Так закончится жизнь однажды — как эта осень.
Глянешь утром из тела — а воздух уже морозен
И хмелен, глотнешь — и кружится голова.
И дома, и люди как будто немного сонны,
Между ними неслышно порхают сонмы
Мелких ангелов белых, садятся на рукава,
На заборы, на легкие ребра оконной рамы,
На дорогу, автомобили, строку рекламы,
Обводя зубною пастою все подряд —
Провода, прохожих расплывчатые фигуры,
И забытых кленов ненужные абажуры
Выключая: еще желтеют, но не горят,
Выключая сердце — не сразу, но постепенно —
Все ровней дыханье, все меньше курчавой пены
На волне, приглушеннее хриплый бас.
И последним на берегу залива —
Видишь лес, потемневший, как Спас под густой олифой, —
Нет, не видишь — но губы шевелятся — чтобы спас.
* * *
Не много осталось одежды сносить,
Стоптать башмаков,
Смотреть, как земля одевается в сныть
И болиголов.
Не много осталось от ветра грустить,
От солнца шалеть.
Осталось жалеть и осталось любить,
Любить и жалеть
Мужчину, дитя, воробьиную прыть,
Рябинную медь —
Недолго, но все же осталось любить,
Но больше — жалеть.
* * *
Символ веры с прожилками золотыми
Поздним вечером в комнатной пустыне
Наливается между погасших окон
Немерцающим светом, терпким соком.
Сквозь него плывут автобусы, не касаясь,
На стебле его город висит, как завязь
Будущего небесного града:
Церкви взорванные вернулись обратно,
Как заблудившиеся овцы,
Шпили светят лучами нового солнца,
И дома прижаты плотно, как зерна
Той любви, которая здесь зазорна —
Врывается в жизнь и торчит из нее углами,
Острыми, бесформенными, как пламя.
Оценили 15 человек
29 кармы