Князь Игорь. Конец жизненного пути.

Союз с византийской Империей укрепил положение Игоря, повысив его авторитет внутри государства (этого не могло не произойти - империя была могучим союзником), остановив распад государства.

Дальнейшие события известны не по летописным данным, а по политико-литературному произведению, вошедшему в ПВЛ. Б. А. Рыбаков, реконструировавший это произведение, условно назвал его "Сказ о мудрой княгине Ольге". Правда, Б. А. Рыбаков сомневался в реальности описанного в трактате возмездия княгини Ольги над древлянами и считает всё описанное в "Сказе" полуэпическим вымыслом и отражением языческого погребального обряда. Стоит поначалу понять для кого и зачем писалось это произведение - грамотных людей на Руси было немного в то время. Обращает на себя одна деталь. В ПВЛ сказано о ситуации в Киеве после убийства Игоря: "Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребёнком Святославом, и кормилец его был Асмунд, а воевода Свенельд - отец Мстиши". Получается, тот кто читал трактат не знал Свенельда, но знал его сына! На Руси такого быть просто не могло. Воевода Свенельд был полководцем Игоря с 936 года, если не раньше, и не мог быть широко неизвестен. Это как, если бы в 1943 г. советский народ не знал бы Г. К. Жукова, но знал его детей. Стало быть сочинение адресовано было тем, кто знал сына Свенельда, иначе бы такое уточнение не имело бы смысла. Сочинение, безусловно, предназначалось для иудейского правительства в Итиле. Ольга этим "Сказом" оправдывалась за жестокий разгром древлян - союзника каганата, и пыталась отвести от Руси карательную экспедицию Хазарского каганата. Ниже станет понятным почему это так. Мстиша, сын Свенельда, был скорее всего заложником при дворе иудейского царя и потому был известен иудейским читателям трактата, в отличие от отца. Кровная месть была и остается важной чертой еврейского менталитета. Это мы можем видеть на примере современного Израиля, когда в ответ на любой террористический акт происходит ответная бомбардировка палестинских территорий, пусть даже это идет во вред мирному процессу. Мотив мести княгини Ольги за мужа был иудеям понятен - и принят в Итиле. Поэтому Игорь в трактате показан в пародийно-жалком виде: Игорь идёт на поводу у своей дружины, творит насилия над древлянами, от жадности хочет собрать дань с древлян вторично, по-глупому, с малой дружиной возвращается к древлянам. Подобная трактовка личности князя должна была польстить самолюбию правителей каганата. Видимо, талантливый автор трактата действительно успокоил и усыпил их бдительность.

Зимой 945 года Игорь с дружиной выехал в традиционную поездку для сбора дани. В "Сказе" естественная обязанность князя по сбору дани показана как вынужденное решение Игоря, принятое под давлением дружины. В "Сказе" об этом сказано так: "В тот год сказала дружина Игорю: "Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам". И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его". Складывается впечатление, что дружина была готова собирать дань без участия князя, или князь вообще отказался от полюдья. Такого не могло быть. Полюдье, то есть, сбор дани лично князем в сопровождении вооруженной дружины был древним способом сбора дани в условиях отсутствия бюрократического аппарата и господства натурального хозяйства. Князь не просто собирал дань и кормился у подданных, но показывал себя народу, свою способность править и воевать, видимо исполнял судебные обязанности, а дружина демонстрировала силу и способность князя защитить свой данников.

 Древляне, видимо, ещё в 940 г. отпали от Руси. Они не поставили воинов для похода на Константинополь в 944 г. и, следовательно, не платили дань Игорю. Для того, чтобы собирать дань с древлян Игорю требовалось вновь, как в 914 г., покорить их. ПВЛ об этом молчит. О каких-либо военных действиях неизвестно. Летописец пишет о мире в 945 г.: "Игорь же начал княжить в Киеве, имея ко всем странам мир. И пришла осень, и стал он замышлять пойти на древлян, желая взять с них ещё большую дань". Древляне не могли не понимать - в одиночку им не выстоять против Игоря. Союзником древлян против Руси мог стать только Хазарский каганат. Если Игорь зимой 945 г. собирал дань с древлян, следовательно, это происходило с согласия самих древлян. И в этом можно предположить хазаро-древлянский заговор против Игоря.

Сообщение "Сказа" о сборе Игорем дани вызывает недоумение: "Взяв дань (с древлян), пошел он в свой город. Когда же шел он назад, - поразмыслив, сказал своей дружине: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще". И отпустил дружину свою домой сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства". Исходя из текста можно сделать вывод, что Игорь не собирался собирать дань с других племен и собрал дань только с древлян, не затронув другие племена, и возвращался в Киев, но пожадничал и решил обобрать древлян до нитки. Этого быть не могло. Константин Багрянородный в трактате "Об управлении империей" пишет о полюдье: "Когда же наступит ноябрь месяц, тотчас архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется "кружением", а именно – в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами россов. Кормясь там в течении всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав". Вервианы – это древляне, другувиты – дреговичи, северии – северяне. Таким образом, сбор дани при княгине Ольге начинался с древлян, и понятно почему – от Киева до Искоростеня, столицы древлян, можно было за день доскакать на коне. По логике событий, собрав дань с древлян, Игорь должен был двигаться дальше на север, а не возвращаться обратно в Киев. Скорее всего, Игорь так и сделал, сначала собрав дань с древлян, а после отправился далее собирать дань с других племен. Но в "Сказе…» дань с древлян показана как единичная акция по сбору дани, а не как ежегодная обязанность князя. Видимо, тот кто читал (но не писал!) "Сказ…" имел смутное представление о ситуации на Руси. Почему же Игорь разделил дружину на две части, отправив одну их них с древлянской данью в Киев? Как уже писалось выше древляне отпали в 940 г. от Руси (в походе на Константинополь в 944 г. не учавствовали) и, следовательно, дани Киеву не платили. И можно предположить, что увеличена дань была потому что древляне её не платили с 940 по 944 гг., в качестве компенсации, а не от жадности Игоря. Почему же древляне вновь добровольно согласились на выплату дани, да еще и в увеличенном размере? Нет никаких сообщений о войне или военного похода Игоря на древлян, как это было 914 г. Положение князя Игоря тогда было весьма шатким: поражение в войне с Хазарским каганатом, отпадение подвластных племен ослабило Русь. В 914 г. древляне не испугались выйти на бой с Игорем, а в 944 вдруг согласились покориться.

Загадка, видимо, имеет простое решение - подчинение древлян Игорю было притворным, являясь частью плана по уничтожению князя Игоря. Игорь, очевидно, это понимал и не доверял древлянам, и поэтому часть дружины отправил в Киев, чтобы древляне в его отсутствие не напали на беззащитный город, где находились его жена и сын. Но по дороге в землю дреговичей, следующего пункта полюдья, он попал в западню, устроенную древлянами и погиб. За спиной древлян, без сомнения стоял Хазарский каганат, устранивший руками древлян враждебного им князя. И в данном случае договор-"ряд" нарушил не Игорь, а древляне, предательски напав и убив князя, которому, несомненно, до этого "добровольно" подчинились, согласившись выплачивать дань и принеся клятвы в этом перед богами.

О смерти Игоря есть информация из "Истории" византийского историка Льва Диакона, так как она была известна византийцам: "Не упоминаю я уж о его (т. е. Игоря) [дальнейшей] жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев (имеются в виду древляне), он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое". Некоторые историки считали это сообщение правдивым (например, замечательный историк А. П. Новосельцев). Но в данном случае образованный византийский историк блеснул знанием античной литературы. Зимой деревья впадают в спячку, стволы теряют эластичность и становятся ломкими. Поэтому такой казни древляне не могли предать Игоря зимой 945 г. Известие о смерти Игоря в плену так же не могло появиться на пустом месте. Участь Игоря была гораздо страшнее. Б. А. Рыбаков в книге "Язычество Древней Руси" дает описание ритуального сооружения около Житомира, названного им древлянской "Мореной" (обнаруженное в 1964 г. близ Житомира у поселения Шумска на берегу речки Гнилопяти). Это остатки грандиозного жертвоприношения в виде сожженного огромного чучела и сопутствующие этому постройки. Б. А. Рыбаков считает, комплекс связан с убийством Игоря и последовавшей за этим войной: "Наиболее вероятно, что грандиозное общественное сооружение было создано после убийства великого князя и после жесточайшей мести Ольги – послы древлян были живыми зарыты в землю, а второе посольство было сожжено живьем". Далее, по мнению Б. А. Рыбакова, древляне начали готовиться к войне и совершили жертвоприношение "втайне от киевлян на глухой окраине Деревской". Здесь же, считает автор, происходили погребальные обряды над павшими в бою древлянами. Принадлежность древлянской "Морены" ко времени Игоря несомненна. Это вещественное доказательство религиозной языческой реформы, проведенной Игорем, когда были возрождены ритуалы тысячелетней давности, которые уже римлянам Юлия Цезаря, описавшего сходные ритуалы у кельтов, казались дикостью. Ни до, ни после X века ни чего подобного на Руси, и вообще у славян, не зафиксировано. Но данное Б. А. Рыбаковым объяснение комплексу нельзя признать удовлетворительным. Во-первых: древлянская война произошла весной-летом 945 г. и ПВЛ не оставляет в этом сомнения: "И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым". Далее в повествовании об избиении древлян на тризне по Игорю летописец пишет: "И повелела людям своим насыпать высокий холм могильный…". Понятно, что зимой и по реке плавать и высокий курган насыпать дело довольно проблематичное. Тогда становится неясным зачем для похорон древляне везли своих мертвецов, по жаре, за несколько десятков километров на окраину своей земли? И еще хранили разлагающиеся трупы десять дней (Б. А Рыбаков считает, тела убитых хранились в сарайчиках около чучела Морены пока в течение десяти дней длились погребальные обряды). Во-вторых: зачем жертвоприношение совершенно тайно от киевлян? Для языческих религий характерно проводить подобные ритуалы публично и открыто, чтобы показать помощь богов своим почитателям и тем самым устрашить врагов. Вспомним библейский пример, когда моавитский царь Меша на глазах врагов принес в жертву богу Кемошу своего старшего сына и одержал победу над устрашенными противниками, которые просто в панике бежали от такой акции (4 Цар., 3, 26-27).

Думается, что древлянская "Морена" связана не с войной случившейся после убийства Игоря, а непосредственно с убийством правителя с титулом великого князя русского. Князь в языческой Руси был не только политической фигурой, но и сакральной. Титул "хельга", носившейся русскими князьями наравне с более редким титулом "каган" и общепринятым "великий князь русский", видимо означал нечто вроде римского великого понтифика, и обладавшего сверхъестественными способностями. Об этом можно судить по былинам о чародее Волхе Всеславьече, или Вольге Святославовиче, в котором нетрудно узнать сына Игоря Святослава, вошедшего русский эпос как "Хельга Святослав", со временем искаженным сказителями. Кроме этого, в летописи Игорь при заключении мира с Империей в 945 г. показан как организатор религиозного обряда: "На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун … и присягнули Игорь и люди его". Поэтому всякого поднявшего руку на князя ждал гнев богов. Для того, чтобы отвести гнев божий от себя древляне и совершили великое жертвоприношение подземной богине. Но это было не простое жертвоприношение, а человеческое. Огонь сильно уничтожил костные останки, но в кострище обнаружены кости животных и птиц, ножи, женские вещи – пряслица. В этом костре были сожжены князь Игорь и его дружинники. Древлянами были имитированы погребение князей и бояр. Зрелище, вероятно, было жуткое. Огромное, сплетенное из прутьев и набитое сухими поленьями, чучело Морены, куда древляне заталкивали животных, пленных дружинников Игоря, испуганных рабынь и самого Игоря, которого обрекли на ужасную посмертную участь в подземном царстве, а не небесном Ирии. Следует учесть и германские языческие воззрения Игоря о Вальхалле и Хеле, где почетная посмертная участь была уделом только воинов, павших в битве. Участь жертвы богам была уделом рабов, пленников, преступников. Вокруг чучела столбы с водруженными на них отрубленными головами игоревых дружинников, павших в сражении с древлянами, и принесенных в жертву животных (иначе непонятно, зачем колья вообще присутствовали при кельтском ритуале). Нечто подобное этому сооружению мы находим в сказке "Василиса Прекрасная": "...где стояла избушка яги-бабы; забор вокруг избы из человечьих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами; вместо дверей у ворот — ноги человечьи, вместо запоров — руки, вместо замка — рот с острыми зубами". И с наступлением ночи чучело запылало в гигантском огне. Древляне, которых по приказу Ольги живыми зарыли в землю, говорили: "Горше нам Игоревой смерти", то есть можно думать, смерть Игорь принял страшную, если живым попал в плен.

Собственно в "Морене", которая воспроизвела древний кельтский ритуал, можно видеть результаты языческой реформы князя Игоря. Если в Поднепровье возрождали скифо-сарматские ритуалы и божеств, то у древлян началось кельтское возрождение, что связывает эти ритуалы с пшеворской (венедской) эпохой славянства (II в. до н. э. - IV в. н. э.), когда славяне входили в круг народов, находившихся под кельтским культурным влиянием. Вот как описывает этот кельтский обычай Юлий Цезарь: "У них заведе­ны даже обще­ст­вен­ные жерт­во­при­но­ше­ния это­го рода. Неко­то­рые пле­ме­на употреб­ля­ют для этой цели огром­ные чуче­ла, сде­лан­ные из пру­тьев, чле­ны кото­рых они напол­ня­ют живы­ми людь­ми; они под­жи­га­ют их сни­зу, и люди сго­ра­ют в пла­ме­ни. Но, по их мне­нию, еще угод­нее бес­смерт­ным богам при­не­се­ние в жерт­ву попав­ших­ся в воров­стве, гра­бе­же или дру­гом тяже­лом пре­ступ­ле­нии; а когда таких людей не хва­та­ет, тогда они при­бе­га­ют к при­не­се­нию в жерт­ву даже неви­нов­ных". Понятно, что для такой акции требовались носители древних пшеворских традиций, которые у древлян явно были.

Надо думать, что именно поэтому месть Ольги столь была похожа погребальный ритуал. Тем самым она хотела исправить вывернутый наизнанку "черный" ритуал похорон своего мужа, и кровавыми жертвами выкупить его душу и души его дружинников у подземных богов. Так можно понимать ответ Ольги древлянам на тризне по Игорю: "И сказали Ольге: "Где дружина наша, которую послали за тобой?". Она же ответила: "Идут за мной с дружиной мужа моего", т. е. мертвые древляне идут на место тризны вослед (или вместо?) мертвых дружинников Игоря. Подобная месть не могла произойти без опытных языческих волхвов, четко разработавших ритуал мести до мельчайших подробностей. Видимо, эта месть и её последствия позже подтолкнули Ольгу к принятию христианства, как древнего индийского царя Ашоку подтолкнуло к буддизму кровавое покорения царства Калинга.

Так или иначе, но жизненный путь князя Игоря трагически оборвался зимой 945 года. Ушел из жизни первый настоящий правитель Руси (бандитское государство Олега государством как таковым не было). Судьба поставила Игоря перед грозным и беспощадным противником - Хазарским каганатом и борьбе с каганатом князь Игорь сложил голову. Князь Игорь не был удачливым правителем - судьба и история не дали ему не единого шанса. Новое государство рождалось в муках и борьбе. И князь Игорь справился со своей исторической задачей - государство выжило. Он дважды терпел жестокие поражения, но не сдался. Он укреплял государство, провел языческую религиозную реформу, основал Новгород. Но потомки и история оказались не благодарными к этому незаурядному правителю, навесив на него ярлык "князь-волк" и напрочь забыв его дела. Даже новгородцы присвоили славу Ладоги себе, вычеркнув ее из истории, как и предав забвению князя - основателя города. Князь Игорь проиграл, потому что противостоял могущественной Хазарской империи фактически в одиночку. Византийская империя мало чем могла помочь в этой борьбе - ей самой требовалась помощь. Но Игорь однако сумел за свое правление из рыхлого союза племен, создать ядро будущей Руси, которое окончательно оформилось в государство при его внуке Владимире. И прямым наследником этого государства является наша Россия. Каганат одержал победу, но это была эфемерная победа, потому павшее знамя подняла великая женщина - княгиня Ольга.

Поэтому вспомним добрым словом князя Игоря, без которого не было бы и России.

Начало здесь:

Князь Игорь. Восхождение к власти.

Князь Игорь. Начало правления.

Князь Игорь. Схватка с Хазарским каганатом.

Князь Игорь. Подчинение Хазарскому каганату и поиск выхода, 940-944 гг.