Быть великой нацией – задача ох какая непростая! Это ж надо чтобы была такая история у великой нации, в которой победы над врагами и чтобы обязательно был такой национальный герой, который эти победы одержал. Великий полководец. Великий полководец – это обязательно. Нация без великого полководца, всё равно, что никакая не нация, а так, историческое недоразумение. Обязательно требуется исторический персонаж, который «…выделяется как… человек чести и отцовская фигура, на нравственную целостность и интеллект которого всегда можно было положиться». Это очень сокращенная цитата, как вы видите. Позднее я ее приведу в неурезанном виде.
Конечно, просто тем, через чьи улусы проходила орда Чингисхана, покорителя Вселенной. Можно на него, как на «отцовскую фигуру» опереться. Правда, по преданиям старины глубокой, эта орда в улусах никого, кто вырос выше тележной оси, не оставила, но зачем на такие мелочи обращать внимания, если «отец» народу нужен, а взять его больше негде. Правда?
А если нация жила вообще в каком-то медвежьем углу и не сохранилось преданий, согласно которым ее хоть каким-то образом можно притянуть к какому-нибудь «покорителю Вселенной», если единственные войны, которые вела эта нация под предводительством собственных полководцев, заканчивались грандиозными люлями и подписаниями позорного мира под диктовку победителей?
Вот где задача – так задача! Но ничего. Нет таких задач, которые были бы не по плечу историкам, особенно национальным.
«В глазах финнов он выделяется как маршал преклонного возраста, человек чести и отцовская фигура, на нравственную целостность и интеллект которого всегда можно было положиться» - это полная цитата, обещанная мною. Автор ее Тимо Вихавайнен — финский историк и профессор исследований России Хельсинского университета.
Речь о маршале Карле Густаве Эмиле Маннергейме. Финском «отце нации». Несколько портит картину только шведское происхождение финского «отца». И не несколько… До вхождения в состав Российской империи финны принадлежали шведской короне, с 12-го века, с момента завоевания шведами. А та корона к ним относилась совсем не по-отечески. Правила финнами преимущественно шведская знать, которая местного языка не знала. Да и не было у финского языка статуса государственного вплоть до 19-го века. Т.е., фигура Карла Густава Эмиля, который принадлежал к племени завоевателей и угнетателей финнов, уже смотрится оригинально в роли «отца нации».
Конечно, сам Маннергейм утверждал, что он всегда стоял за независимость и суверенитет Финляндии. Еще когда в русской лейб-гвардии служил. Он много чего утверждал. Проблема только в том, что национальность Карла Густава Эмиля – еще не самая большая проблема в разрезе его применения в качестве национального героя Финляндии. «Нравственная целостность». Вот что – есть у него, так это нравственная целостность. Только она особого рода.
Молодой хлыщ-кавалергард из обедневшей семьи шведских дворян страдал в гвардейцах от безденежья. Он мечтал о карьере гвардейского офицера, но мешало отсутствие богатого наследства. Без денег же – какой ты к черту гвардеец?! Без денег в русской гвардии карьеру сделать было нельзя. Это вам не карьера офицера в полку гвардейских реактивных минометов. То была другая гвардия.
Деньги можно было в карты, конечно, выиграть. «Тройка, семерка, туз». Только «пиковую даму», знавшую этот секрет, уже Герман успел погубить. Грабить банк – это не по-гвардейски. А больше способов никаких не было. За исключением – выгодно жениться. Конечно, если любовь-морковь и всё такое, да еще невеста случайно с приданным, то – ничего предосудительного. Так звезды сошлись. Особенно если невеста красивая – тут никто не скажет ничего. Сразу видно, что любовь. Но, как назло, Карлу Густаву никак красивые и богатые невесты не попадались. То ли в Петербурге с ними случился дефицит, то ли им был неинтересен гвардеец со специфическим кругозором, за который его сослуживцы обозвали «лошадиной мордой». Главной страстью Маннергейма была – лошади.
Как бы то ни было, но приятель познакомил бедного гвардейца со своими дальними родственниками – дочерьми генерала Арапова. И Карл делает предложение старшей сестре Анастасии. По Петербургу сразу насчет этого поползли нехорошие слухи. Вроде бы, сначала Карл хотел руку и сердце предложить младшей – Софье, она была симпатичнее. Но генерал давал за старшей большее приданное. Отец, всё-таки. Ему нужно было обеих девчонок замуж выдать, если дать одинаковое приданное обеим, то возьмут младшую, а старшая в девках засидится. Карл выбрал менее симпатичную, но более богатую невесту.
Брак продлился недолго, как вы начали уже подозревать, наверно. Как только молодой гвардейский поручик поправил свое материальное положение, даже на деньги жены завел большую конюшню дорогих скакунов, что благотворно сказалось на гвардейской карьере, так он сразу утратил интерес к супруге. Да и как появляться в обществе с некрасивой женой, если ты блестящий гвардеец? Ведь подойдет кто-нибудь и спросит: а ты чего на этой кикиморе женился, из-за денег?
Потом – дуэль и всякие скандалы. Оно кому это надо? Справедливости ради, кикиморой Анастасия Арапова не была. Обычная женщина с обычной внешностью. Но Карл же – блистательный гвардейский поручик! Поэтому в свете он блистал с блистательными великосветскими блядями, даже не скрывая это блистание. Ему плевать было, что его жена, успевшая родить уже двух дочек, опозорена этими его связями. Опозоренная женщина успела собрать оставшуюся, еще не размотанную часть приданного, взяла двух дочерей и уехала навсегда от мужа в Париж. Больше она с этим негодяем не виделась.
Такая вот история семейной жизни Карла нашего Густава. Уважаемые финны, вам не кажется, что на место «отца нации» вам подсунули персонажа, которых описывал в своих пьесах классик русской сатирической драматургии Островский?
Я не просто так уделил в книге о войне столько места любовным похождениям барона. Есть такие моменты в жизни каждого человека, которые его характеризуют с такой выпуклостью, которую не скроешь никакими панегериками. Выпирают эти моменты в каждом поступке. Брак по расчету и потом скотское отношение к жене – в этом весь Маннергейм. Таких в приличном обществе называют только негодяями и никак иначе. С чем я финнов и поздравляю. С национальным героем, в которые им выбрали негодяя…
В конце концов наш барон достиг желаемого – стал свитским офицером, сопровождал царскую чету на всех более-менее важных мероприятиях. За счет своих несомненных достоинств, разумеется. Только за их счет. Зачем он вступил в половую связь с одной из придворных дам, графиней Шуваловой (Барятинской), которая была старше его на 10 лет, к моменту связи графине уже исполнилось 40, что для того времени был для женщины возраст весьма серьезный, мы с вами гадать не будем. Это всё было по большой и чистой любви. Вы подозреваете, что графиня кое-кому при дворе могла нашептать превосходные рекомендации для своего молодого пылкого любовника? Как вы можете так плохо думать про графинь?! И про их пылких любовников! Такого при петербургском дворе, отличавшегося особенной нравственной чистотой, просто быть не могло.
Первую мировую войну Карл Густов встретил в должности командира Отдельной гвардейской кавалерийской бригады в Варшаве. Закончил он свои военные приключения на русской службе командиром кавалерийского корпуса, генерал-лейтенантом. Характерно, что в своих мемуарах Маннергейм выставляет себя… финским националистом еще будучи на службе русскому царю. Ага, офицер царской свиты. И сочувствующим польской независимости.
Врет, сволочь, как дышит: «Как финн и убежденный противник политики русификации, я думал, что понимаю чувства поляков и их точку зрения на те вопросы, которые можно было считать взрывоопасными». В каком месте шведский барон стал финном? В том, где шведская знать Финляндии финнов не вполне за людей считала?
Но как бы то ни было, после революции этот брачный аферист оказался на своей исторической родине. В возрасте 50 лет. Вы можете себе представить, насколько сильно такие люди «любили» большевиков. Ведь вся жизнь прахом! Сколько сил и нервов было потрачено, чего только женитьба ради приданного стоила, да половая связь со стареющей графиней! И тут приходят какие-то хамы: всё, ваше благородие, это всё теперь не считается.
Пришлось начинать следующую «брачную аферу». Пришлось страстно полюбить историческую родину – Финляндию. Осложняло ситуацию то, что правительство получившей независимость Финляндии состояло из на всю голову больных личностей.
Каким финским националистом был Карл Густав – еще поглядеть нужно, но вот то, что он был англофилом – точно. Впрочем, окружение Николая Второго англофилы, в большинстве своем, и составляли. Германофилам там делать было нечего. Они из свиты были вытравлены дустом еще при жизни Александра Третьего, который женился на датской принцессе. Дагмара вражду Дании и Пруссии принесла с собой в наследство русскому престолу.
Когда же Карл Густав оказался в гуще финских событий в 1918 году и был главой правительства Свинхувудом назначен главнокомандующим, выяснилось, что молодая Финляндия делает ставку на немцев. Маннергейм пытался этим невменяемым объяснить глупость такой позиции, Германия уже была на пороге поражения в войне, «хромой лошадью» - бесполезно. Пришлось примириться. Тем более, что оказалось воинских дарований Карла Густава недостаточно для борьбы с местными большевиками, занявшими промышленный юг Финляндии. Более многочисленные отряды шюцкура под командованием Маннергейма, пока не прибыл экспедиционный корпус немцев, не могли взять и Тампере. Победители, начав резню большевиков, в азарте закончили ее резней и всего русского населения Финляндии. А Маннергейма назначили национальным героем, освободителем от красной чумы. Ну не фон дер Гольца же, командующего немецким экспедиционным корпусом, назначать в герои! Каждой стране нужен свой национальный герой. Правда, он даже финского языка почти не знал… Ничего, выучит!
Когда же Германия потерпела поражение, правительству Свинхувуда пришлось уйти в отставку, регентом Королевства Финляндии (так оно называлось!) стал Маннергейм. Фактически, верховным правителем. И сразу он начал торговать задницей перед победителями Германии, Англией и Францией, чтобы те признали Финляндию. Мало того, он стал с ними оговаривать возможность участия финнов в интервенции против Советской России, прося взамен за участие займы.
Более того, Карл Густав наш стал вести переговоры с русскими белогвардейцами насчет совместного военного похода на Советскую Россию, выставляя им только условием подтверждение независимости Финляндии. Белогвардейцы этого сделать никак не могли. Они ему и о непризнании Финляндии не говорили, и о признании не говорили. Барон был хоть и туповатым, но он понимал причину молчания Юденича. Если белые шли на признание независимости хоть одной из окраин бывшей империи, то от их лозунга «Единая и неделимая» ничего не оставалось. А без этого лозунга вся идеология белого движения превращалась в ничто.
Но финским националистам на идеологические проблемы белых было наплевать. Они, визжали, как некормленные поросята, что большевиков нужно уничтожить, одновременно, считали, что русские белые еще больше угрожают своей «единой и неделимой» независимости Финляндии. В результате, первые президентские выборы Маннергейм проиграл, его противники обвинили в политике, угрожающей независимости страны. Карл Густав от этих придурков уехал в Европу, где занялся налаживанием контактов с англичанами и французами.
Вы должны хорошо знать, что в Советском Союзе после заключения договора о ненападении с фашистской Германией, в прессе и в выступлениях политических деятелей почти полностью исчезли все упоминания Германии и ее правящей партии в негативном ключе. Более того, приводятся даже телеграммы советского руководства гитлеровскому с уверениями в дружбе. Это еще Троцким было использовано, как обвинение Сталину в сотрудничестве с Гитлером. Нынешними российскими историками из либерального лагеря это тоже трактуется так же. Эти историки уровнем интеллекта сопоставимы с правителями Финляндии 30-х годов.
Ты можешь сколь угодно сильно не любить своего соседа за его политические воззрения, но ты же с ним договор о ненападении заключил! Ты же с ним договорился, что ни он на тебя, ни ты на него нападать не будете! Так прекрати кричать, что он представляет угрозу для всего прогрессивного человечества и его политический режим должен быть уничтожен! Все эти заявления – уже фактическая денонсация договора о ненападении. Сталин и советское руководства эту элементарную вещь понимали. Даже Гитлер это понимал, поэтому и в Германии после подписания договора антибольшевистская пропаганда была приглушена.
Но горячим финским парням элементарные вещи для понимания были недоступны. В 1932 году между Финляндией и СССР был заключен договор о ненападении. Думаете, финны заткнулись насчет того, что большевизм угрожает всему демократическому человечеству? Как бы не так!
1 апреля 1944 года из Москвы в Хельсинки вернулась делегация, которая сообщила требования советской стороны: границу вернуть к состоянию 1940 года, 600 млн. долларов репараций, немецкие войска интернировать.
Правительства Рюти отклонило советские условия. Этот болван заявил, что никогда Финляндия не пойдет на заключение мира, который не одобрила бы Германия. Обозначил себя верным союзником Гитлера.
Ну, ладно. У Сталина не было столько свободного времени, чтобы долго, как в 1939 году, уговаривать горячих финских парней. К тому же, Верховному было гораздо приятнее общаться с нормальными людьми, чем с этими уродами. Поэтому он переговорил с нормальными, товарищами Говоровым и Мерецковым, командующими Ленинградским и Карельским фронтами и те начали проводить несколько последовательных наступательных операций.
Я думаю, что товарища Мерецкова Иосиф Виссарионович специально всю войну держал на Карельском фронте не потому, что Кирилл Афанасьевич хорошо знал тот район боевых действий. Товарищ Сталин, как известно, юморист известный. Он хотел, чтобы наш «брачный аферист» еще раз испытал радость «победы» именно от Кирилла Афанасьевича, который уже один раз унизил этого вшивого маршала Финляндии.
10 июня наши фронты начали наступление, а 25 августа в советское посольство в Хельсинки заявилась финская правительственная делегация с просьбой о мире. Точнее, о пощаде. А еще перед этим 1 августа правительство Рюти ушло в отставку и президентом стал Маннергейм. Влупили Говоров с Мерецковым армии Суоми от всей души, нужно было убирать фигуру, которая сорвала переговоры в первый раз и менять ее на более сговорчивую. Для таких целей финны всегда «брачного афериста» использовали. Он получил советские условия, которые должен был выполнить для прекращения огня: разрыв с Германией, вывод немецких войск до 15 сентября, при отказе – интернирование.
Всё выполнил, как миленький. Более того, горячие финские парни, еще вчера воевавшие с русскими, стали еще отважней воевать с немцами, которые было уперлись.
19 сентября 1944 года было подписано перемирие. Третья сторона была представлена Великобританией. Финны плакались англичанам, что 600 млн. репараций для них непосильно. Ладно, наши пошли на уступки. В деньгах. Зато район Петсамо (Печенгу) добавили к условиям. С месторождением никеля. Раз денег нет – натурой возьмем. Горячие финские парни поняли, что лучше бы деньгами… но было уже поздно. Плюс полуостров Порккала наши в аренду забрали. Плюс – транзит войск через территорию Финляндии. Плюс – снятие запрета на деятельность компартии.
Ну и какой смысл был упираться в апреле, если в результате пришлось отдавать еще больше?
Теперь посмотрите на сроки. С июня по сентябрь в 1944 году самая сильная в мире на тот момент армия принудила финнов к выходу из войны и перемирию на советских условиях. А сколько дней длилась «неудачная» зимняя война 39-40-х годов?
И вы хоть смейтесь, хоть плачьте, но в результате наступления советских войск в 1944 году победу одержали войска маршала Маннергейма, которые отстояли независимость Финляндии! Так в финской историографии значится.
Ну вот как можно победить такой мужественный народ?! Да никак! Хоть что ты с ним делай, все равно они себя победителями считают!
Оценил 1 человек
3 кармы