Осторожно, мемуары!

«СВОЯ КОМПАШКА» В ЦК И В ГЕНЕТИКЕ

На продолжение темы о гибельной роли российской интеллигенции для народа СССР меня подвигли просмотренные мемуары А.Е. Бовина «XX век как жизнь. Воспоминания». Ну и мемуары В.Н. Сойфера «Компашка». Эти воспоминания оказались тесно связанными между собою, причём, не только описанием единства умственных способностей, целей и стремлений российской интеллигенции, но даже персонажами.

И это не мудрено.

Бовин рассказал о функционирование в СССР бюрократии государственного управления, а Сойфер - о бюрократии, осевшей в научных учреждениях СССР. Но единственная область, в которой тупая российская интеллигенция способна к деятельности (вне области развлечений и болтовни), - это как раз и есть различные виды бюрократической деятельности - деятельности безответственного бла-бла-бла. Отсюда и совпадение.

Начну я с воспоминаний А.Е. Бовина «XX век как жизнь», поскольку именно в этих воспоминаниях всплывают обстоятельства и лица, с которых Сойфер начинает свои воспоминания - Сойфер как бы уточняет и даёт подробности деятельности лиц, описанных Бовиным.

Строго говоря, я только просмотрел, да и то, не весь текст, а только ознакомительный фрагмент воспоминаний Бовина - 46 интернет-страниц https://www.litmir.me/br/?b=596503&p=44. Мне этих страниц вполне хватило, поскольку я буду говорить не о том, о чём Бовин вешает лапшу на уши, а о том, чего Бовин и сам не понимал.

Несколько слов, в общем.

Рассматривая чьи-либо мемуары, я обычно напоминаю читателем, что без опаски верить воспоминаниям можно только в части тех фактов, которые никак не задевают самого мемуариста. У Бовина (профессионального болтуна), разумеется, много таких фактов (безразличных ему) и я, кстати, использую кое-какие моменты его мемуаров для очередного показа изнутри сталинской системы правосудия, но сделаю это отдельно - не в этой работе.

Что же касается тех фактов, которые Бовин пишет о себе, и которые характеризуют его самого, то я никак не могу принять на веру существенную их часть.

Несколько примеров.

Его отец был кадровым военным, накануне Великой отечественной - уже командир батальона связи. Так вот, отец Бовина сумел всю войну с немцами просидеть на Дальнем Востоке и дослужиться там до полковника, а перед началом войны с Японией, перевестись в Ростов-на-Дону. Короче сумел войти в число тех доблестных офицеров, которые «всю жизнь в строю, но ни разу в бою». Бовин уверяет нас, что это из-за того «не пустили воевать», что дед Бовина (отец отца) до революции имел магазин, и его отцу-полковнику не доверяли. Присвоили звание полковника, и не доверяли?? А можно я не поверю, что не дала отцу Бовина участвовать в двух войнах не трусость, а этот дедов магазин?

Сам Бовин сделал сногсшибательную карьеру - ему не было и 30 лет, когда он стал одним из редакторов главного журнала КПСС «Коммунист» и своим человеком на Старой площади - в здании ЦК КПСС. Бовин предлагает нам версию этого, согласно которой он был выдающегося ума молодой человек, который на экзаменах все предметы в школе и институте сдавал только на пятёрки.

Уже с точки зрения пятёрок, меня не всё в версии Бовина удовлетворяет, хотя я поверю в выдающуюся память Бовина, поскольку, к примеру, он уж очень много вспоминает подробностей детства и юности, которые обычные люди просто не помнят из-за их незначительности. Но уверяя всех в своих прекрасных физико-математических способностях со школы, юный Бовин почему-то сначала захотел стать дипломатом, а потом поступил на юридический факультет (для поступления на который нужны были только знания русского языка и истории).

Причём, он поступает на юридический факультет, якобы, потому, что в дипломатическую академию без высшего образования не принимали, однако и об учёбе на юридическом факультете он вспоминает только в плане того, как и с кем он пил пиво и водку, а после окончания юридического факультета о как бы желанной дипломатии Бовин больше не вспоминает.

На мой взгляд, Бовину, как настоящему интеллигенту, годилось какое угодно образование, лишь бы оно было, и лишь бы давало возможность не работать руками и не служить в армии.

Кстати, впоследствии, Бовин пытался получить и инженерное образование, и даже (по его словам) начинал учиться на заочном радиотехническом факультете, но у него это не получается: «по начертательной геометрии имел твердую двойку: не хватало пространственного воображения».

«Мохнатая рука»

Кроме того, Бовин постоянно хвастается своей крутостью - и пил постоянно, и приблатнённым был, и драчуном, и бабником, хвастается тем, как ловко он обманывал людей (которые, кстати, могли пострадать в случае вскрытия этого обмана) - фальшивые фотографии на пропуска переклеивал, подсовывал на подпись ничего не подозревающим должностным лицам подделанные документы. Мой заводской знакомый, занимавший уже большую должность на заводе и бывший уже кандидатом технических наук, пробовал устроиться в обком партии захолустной Павлодарской области, так ему даже в 80-х дали от ворот поворот только потому, что он был бабником.

А вот такая стремительная карьера Бовина в сразу послесталинские времена, знаете ли, вызывает очередной вопрос - а как это он, пацан с многочисленными приводами в милицию и даже не служивший в армии, сумел «без мыла» проскользнуть сначала в судьи, а потом и в партийные органы? Да ещё и во время, когда на должности судей в обществе было немеряно инвалидов и ветеранов войны?

Однако то, что после развала СССР Бовин был послом в Израиле, где всем запомнился только тем, что непрерывно каялся в «государственном антисемитизме СССР», наводит на определённые мысли о той невидимой руке, которая помогала Бовину делать партийную карьеру в СССР. Конечно, может быть я, «ожегшись на молоке, на воду дую», но мне вспоминаются аналогичные стремительные карьеры, скажем, маршала Кулика, или наркома внутренних дел Ежова. Которые, казалось бы, навсегда застряли вдали от Москвы (а Ежов - вообще был мелким клерком), а потом внезапно женились (причём, Ежов был педерастом) и их немедленно, мимо тысяч действительно способных конкурентов, вознесла в высшие эшелоны партийной власти «неведомая сила».

Так вот, окончив юридический факультет, Бовин тоже удачно женился, и его первой должностью на юридическом поприще сразу была должность… судьи! Но уже через год он, бросив судейское кресло, стал уже заведующим отдела пропаганды райкома партии. Правда, его с партийной карьерой подвёл второй судья района, которого вынуждены были снять с должности из-за любовницы, после чего судей в районе не осталось, и Бовина вернули обратно в судьи. Но, что интересно: «Базовый оклад судьи, как я уже упоминал, был 880 рублей. Но поскольку это выборная должность, то судья, если до выборов он получал больше этой суммы, сохраняет свой прошлый оклад. Если бы меня избирали с райкомовской должности, я бы получал 950 рублей. Однако в райкоме решили компенсировать мне моральный ущерб и тут же назначили меня заместителем по кадрам директора Хадыженского леспромхоза с окладом 1400 рублей».

Ещё через год (то есть всего лишь через три года после окончания юридического факультета), Бовин, до этого не имевший никакого отношения к философии и уже забывший про дипломатию, становится аспирантом философского факультета МГУ. А ещё через пару лет - редактором в журнале «Коммунист» - главном идеологическом журнале ЦК КПСС - и консультантом ЦК КПСС.

Знаете, это такие «шахеры-махеры», для которых отличником быть мало, тут надо быть фокусником. Потом, когда Бовин уже практически вошёл в колоду партийной номенклатуры, он развёлся с женой-еврейкой (детей у них не было) без каких-либо возражений с её стороны, и женился ещё раз.

Ну ладно - хватит о сомнениях в фактах мемуаров Бовина, кто захочет, тот сам может ими насладиться.

Или наплеваться.

О руководителях

Теперь подойдём прямо к теме.

Сталин был последним руководителем СССР, у которого хватало интеллекта самому разобраться в любых вопросах и самому написать текст своего выступления. Уже Хрущёву тексты выступлений писали секретари (правда, Хрущёв мог написанное похерить и выступать от себя - от того, что ему в голову пришло). Но, как становится понятно из мемуаров Бовина, и секретари ЦК КПСС не имели ума и большого желания работать лично. Поэтому уже при Хрущёве тексты речей почти всех руководителей СССР, тесты программ партии и различных партийно-правительственных документов секретарям ЦК КПСС и высшим руководителям СССР писали помощники. Эти помощники частью были и по своей должности помощниками партийно-правительственных бонз (референтами), но с 60-х, под руководством Ф. Бурлацкого, в ЦК была создана и группа «консультантов ЦК» (в которой и ошивался Бовин) с такими же задачами, как и у официальных помощников. Бовин, рассказывая о персональном составе этих консультантов-авторов тогдашних партийных текстов, сообщает, к примеру, подробности об одном из них: «Рассказывают, что именно Кусков был автором последней фразы Программы КПСС: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Поставив восклицательный знак, Елизар Ильич заметил: «Лозунг этот переживет века…»».

Да, разумеется, текст, написанный помощниками, сначала читал секретарь ЦК, потом и тот, кто его читал с трибуны, но по мере того, как начальство ленилось вникать в детали дел, особенно, если дело было мало-мальски сложным, руководители СССР, зачитывая не понятные им тексты, переставали быть руководителями.

Я понимаю, что это малопонятная тонкость, тем не менее, попробуйте её понять. Эти руководители становились всего лишь чтецами-декламаторами при своих помощниках и консультантах, а эти помощники имели возможность включить в текст то, что помощники хотели или считали правильным, и чего номинальные руководители СССР не понимали. Во второй части я покажу, как Брежнев тупо, не понимая, что именно он делает, учредил мощную когорту бездельников в науке, уничтожив действительно перспективное научное направление. И подписывая «не понимая что», Брежнев стал не руководителем, а покорным чтецом-декламатором при своих помощниках. А за ним и все генсеки после него.

Это отметили даже в народе, во всяком случае, о несамостоятельности уже Брежнева в то время ходила масса анекдотов. К примеру, Брежнев встречает в аэропорту Маргарет Тэтчер, достаёт из кармана бумажку с текстом и читает: «Дорогая Индира Ганди…». Помощник незаметно его толкает: «Это Маргарет Тэтчер!» Брежнев взглянул на помощника, потом в бумажку и снова начал: «Дорогая Индира Ганди…». Помощник снова его толкает: «Это Маргарет Тэтчер!». Брежнев поворачивается к помощнику: «Вижу, что Тэтчер, но тут же написано Индира Ганди!».

Консультанты ЦК КПСС

«Консультанты» и сам Бовин, повторю, появились на Старой площади при Хрущёве, но, как утверждает Бовин, инициатором был не Хрущёв, а те, кто готовили доклады Хрущёву: «Из нынешнего далека не могу судить, кто первый сказал «а-а-а…»: Борис Николаевич Пономарев, десятилетиями возглавлявший международный отдел, или Юрий Владимирович Андропов, заведовавший тогда отделом ЦК. Кажется, все-таки Андропов». То есть, к 60-м годам сработало правило: «Каков поп, таков и приход», - после смерти Сталина уже ни генсек (Хрущёв), ни подобранный им аппарат не способны были написать рабочие документы для своей работы. Страшного ничего нет - надо было писать, писать и писать - и научишься! Но эти «вожди» КПСС уже были неспособны работать, отсюда - не умели работать, отсюда - стремились свою работу на кого-нибудь переложить.

Но ведь те, кого они наняли для этого - все эти сопливые бурлацкие-бовины, - были ещё хуже! Ведь это всего лишь профессиональные болтуны - журналисты. И они никогда в жизни не исполняли работы, за результаты которой отвечаешь, никогда не были хозяином ни в каком деле! Мало этого, они боялись таких должностей!

У Бовина был краткий миг в начале карьеры, когда ему предложили стать третьим секретарём райкома. С одной стороны, это стремительная карьера для молодого специалиста - едва год проработал! Но, с другой стороны, эта должность означало, что временами будут моменты, когда Бовин будет хозяином всего района и будет отвечать за дела в районе - за жизнь людей, причём, болтовня Бовина ему уже не поможет, если он будет плохим хозяином. И Бовин руками и ногами отбрыкался от этой работы, и больше никогда и близко к подобным видам деятельности даже не приближался. Только болтовня!

Главой этих консультантов ЦК был Ф. Бурлацкий, 1927 года рождения. В 1945 году поступил, а в 1947 году окончил Ташкентский юридический институт. Сразу же поступил в аспирантуру Института государства и права АН СССР, которую закончил в 1951 диссертацией «Политические взгляды Н.А. Добролюбова» (надо же!), за которую получил звание кандидата юридических наук. А далее работал журналистом и редактором в издательствах, в частности, (как и Бовин) в журнале «Коммунист». Ну, а уже оттуда скаканул во главу группы консультантов в ЦК КПСС. В 1961 году Бурлацкий защитил докторскую диссертацию «Общенародное государство». Вот и весь его жизненный опыт.

Или вот помощник всех Генеральных секретарей ЦК КПСС Александров-Агентов, о котором мы прочтём в воспоминаниях Сойфера. Родился в 1918 году, в 1940 окончил скандинавское отделение филологического факультета и по 1947 год работал в Стокгольме журналистом и в посольстве Швеции, затем в аппарате МИДа в Москве, а с 1961 года Александров-Агентов бессменный помощник Л.И. Брежнева (на тот момент председателя Президиума Верховного Совета СССР).

У Сойфера мы прочтём и ещё об одном консультанте, высоко ценимом Бовиным, - А.А. Аграновском. Этот тоже никогда не занимался никаким делом, за которое нужно отвечать. Родился Анатолий Абрамович в 1922 году, как-то вскользь и невнятно сообщается, что во время войны он оканчивал училище стрелков-радистов и Высшее авиационное училище штурманов-бомбардиров, однако у него отсутствует в наградах медаль «За победу над Германией», которая давалась всем участникам войны. Были такие умные, которые сумели всю войну старательно учиться воевать, и из-за этого так и «не успевшие» попасть на фронт. После демобилизации работал художником-мультипликатором, помощником кинооператора, ретушёром, художником-оформителем, писал сценарии фильмов. Окончил Высшие литературные курсы и стал журналистом. Прославился тем, что написал вторую часть воспоминаний Л.И. Брежнева. Конечно, для записей рассказов Леонида Ильича не много ума требовалось, но это свидетельствует о доверии Брежнева к этому своему помощнику.

Характерная черта, блистающая в воспоминаниях Бовина, и, скорее всего, присущая всем этим «консультантам», - они не просто были антикоммунистами - у них было презрение к самому понятию «коммунизм». Это те, которых впоследствии назвали «шестидесятники». У Бовина, напомню, консультанта ЦК КПСС, в воспоминаниях вообще о коммунизме или его проблемах ничего нет - эти консультанты об этом никогда и не думали. Правда, Бовин называет себя не диссидентом, а фрондёром, но суть его была та же.

Посему у Бовина в мемуарах описаны только то, что ему было интересно, и что он способен был понять, - только дрязги руководителей КПСС и собственное участие в этих дрязгах. И в попойках и развлечениях.

Вы спросите - за счёт чего этот сопляк Бовин мог легко и «без мыла» пролезть в консультанты ЦК? Ответ: как и все «шестидерасты», он мастерски делал то, что требовалось хрущёвцам. Он талантливо заплёвывал ложью Сталина и его соратников, заплёвывал такой же ложью Лысенко. Хрущёву это требовалось, и Бовин с удовольствием это делал.

Ну, а что касается его личного отношения к коммунизму, то вы можете понять это по приведенному им анекдоту, которым он сам объяснял своё поведение и на котором учил приятелей. Кстати, я (с детства большой любитель анекдотов) никогда в СССР этот анекдот не слышал, а вот теперь, после прочтения мемуаров Бовина, понимаю, что этот анекдот в СССР никто бы и не понял. Этот анекдот был предназначен для рассказа только и исключительно внутри «своей компашки», причём, внутри не просто интеллигентов, а внутри интеллигентов-членов КПСС. Я к этой компашке не принадлежал.

Итак:

«Идет Иисус Христос по воде, яко посуху. А за ним идут все апостолы. Последний Павел. Павел передает по цепочке:

– Иисусе, я уже по колени в воде.

– Читай «Отче наш».

– Иисусе, я по пояс в воде.

– Читай «Отче наш».

– Иисусе, я по шею в воде!

– Не выдрючивайся и, как все, иди по камушкам!»

А вот с учётом смысла этого анекдота, понятен смысл жизни и деятельности Бовина и остальных «шестидесятников»? Вы идиоты, стройте коммунизм, а мы, умные интеллигенты, «по камешкам пройдём»!

И как вы думаете, чем должно было закончится построение коммунизма, если его судьба была отдана в руки этих «интеллектуалов»? (Кстати, эти «фрондирующие»» интеллигенты были авторами текста «Морального кодекса строителя коммунизма»).

Лет 15 назад я разбирал интереснейшую (для меня) книгу с воспоминаниями четырех поколений священников, воспоминаниями, захватывающими период с 1814 по 1937 год. Книга называется «Страницы истории России в летописи одного рода», а в ней четыре священника описывают свою жизнь не для посторонних, а для своих детей, то есть описывают её откровенно. Книга толстая (почти 800 страниц), в этой книге есть буквально обо всем, что бывает в жизни людей, но в книге практически нет только одного – в ней ничего нет о боге. Четырем поколениям попов бог был не интересен! И уже не удивительно, что 1917 году всё православие в России как ветром сдуло, а вместе с ним и основанную на этом православии империю.

И что должно было стать с СССР при таких «коммунистах», разрабатывающих идеологию страны?

Но Бовин, Бурлацкий, Аграновский и прочие консультанты обеспечили лично себе ту сладкую жизнь, которая единственно считается идеалом для российского интеллигента.

Во-первых, хорошее материальное обеспечение: «Для ясности. Консультант приравнивался к заведующему сектором. Зарплата – 400 рублей. Правительственный телефон – «вертушка». Кремлевская поликлиника (про нее говорили: «полы паркетные, врачи анкетные»). «Столовая лечебного питания»: платишь в месяц 70 рублей, питаешься (там или навынос) на 140 рублей. Вызов машины в рабочее время по служебным надобностям», - сообщает Бовин, забыв сообщить, что, к примеру, директор металлургического комбината в те годы имел оклад в 360 рублей. Работая круглые сутки и круглый год.

Или: «Визиты в «братские» страны сопровождались щедрыми дарами. Свои подарки привозили гости. Вовсю старались и хозяева. Высшим чинам полагался эксклюзив. Хрущеву, например, преподнесли белую лошадь (или – трех лошадей? Не помню уже). Остальным – великолепные чайные сервизы. Тоже все «в порядке положенности». У меня низший чин – сервиз на 6 кувертов». Опять напомню для молодых, что в СССР подарки государственным служащим от иностранцев, не являющиеся продуктами питания (сигареты и спиртное считались продуктами) и стоимостью более 5 рублей, являлись собственностью государства и обязаны быть сданы государству. В противном случае это было хищение социалистической собственности и расценивалось, как взятка со стороны иностранцев.

Но, как я теперь вижу, работников ЦК это правило не касалось.

Ну и в чём заключалась работа этих «консультантов»?

Сейчас, вспоминая, как выглядели и о чём были документы, написанные ими (их публиковали газеты), я полагаю, что мог бы в то время затратить на написание даже самых сложных из этих документов не больше недели, не сильно утруждая себя в течении 8-часового рабочего дня, и не прекращая руководить цехом. Поверьте, это не пустая болтовня, мне приходилось участвовать в подготовке директору своего завода отчётных докладов и различных записок-обоснований для министерства и Совмина, и я знаю, о чём пишу. А ведь мои работы, в отличие от бла-бла-бла пленумов, были переполнены не только числами, за точность которых я безусловно отвечал, но и доводами.

А эти «консультанты» работали так:

«Начальство считало – и считало правильно, что работа над серьезным документом требует отстраненности от текущей служебной суеты и семейного быта. Поэтому за городом было несколько хозяйств, где можно было уединиться и сосредоточиться. Нечто вроде комфортабельных гостиниц. Компьютеров тогда не было. Вместо них – машинистки и стенографистки. Харч казенный. Выпивка – за свой счет. Два раза в неделю кино. Заказывать можно любые картины, лишь бы они были в Союзе. Вокруг – природа. Домой – по субботам и воскресеньям. И то не всегда», - жалуется Бовин. Понимаете, назвать херню «серьёзны документом», - это маловато будет. Если бы они готовили действительно серьёзные документы, мы бы до сих пор жили в СССР.

И потом, они ведь журналисты, то есть бараны во всех вопросах. И чтобы написать толковый документ, им нужны были факты и пояснения, которые можно было получить только из литературы или у специалистов, а эти литература и специалисты были не на дачах, а в Москве. Это всё равно, что хирургу для производства операции, уехать из операционной в парк на лавочку. Это роман или повесть, полностью выдуманные в уме, можно написать на даче, а как на даче подготовить документ, в котором каждое слов должно быть точным?

Правда, Бовин сообщает сохранившуюся у него в дневнике подробность этой «тяжкой жизни»: «На следующей странице лаконичная запись: «По данным Управления делами ЦК КПСС, с мая по декабрь (включительно) с. г. выпито 948 бутылок водки и коньяка»».

948! И куда в них влазило?!

Как видите, машинистки и коньяк у интеллигентов называются «работой».

«К концу 1966 года у Брежнева появилась идея обобщить все сделанное, включая и контакты внутри международного коммунистического движения, и доложить пленуму ЦК. Такой пленум был проведен в декабре. Затем было решено на базе доклада («сократить и оживить») создать материал для партийно-советского актива. Работали в Завидове…». То есть, Брежнев собрался «сходить в народ» - выступить на собрании партийно-хозяйственного актива, для чего всего лишь надо было сократить и адаптировать уже сделанное им выступление на пленуме. И вот для этого вся эта банда паразитов уехал в охотхозяйство, чтобы там сократить и переиначить уже готовый текст его выступления.

Причём, в данном случае это у Бовина не просто воспоминания, а цитаты из дневника Бовина того времени.

«Из записи 22-го. Наличная команда: докладчик, Андропов, Пономарев, Александров (помощник докладчика), Загладин и Бовин. Брежнев уехал охотиться. Родился лозунг: «Тактически работать, стратегически отдыхать!»

Ужин с горилкой…

За подготовку пленума получили по фотоаппарату «Зоркий-10».

Запись 23-го. До обеда Брежнев работает. После едет на охоту. Сидит на вышке и ждет кабана. Пока безрезультатно.

Из рассказов докладчика (то есть, Брежнева - Ю.М.): «С мандатом от Маленкова к ним в соединение прибыл Шолохов. Писать книгу о войне («Они сражались за Родину»). Две недели все было нормально. А потом запил: гармонь, девки и т.д. Резко (видимо, сам Брежнев - Ю.М.) высказался против тех, кто «ковыряется в истории» (сколько было панфиловцев, был ли залп «Авроры» и др.).

Запись 24-го. …После могучего обеда катание на тройке. Лошади, снег, машинистки – все как надо. Как-то незаметно, но мы с Вадимом Загладиным выпили за вторую половину дня 5 бутылок коньяка. Это было явно сверх меры. Я еще порывался работать, хотя следовало бы лечь спать. Кульминация – Андропов ласково уводит меня из кино».

Как видите, тогда проституток не было, тогда были машинистки. И «немеряно халявного бухла». Рай для российского интеллигента!

Ну и чему же удивляться, что с такими вождями и их консультантами не стало СССР?

Мало этого, с такими вождями не стало и советской науки. Но об этом в окончании - в разборе воспоминаний Сойфера «Компашка».

(окончание следует)

Мухин Ю.И.