"Я войду в рай взъерошенный с горьким ничем за душою..." ©

ПОЭТ, ВНУК ПОЭТА

Шестидесятые годы в СССР ознаменовались соперничеством двух поэтических группировок.

С одной стороны была эстрадная поэзия: Евтушенко, Рождественский, Вознесенский, Окуджава, Ахмадулина.

С другой — так называемая тихая лирика: Николай Рубцов, Станислав Куняев, Владимир Соколов, Анатолий Жигулин, Олег Чухонцев. Осмыслял это поэтическое течение великий русский мыслитель Вадим Кожинов.

Первые были шумны, дидактичны и, пожалуй, более популярны.

Вторые были философичны и вдумчивы.

Первые были куда более избалованы вниманием власти.

Вторые не то чтоб испытывали дефицит внимания — нет, их широко публиковали, — но всё-таки они три десятилетия подряд пребывали в тени первых.

Люди старшего поколения помнят, как в разгар перестройки самый популярный журнал той эпохи «Огонёк» вышел с совместным портретом главных звёзд эстрадной поэзии. Дерзко смотревшие с обложки Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Окуджава самим своим видом как бы благословляли наступающие времена.

Вообразить себе такую же обложку с Куняевым, Соколовым и Кожиновым было невозможно. Они и не приняли перестройку. В новые времена имена тихих лириков ушли в тень, хотя ценители помнили о них всегда.

К числу тихих лириков принадлежал и прекрасный воронежский поэт Алексей Прасолов.

Родившийся 13 октября 1930 года, он обрёл в конце 1960-х всесоюзное имя, узнаваемость, издал четыре книги, но — сердце поэта неисповедимо! — добровольно ушёл из жизни в 1972 году.

Едва ли грядущее его 95-летие будет освещаться у нас хоть сколько-нибудь широко, но земля Воронежская помнит своего поэта и чтит.

Ребёнок войны, Прасолов рос без отца — тот вскоре после рождения сына ушёл из семьи, затем погиб на Отечественной.

В прекрасных стихах Прасолова есть об этом:

«Итак, с рождения вошло —

Мир в ощущении расколот:

От тела матери — тепло,

От рук отца — бездомный холод.

Кричу, не помнящий себя,

Меж двух начал, сурово слитых.

Что ж, разворачивай, судьба,

Новорождённой жизни свиток!

И прежде всех земных забот

Ты выставь письмена косые

Своей рукой корявой — год

И имя родины — Россия».

Следя за тем, что и как пишут бойцы, ушедшие на СВО, я встретил знакомую фамилию: Илларион Прасолов.

Стихи его — юные, яростные, сильные — поразили меня.

«…мы — отшибная рать 

у подола седой Богородицы, 

мы — таëжная кротость 

востока кромешно дальнего;

коли выпадет дождь — 

разменяй же его на безводицу, 

коль положат в дорожную хлеба — 

возьми да отдай его.

коли вывернет высь 

и с изнанки заявится бес, 

коль снега Ангары 

разручьятся в брусвяную сныть, 

наши дети 

поднимут низины и выплюнут спесь, 

наши внуки 

наследуют землю и будут ей жить.

я войду в рай взъерошенный 

с горьким ничем за душою, 

и мой полк разольëтся за мной 

по ресницам зимы;

заструится любовь 

из натруженного штыкового, 

ведь любовь — 

это всë, 

что осталось 

таким, 

как мы».

Что-то кольнуло в сердце, когда я прочитал это.

Написал автору, спросил:

 «Илларион, не родственник ли вы советского поэта Прасолова?»

«Да, — ответил мне Илларион, — это мой дед».

Завязалась переписка.

Спросил: «Где вы росли, учились?»

«Родился и вырос в Адыгее. Детство и юность провëл там. Сейчас у меня неполное высшее образование по специальности «информационное обеспечение вооружённых сил». Отучился три года из пяти, после чего принял решение уйти добровольцем на СВО». 

Спросил: «Память о деде имела в становлении значение?»

Читать далее — Захар Прилепин @zakharprilepin