Старый козёл.

Время было не то что бы тяжелое, обычное время, не хуже другого и не лучше. Вопрос в другом, не хватало в тот период времени людям стабильности. Утром в новостях говорили одно, в обед обещали другое, а вечером, по факту, оказывалось вообще что-то иное, о чём разговоров вообще не было, ни в новостях, ни в прогнозах, вообще нигде. Это касалось и политической обстановки по всему миру, и погоды. И даже в обычную, повседневную жизнь обычных жителей эта нестабильность внедрилась и прорастала, пуская свои корни куда только возможно. Наверное единственное, что можно было назвать стабильным, и была эта самая нестабильность. Со временем к ней все привыкли, но только в том объёме, в котором это возможно.

В то самое время и произошёл этот самый случай, который будет описан ниже.

Один гражданин, лет тридцати, женатый и имеющий двух детей, пяти и трёх лет, оба мальчики, устал от нестабильности и невозможности хоть что-то планировать или предвидеть, хотя бы на сегодняшний вечер и решил всё это изменить. Абсолютно всё, на сколько ему хватит сил, а он был совсем не слабаком.

Несколько раз он менял место работы, даже профессию поменял - не помогло, это лишь добавило нестабильности. Пробовал решить этот вопрос иначе - перечитал гору книг, но и это ничего не решило. Огромное количество разного рода гуру и так называемых духовных учителей и прочих наставников тоже не могли внятно ответить на интересующий вопрос. Они, борясь с самими собой, с какими-то внутренними проблемами, с внешними, с выдуманными, друг с другом, забывали об одном, самом важном - о собственной ответственности за то, что они пропагандируют и перед теми, кто это читает и пытается даже применить в жизни.

За пару лет вышеописанный гражданин перепробовал несколько течений и направлений разного рода учителей, но как был на одном месте, так на нём и оставался, а вокруг менялось всё, менялось стремительно. Погода, не смотря на то, что о ней говорили синоптики. Маршруты общественного транспорта, утром он уезжал на одном, а вечером маршрут с этим же номером мог увезти его совершенно в другом направлении. Менялись соседи, они въезжали и уезжали, к ним невозможно было привыкнуть, утром из соседней квартиры выходили одни, а вечером туда возвращались совершенно другие. И этот круговорот, похожий на вид в люке стиральной машинки, никогда не останавливался.

Что интересно, иногда ему казалось, что всего этого, никто, кроме него не замечает. Жена его знала всех соседей по именам и фамилиям, со всеми здоровалась, и соседи, что характерно, его все узнавали, частенько заговаривали с ним и о чём-то расспрашивали. Но это только усложняло обстановку.

Со временем он начал понимать, что его старший сын, которому только исполнилось шесть, его самый верный товарищ и соратник в этом вопросе. Он точно так же не узнавал некоторых соседей, но матери вопросов не задавал, однажды попробовал, но понял, что обратился не по адресу, она переадресовала его к отцу и обоих в шутку объявила пустоголовыми, у которых с памятью что-то не то.

А потом, однажды ранним весенним утром, он вдруг понял, что нестабильности вообще никто не замечает. Осенью замечали, он даже с кем-то разговаривал об этом, но сейчас, после зимы, после очень странной зимы с постоянными переменами погоды и каждый день разной высотой сугробов, никто не обращал внимания на его вопросы и крутили пальцем у виска. Он понял, что всерьёз об этом поговорить не с кем. И почти было смирился. Но коллега по работе однажды похвастался, что недавно встречался с одним очень интересным индивидуумом, который так ловко открыл ему целый ряд секретов, которые долго мешали ему собраться с силами и выйти на совершенно другой уровень понимания окружающего. А теперь, коллега показал на вымпел, которым в начале месяца его отметили, всё совершенно иначе.

Выпытать адрес того мудреца не составило никакого труда, мозг коллеги был устроен таким образом, что стоило только его слова поставить под сомнение, он тут же рефлекторно выдал все адреса, явки и пароли, расценки на услуги, как добраться, часы приёма и много ненужной информации, которая выдавалась как бы в подтверждение предыдущей, но проверить её можно было на практике, посетив того разрекламированного мудреца.

Дождавшись субботы и взяв с собой старшего сына, он поехал по адресу, который растрепал ему, да и не только ему, а и всем окружающим болтливый коллега.

Ехать было недалеко, всего несколько остановок на трамвае, но если вчера, размышляя, как лучше и быстрее добраться, на ум ему приходил трамвай номер девятнадцать, сегодня он убедился, что такого трамвая не существует, но есть трамвай номер четыре, идёт он дальше, чем раньше ходил девятнадцатый. Выбирать не приходилось, и, смирившись, они поехали по указанному адресу.

- Папа, а куда мы едем,- интересовался в трамвае сын.

- К одному интересному дяде.

- А зачем?

- Надо кое о чём поговорить.

- Про то, чего не замечают другие дяди и тёти?- не унимался ребёнок.

- Да, и об этом тоже поговорим.

- А можно я тоже его спрошу о чём-нибудь?

- Спроси, ты же уже большой.

- Спрошу,- ответил сын отцу и оставшуюся дорогу молчал, морщил лоб и думал, что спросить.

Вчера ему казалось, что ехать всего четыре остановки, но оказалось, что семь. Конечно он обратил на это внимание, но не придал значения, потому что давно уже привык к огромному количеству нестыковок, которые почему-то никто, кроме него больше не видел.

По адресу, а это был большой частный дом, расположившийся в середине огромного, больше чем вчера или месяц назад, частного сектора, их встретил мощный седобородый старик, колящий посреди ограды дрова, видимо для бани. Весь его внешний вид, подпоясанная верёвкой вылинявшая длинная рубаха, борода, кирзовые сапоги, и подвязанные цветной тесёмочкой волосы, говорили что это очень, очень - очень мудрый старикан, настолько мудрый, что знает ответы на все вопросы. Добавляли этой уверенности и окна со ставнями на доме, и тающие сугробы по дороге, и чириканье воробьёв в рябине. Не может ведь в таком доме и в таком облике их встретить ничтожество...

- Заходите, люди добрые, давно вас поджидаю,- молвил старец,- я уже и самовар поставил.

Нет, такого просто не могло быть, седобородый старец, который уже знал об их приходе и готовился к этому - впечатляло. И весь этот антураж, дрова, рубаха, ставни.

- Проходите в горницу, пожалуйста, гости дорогие,- продолжил старикан, после того, как они поздоровались.

- Папа, это волшебник?- спросил сын у отца, на что старик рассмеялся добрым, но, как показалось, немного искусственным смехом.

- Вы извините, если что,- начал было..., но старик не дал закончить.

- Устами младенца, так сказать, сами знаете... Что привело вас?

Послышалось это несколько иначе, им обоим показалось, что старик спросил - сколько принесли?

- Полторы тысячи, или ставка поменялась?- услышал наш герой собственные слова, хотя сказать хотел что-то другое, он удивился сам себе, не понимая, как это произошло, а старик словно и не заметил, продолжая, как ответ на совершенно другой вопрос.

- А я ведь так и знал, много кто приходит ко мне с подобными вопросами, и хоть звучат они совершенно по разному, суть их одна - в чём счастье и смысл жизни.

- Папа сказал полторы тыщи,- мальчик прервал начинающийся монолог старика.

Старик присел от неожиданности, видимо такого с ним не было ещё ни разу.

- Какие ещё тысячи, мальчик, о чём ты?

- Вы извините, пожалуйста, маленький он ещё,- заступился за сына отец, совсем слабо понимающий, что происходит,- может мы в другой раз лучше зайдём?

- Ой да ладно, раз уж пришли, зря пришли что ли?- старик хотел посмеяться, но у него ничего не получилось,- рассказывайте, что вас интересует?

Старик усадил их за стол, сбегал куда-то за самоваром, настоящим старинным самоваром, на дровах, с трубой, с краником. Трубу снял, начал заваривать в заварочном чайнике какие-то травы.

Мальчик шепнул отцу, что чай пить он не будет, тот кивнул. Старик утащил трубу, прибежал с печеньем и шанежками на разных блюдах, суетился вокруг стола. Они тем временем разглядывали, куда их занесло, обычный старый дом, много окон, побеленных извёсткой, допотопная мебель, на комоде ламповая радиола, в углу кровать высокая с шишечками, телевизор на тумбе укрыт вязанной крючком салфеткой. Одни пережитки прошлого, ничего необычного и современного.

- Чаю сейчас налью, разделись бы хоть, что ли,- суетился дед.

- Да мы не на долго, да и вопрос всего один интересует,- снова начал... и снова старик прервал его.

- Как дальше жить? Да это же проще некуда, тоже часто интересуются, всем это интересно. Каждый, кто не приходит ко мне, интересуется, кому что интересно, всем всё по разному, но этот вопрос каждый норовит задать, как жить дальше. А вот именно вам я на этот вопрос с особым удовольствием отвечу, это же проще простого. Жизнь ваша похожа на безмятежную поверхность озера под лучами восходящего солнца, ничто не тревожит тебя, добрый молодец, кроме этого одного вопроса - как дальше жить. Жена у тебя есть, ребёнок - золото, может и второй скоро появится. А вот как появится, тут, конечно же, жизнь сразу изменится, пелёнки там всякие, коляска, санки на зиму, в садик очередь и остальное прочее,- молотил без остановки старик, пока детский смех не оборвал его,- ты что смеёшься, мальчик.

- Ты, дедушка, не волшебник, у меня уже есть братик.

- Да, собственно мы по другому вопросу пришли к вам, да и с безмятежностью вы не угадали.

Старик, словно не услышав ничего, но тут же быстро поправившись, продолжил.

- Вот видите, а я что вам сказал? И братику мальца уже есть, радость-то какая, вот ведь сила твоя в чём, добрый молодец, в сыновьях твоя силушка. Оглядывайся на них постоянно и живи, как жил. Они силу тебе придадут в момент усталости, когда руки сложить захочется, им же расти, а ты их отец. И мать у них красавица, всегда поможет тебе и поддержит, зачем тебе печали - то? Надо же как совпадет всё. И жизнь у тебя прекрасная, всё как по писаному,- молотил старик дальше.

- Папа, пойдём домой.

- Пошли, сынок.

Они встали и пошли к выходу из так называемой горницы. Старик замер, ни разу никто не дослушав его не уходил.

- А что вы так рано засобирались, гости дорогие? Неужели не хотите ответа на главный вопрос свой выслушать?

- Да не слышишь ты вопросов. Что толку?

Они обувались, когда старик спросил.

- А чай, чай-то кому я варил?

Но услышали они другое, вопрос звучал иначе, слегка угрожающе.

- Даже пятьсот рублей мне не дадите?

- Нет, дедушка, на пятьсот рублей мы маме цветов купим,- ответил на непроизнесённый вопрос мальчик.

Они вышли из дома и пошли к калитке, но не рябина росла возле неё, а акация.

Старик выходил за ними следом, когда его остановил старший из посетителей.

- Стой, старик, скажи, что за куст растёт у твоей калитки? Ответишь правильно - дослушаю тебя и то, что ты заработал тебе отдам без лишних вопросов.

Старик ехидно заулыбался, конечно он знал.

- Как что? Ирга растёт, сам посадил лет десять назад, прошлой зимой её приморозило, но оправилась, Сила в ней великая, ягоды осенью синие, видимо – невидимо. Зимой снегири, синицы, прилетают, бывает свиристелей она подкармливает. А однажды ночью сову на ней видел, в полнолуние, а ведь сами знаете, сова - примета верная, птица мудрая, к кому попало не прилетит, негоже ей к кому попало прилетать, только к мудрым людям тянется, к знающим.

- Акация,- прервал его мальчик и они вышли из калитки.

Старик постоял, посмотрел на развесистый куст, не понимая, то ли акация это, то ли обманули его жадные посетители, в сердцах плюнул в снег, вынес из сарая дров, разбросал по двору, потом, подумав, вынес ещё и опилок, присыпал ими дрова, для достоверности и начал ждать других посетителей. От клиентов отбоя у него не было.

А отец с сыном шли по улице к остановке. На этот раз подошел трамвай номер двенадцать, они вошли в него и поехали домой, через пять остановок вышли. Приехали.

- Папа, знаешь что я думаю про того дедушку?

- Что, сынок?

- Что он старый козёл.

- Откуда ты знаешь такие слова?- совсем не удивившись, спросил отец сына.

- Потому что он на него похож. Рассказывает что-то, а нас не слышит.

- А что ты скажешь про то, что всё вокруг нас меняется?

- Что мы с тобой сами не знаем чего хотим.

Отец взял сына за руку и повёл к цветочному киоску, купить цветов жене. И переходя через дорогу понял, что в одном старый козёл был прав.

Устами младенца...