Владислав Сурков о политической системе Путина.

Эндрю Вуд в The American Interest делает акцент на централизации: «„Путинизм“ — это удобный термин для описания того, как управляется Россия, но это результат персонализированного процесса, направленного на укрепление единства российского государства и обязательства его граждан подчиняться его требованиям, а не конструкции, подробно определенной с самого начала».

Последний номер журнала Foreign Affairs целиком посвящен феномену современной автократии. Статью о российскому президенте под заголовком «Путин Великий» в нем написала Сьюзан Глассер, бывший шеф московского бюро The Wasington Post.

Глассер видит параллели между Путиным и российским самодержавием: «Как бы ни придумывал Путин свое восхищение Петром I, на самом деле за два десятилетия общественной жизни он стилизировал себя под царя не меньше, чем генерального секретаря Советского Союза. Религия, которой он поклонялся, не была той марксистско-ленинской идеологией, которой его насильно кормили в школе, но героическими проявлениями сверхдержавы, которые он мог видеть по телевизору и имперское величие своего увядшего, но все еще амбициозного родного города — города Петра. Сила была и остается его догмой, будь то для стран или для людей, и девиз российского императора „Православие, самодержавие, народность“ ближе философски соответствует современному путинизму, чем советские панегерики международной солидарности трудящихся и героизму рабочего, которые Путин должен был запомнить в детстве».

Питер Ельцов, профессор основанного Министерством обороны США Национального Университета Обороны, базирующегося в Вашингтоне, в  Politico отмечает: «Владислав Сурков, давний помощник Путина, утверждает, что Россия вступила в новый исторический этап: „долгое состояние Путина“ — глобальная идеология, которая, по его словам, так же привлекательна для последователей, как и марксизм. На самом деле путинизм — это огненная смесь евразийства и того, что российский ультраконсервативный философ Александр Дугин называет четвертой политической теорией. Евразия — это школа мысли, возникшая в 1920-х годах среди русских антикоммунистических эмигрантов. Она выступает за исключительную и мессианскую роль России как цивилизации, существующей на ее собственных условиях, не являющейся частью ни Востока, ни Запада».

Зарубежные издания не обошли вниманием и прошедшие региональные выборы. Так, Эмили Феррис 6 августа в  Foreign policy пишет: «Конечно, речь идет не о том, где власть находится в России, поскольку она твердо стоит в Кремле — эти губернаторства не являются предшественниками национального руководства, как это может быть в других федерализованных странах, таких как Соединенные Штаты. Роль губернаторов заключается в том, чтобы оставаться бесспорными и проводить в жизнь политику Москвы, а не питать собственные политические устремления. Вместо этого, некоторые из этих изменений в региональном руководстве могут отражать стратегию Кремля в отношении инвестиционного климата России, который, в свою очередь, определяет ее будущую внешнюю политику. Если посмотреть на Дальний Восток России, то Кремль, исходя из экономической необходимости, а не из динамики политической власти, меняет свой подход к региональным губернаторствам. Вместо назначения в администрацию бывших сотрудников разведки или военных необходимость развивать Дальний Восток и подпитывать зависимость российской экономики от природных ресурсов может стимулировать спрос на технократов, владеющих промышленными знаниями о том, как работает развитие».

Арег Галстян в  The Thinker обращает внимание на новую модель, которую создал российский лидер в политических коммуникациях, прежде всего его стремление общаться с избирателями напрямую. Он пишет: «Путин устраняет весь бюрократический комплекс и напрямую общается с народом. Интересно, что подобные форматы практиковали президенты Франклин Д. Рузвельт (каминные чаты), Рональд Рейган, а теперь президент Трамп, который самостоятельно и быстро информирует нацию о своих решениях через социальные сети.Таким образом, в современной России, где население поддерживает эволюционный курс путинизма, серьезных предпосылок для революции быть не может. Москва — столица страны и всегда отличалась более либеральным мышлением (как и в большинстве стран мира). Однако движущая сила России находится в ее регионах. Именно настроение в этих местах определяет общее благополучие страны».

— Принято глубоко анализировать прошлое, серьезно размышлять о будущем. Настоящему же остаются в основном и по большей части поверхностные и торопливые оценки. И это не просто несправедливо, но и легкомысленно и даже безответственно. Тем ценнее попытка осмыслить наше политическое настоящее, предпринятая «Комментариями». Исследовать путинизм как действующую идеологию повседневности со всеми его социальными инновациями и продуктивными противоречиями — очень полезное начинание. Потому что путинизм представляет собой глобальный политический лайфхак, хорошо работающий метод властвования. А понять, «как они делают это», всегда интересно, если сделанное привлекает и впечатляет.

Немного жаль, что для начала выбраны тексты зарубежного происхождения. Что же делать — нет пророка в своем отечестве. Путинизм, как это ни парадоксально, приходит к нам с запада. В отраженном, а значит, отчасти искаженном свете. Но он наш. И без него никак. Читайте. И отвечайте. Исправляйте и проясняйте. Возражайте или дополняйте. Будьте интеллектуальны. Мыслите — существуйте. Все вещи мира были когда-то идеями. Государство Россия в том числе.

http://actualcomment.ru/putini...