Ёлочка (Пятничная рассказявка №315)

Графиня Алиса Зюйдмарская с самого утра пребывала в скверном расположении духа. Даже три рюмки коньяка, влитые в кофий, не спасали положение. Погоды стояли отвратительные, в родовом замке гуляли мерзкие сквозняки, стражники под окном горланили фривольные песни, безбожно фальшивя, новый год неотвратимо приближался, а покойный муж ухмылялся с парадного портрета самым противным образом.

— В кладовку перевешу, - мрачно пообещала ему графиня, подлила себе ещё коньяка, выпила залпом и, подойдя к окну, закричала в форточку:

— А можно так не орать?! У меня мигрень, между прочим!

Песня прекратилась. Минут пять стражники молчали, а затем, не в силах сдерживать новогоднее настроение, запели снова. Но теперь вполголоса, так что слов стало не разобрать. Графиню это стало раздражать ещё больше, но потребовать петь громче не дала врожденная тактичность.

— Сволочи, — кратко резюмировала графиня и подумала послать ещё за кофе.

— Барон фон Нордмульский просит аудиенции, — бодрым голосом доложил появившийся дворецкий.

Хозяйка замка окинула его недовольным взглядом. “Рожу-то какую довольную отъел, подлец”, — подумала графиня, — “Наверняка празднует с самого утра, пока я тут страдаю”.

— Чего это он приперся? — вежливо поинтересовалась Зюйдмарская.

— Хочет лично засвидетельствовать и, так сказать, поздравить с наступающим.

“Замуж тебе надо, барыня”, — с тоской подумал дворецкий, не в силах наблюдать каждый день страдания госпожи, — “Уж он бы не дал тебе портить всем праздник.”

— Не приму, — мрачно буркнула графиня, — пусть пойдет прочь, мужлан. Знаем мы его: будет требовать выпить, потом закусить, ещё разобьёт что-нибудь. Одни убытки от таких гостей.

Но передать отказ дворецкий не успел. В залу, благоухая дешёвым одеколоном, ворвался барон. Толстенький, с торчащей, как у ежа, недельной щетиной и в напяленной на голову новогодней шапочке.

— С наступающим, дорогая графиня! Как я рад видеть тебя, ты себе не представляешь. Красивая женщина для праздника - это как главное блюдо на столе…

— Мы вроде на брудершафт не пили, — зыркнула исподлобья Зюйдмарская, — на “вы”, пожалуйста.

— Так, значит, надо! — обрадовался барон и достал из-за пазухи бутылку шампанского, — Живём рядом, а видимся так редко. Надо больше общаться!

— Я вас не приглашала, между прочим.

— Ах, какие могут быть формальности между соседями? Вот ехал мимо, дай, думаю, поздравлю душечку графиню. Чай сто лет не виделись.

— И ещё бы столько, — насупилась хозяйка замка.

— Чё стоишь? Бокалы тащи, мы праздновать будем, — барон махнул рукой дворецкому, — и клубнику на закуску тащи.

— Нет у нас клубники, — мрачно показала фигу графиня.

— Так я привез! Скажи там, пусть тебе отдадут корзинку. И моим охламонам крикни, пусть заносят.

— Что это? — Зюйдмарская сердилась всё больше. Жизнерадостность барона вызывала зависть и раздражение.

— Сейчас увидишь. Я без подарков не хожу в гости. Тем более, к такой красивой леди.

Кряхтя, ругаясь и топча друг другу ноги, два дюжих молодца внесли в зал ёлку в деревянной кадке.

— Вот! Замечательная ёлочка.

— Зачем она мне?

— Нарядим сейчас.

Барон довольно подмигнул, достал из сумки цветные шары и стал развешивать на ветках.

— Люблю ёлку украшать. Кстати, после праздника мы её высадим перед замком. А то у тебя одни газоны вытоптанные. Никакой красоты.

— А чё это вы тут распоряжаетесь, а? Мой газон, между прочим. Хочу — вытаптываю. Хочу — заасфальтирую. Ишь, приехал он тут. Ёлку припёр и думает, что всё можно.

— Ну, зачем же кричать, милая графиня? Я со всей душой, с серьёзными намерениями. А ты орать.

— Мой замок! Хочу ору, хочу выгоню. С намерениями он. А меня спросил? Я, может, в монастырь собралась, некогда мне. Тоже мне, красавец выискался.

— Да вот, выискался, - барон топнул ногой. - Замуж пойдешь?

— Вот прям щаз! Разбежалась. И без тебя женихов хватает.

Нордмульский с укоризной посмотрел на графиню. Вся округа знала, как последнего рискнувшего посвататься Зюйдмарская в дурном расположении духа выкинула в крепостной ров.

— А я особенный.

— Да уж прям.

— Да уж вот, — передразнил барон графиню, — сил нет смотреть, как ты тут страдаешь. Тридцать котов завела. Замок запустила. Газон опять же…

— Хамло! Да знаешь, где я вас, мужиков, видала? К газону он моему прикопался. Пошел вон!

— Ах, так?

Барон стукнул по столу рукой. Бокалы жалобно звякнули.

— Да, вот так!

Графиня показала ему язык.

— Всё, с меня хватит.

Нордмульский подскочил к Зюйдмарской, схватил её и закинул на плечо.

— Что ты себе позволяешь? Поставь меня немедленно!

— Тихо! — барон легонько шлёпнул её чуть пониже спины, — спальня где?

— По коридору, третья дверь налево, — еле слышно ответила графиня.

Барон не спеша двинулся в указанном направлении, стараясь не растрясти ношу. Графиня не могла придумать, что ей делать в этом глупом положении, а дворецкий спрятался за портьерой и молился святому Женуарию, покровителю брака и деторождения.

На следующее утро графиня вышла в зал и встала у окна, разглядывая двор замка.

— Сделай-ка мне чаю. И булочку, маленькую, - махнула она рукой дворецкому, на секунду задумалась и добавила, - скажи стражникам, пусть споют чего-нибудь. Весёленького.

Дворецкий, пряча улыбку, побежал выполнять поручение. Графиня нахмурилась.

— А ведь действительно, газон ужасно смотрится. Прямо стыдно перед гостями.

На улице послышались возгласы и радостные крики. Грохнула хлопушка и стража затянула марш Мендельсона “а капелла”. Графиня улыбнулась и, не дожидаясь чая, пошла за стремянкой — нужно было достать с антресолей коробку с ёлочными игрушками. Зайка-барон совершенно не умел красиво наряжать новогоднюю ёлочку.

еще рассказявки и другие книги автора там https://author.today/u/kotobus...