Судьба.

Мне жаль эту девочку.

Она была такая хорошая: умная, красивая, послушная.

Она так мечтала понравиться своим маме и бабушке, чтоб ну хоть немножко её любили.

Любить для неё всегда было – понимать, интересоваться внутренним миром, настроением, чувствовать таланты и желания…

Не капризы – нет… Желания…

Она, например, всегда хотела танцевать, а ей говорили: «Ну какая из тебя балерина? Ты же такая неповоротливая, всего боишься, да и толстая к тому же… Балерины – они знаешь какие… Вот Ира…» - и указывали на дочь своих приятелей.

Она очень хотела петь, а ей говорили: «Тебе? Петь? Да у тебя и голоса нет, и медведь тебе на ухо наступил. Ну куда тебе – петь?»

Ну тогда она, смирившись, просила: «Ну купите мне хотя бы пианино», но и пианино ей не купили, а купили аккордеон и сказали: «Ну ты же просила пианино. Пианино нам некуда ставить, да и дорогое оно. Вот тебе аккордеон – тоже с клавишами – какая разница? Учись!»

Но аккордеон она не хотела и играть на нем было сплошное наказание. Ее бабушка, которая и воспитывала ее, послушно таскала за ней аккордеон в школу на занятия с учителем и назад домой. Но не было в этом действе никакой радости ни для бабушки, ни для внучки. Обе страдали.

И тогда девочка стала тайно рисовать балерин и придумывать для них целые истории, и представлять себе, что нарисованная балерина – это она сама.

И было этой девочке не больше 8 - 9 лет. И она научилась не высказывать вслух свои желания (все равно бесполезно), а замещать их внутренней жизнью – своими фантазиями.

К 11 годам девочка уже точно знала, что дома ее не любят, а только держат, потому что выкинуть жалко.

Однажды она так и заявила своим родителям (маме и бабушке – до общения с отцом, который жил отдельно, ее редко допускали): «Я поняла: вы меня не любите».

Конечно, в этом заявлении была и доля кокетства или, скорее, надежды, что мама и бабушка станут возражать, скажут наконец: «- Ну что ты, родная, мы тебя очень любим!»

Но мама и бабушка промолчали. Только сказали: «Ну как тебе не стыдно?»

«Согласились!» - решила она.

С тех пор она стала мечтать, что раз ее не любят родители, то это ничего – еще ничего не потеряно: настанет время – придет ОН и будет любить её и за родителей, и за себя – очень-очень сильно. И тут настанет то время, когда она будет чувствовать, что её любят и любить сама – так, как она это понимала: углубляясь в человека, понимая его больше, чем он понимает себя сам.

Но ни один мальчик в классе даже не смотрел в ее сторону. Им нравились другие девочки – простые, открытые, не такие замороченные.

Был один такой праздник 8 марта (это было во втором классе), когда на партах всех девочек лежали цветы и поздравления от мальчиков класса и только на ее парте ничего не

было. Может кто-то другой и пропустил бы это мимо внимания или обиделся на мальчиков, но для нее это было подтверждением того, что она никому не нужна. И никто ее не любит.

За все время обучения в школе у нее не было ни одного романа, её никто никогда не провожал домой, никто не нес ее портфель и не дрался за нее.

Она всегда была САМА.

САМА – это еще тогда стало словом всей ее жизни.

Но в 13 лет она влюбилась в двоюродного брата своего соседа-ровесника и тайно любила его целых пять лет. Просто вздыхала о нем. Ничего не предпринимала для того, чтобы познакомиться и начать общаться. Она решила: если я ему нравлюсь, то он сам со мной начнет общаться, а если нет – то зачем?

Итак, почти до самого окончания школы она была попеременно влюблена то в своего одноклассника, то в этого полузнакомого брата соседа. Внешне это ни в чем не проявлялось, но внутри нее текла очень бурная внутренняя жизнь – с ревностью, со слезами, с радостями от встреч.

Девочка слишком сильно хотела любви и доверительности в отношениях, но они к ней не приходили.

Потом она вышла замуж. Просто вышла замуж, чтобы сбежать из дома. Чтобы дома прекратили ее пилить.

Она думала, что муж будет понимать ее и они создадут нормальную (в ее понимании) семью. Она все так же понимала любовь как доверие и внутреннее проникновение в другого.

Не физическое – духовное. МЫ - ОДНО ЦЕЛОЕ. Только так или вообще никак. Зачем по-другому?

Но в жизни было все по-другому. Ее замужество было мезальянсом: она – ценящая образование и культуру как главную ценность, и он – из тех, кого называют хулиганами. Тургеневская барышня и хулиган. Им никогда не понять друг друга. У них разные жизненные интересы и разные ценности.

Что может связывать их? У них родились дети. Двое. Мальчик и девочка.

И уйти из семьи было нельзя. Да и куда? Уйти было некуда.

Пришлось жить. Просто жить, приспосабливаясь к тому, что претило в принципе, терпя, борясь и сопротивляясь…

Но у нее было двое детей и она была готова на все ради них. Они были – её свет, её солнце, её смысл в этой жизни. Потому что другого света не было. И другого смысла для нее не осталось.

Муж жил своей привычной ему жизнью: уходил на работу, после работы гудел с друзьями, приходил домой часа в 3 ночи в том состоянии, что о взаимном понимании, доверии и любви речи вести не приходилось. Муж очень ценил себя, занимался собой, удовлетворял все свои желания и капризы.

Короче: любви в ее жизни опять не случилось.

Мечта о любви не умерла. У нее были дети и она мечтала: вот вырастут дети и она найдет в них все, что не случилось раньше – и внимание, и защиту, и доверие, и понимание.

Ради этого стоило жить, стоило терпеть все, что предлагала ей жизнь: она жила верой. Уж эти два родных человечка не оставят её – они ей дадут то, о чем она мечтала всю жизнь – нормальные (в ее понимании) человеческие отношения.

Дети выросли и занялись своими проблемами. Они строили свои отношения с другими людьми, в которых её не было и в помине.

Они дарили другим свое внимание и заботу, а она опять была предоставлена себе самой.

Сначала она обижалась, ей было больно.

Потом поняла: так будет всегда. Так, наверное, и правильно…

Только больно: мечты о любви, взаимопонимании и взаимоподдержке так и остались мечтами. А жизнь подходит к финалу.

Не надо искать виноватых – ни в ней, ни в её родственниках нет вины. Все было, как было. Видимо в этом был какой-то СМЫСЛ.

БОГ знает...