Карпова любили, он сам был из сыскарей и начинал свою карьеру с ястребков на Западной Украине, где хлебнул по самое не могу.

— Сынки, — мрачно сказал полковник, — сейчас Партия и Правительство объявили борьбу за Трезвость.

Полковник выдержал паузу. Все потупили глаза. Полковник продолжил:

— Так не жрите ханку на рабочем месте, ... вашу мать! Иначе, — голос полковника заполнил зал, — уволю всех к едрёной фене, и пойдёте улицы подметать, а кому повезет… в сторожа, сутки-трое за 70 целковых.

Потом выступал замполит РУВД, какой-то щёголь из отдела кадров ГУВД и шишки мелкого калибра, дудевшие в одну дуду, что политика Партии… ну и сами знаете… а кто не знает, так тому, наверно, повезло.

Смуров подумал, а что, может вступить в общество «Трезвость», и жизнь наладится, журналы читать будет или там газеты, соки пить или там вместо чифиря какао «Золотой ярлык».

Трамвай позвякивал и весело постукивал колесами на стыках рельс. Мутило, и все эти позвякивания-постукивания больно били моточками в висках. Тёплый напиток «Буратино», выпитый в РУВДшном буфете, тыкался в желудке и рвался наружу.

Перед родным 50-тым отделением милиции он перекурил. Во рту горчило, слюна кончилась и плюнуть на всё не получилось.

Сыщик решительно распахнул дверь в кабинет замполита конторы и с порога бухнул:

— Я вот тут подумал и решил вступить.

От неожиданности ручка, которой тот чиркал в бумажках, выпала из пальцев и покатилась по столу.

Потом замполит долго рассказывал о том, что партия передовой отряд, и берут туда не всех, и что нужны рекомендации, и с кондачка этот вопрос решить невозможно. Потом замполит пожевал губами и, вдруг вспомнив армейскую юность, спросил:

— А ты, Смуров, Родину любишь?

Смурова заклинило, и он вспомнил Родину из разрешительной, которую он трахнул после пьянки на День Милиции.

— Да не в жизнь, она же замужем, — с ужасом понимая, что он несёт, пролепетал сыщик.

— Вон, — коротко и зло сказал замполит.

***

Смуров брёл по коридору в свой кабинет, его рука нащупала в кармане пиджака заначку*.

— Судьба, — пронеслось в голове сыскаря.

Потом они пили с Барбосом водку, и Смуров пьяно и плаксиво жаловался:

— Представляешь, он думал, что я в партию хочу, а я в общество хотел. Нет, никто меня не понимает.

Барбос кивнул головой, они выпили ещё по одной. Закусили домашним огурцом, пахнущим укропом, эстрагоном и смородиновым листом. Огурцы хрустели, брызгая соком на ржаной хлеб, сало, порезанное аккуратными прямоугольниками, и фиолетовый крымский лук, пустивший прозрачную слезу под россыпью крупных кристаллов соли…

Смуровская печень вздохнула и принялась за привычную работу. Мозг отдыхал.

***

*РУВД — районное управление внутренних дел.

*Заначка — деньги, спрятанные, как правило, мужем от жены. Жена знает, что есть, но не всегда находит

© Барбос91