Зимняя поездка.

   Довелось вчера съездить в Локосово, от Сургута это 170 с небольшим километров.  Зимой нечасто получатся куда-либо вырваться, эта поездка - редкое исключение, поэтому не преминул сделать несколько фото. Ну, и немного зимних стихов в придачу).

На ты.

Присядь со мною рядышком, Зима.
Пусть я тебе не очень рад, что делать,
Гони свою назойливую челядь
И посиди со мною до темна.
Мы просто помолчим, не обессудь,
Мы знаем прошлые и за, и против,
Мы всё уже обговорили, вроде,
И можем просто помолчать чуть-чуть.
В тиши, без лишних стужи и пурги,
Нам будет хорошо вдвоём бок о бок
От мысли сквозь летящий снежный хлопок,
Что мы друзья скорее, чем враги.
А позже, с наступленьем темноты,
Мы, улыбнувшись, подмигнём друг другу
И не спеша прошествуем полкруга,
Давно и прочно перейдя на «ты».

    Имеется несколько версий того, когда, как и кем было основано село Локосово. Мне более других нравится история казачьего десятника Никифора Ботолина, поставившего двор на высоком угожем берегу Оби вверх по течению от Сургута в 1716-м году. Ему было дано указание вести работу среди местных народностей с целью обращения их в христианство. С этого двора, весьма вероятно, и началось село, одно из старейших в Югре.

Сейчас в Локосово проживает примерно 2,5 тысячи человек. Развиты рыболовство и охота, в окрестностях несколько нефтяных промыслов.

Пришла Зима.

Пришла Зима, спустила ветры с повода,
Теплом рождённый наважденья час
Безжалостно развеян вьюжным холодом
И снежных вихрей сонм пустился в пляс.
Небесный свет на землю рухнул набело,
А чернь земли взметнулась в небеса.
Пусть у Зимы весьма суровы правила,
Зато какая у неё краса!
В Сибири не найти Зиме соперницу,
И, сколько бы не обольщался я,
Ничто уже во мне не переменится, -
Зима вернулась, Зимушка моя!

О Зиме.

Ну, вот и снова ночь бела,
Но эта белизна иная -
Камлает ветер заклинанья
Снежинкам, коим нет числа.

Луна румяною щекой
Выходит из-за горизонта
На встречу с ледяным бомондом
Зимы, молоденькой такой.

Зима юна, - ещё ноябрь,
Поэтому пока пленяет.
Она мои пристрастья знает, -
По первости пленить хотя б!

А дале — и не говори,
Полжизни прожито зимою.
Опять, опять она со мною:
Извечный снег и фонари...

По насту.

Густая смоль в границах леса,
По насту – лунная тропа.
Полночный ветерок-повеса
Гуляет, ветви теребя –
То, вдруг, обрушит наземь иней,
То вызовет древесный стон.
Красиво и тревожно ныне,
Так зимней ночью испокон.
И я, тому свидетель частый,
Предвидя радость и беду,
Пойти хочу к Луне по насту,
Да только снова не пойду.
Стоять оставшийся на месте
Среди серебряных тревог,
Лишь полюбуюсь стылой взвесью,
Не сделав шага за порог.

Дуэт.

Возвратилась из ссылки Зима
На санях ледяного обоза,
Окна тронула кистью мороза,
Гжелью за ночь украсив дома.
Полунотой осенний мотив
Оборвала, сменив дирижёра,
Заглушив монотонность минора
Вьюжной арией ветреных див.
А деревьев скупую красу
До Весны обнажённой натуры
Подчеркнула, ваяя скульптуры
В мастерской, что открыла в лесу.
Принесла мне стихов своих кладь, -
Я не мог не открыть поэтессе:
Эти строки писали мы вместе,
Нам полгода на пару писать.

Спутница.

Зима, извини, не успел я соскучиться,
А ты уже здесь, без гонцов и депеш,
По праву извечной и главной попутчицы
Отправила Осень за дальний рубеж.
Пришла на ночь глядя, с подругой бессонницей,
Небрежно на улице скинула шлейф, -
О рамках приличия, это как водится,
Свои представления у королев.
Как любишь ты эти визиты нежданные,
Всегда заставать умудряясь врасплох:
С утра ещё Осень считала приданое,
А к вечеру шелест под снегом заглох.
Вдали за тобой поспевают придворные,
Да мне ни к чему ни указ, ни печать.
Ну, здравствуй, Зима! И, с поклоном, покорно я
Державную спутницу вышел встречать.

Летаргия.

Возраста накипь с души отринь,
Растормоши недра -
В зиму, в мороз, в ледяную синь
Резвым ворвись ветром.
Вздыбив полётом колёс-копыт
Вихри колючей пыли,
Мчи за кордон, что постом стоит
Промежду "есть" и "было".
Далее нет верстовых столбов,
Нет и сторон света,
Радость давнишняя и любовь
Там пребывают где-то -
Спят средь лесов в теремах резных,
С лицами, как из воска,-
Видно, случайно коснулся их
Посохом дед Морозко.
Если он выйдет тебя встречать
И проведёт в светёлку,
Может удастся разбить печать
Той летаргии долгой.

Набросок.

Не мухи белые, но белые шмели
Беззвучным роем, с лёгкою ленцой,
Сравняв углы, пространство замели.
Закинув голову, подставив им лицо,
Я заглянул в глаза белёсой тьме,
Прельстив десяток мохнокрылых тел.
Сморгнул с ресниц, вздохнул, - пора и мне.
И от шагов слой крыльев захрустел…

Вот и вся моя короткая поездка).