Пара песен.

Углы.

Наш путь не покатый не выложен ватой.
Он вьётся по жизни дорожкой горбатой,
Весьма угловатой.

Углы повсеместно - колючим узлом
И станет известно, что там, за углом,
Лишь задним числом.

Они неприятны, они не круглы.
Тупее барана, острее иглы.
Углы…

Ты думал про угол: ”Обманет, падлюка!”.
Свернуть не рискнул и удачу профукал.
Ищи теперь, ну-ка!

К другому полез сквозь ограду из пугал.
Свернул, а там – бес, он тебя убаюкал,
Как кошку – об угол!

Не слышат они ни мольбы, ни хулы.
Тупее барана, острее иглы.
Углы…

Кровь вытер с чела и надежда была:
За этим углом нет другого угла.
Надежда вела…

Но вдруг начались веселее дела:
Углы улеглись и дорога пошла
По грани угла.

Они метят души зубами пилы.
Тупее барана, острее иглы.
Углы…

Ты с лезвия грани, порезанно-ранен,
Сорвавшись, летел в ярко-алом тумане
К смертельной нирване.

Досель невезучий, ты б точно разбился.
Но вот вам и случай – за угол схватился!
Соседний сгодился.

Бесстрастны они, не добры и не злы.
Тупее барана, острее иглы.
Углы…

Наш путь не покатый не выложен ватой.
Он вьётся по жизни дорожкой горбатой,
Весьма угловатой.

Так было всегда и растает рядами
Углов череда только вместе с углами
На кардиограмме.

Их память достанет из прожитой мглы
И тут изолиния срежет углы…
Углы…

Рябинная.

В сентябре раскрылся,
Золотом налился
И в леса спустился
Жёлтый парашют.
В хаосе движений
Листьев-украшений –
Капли ожерелий,
К ним я путь держу.

А сегодня, друже,
Снег колючий кружит,
Ветер вихрем вьюжит
И Зима бела.
Наливаем в чарку
Летнего подарка,
Чтоб с волною жаркой
Грусть – печаль ушла!

У ветвей рябины
Коромыслом спины,
Гроздьями рубины,
Драгоценный груз.
Подсоблю легонько
Я рябинке стойкой:
Будет у настойки
Терпко – сладкий вкус.

Угощайтесь, друже!
Гнёт постылой стужи
Нам поможет сдюжить
Эликсир тепла.
Так поднимем чарку
Летнего подарка,
Чтоб с волною жаркой
Грусть – печаль ушла!

Ягодно - плодовый
Концентрат спиртовый,
К таинству готовый,
В темноту сошлю
И зимою длинной
Из бутыли винной
Красоты рябинной
Вам, друзья, налью.

Веселее, друже!
И пускай снаружи
Вьюга двор утюжит,
Бесится со зла.
Вздрогнем полной чаркой
Летнего подарка,
Чтоб с волною жаркой
Грусть – печаль ушла!

Полёт.

Его с детства терзала
Боязнь высоты.
В жизни надо так мало -
Земля, да кусты.
Видел он из кустов:
Риск живёт дураками.
А когда посещали
Летучие сны, –
Пот холодный ручьями –
Полёты страшны!
Ведь полёт – это что? –
Пустота под ногами.

Ах, как на злато похожа медь!
Икарам крылья приносят смерть.
Куда надёжней земная твердь,
Не хочешь рухнуть, - не смей лететь!

Сквозь года, по-пластунски, -
Червём дождевым.
Ни подъёмов, ни спусков,
Сны канули в дым
Неизбывного страха
Оторваться от грунта.
Он жевал, словно силос,
Своё ремесло,
Но однажды свершилось:
Его занесло
От случайного взмаха
До душевного бунта.

Кто ж мог подумать, что крылья есть,
Что звёзд на небе не перечесть,
Что и со страха сбивают спесь,
Что взлёт возможен сейчас и здесь?

А земля притяженьем
Тянула назад,
Предвкушала крушение,
Капала яд,
Подмечала огрехи
И жалила точно.
Из кустов доносился
Восторженный визг,
Когда он, как не бился,
Спикировал вниз
И смешался навеки
С удобренной почвой.

Икарам крылья приносят смерть.
Куда надёжней земная твердь.
Не хочешь рухнуть, - не смей лететь!
А небо манит и будет впредь.

Пятак.

Я уже не засвечу
Ни обидам, ни невзгодам,
Закатился за свечу
Поцарапанный пятак.
Сменит белую парчу
На зелёную природа,
И на нет сойдёт забота
Что и где пошло не так.

Позади суть, да дело -
Не понять и не принять.
Хорошо на свете белом,
Хорошо - не передать!

Раскачаются Весны
Золотистые качели
До небесной глубины,
До кружения голов.
У Весны слова честны,
Жаль, что так и не сумели
Мы кораблик сдвинуть с мели -
Не хватило нужных слов.

Позади суть, да дело -
Не понять и не принять.
Хорошо на свете белом,
Хорошо - не передать!

Я уже не засвечу
Ни обидам, ни невзгодам,
Закатился за свечу
Поцарапанный пятак...

Сплав.

Далеко ль течёшь, река
Жизни?
Мне в лицо водой слегка
Брызни.
Да от спячки пробуди,
И хоть что-то впереди
В эти сонные брега
Втисни.

Я, конечно, дурень сам,
Каюсь.
От того и по ночам
Маюсь.
Как потерянный кружу,
А путей не нахожу,
Лишь с женой по мелочам
Лаюсь.

Взять, зажмурившись, свернуть
Резко.
На стремнину гребануть
Дерзко.
Чтоб бурлило за бортом,
Чтоб судьбу свою кнутом,
Хоть однажды, оттянуть
Веско!

(Нецензурный оборот
Речи)…
Понял, что грести то вот
Нечем.
Вёсла то ли потерял,
То ли вовсе их не взял.
Значит, путь по воле вод
Вечен.

Мне не тот немного нрав
Даден.
Этот нрав, возможно, прав,
Кстати.
Потихонечку плывёшь,
Пусть не ярко, но живёшь.
Ох, до крови этот сплав
Жаден.

Все бы так, чего ещё
Надо?
И плывёт к плечу плечо
Стадо.
Тесновато в толчее,
Зато мелко, как в ручье
И коснуться нипочём
Дна-то…

Далеко ль течёшь, река
Жизни?
Ты живой водой слегка
Брызни.
Чтобы я глаза раскрыл,
Да позволь напиться сил.
Рановато мне стекать
Слизнем…

Держи штурвал!

Ты вывел в море свой баркас,
Чтоб море разложить на раз,
Но тут раздался грома бас,
Поднялся шквал
И лопнул фал.

Как будто мощная фреза,
Тебя стереть грозит гроза,
Не дав добраться до ферзя.
Потух запал.
А ты что ждал??

Упрись, бодни тревоги дни,
Пускай на вид сильней они
И душат слёзы,
Плевать на грозы -
Держи штурвал!

Грозу сменяет ураган,
Суля ассортименты ран,
Баркас швыряет, как волан,
Стеною встал
Волны навал.

Лишь ветра визги и ни зги,
Сдавили натиска тиски,
И парус рвётся на куски.
Окончен бал?
На дне – причал?

А ну, стряхни налёт чухни,
И грудью полною вдохни
Солёный воздух.
Что драться поздно,
С чего ты взял?!
Упрись, бодни тревоги дни,
Пускай на вид сильней они
И душат слёзы,
Плевать на грозы,
Держи штурвал!!

Сон.

Три.., нет, четыре жизни тому
Я засыпал у реки,
Вечер бессильно в воде тонул,
Крику души вопреки.
Средь безразличия дальних звёзд
Близкие две звезды
Болью горели в кристаллах слёз,
Это была ты.

По волосам моим мягко текла
Нежность твоих рук,
Чёрным туманом сгущалась мгла,
Время смыкало круг.
И, когда замер расклад планет
Шёпотом губ: «Прощай»,
Тьма опустилась, задув ответ
Стылой полой плаща…

…Три.., нет, четыре жизни подряд
Снилась мне та река,
Полный любви, ускользнувший, взгляд
Вёл меня сквозь века.
И вот однажды, на третий век,
Призванный лишь искать,
Снова попал я на этот брег,
Вечер тонул опять.

Ива стояла на берегу,
В ней засыпала жизнь.
Шелест ветвей, точно шёпот губ,
Эхом звучал: «Вернись».
Круг замыкая, не забалуй –
Время не ищет мзды, -
Понял, прижавшись щекой к стволу:
Это была ты!

Листья коснулись волос моих
И, словно невзначай,
Ветер, гулявший над ивой, стих.
Я прошептал: «Прощай»…

…Три ли, четыре ли жизни спустя
Сном оборвётся сон,
Вечер схвачу за запястье я,
И не утонет он.
Круг, не замкнувшись, уйдёт в спираль,
Плащ оборвав у тьмы.
Двое, обнявшись, посмотрят вдаль,
И это будем мы… 

Город мой.

Снежный десант прекратился,
Солнечный взгляд прояснился.
Город морозу рад.
Грейдеров длинный ряд
Силился сдуть торопливо
Пену студёного пива,
Но из небесных кег
Свежий полился снег.

Город мой,
Зима ведь даже и не началась,
А ты, дружище, по уши увяз!
Из сугроба мне машешь,
Весь в крупе снежной каши.
Я же свой,
Меня послушай - не гляди с тоской,
Вдвоём мы справимся с любой пургой,
Не впервой.

Мысли опять охладели,
Ветер внутри то и дело
Ноту берёт пурги
И не видать ни зги.
Хватит вздыхать понапрасну, -
Двину в морозную ясность.
Выйдя меня встречать,
Город протянет пять.

Город мой,
Когда в душе плетёт унынье вязь
И луч надежды вроде бы угас,
От опасного края
Я к тебе убегаю.
Ты мне свой,
Ты мне укажешь верный путь домой,
Мы справимся и не с такой пургой,
Не впервой!