Русский рок. Мнение дилетанта-2

Продолжение.Ссылка на первую часть-https://cont.ws/@kemerunec/101...

Смутные годы

Начались 70е, в общем, неплохо. То есть, слово «рок» и его производные в официальных СМИ были по-прежнему ругательными, но на неофициальном уровне рокеров, по большому счету, никто ни в чем особо не ограничивал. Они, как и прежде, имели какие-никакие репетиционные базы при домах культуры и юных техников, и почти невозбранно концертировали в столицах и даже выезжали поиграть за МКАД в какой-нибудь там провинциальный Мухосранск. Большинство из них запели по-русски (кто-то говорит о том, что первыми в этом деле были Соколы, но Александр Борисович отдает пальму первенства собственным Скоморохам).

Некоторые рок-команды в полном составе перешли в разряд ВИА (Цветы Намина, Интеграл Алибасова, Арсенал Козлова), получив, таким образом, всесоюзное признание. При этом, конечно, пришлось поступиться целым рядом рокерских принципов, но чего не сделаешь ради удовлетворения, - как собственного, так и публики. Большое количество рокеров, устав от сейшенов по душным ДК, ушли в те же ВИА – Лерман, Бергер, Буйнов, Ильченко и многие другие. Кто-то свалил за бугор, став там, как правило, кем угодно (от продавца в магазине до доктора наук), только не музыкантом.

Но «русский рок» продолжал жить, как ни в чем ни бывало. Более того, некоторые команды уже слегка высовывались из подполья, предлагая себя хотя бы в качестве аккомпаниаторов. Машина времени подыграла на пластинке вокальному трио Зодиак, Скифы - Поладу Бюль-Бюль Оглы. Ведущий музыкальных программ Radio Moscow Дима Линник (из чуть выше упомянутого трио Зодиак), довольно часто вставлял в свои радио-подборки песни Машины, Воскресения, Високосного лета, Аракса и прочих рок-героев 70х-80х.

Первая официальная запись Машины - миньон трио Зодиак с Машиной времени в качестве аккомпаниаторов (1974)

Однако, культурная политика в Союзе, по сравнению с 60ми, довольно серьезно ужесточилась. К середине 70х неформалам стало значительно сложнее выступать: все чаще и чаще случались милицейские разгоны запланированных концертов; в провинции кое-где начали запрещать аренду залов для выступлений, если не было официального разрешения из центра (а его и не могло быть). Ну и, естественно, граммоиндустрия не спешила брать рокеров, в их первозданном виде, в свои объятия.

Рок-герои 70х

Машина-71: примерно так начиналось легенда

Машина-75: эпоха постоянной смены товарищей внутри коллектива

Машина-79, "золотой состав"

Первый Åквариум - БГ (слева) и Гуницкий

Удачное приобретение Белова

Рубиновая атака (у микрофона - лидер Володя Рацкевич)

Цветы: Фокин, Намин, Дьячков, Лосев, 1972 год, перед присвоением статуса ВИА. В 1975, в совсем другом составе, стали Группой Стаса Намина

Аракс середины 70х, уже в "Ленкоме"

Високосное лето-72: Кельми здесь почему-то похож на БГ (крайний справа). Присутствуют также сбежавшие из Машины времени Кавагоэ и Кутиков, и будущий рекрут той же команды - Ефремов; ну и будущий создатель Автографа Ситковецкий (рядом с Кельми)

Очень недолго просуществовавшая, но имевшая массу поклонников, группа Второе дыхание (1971 - 1972) Игоря Дегтярюка (в центре) и Макса Капитановского (крайний справа)

Арсенал: Козел на саксе и иранец Мехрдад Бади на вокале

Воскресение первого созыва (1979)

Самобытная, прихипованная ленинградская команда Россияне, и ее лидер Жора Ордановский (крайний справа; пропал без вести в 1984)

Мозаика Ярослава Кеслера (второй слева). Здесь начинал музицировать Слава Малежик (крайний слева)

Свердловский арт-роковый Сонанс: крайние справа - лидер группы Александр Пантыкин (позже - лидер Урфин Джюс и основной композитор в фильмах Астрахана) и Настя Полева; в центре у ковра - будущий лидер Трека Игорь Скрипкарь

Но голь на выдумки хитра.

Что касается выступлений, на помощь пришли т.н. «колхозные филармонии» - рокеры заключали творческие договоры с ДК крупных колхозов и промышленных предприятий, становясь «коллективами художественной самодеятельности» при тех самых ДК; при этом барьеры, установленные для нелегалов, их больше не касались.

А по части записей - на помощь пришел магиздат: явление, в общем, свойственное только советской музыке (и не только рокендролу), ибо магнитофонные записи продавались во всем мире, но лишь в Союзе они были единственным способом для труъ-рокеров донести до всех слушателей свои музыкальные изыски.

Рок-магиздат, в принципе, начался еще в 60х, но это были, в-основном, концертные записи ужасающего качества, где за фанатским буйством можно было с трудом различить несколько нот исполняемой песни, в лучшем случае; а также случайные сессии, записанные на любой подвернувшийся под руку магнитофон (если очень везло – на импортный).

В 70х ситуация немного изменилась. Во-первых, стали более качественными отечественные (не говоря уж о забугорных) магнитофоны. Во-вторых, в некоторых учебных заведениях, домах и иных объектах культуры, и даже на производственных предприятиях появились свои студии звукозаписи, подчас оборудованные весьма неплохо – кроме магнитофонов, еще и микрофонами, пультами и прочей околомузыкальной утварью. Не ВФГ, конечно, но на безрыбье и сам раком станешь.

Посему, уже в начале 70х стали появляться т.н. «магнитоальбомы» - студийно записанные программы песен неофициальных групп и исполнителей. Кто был первым – момент спорный: Градский упоминает о записи «альбома» Скоморохов еще в 1971; Оловянные солдатики утверждают, что это они были первыми в 1972; БГ (ну как без гуру-то!) считает, что первым русским труъ-рок-альбомом может считаться только «Синий альбом» Аквариума, датируемый аж 1981…

Весьма повезло Машине - в 1975 Макару удалось договориться о записи песен группы в студии ЦТ (ранее Машина иногда, по случаю, записывала разрозненные песни в радиостудии, но качество было "не очень"). Запись предполагалась как фонограмма к будущим съемкам Машины времени на ТВ в рамках передачи «Музыкальный киоск», но с самого начала в это никто не верил, и правильно делал. Тем не менее, эта пленка осталась единственной профессиональной стереозаписью рок-н-ролла тех времен.

Так или иначе, но лишь благодаря магиздату, мы можем сейчас услышать реальных рок-героев 70х образца конкретно тех лет. От большинства же групп 60х остались лишь воспоминания современников.

Первым звукорежиссером-самоучкой, поставивший выпуск «магнитоальбомов» на поток, считается ленинградец Юрий Морозов, только в течение 70х наштамповавший что-то около полутора десятков собственных работ (которые практически никто, кроме автора, слушать не хотел); он же записывал Мифов и некоторые другие группы, ныне позабытые. В начале 80х его примеру последовал Андрей Тропилло, а в середине 80х – Алексей Вишня (оба из того же города Ленина). Поучаствовал в неофициальных записях советских рокеров и профессионал – звукорежиссер «Мелодии» и начальник студии-передвижки Виктор Глазков.

Некоторые рокеры засветились в советском кино. В «Афоне» по чуть-чуть спели Машина и Аракс (правда, в кадре засветился только Аракс). Три рок-команды (Машина, Високосное лето, Рубиновая атака) были засняты в дипломной работе выпускника ВГИКа Ханютина, но его фильм «Шесть писем о бите» так и не вышел на экраны. Нечто похожее на брит-поп спел в «Белорусском вокзале» ВИА Камертон. В фильме «Узнай меня» Аракс исполнил почти хард-роковый хит «Мода». Градский, хоть и не появился лично на киноэкране, но сочинил и частично спел всю музыку к фильму «Романс о влюбленных» (который некоторые культурологи от сохи называют первой советской эротической мелодрамой).

Машина Времени в фильме Ханютина "Шесть писем о бите"

"Романс о влюбленных" Кончаловского: за Киндинова и Кореневу за кадром поют Градский и солистка трио Аккорд Зоя Харабадзе

В принципе, реальных персоналий «русского рока» 70-х было не так и много. Макар, Кутиков, Романов, Никольский, Белов, Кавагоэ, Маргулис, Голутвин, Алешин, Грачев, Дегтярев, Кельми, Бергер, Лерман, Фокин и некоторые другие просто кочевали из группы в группу (иногда забредая в ВИА), создавая впечатление обширного рок-н-ролльного пространства. Свердловский рок был известен у себя в регионе и практически недоступен для всего остального Союза. Ленинградцы, большей частью, тоже варились в своей кастрюле.

После середины 70х, когда слово «рок» все же утратило первоначальный матерный оттенок, а фирма «Мелодия» запилила массовые тиражи забугорных лонгплеев по теме – от Джона Леннона и Манфреда Мэнна до ELP и Uriah Heep, на той же «Мелодии» начали выпускать и советские пластинки в квази-рок-стилистике, но пока еще близко не подпуская к своим студиям реальный андерграунд. Ярким примером такого симбиоза официальной эстрады и ритмов рока стал альбом Тухманова «По волнам моей памяти» (1976). На пластинке же Арсенала (1977), вероятно, впервые в практике «Мелодии», было ясно обозначено: «джаз-рок-ансамбль». Цветы переименовались в Группу Стаса Намина. Не «рок», но все же…

Пластинка Арсенала: вероятно, первое применение слова "рок" для обозначения стилистики советской музыки. Впрочем, саму пластинку "роком" назвать было сложно...

Ну и в тех же 70х началось постепенное проникновение советских труъ-рокеров в официальные организации. В 1973 в театр «Ленком» пристроился Аракс, записавший позже инструментальные партии к «Звезде и смерти Хоакина Мурьеты» Рыбникова. Статус «театрального ансамбля» давал возможность группе полуофициально гастролировать от имени театра. В 1979 в Московский театр музкомедии при Росконцерте были приняты Макар с Машиной. В Николаевском областном театре в 1978 работал Диалог Брейтбурга.

Большой толчок к дальнейшему разрастанию явления под наименованием «русский рок» дал фестиваль в Тбилиси, но это уже другие времена...

Продолжение следует

http://tunnel.ru