Сейчас уже наверное можно рассказать, много времени прошло, да и участники описываемой акции скорее всего померли все; так или иначе дело было так.
Деревня Залужная в своё время была крепкой сибирской деревней, дворов тридцать, хозяйства, медпункт. Но потом потянулись люди кто в город, кто в райцентр, и к описываемым событиям жили там восемь мужиков и четыре бабы, и можно было переименовать уже в Пенсионерово, потому что младшему было семьдесят, его так и звали - Малой.
Молодёжь оставаться в деревне не хотела по простой причине - во всём мире уже вовсю будущее, а в их населённом пункте хрен знает, то ли двадцатый век, то ли девятнадцатый, телевизор еле-еле два канала, радио какое-то бухтело, а про интернет даже не заикайся.
И зимой ещё ладно, а как речка Лужа ледяную дорогу ломала, то с внешним миром всякая связь терялась до осени, когда в декабре не появлялась вновь дорога. И выглядела деревенька неказисто - брошеные дома, заросшие бурьяном, а где и просто печка одна торчала, а дом растащили на дрова.
Так что доживала уже деревня последние свои года, потерянная во времени, за мелкими хозяйственными хлопотами. Держали три коровы да поросят штук пятнадцать, куры, огород, тем и жили. Пенсию им сразу за полгода выдавали, можно сказать, продуктовыми карточками, потому что куда деньги тратить в деревне, где магазина отродясь не было, а про кинотеатр только по телевизору и знали.
Дело было, значит, в восьмом годе. У нас тогда спецоперация с Грузией началась и выяснилось, что грузины те ещё гады. Обычные деревенские это близко к сердцу не приняли - ну, спецоперация и спецоперация, Ну, Грузия и Грузия, где мы, где Грузия, самогону нагнать надо, а спецоперацией пускай специальные люди занимаются.
А Коля, вот неугомонный, близко к сердцу принял и почувствовал себя гражданином, и призывы по телевизору так дедка раззадорили, что места себе не находил, только бы родине помочь. Два дня анализировал, потом пошёл к соседу Мите.
- Здоров, Митяй.
- Здоровей видали, - закряхтел сосед, поднимаясь с облупленной табуретки поставить чайник.
- Ты это, в курсе же что грузины г..ами оказались?
- Я ишшо со Сталина это знаю. - Митяй был из лагерных.
- Ты мне это, Виссарионыча не трогай! Я про нынешних грузинов толкую. Спецоперация там у нас, утихомириваем гадов.
- Да и Бог с ним, тебе-то какое дело?
- Такое! - возбуждаясь сказал Коля, - У нас же эт самое, тоже он есть!
- Кто? - не понял Матвей.
- Грузин!
- Ты на голову что ли приболел? Какой у нас грузин тут?
- Такой! Сашка Макаров грузин!
- Чой-то Макаров-то грузин?
- А то! Говорил как-то. Мол, бабка его грузинка была. Или дед. Да неважно! Но были у него в родове грузины.
- Ну, так-то в родове у каждого всякое есть, и татары и мордва, - с сомнением сказал Митя, - а теперь мы все сибиряки.
- Не, ты погоди. Ладно все мы сибиряки, но Сашка-то ведь конкретно грузин! Помнишь, у меня корова ушла? Он тогда первый сказал, что надо на лугу искать. И ведь там и была, шельма!
- И почему он грузин?
- Так откуда знал-то? Грузин, не иначе.
С полчаса мужики спорили, приводя разные аргументы, в основном Коля, что "в данный исторический момент вся страна", И "патриотический долг", и что вроде у "него то ли сын, то ли внук от армии косил" - " твой-то чё, не косил что ли?" - "так мой не грузин!", и всё такое, и получилось таки у Коли Митяя на свою сторону склонить.
Собрали остальных мужиков, кроме Сани ясен пень, донесли до них идею провести расследование своими силами и вывести подонка на чистую воду. Каждый вспоминал что-нибудь, связанное с грузином - как он на Первое мая заболел, и что в город однажды ездил, в областную столицу, и прицеп у него зачем-то в сарае стоит.
Выпивший как обычно Малой резюмировал - Тварина. Пошли к нему.
Сашке Макарову в тот год вроде бы восемьдесят три что ли стукнуло, сам себе готовил-стирал, но восемьдесят три это вам не семьдесят, так что дедок был трухявый.
Возбуждённые мужики (а в деревне развечений-то мало, так что вот) зашли в избу. Сашок спал, разбудили, расселись кто где. Допрос начал Коля.
- Гамарджоба, генацвале.
- Гамарджоба. - недоумённо отозвался грузин.
Коля обвёл присутствующих торжествующим взглядом. - Ну рассказывай, двурушник, чего вы там затеяли против нашего государства? - слово "двурушник" всплыло откуда-то из советских газет.
Сашок непонимающе моргал глазами. Тут заговорили все, не давая слова сказать, про всё сразу - про прицеп, про сына, про Первое мая.
- И лошадь! Лошадь моя! - кричал в него Коля.
- Какая лошадь?
- Ну корова! Помнишь ты сказал, что на лугу искать надо?
- Дык где ей ёщё быть-то?
Малой заглянул в зимник и вытащил бутылку самогона.
- О! А чой-то у тебя непочатая бутылка тут стоит?
- На праздник оставил, чо.
- На какой это? День рождение Сталина? - ехидно спросил Митяй.
- На первое сентября.
- А чо у нас такое первое сентября за праздник?
- День знаний, деревня!
Малой тем временем выташил пробку и из горла хлебнул конфискованый самогон.
- Да ясно, мужики, не наш это человек.
Мужики сурово смотрели на Саню, подрастерявшегося на тот момент.
- Ну чо вы? Зассали что ли? Именем революционного трибунала... - с этими немного нелепыми словами Малой грохнул поленом по Саниной голове. Саня обмяк и сполз с табурета. Коля пощупал пульс, послушал дыхание.
- Мёртв.
- Туда и дорога. - подхватил Митяй.
- Давай его в койку.
- А бабам что скажем если спросят?
- Правду! - хохотнул Малой. - Случился скажем с грузином удар!
И вот так, выполнив свой патриотический долг жители Залужного расползлись по домам.
Оценил 1 человек
3 кармы