Познание. Утопия и реальность. Фрагмент статьи.

Утопия – это идеальная модель объекта и процесса его преобразования к идеальному состоянию. Термин "утопия" имеет негативный смысл, утопиями принято называть идеи, которые невозможно осуществить (в основном это применимо к социальным объектам ранга "общество"). Но ведь главнейшая особенность разума в том и заключается, что он всегда стремится к идеализации (оптимизации) в своей преобразующей деятельности. К тому же слово "идеализация" является синонимом слова "моделирование", потому что "идея" есть не что иное, как мысленная модель планируемого преобразования. Спрашивается, какой же смысл планировать неоптимальное преобразование, кому оно нужно? Но людей, планирующих оптимальные (идеальные) проекты, особенно в области крупных социальных преобразований, принято называть утопистами, иначе - фантазёрами. Хотя мышление таких людей обладает весьма ценными качествами: это всегда масштабное мышление, мышление категориями целого, именно такое мышление необходимо для эффективного развития человеческого сообщества.

Следует заметить, что утопичность – не абсолютная, а относительная, условная характеристика, данная обладателям данного типа мышления их антиподами и оппонентами, т. н. реалистами. Спор между ними – очень давний спор, возможно, он восходит ещё к возникшему впервые непониманию стадом дриопитеков своего соплеменника, покинувшего родную среду и спустившегося на землю. Возможно, стадо его не поняло, возможно, не поняло очень сильно, по той простой причине, что сплошь состояло из реалистов. Т. е. существ, которые просто пользуются тем, до чего могут дотянуться, не пытаясь ничего изменить к лучшему в окружении – хотя бы для собственного удобства. Таким образом, реалисты – это люди, готовые действовать как-нибудь, для достижения ближайшего результата любыми средствами. Хотя эти "материалисты" очень часто заблуждаются, не обладая развитым объективным, критическим мышлением и будучи наивно уверенными, что реализуют как раз оптимальный вариант деятельности. Определяющим фактором здесь для формирования той или иной линии поведения является тип мышления. Альтернатива здесь такова: это или системное мышление, мышление категориями целого, направленное на оптимизацию не только своего ближайшего окружения, но и всего окружения, гиперсистемы. Либо же это откровенно эгоистичное, "шкурное", ориентированное на неограниченное потребление мышление. Либо это добросовестное заблуждение.

Применительно к социуму эта проблема выглядит следующим образом. Утопический социализм — принятое в исторической и философской литературе обозначение учения о возможности преобразования общества на социалистических принципах, о его справедливом устройстве. Главную роль в разработке и внедрении в общество идей о строительстве социалистических отношений ненасильственным образом, лишь силой пропаганды и примера, сыграла интеллигенция и близкие к ней слои. Таким образом, если следовать логике определения, социалисты-утописты отличаются от социалистов-реалистов в основном методами преобразования общества: утописты предлагают для этих целей ненасильственные способы; если их обобщить – то посредством распространения соответствующего знания. Реалисты же традиционно делают ставку на силу, насилие. Ясно, что успех утопистов в более значительной степени зависит от качества их главного инструмента – знания. Очень сложного инструмента, который к тому же постоянно находится в развитии и по этой причине идеальным быть не может. Поэтому отсутствие прямых успехов утопистов в их начинаниях можно объяснить отсутствием до определённого момента знания соответствующего уровня и качества и, соответственно, общей незрелостью общества, его "детским" возрастом. У реалистов же дефицита "ударных" инструментов никогда не было. От дубинок и копий до пулемётов и ракет – в их распоряжении всегда широчайший ассортимент средств.

Как выглядит при таком взгляде на ситуацию историческая ретроспектива и перспектива "взаимоотношений" двух обозначенных тенденций? В частности, особенно интересным и важным кажется вопрос, являются ли эти тенденции полными антагонистами, конкурентами, или всё же в чём-то и партнёрами? Не погрешив против истины, можно утверждать, что историческое взаимодействие, взаимовлияние этих тенденций всё же существует, и оно весьма значительно. Проявляется же оно в том, что все утописты являются "немножко реалистами", и, наоборот, все реалисты – это "немножко утописты".

Как можно поточнее выразить эту зависимость? Она в том, что и утописты, и реалисты, и одни, и другие, всегда реализуют один и тот же процесс: процесс преобразования системы "общество", хотя ставят при этом разные цели и делают это разными способами. А структура этого процесса, кто бы его ни реализовал, всегда одна и та же, она универсальна, и превым его этапом является создание мысленной модели преобразования и его результата – нового состояния системы. Но "роднит" и утопистов, и реалистов то, что ни одна из моделей преобразования, ни утопическая, ни реалистическая, не были реализованы с точностью! Об этом убедительно свидетельствуют не только судьбы проектов таких великих утопистов, как, скажем, Томас Мор, Томазо Кампанелла и Сен-Симон, но и судьба проекта таких могучих реалистов как Маркс, Энгельс и Ленин. Вполне вероятно, что на очереди крах такой "реалистической утопии", как "глобализация по-американски".

В чём же причина несовершенства и "утопических" и "реалистических" преобразований общества? А причина проста, и заключается она в неточности представлений человека о мире; причём представлений не только о конкретном объекте преобразования, но и обо всём его окружении, посколку мир един и системен, в нём всё взаимосвязано. Степень непонимания человеком мира как целого и определяет то, что можно назвать коэффициентом полезного действия преобразователя (концепции преобразования), или оптимальностью преобразования. Справедливость этого утверждения доказывает хотя бы то, что элементы некоторых утопий, считавшихся абсолютно бесперспективными, позже, с развитием познания и общества (хотя это, по сути, одно и то же), начинают включать в свои проекты записные реалисты. Такие, скажем, как коммунисты, которые прямо называли своими предшественниками великих утопистов и апеллировали к их идеям. Исходя из этого, мы можем утверждать, что существует тенденция (как бы гипертенденция) к сближению, взаимопроникновению, и, в конечном счёте, слиянию этих тенденций, обусловленная развитием познания. И здесь мы приходим к более важному выводу, что единственным двигателем прогресса, не только технического, но и социального, является развитие познания. Таким образом, важнейшей проблемой в процессе эволюции системы "общество" выступает проблема познания и закономерности его развития.

В развитие нашей мысли можем утверждать, что всю человеческую историю, весь прогресс допустимо и логично рассматривать как реализацию грандиозного утопического проекта. Ведь для первобытного человека всё, чего достиг и чем располагает современный человек, выглядело бы (существуй возможность показать ему это) как сказка, т. е. утопия. И, тем не менее, для нас эта утопия стала реальностью. А основным (и единственным) инструментом, способным превращать утопию в реальность, является человеческим мозг, вместилище разума, основной функцией которого, как известно, является познание законов мироздания. А отсюда уже один шаг до вывода, что главная на данный момент человеческая утопия – справедливое, т. е. оптимальное устройство общества – станет реальностью по достижению человеческим знанием соответствующего уровня, соответствующих возможностей.

Такое знание давно пробивает себе путь. В качестве ближайших исторических вех на этом пути можно назвать соответственно идеи Сен-Симона и Богданова-Малиновского, о возможности универсализации познания. В настоящее время осуществляется третья попытка реализации этой тенденции – уже на фундаменте принципиально новой познавательной методологии. Эта третья попытка, возможно, что последняя, и осуществляется она в тяжелейшей борьбе с традиционными, давно уже ставшими неэффективными подходами в познании. Хотя борьбой в полном смысле назвать эту попытку сложно – идею просто игнорируют. Как, кстати, и всегда. Поэтому применить это знание для построения оптимального общества в настоящих условиях (при существующем к нему отношении) похоже, будет весьма затруднительно.

Как мы установили выше, основная причина этой трудности заключается в том, что в историческом развитии познания тоже существуют конфликтующие тенденции, за каждой из которых стоят интересы больших групп людей. Основная коллизия здесь – противостояние универсального и специализированного познания. И это противостояние носит весьма долговременный, исторический характер, а от разрешения спора зависит ни много, ни мало – судьба цивилизации, хотя очень немногие "остепенённые" это понимают. Исследованию исторического, взаимодействия важнейших познавательных тенденций и основных тенденций в развитии общества, между собой и друг с другом, будет посвящён следующий раздел.