«Вас продадут, купят и снова продадут, а потом еще и сделают виноватым во всем, крайним, – это все, что вам нужно знать о сегодняшней Украине», - такое стойкое убеждение появилось у лейтенанта танковых войск Сергея во время службы в Вооруженных силах Украины.
А когда он вернулся к мирной жизни, убеждение переросло в диагноз. Медицинский термин – диагноз – не случаен. Украина больна, больна смертельно. Об этом говорят как противники майдана, так и его бывшие сторонники.
Пополняют ряды разочаровавшихся или осознавших и те, кто возвращается с фронта. Год-два службы в ВСУ и мозги у многих становятся на место. На смену майданной эйфории приходит жестокое отрезвление
Харьковчанин Сергей, уходя на фронт, был уверен в том, что идет защищать Украину от бандитов и предателей родины. Он любил страну, в которой родился и вырос. Поэтому, как и многие его ровесники, шел, как он думал, восстанавливать целостность державы.
У него и сейчас в разговоре проскальзывают стандартные «сепары» и «колорады», но чаще звучат совсем другие слова, когда он говорит про жителей Донбасса: «трактористы» и «вольники». Если первый термин – не только характеристика противника, который на допотопной технике много лет подряд успешно противостоит «самой мощной в мире» украинской армии и указывает на его принадлежность к местному населению, то второй – более знаковый.
И расшифровывает его лейтенант запаса так: «вольники» - те, кто захотели воли. Вот, правда, не уточняет от кого и зачем. Не хочет он сегодня об этом говорить даже в кругу знакомых. Доверие и вера в людей для него тоже больная тема, хотя и появляется каждый раз во время кухонных посиделок. Толчок для начала разговора всегда один: услышав про очередное «покращення» от нынешней украинской власти, Сергей говорит: вот из-за этих киевских «вольники» и взялись за оружие.
Поэтому Сергею еще очень не нравится слово ополченцы. Обижает оно его, говорит: «это мы когда собирались на фронт, должны были называться ополченцами, по крайней мере, мы верили в это и на самом деле были ими». А получается в реальности: мы – каратели, а они защищают свой дом.
Сергею 26 лет. До событий майдана особо не интересовался политикой. Как частный предприниматель, после окончания харьковского политеха организовал небольшую мастерскую по ремонту электрооборудования автомобилей. Трудился и считал, что можно жить и работать и на Украине, несмотря на все особенности нашего государства - с его взятками и откатами, с обязательным взносом «на охрану» местной милиции и с привычными поборами от пожарных. На жизнь хватало, и так продолжалось пока он не оказался, достаточно случайно, на майдане в Киеве. Друзья, говорит, поехали и позвали с собой. И попали они туда как раз к вечеру 20 февраля. Майдан бурлил, трупы складывали рядами, а вокруг разливалась злоба и ненависть.
В тот день, рассказывает Сергей, его жизнь поменялась в первый раз. Вернувшись в Харьков начал ходить на митинги, общаться с представителями разных националистических организаций. И когда началась гражданская война, отправился в Донбасс. Не сразу, но отправился. Благодаря военной кафедре института, при мобилизации получил подтверждение офицерского звания и был направлен в механизированную бригаду на должность заместителем командира батальона. Пока армия не существовала, а собиралась, как все, сам покупал форму и ждал посылок с продуктами от жены. Считал, что надо потерпеть и все будет хорошо. Пока не оказался в гостях у «соседей» – одного из подразделений полка «Азов».
"Мы зашли в дом, который они заняли, и увидели стол. Он ломился от еды и выпивки. А мы тогда получали буханку хлеба и одну рыбную консерву на день. Все бойцы были при автоматах, хотя у нас они хранились в «оружейке». Но не это главное, первое, что у меня спросили: что есть на продажу. Я даже не понял вопроса, оказалось им нужны патроны и гранаты. И они их готовы купить за доллары, потому что много приходится стрелять. "Куда стрелять?" - спросил я. Мы ведь были не на фронте, а в тылу. На меня посмотрели, как на недоделанного. И рассказали, как надо жить, и что я на своем «хлебном» месте не тем занимаюсь", - рассказывает Сергей.
Финансирование национальных подразделений и армейских сильно отличалось всегда, говорит Сергей. Это было видно и по одежде, и по питанию, и по вооружению. Добробаты получали деньги не только от МВД, им регулярно приходили взносы от спонсоров. Многие украинские политики из Верховной Рады приезжали к ним «попиарится» вместе со своими журналистами и съемочными группами, и привозили не только еду, но и премии какие-то для националистов-патриотов.
Армейцев никто и никогда не считал и не считает патриотами. Таковы реалии Украины. Ну и, конечно же, главное отличие армии и сил МВД - «мародерка», говорит Сергей, тут добробаты всегда были главные. Там, где солдата или офицера могли наказать по закону, на них это не распространялось. Он потом уже узнал, что тогда они только налаживали контакты в ВСУ, со временем это превратилось в конвейер.
Завхоз «Азова» долго уговаривал Сергея начать совместный бизнес. Но от предложенного «гешефта» лейтенант отказался, а вот его коллега, который приехал к «соседям» в гости, нет. В краткосрочной перспективе, наш герой остался без навара, а среднесрочной – живой. Его сослуживца через месяц нашли убитым – списали на «вражеского» снайпера. Такая версия устроила всех - и прокуратуру, и командование. Хотя до линии фронта от места расположения механизированного батальона было 27 километров.
Дальше больше. Поделиться топливом и ГСМ, передать машины и расходные материалы по устному приказу для фронта – это в порядке вещей, а вот разборка на запчасти гражданской техники – уже что-то из другой оперы. Вот тогда жизнь Сергея изменилась во второй раз.
«Я в армии самый мелкий офицер - что сказали, то и делаю, мне майор приказал, должен выполнять. Пригоняли дорогие иномарки разные, и мы их «дербанили». Солдаты каждую деталь мыли, смазывали и упаковывали в коробки с логотипом одного известного украинского интернет-магазина. В среднем по одному-два автомобиля в неделю выходило. Что-то было действительно похоже на трофеи или на «потери» - подгоревшие и простреленные. Но все же больше было совершенно «хозяйских» машин», - говорит бывший лейтенант. За каждый разобранный автомобиль солдаты получали дополнительный паек и ящик водки, офицер – 100 долларов от командиров и месячную премию от Министерства обороны.
Лейтенант большую часть денег отправлял домой, где у него остались неработающая жена и малолетний сын. Бизнес по разборке «ничейного» автотранспорта просуществовал около года и разрешился для Сергея достаточно безболезненно – его тихо демобилизовали, раньше срока контракта. А вот его командиры оказались «под следствием». Правда, недолго и тоже со счастливым концом – они остались практически на своих должностях, хоть и в других подразделениях.
«Мне «светило» 10 лет лишения свободы. Именно на это упирал военный прокурор. На мои слова, что у меня был приказ, смеялся и просил показать бумаги. Естественно, их у меня не было. Я отдал все деньги, что у меня были и мне аннулировали контракт. В итоге, по документам, у меня год по мобилизации, а все остальное время меня как бы в армии и не было», - со злостью в голосе рассказывает Сергей, теперь уже окончательно бывший лейтенант Вооруженных сил Украины.
Вернувшись в Харьков, после почти трех лет нахождения в армии, Сергей остался один на один с новой жизнью. И его жизнь изменилась в третий раз. Заказов нет, клиенты, с которыми работал раньше, за это время нашли других мастеров. В том помещении, где была его мастерская, новый арендатор. Да и цены на простенький гараж выросли значительно. И, кроме того, оказалось, что ему теперь еще предстоит выплатить государству налог. Ведь он, уходя на службу, так и остался в статусе предпринимателя, а в соответствии с действующим законодательством Украины, которое поменялось, пока он отбывал воинскую повинность, даже если не зарабатываешь, обязан платить в государственную казну налоговый сбор. Льгот как военнослужащий он теперь не имеет. Он даже не может доказать, что находился последнее время в армии. А значит должен заплатить за весь 2017 год, плюс штраф за несвоевременно поданную отчетность.
«То что, творится на Украине сейчас, ничем не отличается от того, против чего выходили люди на майдан. Даже стало еще хуже. Раньше воровали тихо и молча, а теперь с пением гимна и размахивая флагами. Говорят одно, а делают совершенно противоположное. Мы кричали: Слава Украине и героям слава, а в реальности это обычное сотрясение воздуха, нас использовали и продолжают использовать, а как отпадает в нас надобность, выбрасывают на помойку или вообще из жизни».
Жаль накрыли,а то так бы и разбирал отжатые тачки до сих пор...и все бы его устраивало.Такой вот менталитет у небратьев.И ведь не с Тернополя или Львова
Оценили 23 человека
23 кармы