Совсем другой менталитет. Глава 13. Агрессия против Вьетнама. Экоцид

Агрессии американцев против Вьетнама я решил посвятить отдельную главу, выделив этот эпизод преступлений американизма из череды их прочих вылазок и рейдов, провоцировавших возникновение «горячих точек холодной войны». Для США вьетнамская кампания является одним из многих подобных действий, ведь не раз и не два «вашингтонские ястребы» начинали несправедливые войны, не раз и не два проигрывали в этих войнах, уходя с позором и озлобленностью, направляя острие своей ненависти в иную сторону, начиная новые провокации. Но если бы американцы не совершили в своей истории ничего больше, если бы кроме преступлений вьетнамской войны за ними не числилось бы ничего постыдного и преступного, то одна лишь эта «война» уже перечеркнула бы возможность говорить о США как о режиме, способном быть оправданным.

Разбираться в преступлениях американцев во Вьетнаме поистине тяжело, узнавать о том, что было ими содеяно на этом маленьком клочке чужой земли, - словно проходить через тяжелое испытание на прочность психики. Исследуя историю войн, я столкнулся с подобными свидетельствами лишь во второй раз в жизни, поскольку только нацисты сумели совершить что-то подобное. Читая о скотствах американцев во Вьетнаме, меня не отпускала навязчивая мысль, неотступный вопрос: «Зачем?!!» Зачем и для чего они опустились до этого, зачем было настолько безвозвратно терять человеческий облик? Вьетнам не был ключевым регионом, он не являлся зоной традиционных «американских интересов», он не был даже колонией Англии, не говоря уж о США, наконец, вьетнамцы пришли к коммунизму совершенно органично, выбрали его сами, и нельзя сказать, что Советский Союз вмешивался сколько-нибудь активно. И вторжение американцев во Вьетнам можно было бы хоть как-то оправдать, заболтав тему разговорами о «демократии», если бы не шокирующие, обескураживающие и убивающие тебя самого, по крайней мере на какое-то время, свидетельства о преступлениях против человечности, совершенные американцами.

Сколько бы я ни тратил слов, вряд ли смогу передать состояние, возникшее у меня за то время, которое я вынужден был посвятить изучению хроник и документов, а особенно фотографий, что однажды станут приговором американизму. И потому я вновь и вновь готов повторить: если мы хотим оставаться людьми и продолжать развиваться, преступления вашингтонского режима должны быть столь же сурово осуждены, как и преступления гитлеризма, поскольку история не знает другой подобной американской агрессии во Вьетнаме, столь же циничной истории тотальных зверств с применением всего возможного арсенала уничтожения - бомбовых ударов, химического оружия, биологического, психологического, примененного к людям, не только не угрожавшим Америке, не только не находившимся у ее границ, но вовсе не заслуживавшим быть затронутыми американской агрессией.

Не менее цинично звучит и тот факт, что начиналась вся эта история как лихо закрученный шпионский детектив, нюансов которого я уже немного коснулся в одной из предыдущих глав.

Речь, разумеется, идет о подготовке диверсионных групп и мощной сети прикрытия, чем занимались «талантливые специалисты ЦРУ», которые вгрызлись зубами в Филиппины, намереваясь сделать эту страну плацдармом для дальнейшей экспансии в Юго-Восточную Азию. Именно на Филиппинах американцами был создан костяк диверсионных групп. Из завербованных филиппинцев удалось сколотить несколько групп «жестких» антикоммунистов, осуществлявших поначалу лишь «тренировочные» рейды во Вьетнам, стремящихся в совершенстве овладеть вьетнамским языком, узнать те тонкости и нюансы, которые требовались для осуществления «нетрадиционной войны». Помимо самой территории Вьетнама они «прорабатывали» и Лаос.

В пригороде Манилы был создан специальный «Центр подготовки сил безопасности», курировал который уже известный нам Эдвард Лэнсдэйл. Этот тренировочный лагерь был официальным, на бумаге финансировало его филиппинское правительство, «работу» же осуществляли как гражданские, так и военные представители ЦРУ, основной задачей «центра» являлась подготовка «специалистов» для ведения антипартизанской и психологической войны.

Любопытным нюансом является и то, что американцам, чтоб подчинить себе Вьетнам (и весь Индокитай), нужно было, помимо «нейтрализации коммунистического влияния», выбить из региона французов, хотя формально Париж и Вашингтон были союзниками и партнерами в этом регионе и даже активно сотрудничали.

Французский генерал Анри Жакэн вспоминал впоследствии, что американцы, начиная с 1950 года, стремились сделать все, чтоб помешать Франции стабилизировать обстановку во Вьетнаме и умиротворить его.

Париж не хотел идти на открытый конфликт с США, а американцы, как у них и водится, тайно вредили, делая вид, что ничего особенного не предпринимают, а даже помогают бороться за сохранение власти Франции над колонией. В какой-то момент генералу де Латтру пришлось все же выслать из Вьетнама нескольких агентов ЦРУ, среди которых был и Лэнсдэйл, но «создатель королей» уже задумал план, решил усилить еще одну фигуру, являвшуюся пешкой, но должную превратиться в короля.

Носителем американского доверия стал Нго Динь Дьем (Зьем) - житель американского городка Лейквуда (штат Нью-Джерси), являвшийся ярым католиком, люто ненавидящим буддистов (а они в тот период составляли основную часть населения Вьетнама), помимо буддистов Дьем испытывал животную ненависть к коммунистам, ну и к французам тоже. Такая фигура очень устраивала американцев, они взялись продвигать «перспективного политика», который перебрался из США во Вьетнам.

Когда в Северном Вьетнаме коммунисты уверенно заявили о себе как о влиятельной патриотической силе, американцы изменили свое отношение к французскому фактору вмешательства в политику Индокитая и, по некоторым сведениям, даже пытались навязать французам ядерное «разрешение проблемы», то есть предлагали Франции, чтоб та сбросила ядерную бомбу на северный Вьетнам, согласны были эту бомбу французам и предоставить. Американцам непременно нужно было «вбомбить в каменный век» территорию коммунистов Северного Вьетнама, непокорность которых являлась серьезным препятствием для распространения американской сферы влияния на Индокитай. Однако французы, разумеется, на эту провокацию не клюнули, да вскоре и вовсе вышли из игры на индокитайском направлении, а сами американцы нанести ядерный удар в этот момент не могли, поскольку СССР в это самое время уже готовил к испытаниям «Царь-бомбу», мало бы американцам не показалось...

А в Южном Вьетнаме начало правления Дьема было ознаменовано тайным убийством одного из его конкурентов, произошедшее прямо в правительственном кабинете. Жертвой стал Трин Мин Тхе, который был главой довольно успешной группировки, проводившей террор сначала против французов, потом против Вьетмина (того самого прокоммунистического государственного объединения во Вьетнаме). Трин Мин Тхе был, так же как и Дьем, тесно связан с ЦРУ, выполнил одно из самых «грязных» заданий (спланировал убийство французского генерала Шансона). Историки спорят насчет того, кому именно принадлежала инициатива убить Трин Мин Тхе - самому Дьему или все же Лэнсдэйлу, но факт остается фактом: когда человек, считавший себя влиятельным политиком, потребовал пост главы военного министерства, его зачем-то убили, тело же переправили в район боев, где инсценировали «официальную гибель».

Ради «спасения от коммунизма» американцы и их марионетка Дьем делали много разного, но чаще всего их усилия сводились к «воспитанию» безжалостных убийц, которых потом уничтожали другие убийцы, и так по кругу. «Политическая жизнь» во Вьетнаме, которым правили Дьем и его американский «советник», представляла собой один большой детектив, в хитросплетениях которого впоследствии разбирались историки, удивлявшиеся лишь одному - как удалось не захлебнуться в крови этим «политикам», ведь лились, безо всякого преувеличения, реки крови. И заметьте, пока я еще не касаюсь самой вьетнамской войны, пока я описываю лишь предысторию, ту «политическую кухню», которая заваривала все более «горячую кашу» в стране.

В какой-то момент (спустя десяток лет) детектив подошел к закономерному финалу (к моменту поражения американцев), и главного убийцу убийц, то есть самого Нго Динь Дьема, тоже принесли в жертву, безнаказанным остался лишь всемогущий Лэнсдэйл. Как истинный американец, он был неподсуден, вернулся в США, где писал свои мемуары, пока миллионы вьетнамских матерей задыхались от ужаса, вспоминая погибших детей.

Дьем долго сохранял доверие Вашингтона, ведь и сам, по сути, являлся американцем. Даже когда территория, контролируемая его правительством, катастрофически сократилась и Белый дом подавал явные признаки недовольства, Дьем все еще продолжал быть в фаворе американских спецслужб, ЦРУ стояло за него горой, он творил террор, поддерживал психологическую войну против своего народа, унижал чувства буддистов, отчего несколько человек совершили публичное самосожжение, желая привлечь внимание мирового сообщества к проблеме. Родственница же Дьема, влиятельная мадам Ню, высмеяла религиозных деятелей, совершивших самоубийство, чем привела народ в еще больший ужас и омерзение.

Гибель Дьема была загадочной, многие воспринимали расследование ее обстоятельств как детектив, однако когда в 1958 году вице-председатель французского национального собрания Рафаэль Лейг во всеуслышание сказал, что убийство было совершено американскими спецслужбами, ЦРУ практически перестало опровергать свою причастность к уничтожению одного из своих же верных псов, зубами которого они травили и рвали вьетнамский народ.

Объяснение же случившемуся было самым простым - американцам надоел Дьем, они выбросили его как отработанный материал, никакой ценности жизнь Дьема для них не представляла, как, впрочем, и жизнь любого другого человека, точно так же они спишут и Саддама Хусейна, которого некогда сами же и привели к власти.

Дьема, этого бывшего ставленника Белого дома, уничтожили грубо, его зарезали, инсценировав ножевую расправу.

Однако Дьем, так долго продержавшийся «у власти» (около девяти лет), был лишь частью, лишь фрагментом системы, которая заправляла кровавым процессом, разворачивавшимся в шестидесятых годах во Вьетнаме

Да и саму вьетнамскую войну американцы называли лишь частью Второй Индокитайской войны, вашингтонские деятели надеялись, что подавление Индокитая станет одной из простых, рядовых задач, что филиппинский опыт будет повторен и усилен... но вышло иначе, и Америка все же захлебнулась в чужой крови. Благодаря «усилиям» американцев две трети населенных пунктов Вьетнама было либо уничтожено полностью, либо значительно разрушено, депортациям подверглось более 10 миллионов человек, поскольку более 90% пятнадцатимиллионного населения Южного Вьетнама обязано было переселиться в одиннадцать тысяч так называемых «стратегических деревень», якобы для защиты населения от «террора коммунистов».

Людей, как выяснилось, сгоняли насильно, кроме того, их безопасность не только не усилилась, но стала более уязвимой, в том числе и при ударах с воздуха американской авиации.

Полномасштабная американская агрессия началась не сразу, на первых порах она была ползучей.

Началом войны обычно считают 1961 год (а окончанием - 30 апреля 1975 года, когда над правительственным зданием бывшей столицы марионеточного южновьетнамского государства был водружен красный флаг). В самом Вьетнаме эта война называется Освободительной, а иногда и Американской войной.

Как было отмечено чуть выше, после того как американцам удалось выдавить французов, используя агентуру ЦРУ, во Вьетнаме, как, пожалуй, и в любой другой стране, которую покидали колониальные войска, вспыхнула гражданская война, в которую американцы с самого начала были включены, разжигая ее, провоцируя насилие. Промежуточным результатом гражданской войны (и участия американцев) стало положение, при котором половина страны (севернее 17-й параллели), то есть Демократическая Республика Вьетнам, контролировалась Компартией Вьетнама, южная половина, или Республика Вьетнам - Соединенными Штатами, которые управляли ею через марионеточное правительство.

В 1956 году в соответствии с Женевскими соглашениями по Вьетнаму в стране должен был проводиться референдум о воссоединении страны, что в дальнейшем предусматривало выборы президента на всей территории Вьетнама. Однако «президент» Южного Вьетнама Нго Динь Дьем отказался проводить референдум на Юге. Тогда Хо Ши Мин создает на Юге Национальный Фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ), который начинает борьбу за проведение всеобщих выборов. Американцы называли НФОЮВ, а также правительство ДРВ Вьетконгом. Слово «Вьетконг» имеет китайские корни (вьет конгшан) и переводится как «вьетнамский коммунист».

США превращают Южный Вьетнам в свою полуколонию, делая ее военным плацдармом, и все более втягиваются в войну. В начале 60-х они вводят в Южный Вьетнам свои военные силы, с каждым годом увеличивая их численность.

Союзниками США во вьетнамской войне были: во-первых, так называемая Южновьетнамская армия (ARVN, то есть Army of Republic of VietNam), контингента Австралии, Новой Зеландии, Южной Кореи. С другой стороны воевала только северовьетнамская армия (ВНА, то есть Вьетнамская Народная Армия) и НФОЮВ. Однако на территории Северного Вьетнама находилось некоторое весьма незначительное количество военных специалистов-союзников Хо Ши Мина - СССР и Китая, которые непосредственно в боях не участвовали, за исключением обороны объектов ДРВ от налетов военной авиации США на начальном этапе войны. Хотя западная пропаганда и раздувала масштабы участия Китая и СССР, пытаясь оправдать свою неадекватную агрессию против вьетнамского народа.

Вопрос участия СССР во вьетнамской войне муссировался довольно долго, спекуляции на этот счет умело подбрасывались провокаторами, однако, обладая реальными фактами и цифрами, развеять лживые бредни легко, достаточно лишь привести статистику военных потерь. Итак, по данным военных историков, за время войны в Северном Вьетнаме погибли и умерли от болезней 16 советских военнослужащих, в то время как число погибших американцев, а также умерших от ран, болезней и пропавших без вести - 58 220 человек.

Думаю, комментарии излишни, цифры слишком красноречивы. Лишь небольшое количество советских военных специалистов присутствовало во Вьетнаме. Однако за долгие годы, когда продолжалась война, во Вьетнам приезжали невоенные специалисты из СССР, ведь жизнь должна продолжаться, какие бы подонки ни угрожали ее безопасности.

С января 1955-го США, в нарушение Женевских соглашений, запрещавших ввод во Вьетнам иностранного военного персонала и ввоз вооружения, стали оказывать прямую военную помощь сайгонскому режиму, направлять в Южный Вьетнам военных советников и специалистов, организовывать и оснащать современным вооружением сайгонскую армию, строить на территории Южного Вьетнама свои военные базы. С целью подавления освободительного движения в Южном Вьетнаме и провоцирования раскола Вьетнама ими были разработаны специальные планы «особой войны», в их числе план Стейли - Тейлора (1961), предусматривавший «умиротворение» Южного Вьетнама в течение 18 месяцев (главным образом силами войск сайгонского режима). Для руководства военными действиями против южновьетнамских патриотов в 1961 году в Сайгоне был создан американский военный штаб во главе с генералом Харкинсом, а в 1962-м - американское военное командование (Military Aid Command). Военный персонал США начал непосредственно участвовать в боевых операциях против патриотических сил. К середине 1964-го в Южном Вьетнаме находилось около 25 тыс. американских военнослужащих, а численность сайгонской армии превысила 350 тыс. человек. Тем не менее американская политика «особой войны» потерпела крах. Сайгонская армия, вооруженная американским оружием и руководимая американскими военными советниками, оказалась не в состоянии противостоять ударам патриотических сил (Армии освобождения Южного Вьетнама, созданной в 1961 г.). В городах Южного Вьетнама не прекращались антиправительственные выступления рабочих, учащихся, интеллигенции; активное участие в освободительной борьбе принимали буддисты. К осени 1964-го южновьетнамские патриоты под руководством Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) (создан в декабре 1960) и при поддержке подавляющего большинства населения освободили примерно 3/4 территории страны, расширив т.о. территорию освобожденных районов (главным образом сельские районы) [310 - Большая советская энциклопедия. «Американская (США) агрессия во Вьетнаме». М., Советская энциклопедия, 1970, с. 517.].

Применение химикатов по уничтожению растительности в Южном Вьетнаме было начато вооруженными силами США в августе 1961 года с санкции президента Кеннеди. Сначала «в виде эксперимента» сайгонская авиация под руководством американских инструкторов обработала небольшие лесные массивы в районе г. Сайгона (ныне г. Хошимин). При этом использовались самолеты С-47, С-123 и вертолеты Н-34. В 1963 году обработке дефолиантами был подвергнут уже более обширный район на полуострове Камо в устье реки Сайгон. Результаты этой операции, по выражению начальника химической службы армии США, были «выдающимися». Получив такие результаты, американское командование в следующем году приняло решение о резком расширении масштабов использования средств уничтожения растений. Гербицидами стали обрабатываться все районы Южного Вьетнама - от демилитаризованной зоны до дельты реки Меконг, а также многие районы Лаоса и Кампучии - везде и всюду, где, по предположению американцев, могли находиться отряды партизан или пролегать их коммуникации. Воздействию гербицидов наряду с древесной растительностью стали подвергаться также поля, сады и каучуковые плантации. С 1965 года эти химикаты распылялись над полями Лаоса (особенно в его южной и восточной частях), а спустя два года - уже в северной части демилитаризованной зоны, а также в прилегающих к ней районах ДРВ [311 - Кунцевич А.Д., Назаркин Ю.К. Химическая война США в Индокитае. //М., 1987 г.].

Первоначально оперативные планы использования гербицидов формально подлежали утверждению в Вашингтоне. В 1964 году эта прерогатива была передана американскому послу в Сайгоне, а с 1966 года применение химических средств уничтожения растительности стало для американских войск «обычным тактическим приемом». Лесные массивы и поля обрабатывались по заявкам командиров американских частей, дислоцированных в Южном Вьетнаме. Распыление гербицидов производилось с помощью не только авиации, но и специальных наземных устройств, имевшихся в американских войсках и сайгонских частях [312 - Кунцевич А.Д., Назаркин Ю.К. Указ. статья.].

Но несмотря на «выдающиеся результаты» химических атак, удерживать Южный Вьетнам под властью сайгонского режима становилось все труднее; стремясь спасти сайгонский режим и удержать Южный Вьетнам под своим контролем, США были вынуждены пересмотреть стратегию во Вьетнаме. После совещаний высшего генералитета США в Сайгоне (март 1964) и Гонолулу (май 1964) американские правящие круги летом 1964-го взяли курс на развязывание военных действий непосредственно против ДРВ, то есть начали агрессию против Северного Вьетнама.

В июле 1964-го США направили в залив Бакбо (Тонкинский залив) для патрулирования берегов Северного Вьетнама военные корабли 7-го флота. Они вторгались в территориальные воды ДРВ, провоцируя вооруженные столкновения. В начале августа 1964-го флот и авиация США без объявления войны подвергли бомбардировке и обстрелу ряд военных объектов и населенных пунктов на побережье ДРВ. 6-7 августа конгресс США принял совместную резолюцию (т.н. «Тонкинскую резолюцию»), которая санкционировала эти действия американской армии, предоставила президенту Л. Джонсону право использовать вооруженные силы США в Юго-Восточной Азии. Советский Союз и другие социалистические страны, разумеется, осудили провокации американской военщины против ДРВ; мировая общественность квалифицировала их как акты неспровоцированной агрессии США [313 - БСЭ. Указ. статья.].

7 февраля 1965-го реактивные самолеты, базирующиеся на авианосцах 7-го флота США, подвергли бомбардировке и обстрелу г. Донгхой и другие населенные пункты ДРВ в районе 17-й параллели, а с апреля США приступили к систематическим бомбардировкам и обстрелу южных районов ДРВ. 24 апреля 1965 года президент Джонсон объявил всю территорию Вьетнама и морское пространство вдоль его берегов шириной в 100 миль «районом боевых действий вооруженных сил США».

Но все это лишь усиливало патриотический подъем вьетнамцев. За короткий срок сотни тысяч юношей и девушек добровольно вступили в армию, народную милицию, дорожно-ремонтные бригады; начался форсированный перевод народного хозяйства на рельсы военной экономики, произведена частичная эвакуация населения городов, создана широкая сеть надежных убежищ и укрытий для защиты населения. С помощью советских и китайских специалистов укреплялась ПВО страны. Уже к концу мая над ДРВ было сбито 300 американских самолетов, а в течение всего 1965-го - свыше 800 самолетов США.

Непрерывные поражения сайгонской армии зимой 1964-го - весной 1965 года поставили США перед необходимостью взять на себя основную роль в ведении боевых операций. 8 марта 1965-го в Южном Вьетнаме (в районе Дананга) высадились первые части американской морской пехоты, а в апреле было создано командование сухопутными войсками США во Вьетнаме во главе с генералом Уэстморлендом. 8 июля государственный департамент США официально объявил о предоставлении американскому командованию в Южном Вьетнаме полномочий по использованию полностью американских войск не только в оборонительных боях (как это декретировалось до сих пор), но и в наступательных операциях против партизан. НФОЮВ выразил в связи с этим свой протест и заявил, что считает себя вправе обратиться при необходимости к дружественным странам, чтобы они направили в Южный Вьетнам своих добровольцев [314 - БСЭ. Указ. статья.].

Эскалация агрессии США против ДРВ продолжалась. 9 июля 1965 года американская авиация начала систематическую бомбардировку южных районов ДРВ, расположенных между 17-й и 19-й параллелями, а в конце августа приступила к бомбардировке ирригационных сооружений.

На юге Вьетнама в первом полугодии 1965-го крупные сражения произошли у г. Шонгбе, в районе Бажа и Куангнгай и близ г. Донгсоай (севернее Сайгона). Американские и южновьетнамские части избежали в этих сражениях полного уничтожения лишь благодаря действиям американской авиации. Численность американского экспедиционного корпуса быстро возрастала и к концу 1965-го превысила 185 тыс. человек. В 1965 году США добились согласия своих союзников по агрессивным блокам (Южной Кореи, Таиланда, Филиппин, Австралии и Новой Зеландии) направить (с сентября) в Южный Вьетнам воинские контингенты для борьбы против южновьетнамских патриотов [315 - БСЭ. Указ. статья.].

В октябре 1965 года армия США начала в Южном Вьетнаме крупное наступление против отрядов НФОЮВ. Было задействовано 200 тыс. американских солдат, 500 тыс. солдат южновьетнамской армии, 28 тыс. солдат - союзников США. При поддержке 2300 самолетов и вертолетов, 1400 танков и 1200 орудий наступление развивалось от побережья к границе с Лаосом и Камбоджей и от Сайгона к камбоджийской границе. Американцам все же не удалось разбить основные силы НФОЮВ и удержать территории, захваченные в ходе наступления.

Весной 1966 года началось следующее крупное наступление. В нем участвовало уже 250 тыс. американских солдат. Это наступление также не принесло существенных результатов. Но чем более очевидны были неудачи американцев на фронтах сражений, чем менее доблестными и умелыми вояками демонстрировали они себя в реальном бою, тем злее и агрессивнее они применяли запрещенные средства подавления, бесчеловечные пытки партизан, вытравливание химикатами природной среды и сельхозугодий Вьетнама.

Особенно интенсивно гербициды использовались в 1964-1966 годах для уничтожения мангровых лесов на южном побережье Южного Вьетнама и на берегах судоходных каналов, ведущих в Сайгон, а также лесов демилитаризованной зоны. В операциях были полностью заняты две авиационные эскадрильи ВВС США. Максимальных размеров применение химических противорастительных средств достигло в 1967 году. В дальнейшем интенсивность операций колебалась в зависимости от напряженности военных действий. Только в декабре 1971 года президентом Никсоном был отдан приказ о прекращении массового применения гербицидов. Однако по-прежнему допускалось их использование в непосредственной близости от американских военных объектов и в районах, удаленных от крупных населенных пунктов. Такие оговорки позволяли американским войскам применять эти средства и в дальнейшем, вплоть до полного окончания военных действий [316 - Кунцевич А.Д. Назаркин Ю.К. Указ. статья.].

Осеннее наступление 1966 года было еще более масштабным и проводилось к северу от Сайгона. В нем участвовали 410 тыс. американских, 500 тыс. южновьетнамских и 54 тысячи солдат союзных войск. Их поддерживали 430 самолетов и вертолетов, 2300 крупнокалиберных орудий и 3300 танков и бронетранспортеров. С другой стороны противостояли 160 тыс. бойцов НФОЮВ и 90 тыс. солдат ВНА. Американская армия и ее союзники вытеснили часть сил НФОЮВ на границу с Камбоджей, но большей части Вьетконга удалось избежать разгрома.

Но переломить ситуацию американцы так и не сумели. Сколько они ни убивали, ни пытали, ни травили химикатами, вьетнамцы все же нашли в себе силы перейти к решительному контрнаступлению и уже в январе 1968 года нанесли сокрушительный удар по американским агрессорам и их сайгонским союзникам на территории Южного Вьетнама. Они атаковали центры почти всех 44 южновьетнамских провинций, 64 районных города, отбили древнюю столицу Вьетнама город Гуэ, а 31 января на некоторое время заняли даже часть посольства США в Сайгоне. Именно эти атаки, хотя они и не принесли решающей военной победы, оказались тем толчком, который потряс до основания внешнеполитическую стратегию правительства Джонсона.

И 1968 год стал-таки переломным во вьетнамской войне. Происходящие события в немалой степени деморализовывали как американских военных, так и общество США, война становилась не только непопулярной, но про нее все чаще и чаще говорили как о преступной, бесчеловечной войне. Огромные потери вьетнамских партизан в период с 1969-го по конец 1971 года вынудили их перейти к тактике ограниченной партизанской войны. Но в связи со значительными потерями американской авиации над Северным Вьетнамом президент Джонсон отдал приказ о прекращении бомбардировок, кроме 200-мильной зоны на юге ДРВ. Президент Р. Никсон взял курс на «вьетнамизацию» войны, то есть постепенный вывод американских частей и резкое повышение боеспособности южновьетнамской армии.

Но несмотря ни на что, финальным аккордом войны стало крупномасштабное наступление ВНА при поддержке НФОЮВ, которое началось 30 марта 1972 года, когда была взята столица пограничной с Северным Вьетнамом провинции Куангчи. В ответ американцы конечно же возобновили массированные бомбардировки территории Северного Вьетнама, и в сентябре 1972 года южновьетнамским войскам удалось возвратить Куангчи. В конце октября бомбардировки Северного Вьетнама были-таки прекращены, однако в декабре возобновились и продолжались двенадцать дней почти до момента подписания Парижских мирных соглашений в январе 1973 года.

27 января 1973 года были подписаны Парижские соглашения о прекращении огня во Вьетнаме. В марте 1973 года США вывели свои войска из Южного Вьетнама, за исключением 20 тыс. «военных советников». Америка продолжала оказывать южновьетнамскому правительству огромную военную, экономическую и политическую «помощь».

В апреле 1975 года в результате молниеносной операции «Хо Ши Мин» северовьетнамские войска под командованием легендарного генерала Во Нгуен Запа разгромили деморализованную южновьетнамскую армию и овладели всем Южным Вьетнамом. Война закончилась полным поражением американской агрессии и безоговорочной победой коммунистического Вьетнама. И если бы не чудовищные методы ведения войны, навязанные американцами, народ Вьетнама мог бы испытывать заслуженное удовлетворение от того, что взял верх над самым агрессивным и мощным противником данного периода истории, развязывавшим войны по всему свету. Но американцы «позаботились» о том, чтобы радость вьетнамского населения была омрачена ужасами последствий войны: изуродованной природой, отравленными водами, чудовищными уродствами новорожденных детей, генетика которых оказалась повреждена химическими атаками.

В Южном Вьетнаме в ходе операции «Рэнч хэнд» американцы испытали 15 различных химических веществ и рецептур для уничтожения посевов, плантаций культурных растений и древесно-кустарниковой растительности. Общее количество химических средств уничтожения растительности, израсходованных вооруженными силами США с 1961 по 1971 год, составило 90 тыс. т, или 72,4 млн л. Преимущественно использовались четыре гербицидные рецептуры: пурпурная, оранжевая, белая и голубая. Основными компонентами этих рецептур были: 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота, 2,4,5-трихлорфеноксиуксусная кислота, пиклорам и какодиловая (диметиларсиновая) кислота. Наибольшее применение в Южном Вьетнаме нашли рецептуры: оранжевая - против лесов и голубая - против посевов риса и других сельскохозяйственных культур [317 - Кунцевич А.Д, Назаркин Ю.К. Указ. статья.].

Практически в течение 10 лет, в период с 1961 по 1971 год, почти десятая часть территории Южного Вьетнама, включая 44% всех его лесных массивов, подверглась обработке дефолиантами и гербицидами, предназначенными соответственно для удаления листвы и полного уничтожения растительности [318 - Там же.].

Кроме химических, армия США в Индокитае применяла и другие средства для уничтожения растительности. Большой, часто невосполнимый ущерб природе нанесли бомбардировки методом «коврового бомбометания» и сверхкрупными авиабомбами, артобстрелы, знаменитые «римские плуги».

В результате всех этих действий были почти полностью уничтожены мангровые леса (500 тыс. га), поражено 60% (около 1 млн га) джунглей и 30% (более 100 тыс. га) равнинных лесов. Урожайность каучуковых плантаций упала с 1960 года на 75%. Было уничтожено от 40 до 100% посевов бананов, риса, сладкого картофеля, папайи, помидоров, 70% кокосовых плантаций, 60% гевеи, 110 тыс. га плантаций казуарины.

Из многочисленных видов древесно-кустарниковых пород влажного тропического леса в районах поражений гербицидами остались лишь единичные виды деревьев и несколько видов колючих трав, не пригодных на корм скоту [319 - Там же.].

Уничтожение растительности серьезно повлияло на экологический баланс Вьетнама. В районах поражения из 150 видов птиц осталось 18, почти полностью исчезли земноводные и даже насекомые. Уменьшилось число и изменился видовой состав рыб в реках. Ядохимикаты нарушили микробиологический состав почв, отравили растения. Произошли неблагоприятные изменения и в фауне Вьетнама. Один вид черных крыс был вытеснен другими, которые являются разносчиками чумы в Южной и Юго-Восточной Азии. Изменился также видовой состав клещей, в частности появились клещи -разносчики опасных болезней. Изменились виды комаров, в отдаленных от моря районах появились вместо безвредных комаров-эндеминов комары, характерные для приморских лесов типа мангровых. Они являются главными разносчиками малярии во Вьетнаме и в соседних странах. Вызванное применением ядохимикатов нарушение экологического баланса тропического леса усиливает опасность проникновения в этот район и других животных-разносчиков и животных-посредников эпидемических заболеваний [320 - Там же.].

Особенно губительным было применение диоксина, который «по ошибке», как утверждали американцы, входил в состав оранжевой рецептуры. Всего над Южным Вьетнамом было распылено несколько сотен килограммов диоксина, который является ядовитым для человека в долях миллиграмма. Специалисты США не могли не знать о его смертоносных свойствах - хотя бы по случаям поражений на предприятиях ряда химических фирм, в том числе по результатам аварии на химическом заводе в Амстердаме в 1963 году [321 - Там же.].

Являясь стойким веществом, диоксин до сих пор обнаруживается во Вьетнаме в районах применения оранжевой рецептуры как в поверхностных, так и в глубинных (до 2 м) пробах грунта. Этот яд, попадая в организм с водой и продуктами питания, вызывает раковые заболевания, особенно печени и крови, массовые врожденные уродства детей и многочисленные нарушения нормального течения беременности. Медико-статистические данные, полученные вьетнамскими врачами, свидетельствуют, что эти эффекты проявляются спустя много лет после окончания применения американцами оранжевой рецептуры, и есть основания опасаться за их рост в будущем [322 - Там же.].

Кроме химических средств уничтожения растительности Пентагон применял в Индокитае и отравляющие вещества, непосредственно направленные против людей.

И потому самый большой урон в этой войне понесли не армии, а мирное население Вьетнама, как его южной, так и северной частей. Почти весь Вьетнам был залит отравляющими веществами. В северном Вьетнаме в результате многолетних бомбардировок американской авиацией погибло немыслимое число жителей, была разрушена инфраструктура. Тяжелые последствия вызвала и психологическая война против вьетнамского народа, осуществлявшаяся вашингтонским режимом вместе с прямой военной агрессией. Помимо Северного и Южного Вьетнама американская авиация проводила операции в Лаосе и Камбодже.

За время американской агрессии против Вьетнама на его территорию было сброшено 14 млн тонн бомб и снарядов, что эквивалентно 700 атомным бомбам (типа хиросимской). Американцы израсходовали во Вьетнаме больше бомб, чем все человечество за всю предшествующую историю войн [323 - «Дуэль», № 15, 1996.].

Число погибших мирных жителей между 1954 и 1975 годом оценено в 2 миллиона человек.

Уничтожение мирных жителей происходило постоянно и систематически. Даже если судить по американским источникам, то порядок цифр, исчисляющих невинных жертв, таков: было убито 250 000 детей, 750 000 -ранены и получили увечья. В отчете сенатора Кеннеди от 31 октября 1967 года говорится о 150 000 раненых ежемесячно. Нередко происходило уничтожение целых деревень со всеми местными жителями.

Американцами установлены также «зоны свободного огня», в пределах которых все движущееся считается враждебным объектом. Иными словами, в таких зонах военной целью являлось все население.

Потери вьетнамских военнослужащих, сражавшихся с американскими агрессорами и марионеточным режимом Южного Вьетнама, составили 1 100 000 человек погибшими и 600 000 ранеными. Впервые официальные вьетнамские цифры потерь в войне были озвучены в 1995 году в связи с 20-й годовщиной победы.

Освещение происходивших событий во Вьетнаме подвергалось жесточайшей цензуре, а в США своего рода самоцензуре. В августе 1965 года телекомпания Си-Би-Эс показала репортаж о том, как американские морские пехотинцы сожгли из огнеметов вьетнамскую деревню южнее Дананга. На экране крупным планом были видны вьетнамцы, умолявшие огнеметчиков пощадить их жилища. Не помогло. В общей сложности сожгли более 150 домов в отместку за то, что в окрестностях деревни прозвучало несколько выстрелов.

Сразу же после показа репортажа раздались звонки в телестудию, как осмеливаются показывать «коммунистическую пропаганду», играющую на руку врагу. Об этом же и поток писем [324 - Яковлев Н.Н. Война и мир по-американски: традиции милитаризма в США. М., Педагогика, 1989, с. 44.].

По мере развертывания боевых действий иностранные корреспонденты удивлялись: американские солдаты старались имитировать фильмы о расправах ковбоев с индейцами на Дальнем Западе США в середине XIX века. Английский корреспондент Ф. Гриффите так описывал свое пребывание со взводом из первой кавалерийской дивизии, название, разумеется, историческое, теперь мотомеханизированное соединение: «Солдаты осторожно продвигались по рисовому полю. Увидев работавшего крестьянина, они открыли по нему огонь, он чудом увернулся и скрылся. Следующему крестьянину не повезло. Скоро он лежал, умирая, среди созревающего риса на краю своего крошечного поля» [325 - Гриффите Ф. Вьетнам, 1971. Цит. по изд.: Яковлев Н.Н. Война и мир по-американски: традиции милитаризма в США. М., Педагогика, 1989.].

Н. Томалин, корреспондент лондонской «Санди Тайме», рассказывал об июньском утре 1966 года: «В прошлый вторник генерал Джеймс Ф. Холлингсворт из американской «Большой Красной Первой» (1-й дивизии) поднялся в личном вертолете и убил больше вьетнамцев, чем кто-либо из солдат под его командованием». Журналист детально описал, как в районе дорог 13 и 16 генерал из автомата приканчивал каждого вьетнамца, стремившегося укрыться при приближении вертолета. В заключение статьи он процитировал слова генерала Холлингсворта: «Лучший способ воевать - вылетать и убивать вьетконговцев. Для меня самое приятное занятие в жизни - убивать» [326 -Яковлев Н.Н. Указ. соч., с. 45.].

Подчиненные, естественно, не только подражали старшим по чину, но вносили разнообразие в ставший привычным процесс убийства. Капитан Лин А. Карлсон, облетавший на вертолете район Плейку, расстреляв все замеченное живое, сбрасывал визитные карточки со специально отпечатанным стандартным текстом: «Поздравляем. Вы любезно убиты заботами 361-го отряда. Искренне Ваш. Розовая 20». На обороте карточек различные надписи. Например: «Бог дарует, а 20 (20-мм пушка) забирает. Наш бизнес -убийство. Прекрасный бизнес» или «Вызывайте нас круглосуточно для смерти и уничтожения» [327 - Указ. соч., с. 45.].

Солдаты 25-й пехотной дивизии обожали оставлять память о себе. Они засовывали в рот убитым вьетнамцам нарукавный знак с номером дивизии. С теми или иными вариантами то была общепринятая практика в американских частях во Вьетнаме. Журнал «Тайм» 5 декабря 1969 года как бы мимоходом коснулся будней той войны. Солдаты из отборной Американской дивизии схватили старика вьетнамца и с хохотом натравили на него доберман-пинчера. Или другой случай. Патруль встретил пожилого вьетнамца с ребенком на руках. Командир патруля - сержант: «Три дня отпуска тому, кто пристрелит гука» («вонючка», «вьетнамец» - на солдатском жаргоне). Без долгих размышлений почти все солдаты патруля открыли огонь, изрешетив пулями обоих. Они упали вместе - старик, обнимавший ребенка. А скольких вьетнамцев, «не желавших говорить», сбросили с вертолетов, расстреляли, утопили. Объяснение простое - продиктовано военной необходимостью [328 - Указ. соч., с. 46.].

Своеобразным символом чудовищных злодеяний американцев во Вьетнаме стала резня, учиненная в южновьетнамской общине Сонгми (Милай) 16 марта 1968 года. Личный состав проводившего там «операцию по умиротворению» воинского подразделения армии США без малейшей на то необходимости истребил почти все мирное население.

Особенно зверствовал командир одного из взводов, лейтенант У. Келли, собственноручно застреливший 109 человек. По рассказу участника этой бойни, «жителей деревни, женщин, детей, стариков собрали в группы, а затем расстреляли из автоматов и пулеметов. Позднее, проходя по сожженной дотла деревне, я видел горы трупов» [329 -Цит. по: Белащенко Т.К. США: 200 лет - 200 войн. М., 1976, с. 197.].

Многие жертвы перед убийством были подвергнуты американскими солдатами пыткам, а женщины - групповым изнасилованиям. Преступление вызвало возмущение мировой общественности и стало одним из самых известных и символичных событий войны во Вьетнаме.

Жительница Чыонг Тхи Лэ, которой было тогда 33 года, вспоминала: «Когда американцы пришли в деревню, они вывели нас из домов, толкали прикладами в спину, чтобы мы шли в канаву, туда, где уже стояло больше ста человек. Они поставили нас на колени и сразу начали стрелять сзади из пулемета. Стариков сбрасывали во рвы и закалывали штыками, беременным женщинам вспарывали животы, а тех, кто пытался выбраться из этого ада, швыряли обратно на кучи мертвых тел... Из нашей семьи в 11 человек остались в живых только я и мой младший ребенок - я закрыла его собой. Сверху на меня упали три трупа, и только благодаря им мы выжили: они скрыли нас от американцев».

Другая жительница Ха Тхи Куй говорила: «... 16 марта они пришли целой толпой и сразу забрали четверых родственников и увезли к каналу. Мы умоляли их не убивать нас, оставить в живых, а они стреляли и стреляли. Они толкали нас, чтобы мы упали на колени, и начинали стрелять. Мама погибла, дети погибли. Мужа моего тогда не было, здесь вообще не было мужчин - только женщины, старики и дети. Я была при смерти, без сознания, ранена. Лежала, было холодно, очень холодно, вся голова в крови, я вся дрожала. Я понимаю - это война, но почему такая жестокая, за что убили целую деревню? Просто пришли - и всех убили. Что за люди эти американцы, которые убили матерей, детей?»

«За все годы моей армейской службы меня никогда не учили, что коммунисты - это люди, - рассказывал лейтенант У. Келли. - Мы были там, чтобы уничтожить идеологию, носители которой были - не знаю - пешками, кусками мяса. Я был там, чтобы уничтожить коммунизм. Мы никогда не задумывались о людях, мужчинах, женщинах, детях, младенцах».

Это было 16 марта 1968 года. «Под командой лейтенанта Келли солдаты американской 11-й пехотной дивизии получили "туманные приказы" от своего командира капитана Эрнеста Медины "очистить деревню"», - объясняет историк Кеннет С. Дэйвис.

В ноябре 1969 года дело Сонгми наконец получило широкую огласку, после чего личность Келли стала объектом изучения средствами массовой информации. Суд над лейтенантом продолжался с ноября 1970-го по март 1971 года и закончился признанием Келли виновным в убийстве 22 мирных жителей, он был приговорен к пожизненному заключению. Фактически Келли провел три с половиной года под домашним арестом, после чего в 1974 году был помилован президентом Никсоном. Уильям Келли был единственным, кто осужден за военные преступления во Вьетнаме.

Но еще чудовищнее звучит тот факт, что американское правосудие пыталось привлечь к ответственности человека, который предпринял попытку спасти нескольких вьетнамских женщин и детей. Этим человеком был пилот наблюдательного вертолета Хьюз Томпсон, который видел зверства обезумевших карателей. Он посадил свой ОН-23 между группой скрывавшихся в самодельном бомбоубежище вьетнамских крестьян и намеревавшимися убить их американскими солдатами. Томпсон приказал бортстрелку и бортинженеру взять на прицел и открыть огонь по американским пехотинцам, если те попытаются убить вьетнамцев. Потом Томпсон вызвал вертолеты для эвакуации раненых вьетнамцев (было эвакуировано 11 человек). Еще один ребенок был подобран ползающим в оросительной канаве среди тел мертвых и умирающих.

Но видели они с вертолета и другое - к безоружной, лежащей на дороге раненой, но еще живой и шевелящейся девушке, которую вертолетчики тоже как раз хотели эвакуировать, подошел американский офицер, пинком ноги перевернул ее на спину, а потом добил выстрелом в голову. На суде он заявил, что ему показалось, что у девушки в руке была граната. Офицера к ответственности привлекать не стали.

После начала расследования событий в Сонгми Томпсона вызвали для участия в закрытом заседании комитета Палаты представителей Конгресса США по вооруженным силам. Там он подвергся обструкции. Председатель комитета Мендел Риверс заявил, что если кого-то следует судить за участие в событиях в Сонгми, то это должен быть Томпсон.

И Риверс пытался-таки привлечь Томпсона к суду, хотя и не сумел довести дело до конца. После того как о действиях Томпсона по спасению вьетнамских стариков, женщин и детей стало известно общественности, он стал получать анонимные звонки с угрозами и к его крыльцу подбрасывали изувеченные трупы животных.

Еще один американец отказался выполнить приказ лейтенанта Келли открыть огонь по группе стариков, женщин, детей, собранных в центре деревни, и тогда Келли выхватил оружие и открыл огонь сам.

Это лицо американизма, оно выглядит именно так всякий раз, когда от него отслаивается маска. Здравых сил, людей, способных помнить о совести, в американской армии нашлось лишь несколько единиц (кроме описанной на этой странице истории, известны еще лишь две подобные, лишь два солдата, сумевших сохранить человечность), подавляющее большинство прочих совершали садистский ужас, скотский кошмар, превосходящий порой бесчеловечность гитлеровцев.

Американское общество, немалая часть которого все же демонстрировала антивоенную направленность, проводила митинги и акции протеста против агрессии во Вьетнаме, но большинство американцев тем не менее являлось глубоко инфицированным, зараженным всей той программой деструктивного вируса, который заставлял «элиту» США демонстрировать свою бесконечную агрессию. И потому акции протеста происходили и в поддержку лейтенанта Келли, «томящегося в заключении». Но еще более мерзко, что вся история, произошедшая с Келли, сумела стать и успешным коммерческим проектом.

Массовые протесты прокатились в США против приговора лейтенанту Келли, среди негодующих - губернаторы штатов Дж. Картер и Дж. Уоллес. Издательство «Викинг» тут же объявило, что уже заплатило Келли 100 тыс. долларов за его мемуары. В первые три дня после осуждения убийцы предприимчивая фирма продала более 200 тыс. пластинок с «боевым гимном лейтенанта Келли». Пластинка начиналась с трогательного рассказа о «маленьком мальчике, который хотел, когда вырастет, стать солдатом и послужить своей стране, куда бы она ни послала его». Затем следовала бодрая песня: «Меня зовут Уильям Келли, я солдат Америки, я дал присягу исполнять свой долг и побеждать, но меня изобразили негодяем. Пусть, а мы идем вперед» и т.д. [330 - Яковлев Н.Н. Указ. соч., с. 51.]

Впрочем, и вся вьетнамская война, несмотря на то что была проиграна Америкой, явилась-таки успешным коммерческим проектом. Преступная война обеспечила резкое увеличение многомиллионных прибылей военных корпораций. В 1965-1968 годах военные прибыли постоянно превышали средние показатели доходности 500 крупнейших корпораций США. Профессор Вашингтонского университета М. Вейденбаум выделил фирмы, занятые преимущественно военным производством, и подсчитал, что в 1962-1965 годах они получили в среднем 17,5% прибыли на инвестированный капитал по сравнению с 10,6% прибылей компаний, занятых гражданским производством. //.. * * * ..//

В своей книге «Нюрнберг и Вьетнам: американская трагедия» Телфорд Тэйлор, старший обвинитель от США в Нюрнберге, предположил, что генерал Уильям Уэстрморленд и другие в правительстве Джонсона могли бы быть признаны виновными в военных преступлениях на основаниях Нюрнбергского суда.

И в 1966 году даже была предпринята попытка создать Трибунал по расследованию военных преступлений во Вьетнаме, с инициативой его создания выступил Бертран Рассел, его поддержало немало мыслителей, ученых, общественных деятелей. В 1967 году организованный ими Международный трибунал по расследованию военных преступлений, совершенных во Вьетнаме, провел два своих заседания - в Стокгольме и в Роскилде (Нидерланды), где были заслушаны свидетельства о ведении этой войны.

Разумеется, историкам и военным специалистам, да и любому вменяемому человеку была совершенно очевидна преступная сущность американской агрессии.

Вердикт первой сессии Трибунала от 10 мая 1967 года утверждал:

«.. .Соединенные Штаты несут ответственность за применение силы и, как следствие, за преступление агрессии, за преступление против мира. США нарушили установленные положения международного права, закрепленные в Парижском пакте и в Уставе ООН, а также установления Женевских соглашений о Вьетнаме 1954 года.

Действия США подпадают под статью Нюрнбергского трибунала и подлежат юрисдикции международного права.

Соединенные Штаты попрали фундаментальные права народа Вьетнама. Южная Корея, Австралия и Новая Зеландия стали соучастниками этого преступления...»

Также в документе перечислялись основные факты преступлений американских агрессоров во Вьетнаме.

Но, как мы знаем, никаких серьезных последствий не возникло, преступный режим «вашингтонской демократии» продолжал и продолжает уничтожать и калечить людей, и привлечь его к настоящей ответственности еще только предстоит.

Военных преступников, находившихся на службе американской армии или ЦРУ, которые особо «отличились» своим рвением и «талантами», было много, слишком много: рядовых солдат и младших офицеров, в кровь которых, будто наркотик, входила потребность убийств и пыток, но их художества были бы невозможны без тех тайных и явных руководителей, кто составлял стратегии и планы. Одним из таких «режиссеров» происходившего «фильма ужасов» стал Уильям Колби - представитель ЦРУ в Сайгоне, который спланировал одну из наиболее «эффективных» операций, усовершенствовавшую зачистку территорий от партизан, доведя уничтожение людей до дьявольской методичности. Колби был одним из тех американских «военных специалистов», которые считали, что лучше убить тысячу невиновных, чем упустить одного коммуниста. По одним лишь официальным данным, на его совести не менее 26 000 жертв.

Личность Колби, надо сказать, довольно примечательна, это благообразный господин, имевший блестящее образование и неплохие манеры, а также семью и пятерых детей, которых нежно любил.

Когда я читал о Колби и о его «соратниках», то волей-неволей вспоминал офицеров гитлеровского рейха, «заведовавших» массовым истреблением людей в лагерях смерти. Сопоставление самых знаковых характеристик этих людей натолкнуло на мысль, что военных преступников можно условно разделить на две основные группы: к первой принадлежат такие убийцы, которые нежны и добры в обыденной жизни, и особенно в семье, любят своих детей, бывают привязаны к обожаемой собаке, но, выходя из дома и попадая в пространство своей «работы», они будто меняют сущность, становясь машиной подавления, пытая и казня людей так, словно жертвы сделаны из другого материала, из другого существа, нежели твои близкие, и потому можно не думать о причиняемых этим существам страданиях.

Ко второй же группе можно отнести людей, которые, становясь военными преступниками, делаются жестоки и безразличны не только к «врагам», но и к своим близким, причем до такой степени, что способны пожертвовать их жизнью, предать их, просто расправиться, порой без веских на то причин. И когда знакомишься с историей их террора или их кровожадных планов, то понимаешь, что нелюбовь к людям в их душе не разделена на некие категории, что они ненавидели всех, каждого человека, не желая проявлять доброту хоть к кому-нибудь.

К примеру, небезызвестный нам Джеймс Форрестол, являвшийся военно-морским министром США и яростно настаивавший на строительстве как можно более мощных средств наступательной войны и массового убийства (ему принадлежит и идея создания авианосного флота США), был настолько безразличен к собственной семье, что довел жену до тяжелого нервного расстройства, а к детям относился как к посторонним, чужим существам. Известен случай, что он оставил детей в такой ситуации, которая угрожала их безопасности, а то и жизни: находящемуся в Лондоне Форрестолу позвонили однажды его сыновья, одному из которых на тот момент было шесть лет, другому - восемь (по несчастливому стечению обстоятельств они потерялись, опоздав на самолет в парижском аэропорту); сумев дозвониться до отца, мальчики обрадовались, однако папаша сказал, что не собирается ничего делать, велел им добираться до Лондона так, как они сами посчитают возможным, и повесил трубку. В тот день он просто бросил их на произвол судьбы.

У Форрестола было много важных дел, он планировал тактику массовых убийств, и ему некогда было цацкаться с двумя сопливыми существами.

Так вот, Уильям Колби принадлежал к совсем другой, к первой категории, он хладнокровно уничтожал десятки тысяч людей, создавал эффективные, системные планы убийств, вовлекая огромное число соучастников, но нежно и преданно любил своих детишек и особенно дочь Кэтрин, которая была больна от рождения (страдала эпилепсией). В разгар «операции», проводимой Колби во Вьетнаме, жена в ужасе умоляла его приехать домой, поскольку душевное состояние их дочери было катастрофическим. Любящий отец все бросил и примчался, но Кэтрин все же покончила с собой. Немалая часть историков связывает ее гибель с обстоятельствами «работы» Колби во Вьетнаме, поскольку, узнав о немыслимом количестве людей, уничтоженных стараниями ее отца, она не смогла жить с этим, ее психика оказалась окончательно уничтожена заодно с десятками тысяч вьетнамцев.

В мемуарах, которые спустя годы опубликовал Уильям Колби, он юлит и оправдывается, пытается опровергнуть факт прямой связи двух этих событий (его зверств во Вьетнаме и самоубийства дочери), но звучат эти оправдания весьма неубедительно. И неубедительность эта усиливается тем, что, помимо Кэтрин Колби, самоубийством окончило жизнь более 150 тысяч американских «ветеранов» Вьетнама, в частности, эту цифру назвал участник вьетнамской кампании Чак Дин, опубликовав свои воспоминания в 1990 году и утверждая, что к данному моменту таково число наложивших на себя руки. Хотя лишь часть из этих самоубийц совершила отчаянный поступок по причине угрызений совести, большинство же просто не могло найти себя вне зверской войны, не могло адаптироваться, привести в порядок собственную психику и нервную систему. Немало «ветеранов» вьетнамской войны оказалось вовлечено в криминал.

Колби нежно скорбел о трагически погибшей дочери, но сколько-нибудь искреннего раскаяния в совершенных военных преступлениях он так никогда и не явил миру. Еще при его жизни многие говорили и писали о нем как о монстре, открыто называли его военным преступником, но он лишь продолжал «консультировать» своих старых друзей в ЦРУ, и было заметно, что он ничуть не жалеет, а готов в любой момент снова совершить все, что ему уже довелось. Кстати сказать, и после самоубийства дочери он долго не засиделся дома, а «окунулся в работу», опять улетев во Вьетнам.

Колби дожил до старости, охотно давал интервью. Пожалуй, он олицетворяет собой ту Америку, о которой я пишу в данном исследовании, такую Америку, которая органически не способна понять, что зло, причиняемое ею, - приговор будущему Америки, ее облику в глазах потомков, а не только кошмар для тех, кто вынужден переносить это зло, страдать и погибать по вине американцев.

Возвращаясь к разговору о самом безответственном и чудовищном аспекте американской агрессии, то есть операции «Рэнч Хэнд», заключавшейся в применении химического оружия, приходится констатировать, что вашингтонский режим осуществлял на территории Южного Вьетнама не только геноцид, но и экоцид и биоцид, то есть действия американцев имели целью как тотальное уничтожение людей, так и причинение чудовищного вреда природной среде. Тактика, напомню, заключалась в том, чтобы уничтожить леса и заросли, которые могли служить укрытием для партизан, а также истребить посевы продовольственных культур. Дефолиация считалась одной из основ стратегии «насильственной урбанизации», направленной на то, чтобы опустошить деревни и подорвать тем самым базу национального сопротивления. Применение гербицидов в значительной степени улучшало вертикальную и горизонтальную видимость в условиях бурной растительности джунглей; первая, как правило, улучшалась на 60-90%. Это имело особое значение для подавления сопротивления в таком регионе, как Южный Вьетнам, где различные по плотности леса покрывали 1/3 территории страны. Уже в 1970 году вьетнамские врачи констатировали наличие хромосомных аберраций у лиц, подвергшихся воздействию диоксина, и тревожный рост числа заболеваний первичным раком печени. От воздействия диоксина пострадали и несколько тысяч американских участников войны. В их семьях до сего дня рождаются неполноценные дети.

Проводя операцию «Рэнч Хэнд», американское командование рассчитывало, что эта акция сможет сломить волю вьетнамской армии к сопротивлению и тем самым окажет существенное влияние на боевые действия американских войск против НРСО и на исход всей войны. Одновременно выполнялась и другая, в долговременном плане даже более важная для США задача - крупномасштабное испытание системы химического оружия для уничтожения растительности в военных целях. Пентагону необходимо было выяснить, насколько эффективны гербицидные рецептуры в отношении древесно-кустарниковой растительности и посевов сельскохозяйственных культур Вьетнама, характерных для Юго-Восточной Азии в целом. Проверялось психологическое воздействие химического оружия на НРСО и население. Испытания были важны для оценки экономических последствий [331 - Кунцевич. А.Д., Назаркин Ю.К. Указ. статья.].

Результаты применения гербицидов подвергались тщательному изучению. Для этих целей на протяжении всего десятилетнего периода химической войны Пентагон создавал многочисленные комиссии, в которые входили, как правило, специалисты-разработчики этих средств. В докладе одной из первых комиссий такого рода, в 1962 году, отмечалась высокая эффективность американских гербицидов в отношении уничтожения всех сельскохозяйственных культур, выращиваемых в Южном Вьетнаме. При этом отмечалось, что вьетнамская растительность более уязвима, чем растительность США. Были выданы рекомендации по внесению в гербицидные рецептуры добавок, усиливающих воздействие их на растительность, предложено проводить обработку в определенные периоды времени, когда растения наиболее чувствительны к губительному воздействию гербицидов. Было рекомендовано также заняться дальнейшим усовершенствованием средств применения ядохимикатов с целью обеспечения более высоких норм расхода рецептур на единицу площади леса или посевов. Эти рекомендации, как и аналогичные предложения других комиссий, быстро выполнялись, что позволило американским военным прибегать к таким химическим средствам, которые были наиболее губительны для населения и внешней среды Вьетнама [332 - Там же.].

Наряду с проверкой эффективности гербицидов как нового оружия в ходе боевых действий военные специалисты США получили также возможность изучать в Южном Вьетнаме ближайшие и отдаленные последствия их массового применения. Полученные данные, по их мнению, можно будет использовать для всесторонней характеристики нового оружия и дальнейшего его совершенствования [333 - Там же.].

На первой международной научной конференции по химической войне во Вьетнаме, состоявшейся в 1970 году в Париже, в адрес США звучали обвинения в том, что это государство, по всей видимости, установило экологический взрыватель замедленного действия во Вьетнаме. Он будет влиять на жизненную цепь, разрушая формы существования растительности, животных и подводного мира, которые никогда не смогут быть восстановлены, а также причинять людям, проживающим там, такой вред, который не может быть оценен, пока не пройдет продолжительное время [334 - Там же.].

Прошедший в начале 1983 года в г. Хошимине международный научный симпозиум по изучению последствий массированного применения американцами химического оружия во Вьетнаме, в котором участвовало более 160 ученых и специалистов из 21 страны, в том числе из США, подтвердил самые мрачные предположения в отношении последствий применения гербицидов. По свидетельству ученых, токсические вещества, многократно распылявшиеся в огромных дозах (десятки и сотни килограммов на гектар), изменили состав некоторых почв, уничтожили в них полезные микроорганизмы, а в ряде случаев вызвали необратимую потерю урожайности. Во многих районах на месте девственных лесов и теперь торчат засохшие, обгорелые деревья. Обширные площади ценной тропической растительности превратились в заросли бамбука или саванну, где произрастают только дикие травы. Мангровые леса Вьетнама пострадали настолько, что для их восстановления, если таковое возможно, потребуется целое столетие. Некоторые виды тропических лесов находятся во Вьетнаме на грани исчезновения [335 - Там же.].

Каковы же дальнейшие пути развития в отношении использования химических средств уничтожения растительности?

Испытав химические средства уничтожения растительности в Южном Вьетнаме, США разрабатывали планы дальнейшего совершенствования и использования этого оружия. По данным бюллетеня «Сайенс энд гавернмент рипорт», в Пентагоне изучалась возможность применения гербицидов в Европе, на Корейском полуострове, в различных районах Африки, Карибском бассейне, Южной Америке и любых других районах мира, где в случае военных конфликтов возникнет такая необходимость. В соответствии с этими планами велось совершенствование гербицидов военного назначения и средств их боевого использования. В частности, ставилась задача создания препаратов, вызывающих более быстрое опадение листвы, чем существующие дефолианты [336 - Там же.].

В связи с этим особый оттенок приобретает весть, пришедшая из Бразилии в октябре 1984 года. Речь шла о секретных испытаниях Пентагоном новых видов дефолиантов. Под видом очистки от растительности долины реки Токантинс (приток Амазонки) в зоне создания водохранилища строящейся здесь у г. Тукуруи гидроэлектростанции на площади 2,4 тыс. кв. км были испытаны два вида химических веществ, по своему составу мало чем отличающиеся от диоксина. В результате погибло около 7 тыс. человек. Практически исчезли с лица земли два индейских племени, нанесен колоссальный ущерб флоре и фауне. Под угрозой уничтожения оказались 25 тыс. уникальных видов растений и животных, которые встречаются лишь в бассейне Амазонки. Руководитель института криминалистики штата Пара Э.К. Бастос считает, что район Тукуруи и другие области Бразилии, на которые уже распространилось заражение, похожи на зону ядерного взрыва.

События в Бразилии подтверждают тот факт, что США продолжают разработку и широкомасштабные испытания новых гербицидов, обладающих губительным действием не только на растительность, но и на людей и животных [337 - Там же.].

//.. * * * ..//

Некоторые американские солдаты, прошедшие вьетнамскую войну, написали о ней свои воспоминания. Работая над данной главой, я прочел несколько таких книг, одна из них показалась мне пронзительной исповедью, называется она «Вьетнамский кошмар». Тогда я решил побольше узнать об авторе и о судьбе его книги и с удивлением обнаружил, что в США эта книга не издана. Она вышла за границей, но не в Америке. Никто, казалось бы, не отрицает всего того, что в ней изложено, никто не опровергает, да и опровергнуть не может, но эта правда не нужна, ее просто отпихивают на второй или третий план, снимая фильмы, хитроумным образом оправдывающие вьетнамское преступление Америки. Большими тиражами выходят книги о чьих угодно грехах, о «кровавом советском режиме», о чем угодно, что способно затуманить мозги, но правды нет, ее будто бы и не запрещают, но она просто растворена в потоке фальсификаций, манипуляций, агрессивной пропаганды. Свобода слова является лишь прикрытием, ширмой для умелых манипуляторов человеческим сознанием. Автор книги «Вьетнамский кошмар» Брэдфорд Брекк пишет и об этом, он откровенно описывает то, чем стала его страна после Вьетнама.

В конце данной главы я решил поместить несколько отрывков из книги Брекка, не снабжая их своими комментариями, вернее, дам лишь одно необходимое пояснение.

В тексте книги вьетнамских партизан называют «Чарли», не удивляйтесь, дело в том, что американцы называли вьетнамских патриотов вьетконговцами, то есть вьетнамскими коммунистами, независимо от того, являлся ли на самом деле тот или иной человек коммунистом или нет. В английском варианте «Вьетконг» сокращенно выглядит как VC. В американском же военном фонетическом алфавите за каждой буквой закреплено определенное слово для удобства радиопередачи, соответственно VC выглядело как «Виктор Чарли» (Victor Charlie). В результате американские и южновьетнамские солдаты повсеместно стали называть партизан «Чарли», помимо обычных определений VC и «вьетконговцы».

Итак, вот отрывки из воспоминаний американского солдата (Брекк Б. Вьетнамский кошмар. М.: Эксмо, 2008).

«В первую неделю января в штабную роту был назначен новый сержант 1-го класса -Луис Хайд. Сержант Хайд, 43-х лет, явился к нам, как дурной сон, из 173-й воздушно-десантной бригады и имел три «Знака пехотинца за участие в боевых действиях»: за Вторую мировую войну, за Корею и за Вьетнам.

По слухам, Хайда перевели в ЮСАРВ, потому что он был истощен участием в боевых действиях и был близок к нервному срыву.

Армия не знала, что с ним делать.

Он презирал гарнизонную службу и с утра, подняв задницу - только чтобы начать день, - был предоставлен самому себе. Его не волновало, что творится в роте, а поскольку ЮСАРВ состоял из войск третьего эшелона, то, на его взгляд, эта рота не являлась даже частью армии. Он жаждал только вернуться на передовую и командовать своими солдатами.

На столе под стеклом он хранил фотографии, которые придавали ему бодрости и напоминали добрые старые дни в Бьен Хоа. На одной из них он держал головы двух убитых им партизан Вьет Конга. Остальные восемь снимков он выложил так, что сразу можно было понять, что это его любимые вещи, его лучшие воспоминания о Вьетнаме.

Вот лежит вьетконговец со своей отрубленной головой на животе. Вот шесть голов с открытыми глазами выложены в ряд, и во рту у каждой по зажженной сигарете. Голова с гениталиями во рту насажена на врытый в землю бамбуковый кол. Солдат Вьет Конга, разрезанный пополам пулеметной очередью. Вот на далеком, затерянном в Дельте блокпосту какой-то охотник из прежней роты Хайда держит в одной руке сердце врага, а в другой - его печень: изображает из себя Господа Бога среди дикарей и собирается скормить эти мрачные трофеи голодной дворняге. Голый вьетконговец висит на ветке вниз головой, а другой убийца из той же роты сдирает с него кожу, как с оленя. Вьетнамская женщина с отстреленной каким-то стрелком-шутником промежностью: такие фотографии - «этой мамасан больше не перепихнуться» - были обычным делом на передовой.

Вечерами лицо Хайда становилось темным и зловещим, с едва заметной сумасшедшей ухмылкой - более ужасной, чем сама печаль войны, которая и без того холодна и безрадостна, как застывший взгляд каменного сфинкса.

Таким его сотворили джунгли. Дни его службы подходили к концу, он это знал. Три войны сломили его, и он никогда больше не сможет действовать, бороться и дышать, как нормальный человек.

Хайд. Чертов Хайд.

Сливки десанта, настоящий слуга Смерти. Выжатый и брошенный командир, отдавший войне все, что у него было. Жить дальше с такой скверной кармой было невозможно. <.. .>

Армия вывернула нас наизнанку, порвала пополам - и научила быть хладнокровными убийцами...

- Убей вьетконговца! Вьет Конг - это Чарли. А Чарли - это вонючий азиат, - долбил на занятиях строевой сержант. - Это мерзость, отбросы, грязный засранец. Вьет Конг - это женщины и малые дети, начиненные взрывчаткой. Ты не достанешь его - он достанет тебя!

Беда только в том, что Дядя Сэм не перепрограммировал нас перед возвращением на родину, и мы вернулись с мозгами убийцы в черепной коробке и гарью боев под ногтями.

Тягостным было возвращение домой. Это значит, что мы вернулись неудачниками, что армия джеков армстронгов превратилась в армию разъяренных квазимодо. Мы возвращались один за другим, часто ночью, сломленные и разочарованные: «Боинг-707» меньше чем за 48 часов перемещал нас из боевых порядков в очереди для безработных. Никакого времени на декомпрессию. И очень многих из нас эмоционально поразила «кессонная болезнь». <..>

Вернувшись к мирной жизни, мы поняли, что наша роль - добывание хлеба насущного -монотонна и прозаична. Нас не возбуждали женщины, которых мы брали в жены, и угнетала скука наших рабочих мест.

Я поехал к Мэрилу и второпях женился - таково было завершение долгой и нудной переписки, которая скрашивала одиночество казармы, но при этом создавала ложное чувство близкого знакомства и совместимости. <.. .>

Почти весь срок службы я переписывался с нею. Такое общение скрашивало казарменное одиночество и наполняло душевную пустоту хоть каким-то содержанием.

Пока я был за морем, мы делились сокровенным. Это было легко, потому что нас разделяли 10 тысяч миль Тихого океана.

Я делился своими армейскими трудностями и приключениями на передовой, но никогда ни словом не обмолвился о сексуальных выходках в Сайгоне и Бангкоке. <.. .>

Солдаты, воевавшие на этой войне, рядом, хоть в нынешнем обществе и не высовываются: они носят костюмы-тройки, фирменную форму или бездомными бродягами шаркают по улицам в выцветших полевых френчах и старых боевых ботинках, вспоминая минувшие дни.

Но знаешь, мы сражались не за свободу. Мы даже сражались не за вьетнамцев. Мы шли воевать за политиков и генералов, бросивших нас на эту войну.

Линдон Джонсон, восстаньте из мертвых. Уильям Вестморленд, встаньте. Химики, сыпавшие на нас «эйджент орандж», «Доу Кемикал» и «Монсанто», склоните головы. Корпорации, поставлявшие боеприпасы для нашего оружия. Поднимите руку, «Бетлехем Стил». И люди, помогавшие финансировать эту прекрасную маленькую войну. Я вижу вас, «Ассоциация американских банкиров».

Война обернулась мошенничеством, и жертвы оказались напрасны! <...>

Жестокость шла не от солдат, нацепивших на шеи бусы из вьетконговских языков и ушей. Жестокость шла от американского правительства и от американского народа, пославшего нас на эту войну.

Мы верили в Америку Прекрасную, покидая наши дома. Беда в том, что Америка Прекрасная не верила в нас. Поэтому вот уже многие годы я чувствую горечь от предательства моей страны, пославшей меня туда.

Все войны аморальны, как сказал бы сержант Дуган. Но некоторые из них аморальнее других. <.. .>

Призрак Вьетнама жив. Кошмар, парализовавший целое поколение, не исчез, и уроки Вьетнама не усвоены. После Войны в Заливе в 1991-м году американцы попытались выбросить этот ужас из головы. Не получилось. Он вернулся как фальшивая монета. Он вернулся, потому что как нация мы не разобрались в нем, не выяснили причин, не поняли, какое влияние оказал он на поколение.

Напротив, Война в Заливе явилась полной противоположностью Вьетнаму. Это была даже не война. Это скорее напоминало линчевание и изгнание Вьетнама через принесение в жертву двухсот тысяч иракских солдат. Потому что, имея превосходство в воздухе, коалиционные силы неделями трамбовали иракские позиции и цели. Это была первая американская война, широко освещаемая по телевидению, но она не дала такого драматичного до боли в сердце видеоматериала, с каким вернулись журналисты с Вьетнамской войны. Скорее она была похожа на скучную видеоигру.

Президент Буш заявил, что Война в Заливе поможет нам справиться с Вьетнамским синдромом. Полно, Джордж, не надувай щеки. Это тебе кажется. Вьетнамский синдром, после того как пройдут марши-демонстрации со знаменами и утихнут истеричные проявления патриотизма, только усилится, потому что сокровенные проблемы Вьетнама по-прежнему не решены, потому что, осваивая роль полицейских для самых могучих громил мира, мы так и не удосужились вытвердить уроки об иностранной интервенции, которые пытался преподать нам Вьетнам.

Сегодня мы обладаем более совершенными военными технологиями, более мощным оружием массового поражения, но мы все так же не можем решить это уравнение по-человечески, все так же не можем справиться с проблемами мира, как не могли в 60-х и, если на то пошло, как не могли справиться и 200 лет назад, когда посылали кавалерийские отряды во главе с такими офицерами, как генерал Джордж Кастер, на запад - уничтожать индейцев и расчищать американские границы для белых поселенцев.

Если Вьетнам чему-то и научил нас, так это торговать войной: занижать потери и подтасовывать боевые цифры.

Правда по-прежнему является первой жертвой войны, но операция «Буря в пустыне» вписала новую главу в жуткую повесть о войне внутри войны: о цензуре и дозировании фактов, о манипулировании общественным мнением и глобальной битве за информацию.

То, что мы слышали по телевидению, вышло за рамки строго отмеренной пропаганды, вышло за разумные пределы сдерживания информации во имя защиты жизни и обеспечения безопасности.

Наши недобрые лидеры - весьма незамысловато - врали нам. Лгали! В который раз!

Есть два рода лжи: ложь черная и ложь белая. Черная ложь заключается в положениях, о которых мы заранее знаем, что они ложны. Белая ложь заключается в утверждениях, которые сами по себе не ложны, но скрывают значительную часть правды и призваны, таким образом, исказить всю картину, как это делает черная ложь. Следовательно, белая ложь, поступающая из Белого дома, Пентагона и командного поста Норманна Шварцкопфа на ежедневно устраиваемые для прессы брифинги, в каждой своей малейшей части была так же разрушительна для американского общества, как и черная ложь.

Плохой парень президент Саддам Хусейн потчевал свой народ черной ложью.

Хороший парень - Джордж Буш, выслушивая генералов, которые, жужжа военную риторику, кружили вокруг него подобно макбетовским ведьмам, слегка привирал и искажал реальность, пичкая нас белой ложью.

Но правительство, которое утаивает значительную часть информации от своего народа, не демократичнее того, которое несет откровенную чушь.

Война в Заливе огорчила меня, потому что я считал ее бесполезной; в конце концов, хватило бы обычных санкций. Но больше всего меня огорчило, что в то время, когда у страны столько внутренних насущных проблем - углубляющийся кризис, безработица, разорение банков, миллионы бездомных, предоставляющая услуги богатым и игнорирующая бедных система здравоохранения, неэффективная судебная система, значительные экологические проблемы, беспрецедентное число людей, страдающих от наркотической и алкогольной зависимости - в то время, когда сама ткань семейной системы американского общества разрывается надвое... Мы отвращаем свои взоры в сторону и вливаем миллиарды долларов в еще одну ненужную войну и убиваем арабов на другом конце планеты вместо того, чтобы в первую очередь помогать нуждающимся здесь, дома. А так как мы не можем заниматься мирными вопросами, это лишний раз доказывает, что мы превратились в поджигателей войны.

Мне кажется, мы потеряли свой путь, растеряли свои ценности. Наша страна полыхает, в ней стало меньше личной свободы, чем в былые времена, большой бизнес, алчность убивают нас, а мы словно не видим, что творится. Как будто мы все впали в транс <.. .>

В 1982 году в печати всей страны появились заголовки и статьи о многих тысячах ветеранов, страдающих от последствий распыления дефолианта «эйджент орандж». Этот дефолиант использовался во Вьетнаме для уничтожения растительности, чтобы лишить врага защиты леса; в нем есть токсическая составляющая - диоксин - он-то, по мнению многих, и явился причиной целого букета расстройств у ветеранов: злокачественных опухолей, сексуальных дисфункций, нервных и кожных заболеваний, болезней почек, выкидышей у их жен, деформаций плода и родовых дефектов у их детей.

В мае 1984-го семь химических компаний согласились выплатить 180 миллионов долларов ветеранам Вьетнама, попавшим под смертельный гербицид. Ответчиками в суде выступили «Доу Кемикл», «Дайамонд Шэмрок», «Монсанто», «Геркулес», «Юниройал», «Томпсон Кемикл» и «Ти-Эйч Эгрикалчер энд Натришн».

В результате полюбовного соглашения образовался гигантский фонд, из которого были выделены специальные суммы по каждому заболеванию, пусть на дворе еще стоял 1986 год и ветераны еще не начали получать денег.

Эти химические компании категорически отвергли утверждение, что их продукция явилась причиной вышеперечисленных расстройств, и по условиям существующих договоров они не признали за собой никакой ответственности. Тем не менее во время разбирательств они заявили, что дефолиант изготавливался в соответствии с государственными стандартами и что какие-либо расстройства могли возникнуть только из-за неправильного применения продукции военными.

Вследствие обнародованных судебных решений соглашение оставило щелку для семей пострадавших ветеранов - но не самим ветеранам - для предъявления судебных претензий правительству.

Это разбирательство было инициировано организацией «Вьетнэм Ветеранз Эйджент Орандж Инкорпорейтид» со штаб-квартирой в городе Стэмфорде, штат Коннектикут, -

неподалеку от того местечка, где жил Билли Бауэре, - потому что управление по делам ветеранов отказывалось предоставлять медицинскую помощь больным людям до тех пор, пока они не докажут, что их заболевания возникли вследствие воздействия «эйджент орандж», а это была почти непосильная задача.

Дело было начато в 1978 году бывшим пилотом-вертолетчиком Полом Рейтершеном, который в тот же год скончался от рака. Окончательные детали дела включали в себя предписание образовать ряд комитетов в нескольких регионах страны для определения суммы, которую мог бы получить каждый ветеран, обратившийся с обоснованной претензией.

«Эйджент орандж» - это кодовое название дефолианта, содержавшего в себе один из самых страшных ядов, известных человеку. Он был одобрен к применению президентом Джоном Ф. Кеннеди, и около 12 миллионов галлонов его было распылено в Южном Вьетнаме на территории по площади, равной штату Массачусетс. Распылением занимались американские ВВС, эта операция называлась операцией «Рэнч Хэнд», и длилась она с 1965 по 1971 год с периодами наибольшей активности в 1968-м и 1969-м.

Американские войска и мирные вьетнамцы оказались подопытными кроликами и стали жертвами полевых складов, выпустивших токсичный элемент в воду и отравивших пищевые цепочки.

Это соглашение, я думаю, несет какую-никакую надежду пострадавшим от дефолианта американцам, а равно австралийцам, новозеландцам и канадцам, воевавшим во Вьетнаме добровольцами на стороне американской армии.

За первые четыре года нашего брака у Мэрилу было три выкидыша. Во время третьего выкидыша врачи сказали, что у четырехмесячного плода деформировано тельце и две головы. Они просили ее согласия на передачу плода в медицинское училище в Чикаго.

Мэрилу сказала «да». Для нее это было потрясением. Она хотела вытравить саму память о недоразвитом уродце. Из больницы она вернулась подавленной. Называла ребенка чудовищем, дурным предзнаменованием и посланием Сатаны.

Обладая теперь полными знаниями, я оглядываюсь назад и думаю, что, наверное, так оно и было. Помните фильм, что вышел на экраны примерно в то же время, - «Дитя Розмари»?

Страшно.

В 1981 году я начал мочиться кровью. Тогда я почти не придал этому значения. В последний год алкоголизма у меня часто случались кровотечения из желудка и прямой кишки. К счастью, это произошло за два дня до начала ежегодного медосмотра. Я рассказал обо всем врачу, доктору Максу Фогелю, и он направил меня к урологу. Четыре месяца спустя из мочевого пузыря мне вырезали злокачественную опухоль размером с мячик для гольфа.

Я написал Мэрилу, что у меня рак мочевого пузыря и что заболевание связано, скорее всего, с агентом «оранжевый», потому что в конце 70-х - начале 80-х почти все недуги ветеранов были связаны с ним. Я хотел, чтобы Мэрилу знала об этом не затем, чтобы сильно за меня переживать, а потому, что от меня что-то могло передаться мальчикам. И я хотел, чтобы она и доктор наших детей знали об этом.

Вместо этого она использовала новость, чтобы избавиться от меня».

Продолжение следует ...

Источник: http://www.e-reading.club/book...