Козел Отпущения.

Рассказ.

Толя вытер платком подбородок – на нем еще оставалась вязкая сладость от помидора, запущенного разгневанной старухой в супермаркете «Продуктовый Рай». «Это тебе, морда торгашная, за просроченные продукты!!!» – кричала она, пока охранник еле сдерживал смех. Толя поклонился, мысленно прибавляя к счету еще пять тысяч. Профессиональный грешник. Так он называл себя в моменты особого цинизма.

Идея родилась из отчаяния. Вечный крайний, виноватый за чужие косяки во всех офисах, где ему довелось трудится, он вдруг понял: его недостаток – это товар. Он дал объявление: «Возьму на себя гнев Ваших клиентов! Искренние публичные извинения от лица вашей компании за ЛЮБУЮ оплошность. Гарантия эффекта. Цена договорная».

Сначала было смешно. Его нанял ресторан, где посетительница обвинила официанта в том, что ее салат выглядит старым. Через день ее пригласили для извинений и Толя, в белом колпаке повара (который он надел за углом), рыдал у ее столика о потере кулинарного вдохновения и предательстве салата Айсберг. Довольная дама простила «повара» и даже дала чаевые ему. Ресторатор был в восторге: клиент успокоен, реальный сотрудник не пострадал, репутация спасена. Идеально.

Деньги полились рекой. Толя купил дорогой костюм – униформу для покаяний. Он стал виртуозом лжи, мастером искренних глаз и дрожащего голоса. Кем он только не был.

Ротозеем в стартапе, каявшимся в тайном использовании пластика перед камерами на фоне баннера «Спаси Планету!», пока за его спиной рабочие тащили в цех ядовитые химикаты.

Халатным врачом из клиники эстетической хирургии, который забыл сообщить коллегам, информацию про аллергию у дамы с губами размером с диванную подушку. Он извинялся так виртуозно, что она записалась на повторную процедуру.

Учителем, которого уволили по требованию разъяренных родителей, чьи дети курили в спортзале по его попустительству.

Обман стал нормой. Толя жил в вечном маскараде. Он забыл, каково это – говорить правду, не играя роль. Его собственная жизнь стала набором лживых оправданий перед друзьями, которые не понимали его работы. Он богател, но внутри росла пустота, приправленная постоянным страхом разоблачения.

Кульминация настигла его на сцене, под светом софитов и объективами камер. Это было его первое публичное покаяние. Его наняла могущественная корпорация «Сияние Севера», ответственная за масштабную утечку токсичных отходов, отравившую реку в целом районе. Люди болели, рыба дохла. Задача Толи - на прямом эфире в большом телешоу федерального канала, в образе заведующего устаревшим очистным сооружением,взять всю вину на себя. И раскаяться со слезами на глазах публично. Цена – сумма, о которой он раньше и мечтать не смел.

Он стоял за кулисами, глядя на толпу журналистов и камеры. Перед ним лежал текст покаяния – шедевр корпоративной лжи. Он видел лица в зале – недоверчивые, злые, отчаявшиеся. Людей, чьи жизни реально испортили. Внезапно его собственная ложь, вся эта гора мелких, безобидных компромиссов, показалась ему чудовищной. Он был не просто козлом отпущения. Он был соучастником. Система использовала его талант, чтобы избежать ответственности, а он – чтобы избежать честной жизни.

Включились камеры. Ведущий представил его как виновника экологической трагедии. Толя подошел к микрофону. Взял паузу. Зал замер. Он посмотрел в объектив, потом – в глаза людям в первом ряду, где сидели жители пострадавшего поселка.

«Меня зовут Анатолий Смирнов – начал он, и голос его, привыкший дрожать по заказу, звучал странно твердо. – И я здесь сегодня… не для того, чтобы извиняться». Шепот пробежал по залу. Руководитель «Сияния Севера» побледнел у кулис. «Меня наняли. За большие деньги. Чтобы я сказал вот этот текст, – Толя достал листок и показал его в камеру, – и признался в том, чего не совершал. Я – профессиональный козел отпущения. Моя работа – брать на себя чужую вину, чтобы настоящие виновники… – он посмотрел прямо в сторону кулис, – … могли спать спокойно. А вы – поверили в справедливость».

Начался хаос. Крики, вспышки камер, попытки выключить микрофон. Толя успел крикнуть в ещё гудящий микрофон: «Они отравили вашу реку! Им плевать на вас! Они платят таким, как я, чтобы вы поверили в их ложь! Не верьте! Требуйте правды! Держите их в ответе!».

Финал был предсказуем. Его вышвырнули из студии. Контракт расторгли. Клиенты разбежались как тараканы от света. Его разоблачительная речь стала мемом за час. Одни называли его героем, другие – сумасшедшим неудачником, третьи – гениальным пиарщиком, который переиграл сам себя. «Сияние Севера» быстро нашло нового виновного – настоящего, но мелкого чиновника, который действительно что-то подписал не глядя. Система проглотила скандал и двинулась дальше.

Толя снова был нищим. Дорогой костюм висел в шкафу как музейный экспонат. Но внутри не было пустоты. Была странная легкость. И ярость. Не на систему – на себя. За все те годы, когда он соглашался быть козлом, продавая свою честность ради легких денег и иллюзии успеха.

Он не стал революционером. Он открыл крошечную школу. Скромное объявление: «Уроки Правды. Учим говорить честно». Сначала приходили единицы – любопытствующие или такие же профессиональные неудачники. Постепенно количество желающих научится говорить правду стало расти.

однажды на урок пришла та самая разгневанная старушка с помидорами. Она села за парту и сказала: «Научи, сынок, как мне теперь в этом «Продуктовом Раю» не кричать, а по-честному требовать свежие бананы? А то у них новый козел появился – совсем неискренний, противный какой-то...».

Толя улыбнулся. Он снова стоял перед людьми. Но теперь он не играл роль. Он просто был собой. И учил их тому, что понял слишком поздно: легче всего продать ложь Но единственная валюта, которая имеет цену – это мужество быть честным. Хотя бы с самим собой. «Правда не всегда побеждает систему - подумал он, глядя на сосредоточенное лицо старушки - но она освобождает тебя от роли жертвы. Даже если ты всего лишь человек, который устал быть козлом!».