У меня было две бабушки и ни одного дедушки.
Так часто бывало у послевоенных детей.
Дедушки погибали на фронте, а бабушки, ждавшие их в тылу, - еще молодые женщины – оставались одни и больше не выходили замуж.
Бабушка по отцу – «бабка Анна» - была известна мне только понаслышке.
Она жила вдали от меня, в другом городе и я практически ничего не знала о ней.
Ее житие проходило мимо моей жизни и, хотя я иногда слышала из уст отца какие-то упоминания о ней, они мало задевали мое внимание...
Знаю только, что она была дважды замужем. Первый раз за купцом, и второй раз – за мещанином… Было это все глубоко до революции.
Что она делала в революцию – вообще не знаю.
Знаю про нее еще только вот что: она была глубоко верующей старообрядкой и было у нее десять детей. Трое из них умерли во младенчестве, семеро выросли. Один из них стал моим отцом, остальные – моими тетками. Два сына бабки Анны погибли на фронте. Остался один – Виталий – предпоследний ребенок.
Но и этот – предпоследний – родился в 1913 году.
Видела я свою бабку Анну всего один раз. Сколько мне было лет точно не помню, но кое-какие картинки из серии «Ее приезд в Ростов-на-Дону» остались.
И я о них обязательно расскажу.
Но сначала – о второй моей бабушке – бабушке Ольге, которая была на самом деле и по моему восприятию мне и отцом, и матерью.
Вот так вот – при живых родителях.
Бабушка Оля была из беднейших крестьян села Жуковка Калужской области. И фамилия у нее была Жукова.
Она много рассказывала мне о своей жизни, но не все сохранилось в моей памяти: в детстве мы не особенно внимательны к рассказам родителей, а потом уже не у кого спросить.
Я помню, что она рассказывала, что они были настолько бедны, что даже зимой по морозу ходили без нижнего белья… «Подол подоткнешь повыше, да по снегу и полезешь,» - говорила бабушка.
Она очень тянулась к знаниям. Ей удалось в школу походить только три месяца, потом ее родители не пустили больше в школу, так как нужна была дома нянька, чтобы ходить за младшими, но и этого хватило, чтобы на всю оставшуюся жизнь остаться страстной поклонницей чтения.
Она очень интересно рассказывала о прочитанном, причем у нее была именно потребность рассказать о том, что она прочитала. Она знала множество пословиц и прибауток из народной жизни и постоянно пересыпала ими свою речь.
Она – неграмотная крестьянка- оказала огромное влияние на мое развитие. Когда она рассказывала о прочитанном своим подругам, я слушала ее, раскрыв рот, и мечтала, что как только я научусь читать, я тоже буду столько читать…
Для меня казалось обычным, что в речи простого человека – не писателя и не сказителя- столько пословиц и поговорок.
Я помнила их все. Да и сейчас иногда вдруг всплывают в моей памяти то одна, то другая…
Как-то раз бабушка прочитала очередной роман «про любовь» и рассказывала его сюжет пришедшей соседке, и я услышала фразу: «Они полюбили друг друга еще в первом классе».
Не знаю почему, но эта фраза так впечатлила меня, что я тут же решила – и у меня так будет!
Помню – в самые первые дни в первом классе, я уже выискивала среди одноклассников достойный объект для моей «любви».
Ольгу родители очень рано выдали замуж, чтобы избавиться от лишнего рта, за богатого односельчанина, но она не любила его. И сбежала с любимым пастухом Михаилом, не прожив и года в законном браке…
Она очень любила своего Мишеньку, и после того, как с фронта ей принесли извещение о том, что ее муж Михаил Емельянович без вести пропал во время сражения на Курской дуге, осталась верна ему до конца своей жизни.
Она очень много говорила о нем и через двадцать лет после войны, и для меня мой дедушка Миша был живее бабушки Анны… Так было, что ж скрывать?
Я уже сама ходила из школы (значит было это не раньше, чем в пятом классе), и каждый раз, подходя к дому, я внутренне замирала: «А вдруг я открою дверь, а там дедушка Миша живой?»
Вот как она умела любить.
Точно так же она любила и свою дочь Клаву. Это была вторая икона в ее жизни. Несмотря на то, что осталась одна, вдовствуя и не выходя повторно замуж, она выучила свою дочь в Москве, дала ей высшее образование и специальность.
А потом, когда ее дочь вышла замуж в Ростов-на-Дону, продала свои полдома в поселке Азарово, где она была полноправной хозяйкой, и приехала в Ростов, чтобы жить вчетвером на 15,5 квадратных метрах и воспитывать внучку.
Я со своей бабушкой срасталась с момента моего рождения, потому что по законам тогдашнего времени декретный отпуск по уходу за ребенком ограничивался двумя месяцами после родов.
Мать уходила на работу, а я оставалась с бабушкой, была с бабушкой, росла с бабушкой. Она воспитывала меня в дошкольном детстве: я не ходила в детский сад. Вместо детского сада мы ходили в парк Фрунзе, где ежедневно встречались с группой детей, которых отдавали на домашнее дневное воспитание одной старушке – что-то вроде современного частного детского сада…
Там мы играли все вместе, а женщины общались, сидя на скамейке и наблюдая за нами.
Потом бабушка водила меня в школу и «на аккордеон», таская за мной тяжелую бандуру туда и обратно.
Помню, как-то раз в первом классе, еще когда оценки были в новину нам – зеленым первоклашкам, мы идем из школы (бабушка быстро находила себе подружек, так что в первом классе я вынужденно дружила с внучками бабушкиных подружек) и хвастаемся своими оценками…
Тут для меня главное слово было ОЦЕНКИ, а не их качество…
Моя одноклассница Галя говорит: "Я получила сегодня четыре и пять!"
-"А я – два и три!" - с гордостью в голосе вторю я.
Бабушка ничего не сказала на это, пока мы не вошли в дом.
Я уж и забыла о том, что сказала. И тут она мне говорит:
-"Двоешники нам не нужны. С двойкой я тебя в дом не пущу!»
Во блин! Я так и села! Я-то думала, что любые оценки хороши. Главное – это получить оценку…
С тех пор я запомнила на всю жизнь, что такое двойка…
Моя бабушка не ходила в церковь, но внутренне была с Богом всегда. Знала «Отче наш», часто молилась перед сном…
И вот приехала моя вторая бабка – бабка Анна…
Мой отец ушел из дома совсем молодым – в 17 лет, и он, видимо, тоже очень плохо знал свою мать.
Потому что, когда он узнал, что бабка Анна едет в Ростов, он очень заволновался и решил встретить ее, как встречают международные делегации: показав все лучшее, на что способен.
У меня была подружка – Ира: и соседка, и дочка моего крестного. Мы с ней проводили вместе целые дни напролет. Часто по моей инициативе делали концерты для взрослых, потому что я очень любила выступать, быть на сцене…
И вот отец предложил нам сделать концерт для бабки Анны, чтобы хвастануть, наверное, какая у него дочь…
А я еще проявила инициативу и вместо концерта мы с Иркой разыграли какую-то сказку. Если мне память не изменяет – «Спящую красавицу»
Ждали аплодисментов, а разыгрался скандал…
Нельзя, оказывается, по старообрядческим порядкам, молодым девицам выступать на сцене…
Второй инцидент касался моей бабушки Ольги. Она ходила без головного платка и в платье без рукавов, за что и получила палкой от сватьи. Вот такие у меня воспоминания о второй моей бабушке.
И тем не менее чем старше я становлюсь, тем острее чувствую, что во мне есть обе мои бабушки: и та, что была со мной до конца своей жизни, и та, которую я видела всего однажды в жизни.
Наши предки не умирают. Они остаются в нас.
Оценил 1 человек
1 кармы