Мрачная история (глава 4). ЧеширКо.

Часть 3

– Что за имя такое – Мрак? – переступив через поваленный ствол дерева, спросил вурдалак.

Они уже давно свернули с тропы, которая петляла между деревьями на восток и сейчас двигались на север, пробираясь сквозь заросли колючих кустарников.

– Обычное имя. Ничем не хуже Карта, – пожал плечами будущий дипломированный упырь.

– Прошу заметить, что не только не хуже, но и не лучше, – остановившись, произнес вурдалак и тут же получил по лицу упругой веткой, которую выпустил из рук Мрак, шагающий впереди. – Между прочим, у нас, вурдалаков, в моде короткие имена. У меня есть знакомый, которого зовут Ы. У него от старости что-то случилось с челюстью, она выехала вперед, да так и осталась в таком положении. Теперь он кроме "ы–ы–ы" ничего и сказать толком не может. Зато знаешь, каким он раньше был веселым? Как-то раз выпал у него глаз, так он его на нитку нанизал и в карман положил. Когда у него кто-нибудь спрашивал, который час, он этот глаз доставал и отвечал: «Сейчас посмотрю».

Карт зашелся в приступе смеха, напоминающем карканье вороны и лошадиное ржание одновременно. Мрак, порядком уставший от этого специфического загробного юмора, лишь покачал головой.

– Тебя так всегда звали? И когда ты...

– Когда живой был? – заметив смущение Мрака, быстро нашелся Карт. – Нет. Новая жизнь – новое имя. После первой смерти предыдущая жизнь быстро стирается из памяти. Не знаю, с чем это связано, наверное, какие-то процессы в голове происходят, а может быть просто стараешься ее не вспоминать. Пару лет и всё – ни имени не помнишь, ни дома своего, ничего. Да и зачем оно нужно? Лишний раз душу бередить воспоминаниями?

Вурдалак замолчал, погрузившись в свои мысли, но их хватило ненадолго.

– Мы имена друг другу сами даем. Чем славен упырь, так его и кличут.

– И чем же ты так знаменит? – на ходу обернулся Мрак. – Картавостью своей что ли?

– Да нет, это просто кусок земли к нёбу прилип.

Карт тут же засунул грязный палец в рот и извлек из него маленький комочек глины.

– У нас же беда самая главная какая? Разваливаемся мы со временем потихоньку. Как сердце прохудится или голова отвалится, так все – пиши пропало. Поэтому днем стараемся схорониться куда-нибудь, где прохладней. Кто в подвалы лезет, кто в пещеры. В общем, кто во что горазд.

– Не пойму, как это связано с именем? – поморщился Мрак. – Или это опять ваши упыриные шуточки?

– Что непонятного? – развел руками вурдалак. – Дни летом длинные, солнышко чуть ли не до полуночи светит. Вот и приходится самому себя развлекать. А бывает такое, что соберутся в одной пещере с десяток упырей – чем им заняться? Кто-то спит, кто-то поделки мастерит разные из подножного материала, а я люблю в картишки перекинуться. Мастер я в этом деле. Вот и прозвали меня Картежником. Сокращенно – Картом.

– Понятно, – кивнул Мрак, – а то я уже все варианты в голове перебрал. То ли ты Картавый, то ли Картограф, то ли Картошка.

После своего предположения Мрак не сдержался и рассмеялся вслух.

– А что смешного? – нахмурился упырь. – Что такого веселого в картофеле? Это какое-то вредное растение или что? У меня, кстати, есть знакомый с таким именем. Вот если бы его Горохом назвали, было бы смешно.

– А что смешного в горохе? – поинтересовался Мрак.

– Как – что? Ты его видел?

– Видел.

– И что, не смешной разве?

– Нет.

– А в картофеле что смешного?

– Да ничего смешного нет ни в картофеле, ни в горохе, ни в картах, – согласился Мрак. – Просто забавные у вас имена.

– А что забавного? – не унимался тот.

– Да ничего. Просто мне так показалось.

– А сейчас уже не кажется?

Мрак остановился и посмотрел на своего нового знакомого.

– Слушай, а ты всегда такой нудный?

– Почему это я нудный? Это ты нудный. Уверен, что если ты когда-нибудь станешь упырем, тебя назовут Нудом.

Мрак вздохнул и, промолчав, зашагал дальше, но вурдалак не успокаивался. Он шел сзади и громко возмущался тем, что буквально за пару минут его обозвали нудным, да к тому же еще и посмеялись над именами представителей его племени. Впрочем, делал он это довольно беззлобно, но все же через некоторое время успел изрядно надоесть молчаливому Мраку своим бесконечным бурчанием.

– Кстати, о картофеле, – остановился Мрак и повернулся к упырю. – Я сейчас с удовольствием съел бы целую сковородку. Питание до поступления в училище не предусмотрено?

– Сковородки плохо влияют на пищеварение, – не останавливаясь, бросил Карт и, обойдя парня, зашагал дальше.

Мрак вздохнул, поднял голову и посмотрел на небо, рваными лоскутами пробивающееся сквозь кроны деревьев. Еще час – и лес погрузится в кромешную тьму.

– Нет, так не пойдет, – крикнул он в спину удаляющейся нежити. – Я понимаю, что ты привык по ночам бродить по лесам, поджидая всяких...

Он осекся и замолчал. Вурдалак остановился и медленно обернулся к нему. Мрак только сейчас осознал степень своей наивности и глупости. Поверить в какие-то бредни про Училище Вурдалаков и отправиться с нежитью куда-то на ночь глядя – почему-то только сейчас показалось ему верхом неблагоразумия. Видимо, он был так огорчен и раздосадован своей неудачей на экзамене, что совсем забыл о здравом смысле.

– Стой на месте, упырь, – проговорил он дрожащим голосом и принялся осматриваться по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, но, как известно, ножи, сабли и топоры не растут на деревьях, поэтому Мрак поднял с земли сухую ветку внушительного размера и принял угрожающую позу, положив ее на плечо. Впрочем, на вурдалака это произвело обратное впечатление. Расплывшись в далеко не белоснежной улыбке, он сделал шаг к Мраку.

– Я сказал – стой! – выкрикнул тот. – Сожрать меня решил? Наговорил всяких сказок, а я и поверил. Только попробуй меня тронуть, упырь! Я тебе голову снесу одним ударом.

Мрак удобнее перехватил свою дубину и принялся озираться по сторонам, подозревая, что у вурдалака могут быть сообщники и пока один отвлекает его, другие уже крадутся к нему со всех сторон.

Карт тем временем откровенно забавлялся, глядя на этого горе-воина. Вволю насмеявшись, он в примирительном жесте вытянул перед собой ладони.

– Мрак, успокойся, – продолжая улыбаться, сказал он. – Если бы я хотел тебя убить, я прикончил бы тебя как только ты меня откопал. А вот чтобы убить меня, тебе нужно будет очень сильно постараться.

– Голову снесу и всех делов! – не успокаивался парень. – Сколько вас здесь? Двое? Трое?

– И после этого ты называешь меня нудным? – покачал головой Карт. – Я же тебе сказал: если бы я хотел тебя съесть, я бы тебя уже съел. Единственное, что я оставил бы диким зверям, это твои мозги, потому что они не имеют никакой питательной ценности, раз они не помогают тебе понять, что вурдалаки не питаются сырым мясом, а значит, есть тебя у меня нет никакого желания.

От такой откровенности Мрак слегка растерялся.

– То есть как? Разве вы не...

– Мрак, друг ты мой пустоголовый, посмотри на меня! – Карт раскинул руки в стороны. – В моем черепе прогнила дыра, которую мне приходится закрывать деревянной затычкой, у меня выпали девять зубов, волосы на голове держатся на одном честном слове, а кожа рвется так, как будто она сделана из бумаги. Как ты думаешь, в каком состоянии находится мой желудок?

Парень нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит упырь, но дубинку не опустил.

– Ты мне показался таким сообразительным и смекалистым, – продолжил Карт, – а оказывается, что ты не способен понять такую очевидную вещь. Мой желудок не сможет переварить даже половинку твоего левого уха, что уж говорить об остальном.

– То есть упыри не едят людей? – недоверчиво спросил Мрак.

– Ни людей, ни собак, ни кроликов. Лично я предпочитаю что-нибудь легкое, но питательное. Манную кашу очень люблю, фрукты, сыры разные.

Парень наконец опустил свое оружие и вытер рукавом капельки пота, выступившие на лбу. Карт подошел к нему и дружески похлопал по плечу.

– Мрак, мы идем в Лёдсбург и, что бы ни произошло, мы до него дойдем. И не ищи врагов там, где их нет.

С этими словами он развернулся и зашагал вперед.

– А что насчет человеческой крови? – отбросив дубину в сторону и догоняя своего будущего преподавателя, поинтересовался парень.

– Вот кровь – другое дело. Кровь – это вкусно и полезно, – не оборачиваясь, бросил упырь через плечо, как будто речь шла о стакане вишневого сока.

Нельзя сказать, что эти слова успокоили Мрака, но его организм решил не покрываться снова холодным потом, так как в лесу и без того было довольно душно. Молча кивнув и, как обычно, подумав о том, что только он один мог попасть в такую историю, Мрак поплелся за вурдалаком, чьи очертания уже размывались в опускающихся на лес сумерках.

Следует признать, что Карт ничего не скрывал, рассказывая Мраку о своих кулинарных предпочтениях. Вурдалаки действительно не едят мясо по причине крайне плачевного состояния их внутренних органов, которое вызвано вполне объективными причинами. Не обманул он и в том, что иногда они употребляют в пищу человеческую кровь. Но, как правило, промышляют этим либо совсем отмороженные вурдалаки, чем очень сильно портят и так не самую светлую репутацию своих сородичей, либо те, кто по каким-то причинам не может раздобыть другой пищи.

По статистическим данным Стрижгородского района, в котором проживал Мрак, за последние пять лет было зафиксировано всего одиннадцать нападений вурдалаков на людей и все они произошли либо в зимнее время, либо в годы неурожая. И эта цифра совсем не превышает средних показателей по району. Однако не стоит забывать, что Министерство статистики Стрижгородского района, впрочем, как и другие подобные ведомства других районов, никогда не славилось особой точностью ни в сборе данных, ни в их анализе, поэтому замерзшего по пьяни кузнеца и утопившегося от безответной любви молодого учителя географии почему-то тоже записали в список жертв упырей, слегка подпортив этим статистику. Впрочем, для обычных людей случай с учителем был вполне объясним. Дело в том, что объектом его любви была жена самого министра статистики, поэтому списание гибели неудачливого воздыхателя на гнилые зубы вурдалаков было вполне логичным, а вот чем умудрился насолить министерству бедный кузнец, до сих пор остается загадкой.

Тем временем ночь уже окончательно опустилась на землю. Мрак шел за Картом, ориентируясь на звук его шагов, и думал о своих родителях. Нет, они не будут переживать, если он сегодня не вернется домой. Скорее наоборот, обрадуются. Ведь они прекрасно знают, что по правилам обучения во всех школах волшебства, студентов заселяют в общежитие в день сдачи экзаменов. Успешной сдачи экзаменов, конечно же. Весь первый год студенты полностью изолируются от внешнего мира в целях их же безопасности. Эта мера была введена несколько лет назад после того, как группа первокурсников из восьми человек, переоценив свои силы, решила расколдовать знаменитого Спящего Дракона. Никто не знает, какие именно цели они преследовали, решившись на эту авантюру, да и не узнает, потому что у входа в пещеру Дракона через два дня были обнаружены восемь аккуратных кучек пепла. С тех пор во всех школах волшебства было введено ограничение на выход первокурсников за пределы этих образовательных учреждений. К слову, в Институте Боевой Магии этот срок увеличили до трех лет.

Мрак переживал по другому поводу. Как он объяснит родителям свой странный выбор, когда вернется домой через год? Вместо того чтобы стать каким-никаким, но волшебником, продолжив славное дело своих предков, он покажет им диплом об окончании Училища Вурдалаков? Мрак поежился, мысленно представив взгляд отца, которым тот непременно наградит его. Мать заплачет. Обязательно заплачет. А что ей останется делать? Затем последует долгий и тяжёлый разговор с демонстрацией портретов дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек, которые будут укоризненно смотреть на него со стен его дома, а что потом? Мрак не мог ответить на этот вопрос, тем более что Карт решил прервать затянувшееся молчание.

– Скоро дойдем до таверны, там поедим и переночуем, – сообщил он.

– Что за таверна? – прогоняя из головы печальные мысли, спросил Мрак.

– Самая лучшая таверна в окрестностях Стрижгорода. Таверна у...

Мрак подождал несколько секунд, но, так и не дождавшись окончания предложения, решил уточнить:

– И? Таверна у кого?

– Что значит – у кого? – послышался спереди удивленный голос Карта.

– Ты сказал, что переночуем в таверне у... Но так и не договорил – у кого? Как она называется?

– Так и называется – таверна «У». Что непонятного?

– У? – Мрак на ходу почесал затылок. – Её назвали в честь какого-нибудь вурдалака, да? Вроде того по имени Ы, про которого ты мне рассказывал?

– Старина Ы здесь ни при чем. Просто таверна называется «У», – констатировал Карт, но услышав недовольное бурчание Мрака, все же решил пояснить. – Когда-то давно она действительно называлась по-другому. Что-то вроде: «У Хельги» или, к примеру, «У дуба». Но никто уже не помнит этого названия, потому что лет пятьдесят назад там произошла грандиознейшая драка между оборотнями и лешими. Настоящее побоище, о котором до сих пор ходят легенды.

– И что же они не поделили?

– Точно я тебе не скажу, меня там не было, но я слышал, что кто-то из перевертышей как-то обозвал дочку одного лешего, – Карт негромко хохотнул, видимо вспомнив, как именно ее оскорбили. – И понеслась... Дремучие сбежались со всех лесов, оборотни тоже своих позвали, да и другие в стороне не остались. В общем, знатная бойня, говорят, случилась. Чем только не бились, в ход шли и лавки, и столы, и бутылки. В итоге отец этой лесной девки оторвал от стены вывеску и сломал ее о голову того оборотня, который ее обидел. На том все и закончилось. Вторую часть вывески так и не нашли, а первую прибили обратно. Только на ней осталась всего одна буква. С тех пор так она и называется – таверна «У».

– А, понятно, – хмыкнул Мрак. – Там только эти... Ну, в смысле, вход только для нежити?

– Нет, конечно. Вход только для тех, у кого в кармане звенят монетки. А люди это, упыри или домовые – это никого не интересует. Впрочем, люди почему-то предпочитают другие заведения и не особо стремятся там побывать. Кстати, у тебя как с деньгами?

– Есть немного, – ответил Мрак, нащупывая в кармане горстку монет, которые дали ему родители на первое время.

– Вот и отлично, – не скрывая своей радости, потер ладони Карт. – Это значит, что сегодня мы замечательно поужинаем.

– Давно пора, – кивнул Мрак и погладил свой живот, который давно уже напоминал о себе, издавая различные звуки.

– А вот, кстати, и таверна.

Карт на ходу махнул рукой в сторону огоньков, мелькающих среди деревьев, и ускорил шаг. Уже через несколько минут два путника стояли на небольшой полянке, освещенной огнями нескольких ярких костров, зажженных по ее периметру. В самом центре поляны высилось мрачное деревянное сооружение, больше похожее на большой дом лесника, чем на увеселительное заведение. Стены таверны до уровня окон были покрыты густым слоем мха, ставни в большинстве своем отсутствовали, в крыше виднелись дыры, кое-как прикрытые кусками какой-то почерневшей от времени ткани. Если бы не свет, льющийся из окон, и не звуки буйного веселья, долетающие изнутри, можно было подумать, что это заведение уже свыклось со своей печальной судьбой, отдав свое деревянное тело на растерзание короедам и другим насекомым, но нет, оно еще жило и, судя по всему, не собиралось разваливаться. Живописный образ завершала криво прибитая над дверью табличка, на которой действительно было написано: «Таверна У». Правый ее край был неровно отломан, что подтверждало правдивость истории, которую рассказал Карт.

– Добро пожаловать в лучшую таверну во всей Плоской равнине, – шутливо опустил голову Карт в своеобразном поклоне и приглашающим жестом указал на дверь, пропуская парня вперед.

– Спасибо, – кивнул тот и, остановившись у входа, повернулся к вурдалаку. – Наверное, у тебя здесь много знакомых, да?

– Имеются.

– Тогда давай сразу договоримся, что о себе я буду рассказывать сам, без твоей помощи и только если захочу? И о том, что я провалил экзамены в Школу Волшебства тоже не стоит упоминать, договорились?

– Я – могила, – решительно кивнул Карт.

– Лучше и не скажешь, – хмыкнул Мрак и схватился за деревянную ручку двери.

Но открыть ее он не успел, так как в этот момент кто-то решил выйти из таверны подышать свежим воздухом и, видимо, следуя местным традициям, распахнул ее изнутри ударом ноги, от чего дверь больно стукнула Мрака прямо по лбу.

– Прошу прощения у достопочтимого юнца, чье чело пострадало от моего непреодолимого желания насладиться красотой звездного неба, – услышал Мрак, потирая ушибленное место и пытаясь разглядеть в темноте невнимательного посетителя таверны.

Выглядел тот не то чтобы необычно, но какая-то излишняя изысканность и даже манерность его движений приковывала к себе взгляд на гораздо большее время, чем этого требовалось при виде незнакомого человека. Сложно было разглядеть, во что он был одет, так как все его худощавое тело до самых пят было закутано в темный плащ, а его голову венчала вычурная шляпа, каких не носили в этих краях уже лет двести.

– Хо-хо! Старина Оман!

Карт расплылся в улыбке и с распростертыми объятиями шагнул навстречу человеку.

– Карт-полутруп, ты ли это? – рассмеялся рассеянный посетитель таверны и слегка приобнял вурдалака, стараясь не выпачкать свой плащ в комьях земли, кое-где прилипших к одежде упыря. – Рад тебя видеть, мой друг, но, к сожалению, вынужден признать, что в данный момент я не смогу отдать тебе долг, так как сейчас на мели – все деньги я трачу лишь на поддержание жизни в своем бренном теле.

Человек, которого Карт назвал Оманом, как-то картинно погрустнел и опустил глаза в землю, но тут же неожиданно развел руки в стороны и подпрыгнул на месте.

– Но вот что я могу тебе рассказать, мой полуживой друг! Когда я наконец-то допишу свой роман и издам его, я стану богат, очень богат! Я раздам все свои долги и, видит небо, ты будешь первым, к кому я приду со звенящим мешочком золота в кармане.

– Да, да… – кивнул Карт, пряча улыбку. – Кстати, как он там? Продвигается?

– Как и всё великое в этом мире, мой роман создается медленно, небыстро, неспеша, тщательно, основательно, монументально…

– Я понял, понял, – прервал поток синонимов Карт. – Ну что ж, Оман, я рад за тебя. С нетерпением буду ждать твою книгу.

– Кстати, кстати! – снова подпрыгнул на месте Оман. – Я рад поделиться с тобой прелюбопытнейшей новостью! Буквально сорок шесть дней назад Стрижгородское общество писателей в лице барона Книжберга торжественно пожаловало мне титул графа за заслуги перед мировой культурой! У меня даже грамота есть.

С этими словами Оман извлек откуда-то из складок своего плаща свиток, развернув который, он тут же ткнул его в лицо Карта.

– Выходит, что ты теперь… Граф Оман? – выглянул из-за свитка Карт.

– Единственный в своем роде, неповторимый и блистательный граф Оман к вашим услугам, – выдохнул писатель и слегка кивнул головой.

Пытаясь сдержать смех, Мрак, который все это время стоял за спиной свежеиспеченного графа, зашелся в долгом приступе искусственного кашля, чем тут же обратил на себя внимание Омана.

– О, я совсем забыл про юнца! – ловко свернув грамоту и снова спрятав ее в свое одеяние, произнес он. – Я надеюсь, что твой лоб не сильно пострадал? Запомни мои слова, юнец, пройдут годы и люди будут приходить в твой дом, умоляя показать тот самый лоб, который получил ранение от двери, которую открыл вот этой самой ногой автор самого великого романа всех времен!

– Уверен, что именно так и будет, – кивнул Мрак, – я уже чувствую, как на моем лбу набухает бессмертие.

– А этот парень мне нравится, – шепнул Оман Карту, – учтив, воспитан. Юнец, пожалуй, я окажу тебе честь и нареку одного из героев своего романа твоим именем. Назови же мне его.

– Благодарю, но не нужно, – буркнул Мрак и посмотрел на вурдалака. – Может, зайдем уже? Есть хочется очень.

– О, эти низменные инстинкты людей… – закатив глаза, покачал головой граф. – Разве может еда быть важнее бессмертного творчества? Ты слишком юн для понимания сути вещей этого мира, но я тебя не виню, ведь сам порой окунаюсь в пошлость мироздания и нуждаюсь в тарелке дымящейся похлебки и кружке пива.

Он мечтательно облизнулся и перевел тоскливый взгляд на Карта.

– Если бы я обладал хотя бы малой толикой моего будущего гонорара, для вас я бы уставил стол самыми изысканными блюдами, но в данный момент могу рассчитывать лишь на ваше милосердие к творцу прекрасного.

– Опять нет денег? – прищурился Карт.

– Увы…

Упырь подошел к Мраку и, схватив его за руку, оттащил в сторону. Отойдя от входа в таверну на десяток шагов, он заговорил так, чтобы его не услышал писатель, который застыл в скорбной позе, выражавшей всю несправедливость вселенной.

– Мрак, если мы его не накормим, он от нас не отцепится. Он приставучий, как клещ.

– А почему я должен кормить всяких умалишенных? К тому же я слышал, что он и тебе успел задолжать?

Карт тяжело вздохнул.

– Это творческая личность, понимаешь? С ним надо дружить, иначе он напридумывает о тебе столько всяких гадостей, что к тебе потом никто и на сто шагов не подойдет. Что-что, а с фантазией у него все в порядке.

– Тем более, – пожал плечами Мрак. – Еще я всяким сплетникам не подавал.

– Ты не знаешь, какой он злопамятный. Однажды ему отказал в помощи оборотень из Шершавого леса, так этот писака распустил о нем слух, что тот, мол, самолично вырезал и съел целую деревню. Оборотня потом нашли и забили камнями, и никого не смутило, что он умел обращаться только в зайца. Мрак, нам предстоит долгий путь в Лёдсбург и мне не хотелось бы, чтобы в каждой деревне нас встречали вилами только из-за того, что мы пожалели лишнюю монету на миску супа для этого горе-творца.

– Кстати, Карт, я слышал, что в округе в последнее время неспокойно, – как будто подтверждая слова вурдалака, как бы невзначай выкрикнул Оман. – Говорят, люди интересуются нежитью и больше всего – полутрупами.

– Видишь? – округлил глаза Карт и толкнул Мрака в плечо.

– Ладно, ну его… – поежился Мрак. – С ним и впрямь лучше не ссориться.

– Ваше сиятельство, граф Оман, – повернувшись к своему знакомому, произнес Карт, – посоветовавшись с моим юным другом, мы решили, что просто обязаны пригласить вас разделить наш скромный ужин.

Оман тут же заметно повеселел и, подпрыгивая и пританцовывая, распахнул дверь в таверну, жестом приглашая путников внутрь.

– Сочту за честь, мои благородные друзья, сочту за честь, – произнес он, пропуская вперед Карта и Мрака. Затем, гордо вскинув голову, он шагнул вслед за ними.

© ЧеширКо