Совсем другой менталитет. Глава 8. Депортации народов в США

Сколько раз мы слышали обличительные речи в адрес сталинской политики перемещения народов из прифронтовой полосы! Говоруны-обличители стремились представить эти депортации как верх негодяйства и безобразия, пускаясь в передержки, а иногда и в откровенные манипуляции, стараясь убедить всех, что Сталин осуществил нечто такое, что выходит за рамки обыденной практики военного времени, как и нормального отношения к народностям своей страны.

В густой тени оставался вопрос депортаций в США, происходивших в это же время. И хотя на территории США военные действия не велись, а значит, и настоящей необходимости принимать столь жесткие меры на самом-то деле не было, но американские власти устроили-таки депортацию алеутов с островов, прилегающих к Аляске, и японцев из Калифорнии, причем проведена она была более жестокими и циничными методами, чем сталинские депортации.

Любопытным моментом является тот факт, что хотя от сталинского принудительного переселения перемещенные народы конечно же пострадали, но вместе с тем нельзя говорить о том, что они были помещены в концентрационные лагеря либо в сегрегационные условия, поскольку в местах, куда были переселены эти люди, они жили практически на равных правах с остальным населением, их дети ходили в обычные школы, пользовались всем тем, что было доступно и прочим. Так что в вопросе советских депортаций не все так однозначно, а вот относительно насильственного перемещения алеутов и японцев в США, все, увы, слишком однозначно и нелицеприятно для Америки. Это очередная позорная страница истории Соединенных Штатов.

Депортация алеутов и японцев стала не первой в истории США насильственной переброской народов, известны действия в отношении индейцев, в отношении чернокожих, а также и европейских переселенцев, прибывших на территорию Северной Америки до ее захвата англичанами, но интернирование японцев и алеутов стало самым масштабным деянием подобного рода, совершенным режимом вашингтонской власти в данный период. Да и англичане - идейные учителя и предтечи американцев - много раз в своей истории не брезговали насильственным перемещением народов и отдельных групп людей; так и в данный исторический период, а именно 1939 году, были отправлены в концлагеря в отдаленных районах этнические немцы, в том числе бежавшие из Германии от преследований нацистов. Часть из них была переправлена в Канаду, в концлагерь в Квебеке.

В США же с начала 1942 года в специальные лагеря было помещено около 120 тысяч японцев (из которых 62% имели американское гражданство). Лишь чуть менее 10 тысяч смогли спастись от насильственного выдворения, успев скрыться, переехав в другие районы страны, остальные 110 тысяч были, подобно преступникам, заключены в лагеря, официально называвшиеся «военными центрами перемещения». Во многих публикациях (даже в исследованиях американских ученых) эти лагеря сейчас названы концентрационными. Никакого имущества взять с собой не разрешалось, лишь ту поклажу, размеры и вес багажа которой были таковы, чтоб ее можно было унести с собой в руках [132 - John Modell. The Economics and Politics of racial accommodation. The Japanese of Los Angeles 1900-1942. Джон Моделл. Экономика и политика расового приспособления. Японцы в Лос-Анджелесе 1900-1942, с. 81.].

Нужно отметить, что на самом деле интернирование, осуществленное властями США, не ограничивалось только японцами и алеутами, оно относилось также к немалому числу немецких и итальянских иммигрантов, семьи которых были заподозрены в нелояльности режиму. Помимо того депортации подверглись и те, кто, по данным ФБР, имел хотя бы 1/16 часть японской крови и 1/8 алеутской. Например, дети-сироты, у которых была «одна капля японской крови» (так было указано в письме американского чиновника), тоже были включены в программу по интернированию, были помещены в лагеря.

Обоснованность всех этих действий стала возможна потому, что еще в 1798 году, в президентство Джона Адамса, был принят «Закон о враждебных иностранцах», когда Америка вела необъявленную морскую войну с Францией. Закон остается в силе по сей день.

Ко времени атаки на Перл-Харбор около 127 000 японцев проживало на Западном побережье континентальной части Соединенных Штатов. Около 80 000 из них были рождены и имели гражданство США, остальные родились в Японии и не имели права на получение гражданства.

Ошибкой было бы полагать, что единственной причиной репрессий против японцев были военные события, поскольку антияпонская истерия нагнеталась в США еще задолго до начала событий Второй мировой.

В начале XX века в Калифорнии как на дрожжах росли антияпонские настроения, которые конечно же, как и водится, имели под собой некоторые объективные основания, ведь около 90% японских иммигрантов по причине относительной географической близости Японских островов к Калифорнии поселялись именно в этом штате и соседних с ним, где соперничество за работу и землю приводило к трениям и антияпонским настроениям [133 - Leupp, Gary P. Interracial Intimacy in Japan: Western Men and Japanese Women, 1543-1900. 2003, p. 216.]. Белое большинство не желало конкурировать на равных с более неприхотливыми и трудолюбивыми японцами. В 1905 году в калифорнийский закон о запрете смешанных браков была внесена поправка, запрещающая браки между белыми и «монголами» (этот термин отчего-то в то время использовался для обозначения японцев среди других народов восточно-азиатского происхождения). В октябре 1906 года комитет Сан-Франциско по вопросам образования проголосовал за сегрегацию школ по расовому признаку. Девяносто трем ученикам этого округа было приказано перевестись в специальную школу в Чайнатауне. Двадцать пять из этих школьников были американскими гражданами. Эти антияпонские настроения не прекратились и после, о чем свидетельствует «Закон об исключении азиатов» 1924 года, который закрывал для японцев возможность получения американского гражданства.

Инициаторами интернирования японцев выступили американские военные и разного рода «патриотические» общественные организации США. Так, спустя некоторое время после нападения на Перл-Харбор и в свете стремительного продвижения японской военной машины в Азии (что вызывало у американских военных панику и опасения о возможном японском десанте на побережье США) командующий Западным военным округом генерал-лейтенант Джон ДеУитт потребовал разрешения на проведение операций по задержанию японцев - дабы «не позволить им связываться по радио с японскими кораблями», предотвратить шпионаж и диверсии с их стороны [134 - Лазунько С. Концлагеря спасают Америку. //Укрудпром 02.03.2012.].

«Япошка - это всегда япошка», - будет повторять генерал ДеУитт в интервью корреспондентам американских газет. Ту же мысль он станет проводить и в конгрессе, убеждая в необходимости интернирования японцев: «Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них (людей японского происхождения) был здесь. Они - опасный элемент. Нет способов,

чтобы определить их лояльность... Не имеет никакого значения, являются ли они американскими гражданами, - они все равно японцы. Американское гражданство не говорит о лояльности. Мы всегда должны проявлять беспокойство по поводу японцев, пока они не стерты с лица Земли». Впоследствии ДеУитт - человек, явно отягощенный антияпонскими предрассудками, - управлял программой по интернированию [135 - Там же.].

Особенно усердствовали власти Калифорнии, в которой проживало наибольшее количество японских иммигрантов и где между «белыми» и «желтыми» исторически сложились неприязненные отношения, вызванные конкурентной борьбой за землю, рабочее место и т.д. Представился удобный случай рассчитаться да еще и извлечь выгоду [136-Тамже.].

Когда же в начале войны пришли первые сообщения о депортации японцев, эти новости были с большим энтузиазмом встречены белыми фермерами, которые конфликтовали с фермерами японского происхождения. Белые фермеры почти не скрывали, что выселение японцев согласуется с их частными интересами, они видели в выдворении конкурентов удобный способ улучшить свое положение и свой бизнес.

Остин Энсон, ответственный секретарь Ассоциации производителей-поставщиков овощей «Салинас», заявил газете «Сэтэдэй ивнинг пост» в 1942 году: «Нас обвиняют в том, что мы хотим избавиться от япошек из эгоистических соображений. Так и есть. Вопрос состоит в том, будет жить на тихоокеанском побережье белый человек или желтый. Если всех япошек завтра уберут, мы по ним не соскучимся и через две недели, так как белые фермеры могут выращивать все то же, что и япошки. И мы не хотим, чтобы их возвращали после войны».

Калифорнийская «Лос-Анджелес тайме» писала: «Гадюка - это всегда гадюка независимо от того, где она вылупилась. Таким образом, американец японского происхождения, рожденный у японских родителей, вырастает японцем, а не американцем» [137 - Там же.].

Критики депортаций замечали, что оправдание их военной необходимостью не имеет под собой достаточных оснований, и приводили в пример отсутствие последующих приговоров для американцев японского происхождения по обвинениям в шпионаже или саботаже.

Главные «архитекторы» интернирования, включая генерала ДеУитта и майора Карла Бендетсена, называли полное отсутствие актов саботажа «тревожным подтверждением того, что такие акты будут иметь место».

Однако антияпонские страсти нагнетались в обществе, их поддерживало и разжигало правительство, публикуя пасквили, карикатуры, плакаты оскорбительного свойства, представлявшие японцев подлыми негодяями, замышляющими против Америки.

Еще за полгода до атаки японской императорской армии на Перл-Харбор, в июле 1941 года президент Рузвельт подписал указ, согласно которому были заморожены все японские активы в США, что немедленно вызвало панику в японских банках, а в августе 1941 года конгрессмен от штата Мичиган Джон Дингелл направил президенту письмо с предложением взять в заложники и заключить под стражу 10 000 американцев японского происхождения, живущих на Гавайях, для того чтобы гарантировать «примерное поведение» Японии.

Антияпонская истерия все больше раскручивала свой маховик. 12 ноября в Лос-Анджелесе в районе «Маленькое Токио» ФБР задержало 15 известных бизнесменов и общественных деятелей - американских граждан японского происхождения. ФБР захватило документацию и списки членов таких организаций, как Японская Торговая Палата и Центральная Японская Ассоциация. Пятнадцать задержанных согласились сотрудничать с властями. Представитель Центральной Японской Ассоциации заявил: «Мы обучаем людей основополагающим принципам Америки и высоким идеалам американской демократии. Мы хотим жить здесь в мире и гармонии. Наши люди на 100% лояльны к Америке». Тем не менее их заявления были проигнорированы, власти не обратили внимания на стремление самих американцев японского происхождения доказать свой патриотизм по отношению к США. Между тем эти граждане собирались даже на специальные мероприятия, где публично обозначили свою позицию по отношению к разгорающейся войне, роли Японии в ней и отношению к своей новой родине -Соединенным Штатам.

В день атаки на Перл-Харбор, то есть 7 декабря 1941 года, власти штатов и ФБР начали брать под стражу старейшин японской диаспоры, так называемых иссей, на Гавайях и на материке. К шести утра 8 декабря было задержано 736 иссей, а в течение 48 часов - 1291. Большинство из этих людей были застигнуты врасплох и задержаны без каких-либо формальных обвинений, свидания с родственниками были запрещены. Почти все эти люди провели годы войны в специальных «лагерях для врагов» (enemy alien internment camps), находящихся в ведении Министерства юстиции.

В штатах Калифорния, Вашингтон, Орегон и Аризона начинается паника, поиск виноватых, которые нашлись довольно скоро, ими стали граждане японского, немецкого и итальянского происхождения.

А 19 февраля 1942 года Рузвельт подписал указ № 9066. Указ позволял военным властям выселять любую группу людей с любой территории без судебного разбирательства, а просто на основании «военной необходимости». Данный указ послужил юридической базой для массового выселения с Западного побережья американцев японского происхождения. В общей сложности в «зоны выселения» (exclusion zones) вошло около трети территории страны. 2 марта граждане японского происхождения были уведомлены, что они подвергнутся выселению из «военной зоны № 1» (в 100 милях от побережья).

«Великие комбинаторы», заседавшие в американском правительстве, составили несколько вариантов интернирования, однако в конце концов был принят наиболее «жесткий» вариант, предложенный Карлом Бендетсеном.

И вот японцев начали насильственно депортировать.

Большинство лагерей было расположено на территории резерваций для индейцев, на удаленных, пустынных территориях, далеко от населенных пунктов. При этом обитатели резерваций не были предварительно поставлены в уведомление и не получили никаких компенсаций. Индейцы рассчитывали, что позднее они могут получить хотя бы строения в свою собственность, однако после войны все здания были снесены или проданы правительством. Хотя чего уж за строения-то там были! Депортированных заселяли в наскоро построенные бараки без водопровода и минимальных удобств. Лагеря были окружены колючей проволокой и охранялись вооруженными людьми. Известны случаи, когда охранники стреляли в пытавшихся выйти за пределы территории лагеря.

Например, Центр для перемещенных лиц Харт Маунтен на северо-западе Вайоминга был лагерем, окруженным колючей проволокой, с общим туалетом, койками вместо кроватей и бюджетом в 45 центов на человека в день. Так как большинство интернированных было выселено из своих домов на Западном побережье без заблаговременного уведомления и не ставилось в известность об окончательном местоназначении, многие не взяли одежду, подходящую для вайомингских зим, когда температура часто опускалась ниже -20 градусов Цельсия, что повлекло гибель некоторых из них [138 - Peter Irons. (1976, 1996). Justice At War: The Story of the Japanese American Internment Cases. University of Washington Press, 2001.].

Фраза «сиката га най» (что можно примерно перевести «ничего не поделаешь») широко использовалась как символ смирения японских семей со своей беспомощностью в этой ситуации. Это замечали даже дети, что описано в знаменитых мемуарах «Прощай, Манзанар». Японцы старались подчиняться правительству США, чтобы показать, что они лояльные граждане. Хотя это могло быть всего лишь внешним впечатлением, ведь многие потом отказались от американского гражданства.

Первые «переселенцы» прибыли в центр для переселенцев в городе Постон (Poston), штат Аризона 8 мая 1942-го.

Всего было организовано десять концентрационных лагерей, куда в течение лета 1942 года перевозили японоамериканцев из местных сборочных центров, в числе этих десяти лагерей был Манзанар (Manzanar), название которого стало нарицательным словом для обозначения репрессий, устроенных властями США (именно ему посвящена упомянутая чуть выше книга).

Зимой 1942 года в лагере Постон произошло массовое восстание. Поводом послужил арест двух заключенных, подозреваемых в расправе над доносчиком. Через месяц похожее восстание произошло в Манзанаре.

После того как возникли подозрения, что воюющая Япония намерена начать активные действия на Аляске и островах, прилегающих к ней, судьбу калифорнийских японцев повторили аляскинские алеуты. Приняв решение о депортации алеутов и прочих жителей, имевших алеутские корни, Вашингтон приказал выселить всех, в ком есть хотя бы 1/8 туземной крови. Алеутам не сообщали, куда их вывозят. Их просто насильно грузили на военные корабли и отвозили в специальные лагеря (всего их было четыре). Условия проживания в них были ужасны: голод, стужа, болезни, смерти. Когда отвечающий за размещение алеутов в лагере у Залива Фунтер федеральный агент Макмиллан выразил свое возмущение условиями проживания несчастных туземцев в рапорте на имя вышестоящего начальства, его рапорт вернули ему назад, а сам Макмиллан получил выговор. Слышать о страданиях алеутов власти не хотели [139 - Гулевич В. Концлагерь для алеутов // Фонд стратегической культуры, 16.12.2012].

Не лучше обстояли дела и в лагере в деревне Киллисноо. Депортированные вынуждены были пить грязную воду, прятаться от аляскинских морозов в неотапливаемых бараках. Помощь им оказывали не федеральные власти, а проживающие неподалеку индейцы-тлинкиты. Они делились с алеутами одеялами, солью, медикаментами. Попытки оказать депортированным гуманитарную помощь в больших масштабах властями пресекались, а петиции алеутских женщин, умолявших накормить и обогреть их детей, оставлялись без внимания. Именно в Киллисноо был самый высокий уровень смертности среди депортированных [140 - Там же.].

В Барнетт Инлет алеутов разместили в брошенных домишках, оставшихся после того, как оттуда выехали много лет назад рабочие местного консервного завода, тоже заброшенного. Завод работал только в теплое время года, поэтому жилье не было снабжено системой отопления. Гнилые стены, отсутствие кроватей, водопровода, электричества и стаи голодных волков, которые по ночам шастали у самых стен. Вильям Захаров, глава алеутской общины, уже через три недели направил жалобу местным властям с просьбой изменить условия пребывания к лучшему. Этих жалоб будет потом много, но вернуться домой узники Барнетт Инлета смогут лишь в 1945 году, найдя свои некогда уютные дома разграбленными американскими солдатами [141 - Там же.].

Эвакуационный лагерь у озера Вард также пользовался дурной славой. Его окружали непроходимые заросли, и хотя до ближайшего города было всего 8 миль, добраться туда алеуты не могли. Условия проживания были такие же, как и в других «центрах перемещения» - пара сырых бараков без света и воды, несколько сараев во дворе и крохотное отхожее место, одно на всех, возле которого алеутам приходилось принимать пищу.

Во всех четырех лагерях депортированные начали массово заболевать туберкулезом, воспалением легких и кожными заболеваниями. Болели все - и взрослые, и дети. Выдаваемой еды хватало только на удовлетворение 1/5 потребностей в пище. Люди умирали от голода и недостатка лечения [142 - «Aleut Internment Camps: The untold US atrocity» CENSORED NEWS, 8.11.12.].

Мужчин, и так ослабленных, угрозами заставляли трудиться на морских промыслах. Их превратили в рабов, угрожая в случае отказа оставить их вместе с семьями в лагерях навсегда. Алеуты пытались найти дополнительный заработок, где бы им платили сполна, а не заставляли работать бесплатно, но федеральные власти зорко следили за тем, чтобы алеуты оставались на местах. Итог - массовые официальные отказы на просьбы алеутов позволить им самим добывать пропитание для своих семей. Американские власти экономили на всем: на питании, на стройматериалах, на лекарствах. Алеуты расплачивались за это своими жизнями [143 - Гулевич. В. Указ. статья.].

В покинутых алеутами деревнях американские солдаты грабили не только алеутские жилища, но и церкви. Преимущественно православные, поскольку часть алеутов, испытав в свое время влияние русской культуры, являются приверженцами Православия. К лику православных святых причислен Петр Алеут, замученный испанцами в Калифорнии в 1815 году за отказ перейти в католичество. Об этом поведал миру другой православный алеут - Иван Кыглай, которому удалось вырваться из плена. Обращают на себя внимание и сравнительно многочисленные фамилии депортированных американцами алеутов явно русского происхождения - Лестенков, Прокопьев, Захаров. Некоторые до сих пор приезжают на могилы своих предков, которым так и не суждено было пережить ту ссылку. Очевидцы тех событий уверены, что столь жестокое отношение американцев к алеутам было продиктовано, как и в случае с интернированием японцев, не столько военной необходимостью, сколько расистскими предрассудками [144 - Там же.].

Кроме лиц алеутского и японского происхождения, репрессиям, арестам и депортации подверглись также почти одиннадцать тысяч немцев и три тысячи итальянцев, вина большинства из которых, как выяснилось позже, не являлась реальной, и никаких оснований для их преследования не было. Кроме того, сотни латиноамериканцев, большинство из которых были урожденными гражданами своих стран, несмотря на то что они не изъявляли желания быть выданными воюющей стране, тем не менее были обменены на американских пленных, захваченных нацистами, то есть были отправлены в Германию [145 - Stephen Fox, «The Deportation of Latin American Germans, 1941—47: Fresh

i for Mr. Monroe's Doctrine», Yearbook of German-American Studies 32 (1997): 117^42.]. Эти люди стали разменной картой в руках вашингтонских политиков.

Репрессиям подверглись также латиноамериканские граждане и лица без гражданства, прибывшие в США, но имевшие японские этнические корни и японскую внешность. Вашингтонский режим предполагал использовать этих людей как заложников, а также человеческий резерв для обмена военнопленными.

Однако, несмотря на то что американцев японского происхождения подвергли депортации и репрессиям, правительство хотело-таки использовать их молодежь в качестве пушечного мяса, и в начале 1943 года было принято решение сформировать особую боевую группу, которая должна была состоять из японцев. На Гавайях набрали более 10 тыс. человек, но и из лагерей удалось призвать 1256 добровольцев.

В конце весны 1944 года, когда американская пехота штурмовала занятый нацистами порт Шербур на севере Франции, Армия США проводила церемонию призыва для 66 новых призывников из Айдахо. Почти во всем церемония была самая обычная. Призывники маршировали в колонну по три и построились около мачты с флагом. Военная музыка гремела из репродукторов. Родители и друзья толпились вокруг новых солдат, чтобы послушать приветственные речи и напутствия.

Одно только было необычно в этой церемонии. Армия, которая встречала новобранцев, одновременно держала на прицеле их и их семьи как потенциальных диверсантов. Проходила эта церемония за колючей проволокой в лагере для переселенцев Минидока, недалеко от города Хант, штат Айдахо.

Концентрационный лагерь Минидока (Айдахо, США)

Наступил момент принятия военной присяги. Лейтенант Харрингтон, член разъездной армейской экзаменационной и призывной комиссии, поднялся, чтобы привести парней к присяге и сказать им и их родственникам что-нибудь воодушевляющее о той нелегкой задаче, которая им предстоит.

«Мы в Американских вооруженных силах, - сказал лейтенант новым бойцам, - счастливы принять вас, японцев, в наши ряды, несмотря на то что ваша страна Япония воюет с Соединенными Штатами!»

Толпа зашумела неодобрительно: «Этот лейтенант не знает, что ли, что все призывники - американские граждане, а не японские?»

Харрингтон продолжал: «Тот факт, что вы, молодые японцы, готовы сражаться против своей страны, - подчеркнул он, - показывает, что все-таки существуют некоторые японцы, которые являются хорошими американцами».

Лейтенант выразил надежду, что после войны все национальности смогут жить в мире в Америке, и неуклюже закончил свою речь, поздравив «молодых японцев» с тем, что они вписывают замечательную страницу в историю армии, в которой их ждут с распростертыми объятиями и где они будут пользоваться всеми правами и привилегиями других граждан, призванных на службу.

Речь Харрингтона заметно поубавила энтузиазм собравшихся. «Он что, не знает, что мы родились здесь и что мы граждане США, а не Японии?» - проворчал один парень. «Пусть этот болван соберется с мыслями и выучит, из какой мы страны! Мы не япошки!» -закричал второй [146 - Отрывки из книги «Свободны умереть за свою страну». Автор: Эрик Меллер. Eric L. Mueller. Free to die for their country. University of Chicago Press, 2001.].

А в лагерях же продолжались унижения и бесконечные проверки на лояльность. На основании этих проверок «лояльные» японоамериканцы были отделены от «нелояльных». «Нелояльные» со всех лагерей были помещены в лагерь Тули Лэйк, который стал главным «фильтрационным центром». Все «лояльные» из Тули Лэйк были переведены в другие лагеря.

В январе 1944 года в лагере Харт Маунтэн организовался «Комитет справедливой игры». Комитет состоял из «лояльных» «Нисей» и стал единственной организованной силой, противостоящей военному призыву. Члены комитета требовали полного восстановления гражданских прав для призываемых в армию и их семей. Это была первая, робкая попытка изменить чудовищное положение вещей.

В августе 1945 года произошли ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, варварские, по сути уже бессмысленные, ведь Япония и так капитулировала бы довольно скоро, поскольку Советский Союз, будучи верным союзническим договоренностям, объявил войну Японии. Но вашингтонский режим, уничтожая мирное население Хиросимы, преследовал несколько политических целей, выходивших далеко за пределы войны с Японией.

Ядерный ужас стал шоком для многих людей на планете, но трудно себе представить, чем он явился для японцев и американцев японского происхождения.

В августе же Япония капитулировала, но последний лагерь для депортированных американцев японского происхождения был закрыт лишь 20 марта 1946 года, им стал печально известный Тули Лэйк. В последний месяц перед закрытием нужно было переселить около пяти тысяч заключенных, многие из которых были пожилые, неимущие или психически больные, которым некуда было идти. Из 554 человек, остававшихся в лагере в последний день, 450 были переведены в лагерь Кристал Сити (Crystal City), штат Техас, 60 - отпущены на свободу, а остальные - «переселены», куда именно - не уточняется [147 - Краткая хронология японо-американской истории. A Short Chronology of American History.].

Вот таким было это преступление американского режима вслед за чередой других подобных деяний. Его неприкрытая циничность совершенно очевидна. Однако, несмотря на то что все совершенное не было продиктовано настоящей военной необходимостью, ведь положение в США было не сравнимо с тяжелым положением в СССР (власти которого действительно имели основания переместить часть этнических групп в глубь территории страны), но «обличать» долгие годы стремились именно сталинизм, а не американизм. Пожалуй, в этом двуличии обличителей есть дополнительная подлость. Россказни о депортациях в СССР использовали и все еще используют против нас как политический инструмент, как средство давления, хотя объективные факты истории свидетельствуют о том, что сталинский режим повел себя более мягко и адекватно, чем «демократический режим» Вашингтона.

Даже детали депортаций говорят не в пользу Вашингтона, ведь в СССР перемещенные этнические группы были отправлены в Казахстан и Узбекистан, то есть районы с относительно мягким климатом (по меркам наших широт), в США же японцы, итальянцы и немцы были депортированы в регионы, которые соответствовали бы в наших реалиях условиям Крайнего Севера. И так в каждом моменте: какую деталь ни возьми, получается, что вашингтонский режим действительно совершил преступление, а сталинская власть не перешла грань, осуществляя вынужденные меры лишь ради обеспечения государственной безопасности, причем делая это и в интересах самих перемещенных народов, ведь их удалили не с благодатной калифорнийской земли, а вывезли с края огненного котла, от военных фронтов, от бомбежек.

В последующие исторические периоды американские власти, стремясь предать забвению эпизод депортации граждан японского, немецкого и итальянского происхождения либо как-то сгладить память о нем, представить его в менее мрачном свете, распространяли уверения, будто бы японцам и алеутам (в бараках без отопления и минимальных удобств) жилось совсем неплохо, что они радовались своей участи, фотографируясь с милым выражением лиц. Таких фотографий, где добродушные японцы улыбаются, стоя на берегу какой-то речушки, или отмечают какой-то праздник, сидя за столом, будто бы и не в заключении находятся, было распространено несколько десятков, их намеренно вбрасывали всякий раз, когда в американском обществе или в международной политике возникал вопрос об этой бессмысленной депортации. Вашингтонский режим постарался окружить память о пребывании этих людей за колючей проволокой неким ореолом благости и добропорядочности. Короче говоря, «добропорядочная Америка», как всегда, была в своем репертуаре. Нет, она, конечно, извинилась перед этими людьми, со временем выплатила даже какие-то компенсации (правда, лишь японцам, но не алеутам), с напускной суровостью высказалась о прошедшем, но в то же время вашингтонские деятели всеми силами старались сделать вид, что ничего особенного-то и не было, а если и было что-то, то лишь некая прогулка в горы для выходцев из Японии.

Изощренность манипулирования человеческим сознанием, а попросту говоря, сноровка умелой лжи делала свою работу, впрочем, как и всегда в американской практике, и преподносилось данное абсурдное интернирование как досадное недоразумение, будто ошибочка вышла. И тут же могли последовать гневные обличительные речи в адрес «негодяя Сталина», и вот уж он-то, как провозглашалось, совершил такое, такое! И все это, несмотря на то что у Сталина были очень и очень серьезные основания прибегнуть к тому, к чему ему пришлось прибегнуть, а у вашингтонского режима были лишь мелочные, абсурдные мотивы для депортаций.

И наиболее удивительным был и остается вопрос: «Кому из американцев помешали сироты, которых тоже отправили в лагеря, за колючую проволоку?» Уж их-то зачем было трогать?! И ведь не только японских детей свезли в эти зоны, но и полукровок, и тех, что были лишь на четверть японцами! Чем они не угодили «демократической» американской власти? Какой смысл мог быть в издевательствах над ними?

Разумеется, ответ состоит в том, что здесь мы видим «чистый» случай расизма, дети подверглись гонениям лишь за свой разрез глаз и оттенок кожи, ну а полукровки и те, кто имел «каплю японской крови», попали под раздачу, стали заложниками судьбы, заложниками истории и нечистоплотных игр вашингтонского режима.

Но самое любопытное, что в нынешние времена оценка действий рузвельтовского правительства все чаще становится положительной. Да, был период, когда интернирование граждан японского происхождения назвали позорным пятном американской истории (ах, сколько этих пятен на бедняжке, уж и пробу-то поставить негде), было время, когда правительство решило назначить специальные компенсации бывшим узникам этих концлагерей, даже музей построили в штате Вайоминг на месте бывшего лагеря для перемещенных лиц Харт Монтейн (в начале 40-х через этот концлагерь прошли свыше 14 тыс. чел.). Там воспроизведена обстановка, в которой пребывали интернированные: ветхие бараки, окруженные колючей проволокой и наблюдательными башнями. Но в нынешний момент корабль общественного мнения США и политический курс вашингтонского режима снова разворачивается, похоже, в ту же сторону, в сторону репрессий. И после событий 11 сентября (о которых многие эксперты говорят как о намеренной провокации властей США) был принят так называемый «Патриотический акт», который дал возможность произвольно ограничивать свободу и права человека во имя «государственной безопасности». По сути, американские спецслужбы получили карт-бланш на ведение слежки за любым человеком, находящимся на территории США, без санкции судебных органов. Особое внимание, не секрет, уделялось мусульманам, в частности иностранцам и американским гражданам арабского происхождения.

Хотя давно уже получили всемирную печальную славу тюрьма Гуантанамо и разбросанные по всему миру секретные тюрьмы ЦРУ, в которых годами содержатся подозреваемые в терроризме без предъявления официальных обвинений. Так же как когда-то алеутов и японцев, их (подозреваемых в терроризме) держат в заключении на всякий случай - на том основании, что они теоретически могут представлять собой угрозу.

При этом в США громко звучали голоса применить по отношению к мусульманам тот опыт, который был «наработан» в ходе интернирования этнических японцев в 1942-1945 годах. А само помещение американских японцев в концлагеря - оправдывалось.

Так, специализирующаяся на вопросах иммиграции исследовательница Мишель Малкин (Michelle Malkin) выпустила книгу In Defense of Internment: The Case for Racial Profiling in World War II and the War on Terror («В защиту интернирования: о расовом профилировании во Второй мировой войне и в войне с террором»). Даже из названия видно, чему был посвящен сей труд и какие цели преследовал. В работе Малкин проводился тезис о том, что в военное время «выживание нации - это главная цель», и для ее достижения все средства хороши, в частности, писала она, «гражданские свободы не священны».

Малкин разоблачала «тенденциозность» современных официальных американских оценок истории интернирования японцев и доказывала, что Рузвельт и его администрация действовали правильно. Она призывала американское правительство принимать во внимание национальность и религиозную принадлежность при составлении планов защиты национальной безопасности. Кроме того, предлагала ввести т.н. «профилирование угроз», которое, в свою очередь, может приводить к необходимости жестких, но нужных мер. Ибо, как утверждала автор, такие меры не идут в сравнение с опасностью «быть сожженным за своим рабочим столом в результате угона самолета».

А известный в США эксперт-исламовед Дениэл Пайпс (Daniel Pipes), директор Ближневосточного форума (Middle East Forum), сотрудник Института Гувера в Стэнфордском университете, член правления Американского института мира (U.S. Institute of Peace), отметился серией статей, оправдывающих интернирование японцев в годы Второй мировой и призывающих к применению опыта начала 40-х, но теперь уже по отношению к мусульманам.

Например, в декабре 2004-го на страницах New York Sun был размещен его материал Why the Japanese Internment Still Matters («Почему интернирование японцев по-прежнему имеет значение»).

Нынче господствует «ревизионистская» (как он ее именовал) точка зрения на перемещение и интернирование японцев в США во время Второй мировой войны. «Несмотря на то что эти события произошли более 60 лет назад, их значение велико и сегодня. На основании описаний называемых ужасными условий интернирования лобби потерпевших заранее осуждают любое использование национальной, расовой и религиозной принадлежности при составлении планов защиты безопасности населения», - писал Пайпс. «Это лобби, - продолжал он, - отрицает наличие законных причин такого обращения с японцами в США и утверждает, что оно было результатом «истерии военного времени», смешанной с «расовыми предрассудками». А все это препятствует «усилиям создать эффективную защиту против сегодняшнего противника - исламистов». Смысл статьи - пора пересматривать подходы в сторону снятия табу с каких бы то ни было жестких мер, включая нарушение прав человека, если этого требуют интересы национальной безопасности [148 - Лозунько С. Указ. статья.].

И не будет преувеличением заявить, что именно в вышеуказанном русле американские власти и действовали в ходе своей «войны с мировым терроризмом». Хотя официальные оценки интернирования американских японцев в годы Второй мировой не пересматривались, тем не менее де-факто применялись те же методы [149 - Там же.].

По данным агентства Associated Press на сентябрь 2006 года (на пике использования властями США неправовых методов в борьбе с террором - впоследствии скандалы вокруг секретных тюрем в Европе вынудили Вашингтон поумерить пыл), в тайных тюрьмах ЦРУ содержалось около 14 000 человек! Не секрет, что к незаконно арестованным дознаватели из ЦРУ массово применяли пытки. Издевательства над заключенными нередко приводили к гибели людей, чья вина не была доказана [150 - Там же.].

Вот такие любопытные дела! Вашингтон сам же создает «исламский терроризм», сам его финансирует, сам помогает его адептам прийти к власти в разных странах мира, но его же он стремится использовать для прикрытия своей, все более нарастающей политики вмешательства в частную жизнь, создания глобального репрессивного аппарата, который, по замыслу вашингтонских «ястребов», должен иметь возможность достать любого человека в любой точке земного шара, если он вдруг показался подозрительным властям США, если им показалось, что он препятствует осуществлению американских интересов.

Но еще забавнее звучит факт, что вал поношения и очернительского лая в отношении «сталинских репрессий» так и продолжает литься сплошным мутным потоком, оболганную советскую историю продолжают покрывать новыми слоями лжи, и это было бы уже смешно, коль не было бы так грустно, ведь вашингтонские американцы делали и делают гораздо более чудовищные и циничные акты репрессий и террора, создают тайные тюрьмы, применяют пытки, но мало того, они оправдывают свое прошлое и планируют новые, аналогичные действия. Снова и снова приходится замечать, что все похоже на жестокую комедию абсурда, когда любое зло, совершаемое во имя сохранения вашингтонского режима, заведомо оправдано, но любой факт из той же советской истории всегда будет освещен лишь с точки зрения «преступной природы советской власти».

Продолжение следует ...

Источник: http://www.e-reading.club/book...