Рассказ навеян новостями о столкновениях у пункта пропуска «Ягодин» на украинско-польской границе между дальнобойщиками и протестующими украинцами, которые стали вступать в драки друг с другом и начали устраивать поджоги на границе с Польшей. https://ria.ru/20181126/153356...
Богдан по привычке цвиркнул зубом и поежился. Холода, здесь, на границе с Польшей стояли нехилые, причем, вариантов согреться было не так уж и много. Жечь солярку впустую, опять же, не хотелось: налево толкнуть тогда меньше останется. Богдан с тоскою вспомнил о теплых сортирах на автозаправке в родном Львове и ему захотелось заскулить от подступившего вдруг чувства безнадеги. Он покосился на своего соратника по несчастью, Виталика, которого дальнобойщик со стажем Богдан по недоразумению прозвал Витайло. Напарник какое-то время огрызался и протестовал, но потом привык. Витайло так Витайло.
Сейчас напарник спал и Богдан лишь покачал головой, рассматривая в свете придорожных фонарей распухшую до неузнаваемости физиономию товарища.
"А добре ми начистили харі тим трьом полякам. Один так взагалі - в лікарні доліковуватися буде. Не треба було без черги лізти." - с мстительным самодовольством вспомнил Богдан вчерашнюю драку. "Правда, тепер зуб хитається"...
Дальнобойщик вспомнил собственноручно подожженные шины, мотыльками полетели ассоциации-воспоминания про ночи на Майдане, про борьбу за свободу и достоинство.
Богдан сладко улыбнулся в такт своим мыслям и пару раз ткнув в непокорную кнопку, заставил сидение в кабине чуть опуститься. "Невідомо скільки тут ще стирчати. Спати пора".
Сознание мягко, неохотно, словно в вату проваливалось в сон. Из этой, понятное дело, неприятной ваты, вдруг, откуда не возьмись, вылезла опухшая, в силу перманентной бухливости, рожа Степана - сотника с Майдана. Тот почему-то тянулся к лицу Богдана почерневшими от копоти руками и вопил что есть мочи: "Тікати! Тікати треба!"
Куда бежать и зачем, Богдан разумел весьма слабо, и, понимая, что это всего лишь навсего сон, вяло отмахивался от наседавшего сотника. Шутки закончились, когда Степан, ни с того ни с сего выхватил из-за спины видавшую виды резиновую дубинку и со всех дури шарахнул ею Богдана по голове. Опешив от такого хамства, Богдан, невзирая на разделяющий их ватный беспредел, схватил сотника за грудки и хорошенько встряхнул:
- Ти що твориш, хмырь? - прорычал дальнобойщик, произнеся последнее слово почему-то на москальский лад, и приготовясь шибануть обидчику лбом промеж глаз, как учили в армии, но тут из ватных оков сна его, не особо церемонясь, извлекли в реальность.
Богдана немилосердно тряхнуло, а потом резко повлекло куда-то вниз и в сторону. Дальнобойщик открыл глаза и обнаружил перед собой перекошенное лицо напарника. Витайло тяжело дышал, причем его руки обвили Богдана под мышкой и тащили куда-то, по всей видимости в сторону от распахнутой двери фуры.
-Э-э, Вітайло, ти ніяк берега поплутав? Я що тобі, баба, що ти мене в ліс ташишь?
- Война, братан, война! Ховаться надо! - напарник был родом из Киева и сносно говорить на мове так и не научился, что всегда раздражало Богдана, но сейчас львовскому дальнобойщику было явно не до того. А все потому что то тут то там грохотало, земля ощутимо тряслась, а над головой ясно слышались звуки пролетающих вертолетов.
"Едрень-кобень", - смачно выругался Богдан. Так выражался только его дед-бандеровец, и эта фраза подходила к текущей ситуации как никогда.
-Це що, москалі вже тут? Київ вони вже взяли? - дико озираясь вокруг пролепетал львовец. Его киевский друг, чью бледность не могли скрыть даже гиганские синяки на лице едва слышно просипел:
-Это не россияне... Это - поляки!
- Як поляки?- вдруг взревел Богдан.- Звідки поляки?
- Откуда-откуда! - с такой же отчаянной яростью прошипел в ответ Витайло. - С запада! Тикаем отсюда, пока не пришибли!..
...Капрал Стравинский посмотрел в перископический прибор наблюдения, изучая происходящее снаружи. В предрассветных сумерках отчетливо были видны объятые пламенем силуэты горящих автомобилей и фур , разметанных по бокам дороги. Часть из них преграждали путь, но для его верного "Абрамса" они не являлись серьезным препятствием.
- Возьми чуть левее, - приказал капрал водителю танка.
- Есть чуть левее, - отозвался тот, по привычке чуть повернув голову в сторону сидящего сзади Стравинского, возглавлявшего экипаж.
" Всё, дорога на Львов открыта!"- на мгновение мечтательно зажмурившись, подумал капрал, "Мои предки, правда, из западной Белорусии...матка боска, как давно это было! Те черно-белые фото времен Пилсудского, улыбающийся дед-хорунжий в старой портупее, его отец, совсем еще мальцом, обнимающий бабку, яркую чернявую красотку еврейского происхождения, сгинувшую потом в нацистском лагере не без помощи этих..." Капрал заиграл желваками, кулаки его сжались, глаза остеклянели от подступившей ярости.
"Это ж надо, убить не в чем не повинных польских туристов. И ведь это произошло где-то здесь, у "Ягодина"! Две бандеровские курвы, клятые дальнобои, забили до полусмерти двоих и нанесли смертельные побои одному из польских граждан. И так совпало, что этот кретин Порошенко, пся крев, будучи хромой уткой, пошел на обострение с нынешней, отнюдь не благоволящей постмайданному правительству Украины, властью Польши... А сегодня ночью, в 4.50 поступил приказ...Никто не мог поверить. Это было за гранью реальности! Я сам отказывался верить собственным ушам, но нам был отдан приказ идти на Львов. Ясно дело, что окончательное решение принималось в Вашингтоне, но чтобы так резко и сразу... Ну, так или иначе, мы идем творить историю. Скоро, очень скоро, мы вмажем этим хрякам! Да так, что пух и перья полетят! Хотя откуда у хряков пух и перья?"
Стравинский усмехнулся собственным мыслям, но, буквально через секунду-другую сурово насупился. Он, как представитель некогда великого государства, сегодня, сейчас, в эту самую минуту вершил судьбы Европы, да что там Европы, целого континента! Планы верховного командования ему были неведомы, но наверняка во Львове они не остановятся. Вполне возможно, что вскоре польский орел распростертыми крыльями охватит земли от моря до моря и восстанет, как феникс из пепла ... От последней мысли капрал внезапно поморщился, так как откуда-то из подсознания заулыбалось щедро покрытое макияжем женское лицо, окаймленное стильной бородкой и Стравинского чуть не вывернуло наизнанку. "Феникс из пепла" - песня Кончиты Вурст, не к столу будет помянуто сие причудливое создание. Однако, Речь Посполитая заслужила возрождения как никакая другая держава на земле...
- Танки! Суки, они пустили танки, Богдан! - срывая голос орал Витайло, остановившимся взглядом наблюдая с пригорка в лесу за происходящим на шоссе. - Они чешут на восток!
Богдан, сидя рядом только мычал, схватившись за голову. От имевшего место несколько минут назад недалекого разрыва его голова гудела и трещала, словно кокосовый орех, по которому шибанули кувалдой. Но основную боль причиняла не контузия, а мысли, роящиеся, нестерпимые мысли, которые, наконец, нашли выход в отчаянном вопле:
- Витайло, ти розумієш, що нам тепер ніхто не допоможе, ніхто! Нам тепер просто хана, без варіантів!
Киевлянин молча кивнул головой и даже не сел - рухнул на треснувший и развалившийся надвое пень, торчащий на склоне холма. Богдан подошел и что есть мочи пнул по пню ногой, отчего в то же мгновенье взвыл как раненый пес, но это хоть как-то помогло притушить бушующий внутри пожар.
- - І адже москалі, ті вже точно свого не упустять! Як тоді з Гітлером. Відкусить собі Путін землі до Дніпра, а то й далі!..
Богдан в отчаянии махнул рукой и сел на пень рядом с ковыряющемся в радиоприемнике Витайло.
-Ну що там з твоїм радіо?
- Не работает радио, - злобно отозвался напарник, неистово крутя ручки приемника.- Еще утром работало а теперь... Ничего не понимаю!
-Може, батарейки? - предположил, постепенно впадавший в апатию Богдан.
- Да какие батарейки! - неожиданно взвился Витайло. - Я ж новые ставил, зуб даю! Стой! Шо это!... Дивись!..
...Музыка лилась из памяти капрала Стравинского потоком елея. Сам он и его фамилия никакого отношения к великому русскому композитору не имела, но музыкальности Якоб вовсе не был лишен. Сейчас в его мозгу звучала, нет - гремела мелодия гимна родной державы, вновь разворачивающей свои знамена и, как когда-то, почти сто лет назад, величаво направлявшей свои полки на восток...
Внезапный свист в ушах заставил вздрогнуть, а затем и похолодеть... Потому что погас экран и вместе с ним тотчас отключились все приборы.
- Что за..? - начал было капрал, но вспыхнувшая догадка буравчиком вонзилась в мозг.
- Экипажу - из машины! Быстро!..-завопил он, вскакивая со своего места,однако страшный рев, несущийся как возмездие с небес, безжалостно заглушил его слова. А последовавший за тем невыносимый то ли вой, то ли свист, длившийся всего какую-то долю секунды, завершился слепящей вспышкой. А потом пришла тьма...
- Наші! Наші! Я знав, що наші вояки не залишать нас в біді! - Богдан выплясывал что-то немыслимое, помесь гопака и джиги, сорвав с себя куртку он размахивал ею в воздухе как прапором. Его небритая физиономия расплылась в довольной усмешке, демонстрируя щербины зубов. В нескольких сотнях метрах от них факелами полыхали два вражеских танка.
- Нет. Не наши! - глухим голосом возразил Витайло и тяжело опустил руку на плечо Богдана. - У нас нет таких самолетов. Никогда не было и нескоро будут. Это СУ-34. Российские истребители. Это они уничтожили танки...
- Едрень-кобень...Росія? Але як? Як це можливо?
- Вот так... Вот так и возможно, братан... Кто же знает, что здесь творится...
Но Богдан уже хохотал, дико и безутешно, одновременно рыдая и размазывая слезы по щекам огромными ручищами.
- Що ж ви наробили, що ж ви наробили, кляті москалі?..
А совсем неподалеку, в робких лучах разгорающегося дня горели польские танки, в нескольких километрах к востоку в лесах полыхали сбитые натовские вертолеты, а еще дальше, прочь от Киева, летел на полной скорости к тайному аэродрому личный автомобиль лидера совсем еще недавно незалежной и без пяти минут великой восточно-европейской страны. Петро нервно тискал рукой свою кудрявую шевелюру, то собирая её в пригоршню, то отпуская и, не обращая особого внимания на истерические причитания жены, шептал про себя:
- Только б успеть! Только б..,- совсем не замечая, что произносит слова на вражеском, собственно говоря, языке.
А в то же самое время, в оставленной им столице, люди, простые люди, мужчины и женщины, подростки и старики, кто приникнув к переносным радиоприемникам, кто с палками или кусками арматуры, стягивались к центру города, к правительственным зданиям. Они знали куда они идут и зачем. И им не нужно было больше объяснять кто есть друг, а кто - враг. "Ноздря" Ай-Тойона "выдыхала" воздух."
P.S Я закончил свой рассказ финальной строкой научно-фантастического романа выдающегося советского фантаста Александра Беляева "Продавец воздуха". В этом произведении англичанин Бейли, задумав забрать у планеты Земля всю ее атмосферу, собирает у себя под крылом выдающихся ученых, и разместив в подземелье якутской горы, которая носит у местного населения имя «Ноздря Ай-Тойона» мощную фабрику, основной целью которой является превращение атмосферного воздуха в жидкий, готовится стать владельцем главного ресурса планеты. Продавать воздух жителям Земли - вот суть его бесчеловечного замысла! Однако, планам мистера Бейли не суждено было сбыться, в его подземную резиденцию в итоге наведываются красноармейцы и мозолистой пролетарской рукой кладут конец этому беспределу. К тому времени мир начал реально задыхаться от нехватки воздуха. Установку по сжатию атмосферы запускают в обратном режиме. Процитировав финальную фразу романа, я, с одной стороны, хотел указать на фантастичность сюжета своего рассказа, а с другой стороны, продемонстрировал безусловную уверенность, что майданное зло будет, в конечном итоге, побеждено. А еще, я хотел донести до читателей мысль, что Россия никогда не была агрессором по отношению к Украине, но всегда была и остается готовой прийти на помощь братскому народу. Да будет так!
Оценили 846 человек
926 кармы