Про идиотов

Давно хотела написать.

Вся западная шарашкина цивилизация добилась своего - её в русском мире никто не слушает, не верит, за нормальных не считает.

Правящая верхушка выделила себя в избранных людей, возомнив себя если не богами, то человеками. Остальных опустила в идиоты. К чему это привело? Сработал закон дырки - господству нижнего уровня (нижняя дырка, а не верхняя, в сосуде всегда будет успокаивать движение жидкости).

Верхушка, сливки, опустились до уровня нижнего слоя общества, до идиотов. Они это чувствуют, но пока не осознают. Кастовость им мешает и ложная видимость высоты успеха. К сожалению. эти старые и новоиспечённые идиоты никогда не поймут, что за ложь и мерзость, которую они совершают, им придётся отвечать испорченной судьбой. Просто не успеют понять, борзые очень.

ИДИОТ. От др.-греч. ἰδιώτης — «отдельный человек, частное лицо; несведущий человек», нем. Idiot лат. idiota неуч, невежа. 

1. Идиот в древнем смысле слова - вовсе не слабоумный, а частный человек, не участвующий в исторической жизни, живущий в себе, вне связи с обществом. Быть идиотом - это, пожалуй, наилучший удел, особенно если можно было идиотствовать до конца, то есть сделаться полным идиотом. П.Флоренский. // ВФ 1997 8 188.

2.Однако, любезнейший мой, не забывайте, что с вами говорит идиот (невежда), не знающий никаких языков, не читавших никаких школьных философов, а они никогда не лезли ему в голову. Гамалея Письма 2 269. И он пришел, плебей безвестный! не пощадил он ни льстецов. Ни подлецов, ни идиотов, Ни в маске жарких патриотов Благонамеренных воров. 1855. Некрасов В. Г. Белинский. // Н. 1971 98.

 Быть интеллигентом вовсе не значит обязательно быть идиотом. М. А. Булгаков. // Нева 2002 6 154.

«История одного города»

Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (в идиоте злость или доброта — совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним. Издали может показаться, что это люди хотя и суровых, но крепко сложившихся убеждений, которые сознательно стремятся к твердо намеченной цели. Однако ж это оптический обман, которым отнюдь не следует увлекаться. Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому что не в состоянии сознать себя в связи с каким бы то ни было порядком явлений.

Обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтобы они, в неразумной стремительности, не все опрокидывали, что встречается им на пути. Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется. В этом случае грозящая опасность увеличивается всею суммою неприкрытости, в жертву которой, в известные исторические моменты, кажется отданною жизнь... Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно. Даже в самой бесплодности или очевидном вреде этих злодеяний он не почерпает никаких для себя поучений. Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи. Если бы, вследствие усиленной идиотской деятельности, даже весь мир обратился в пустыню, то и этот результат не устрашил бы идиота. Кто знает, быть может, пустыня и представляет в его глазах именно ту обстановку, которая изображает собой идеал человеческого общежития?

Нет ничего опаснее, как воображение прохвоста, не сдерживаемого уздою и не угрожаемого непрерывным представлением о возможности наказания на теле. Однажды возбужденное, оно сбрасывает с себя всякое иго действительности и начинает рисовать своему обладателю предприятия самые грандиозные. Погасить солнце, провертеть в земле дыру, через которую можно было бы наблюдать за тем, что делается в аду, - вот единственные цели, которые истинный прохвост признает достойными своих усилий. Голова его уподобляется дикой пустыне, во всех закоулках которой восстают образы самой привередливой демонологии.