Чёрный Свет.
- "Гляди! Что видишь?" - "Вроде, ничего...
Что можно здесь увидеть, в самом деле?!
Терпеть твои занудства нелегко,
Они уже изрядно надоели!"
- "Да ты всмотрись! Спокойно, не спеша,
Оторвано от суетных событий.
Поверь мне, где-то там твоя душа,
Лишь не вспугни её. Ну что, увидел?"
- "Я вижу... Чёрный Свет! Он всюду, брат!
И - огоньки. Десятки.., сотни.., тыщщи!"
- "Ну, что ж, уже и это результат.
Открой глаза, не жмурься так, дружище."
Черта.
Есть в мире вещи, коих не прощают.
Они лежат за гранью, за чертой
Не кодексом означенной, не той,
Змеящейся статейными плющами, -
За строгой линией цветораздела.
За ней оттенкам места нет, как нет.
Там заправляет лютый чёрный цвет,
Туда уже не проникает белый.
Тьма рвётся к цели, средств не разбирая,
И вероятность очень велика,
Что соскользнёт, в конце концов, нога
Того, кто балансирует по краю
И род людской (у Тьмы своя награда)
Начнёт восприниматься, как сырьё
За той чертой границы невозврата.
Прощенья нет шагнувшим за неё.
Что это?
Что там такое? Что это
Тычется в стёкла глаз?
Сон заедая поедом,
Сердце пускает в пляс
Не согласуясь с ритмами,
И, не смотря на ночь,
Строчит словами слитными,
Липкими, словно скотч.
Что там до сих исправно я
Не выпускаю из –
Необходимость явную
Или тупой каприз?
Что там тоской осеннею
Долбит все эти дни
В солнечное сплетение
С внутренней стороны?
Что там – конечно, ведаю,
Тайна невелика.
Пообещаю Лето ей,
Не отпущу пока.
Человек с филином (Константин Васильев).
Исполин, будто виданный ранее,
Мудрой птице дающий простор,
Возойдя над лесами бескрайними,
Обращает на зрителя взор.
Взгляд глубокий, тяжёлый, пытающий,
Твёрдо знающий, что впереди:
-«СеверА не для всяких пристанище,
Хилый духом, сюда не иди!
Не входи сюда с мыслями тёмными -
На снегу они много темней,
Не являйся с неправыми войнами –
Образумишься в мире теней.
Здесь из пепла растёт древо истины,
Здесь до звёзд докоснёшься рукой,
Здесь просторы сугробами выстланы
И довлеет суровый покой.
Согревая живительным пламенем,
Здесь надежда ведёт сквозь века
В новый день из немыслимо давнего,
И дорога сия нелегка».
Исполин, явно виданный ранее,
Мудрой птице дающий простор,
Возойдя над лесами бескрайними,
На тебя обращает свой взор…
(Тёмный, продуваемый перрон,
Года догорающего осень,
У путей лежать остался он
Правдой, грубо брошенною оземь.
Более не будет ни мазка,
Ни штриха, ни поиска, ни муки –
Не поселит Свет на холст упругий
Мастера великого рука.
Волги жизнерадостный разлив
Старого знакомца не приветит,
Звёзды не ему, тревогу скрыв,
Подмигнут, прощаясь на рассвете.
Злой нужды безжалостную тлю
Больше не кормить полотен смесью,
Что Художник отдавал на месте
Так – за сантиметр по рублю.
Не ужалит более игнор,
Исходящий от союзных шишек –
Вскорости обрушится забор
К зрителю дорогу перекрывший.
И хотя трагический уход
Явят, как обыденную мелочь,
Не угаснет живописный светоч
И к нему на свет пойдёт народ…)
Чёрная дыра.
Что, дружище, похоже, тебя навестила хандра?
Ну, давай, наливай и выкладывай, как на духу.
Впрочем, знаю, - мозоли натёр и содрал об соху,
Впереди же всё явственней смоли чернее дыра.
Ты ещё так недавно и думать не думал о ней,
Гарцевал жеребцом, без натуги решались дела.
А теперь горизонт, что ни день, всё темней и темней, -
Сам не тот, жизнь не та между пальцев водой протекла.
В череде трансформаций меняется сущность веществ -
Это базовый принцип осмысленного бытия.
И мы тоже изменимся, - время придёт, - ты и я,
Когда к нам обращён будет властный, невидимый жест.
Мы пройдём, не взирая на страх, через тайную дверь,
Что границей стоит меж этапами данной игры.
А с изнанки смертельно-безжалостной Чёрной Дыры
Неизбежен ярчайшего Света фонтан, уж поверь!
Наливай по последней, да надо бежать “молодцу”,
И довольно хандрить, нам с тобой ещё долго скакать!..
…А на улице Осень дождём хлестанёт по лицу,
Усмехнётся и спросит: - Себе-то найдёшь, что соврать?
Что сказать ещё?
Что сказать ещё?
А ведь – нечего!
Обернусь назад:
Сколько можно-то
Обвивать плющом
Пусторечия
Высоту оград
Сроков прожитых?
И хохмить уже
Ох, не хочется,
А вершить суды –
Мне ли, неучу?
Если весь бюджет
Выбран дочиста –
Будь хоть дурнем ты,
Хоть царевичем!
Не велит нутро
Воду лить сию,
Да листы марать
Про страданьица.
Кинуть бы в ведро
Писанину всю!
А рука опять
К ручке тянется…
Чудо.
С призрачных дней перекатами –
Серости вотчиной,
Солнечным утром негаданным
Будет покончено.
В воздухе, светом наполненном
До просветления,
Тёплыми, мягкими волнами
Срока весеннего
Вдруг переливы проявятся,
Уху неслышные,
Лёгкими струнами таинства
Вечного, Вышнего.
С чувств удаляя измотанных
Чёрствые катышки,
Чудо окажется – вот оно,
Пряталось рядышком.
Оценили 29 человек
66 кармы