Вы когда-нибудь задумывались о том как менялось отношение к женскому телу в обществе? Искусство не только зеркально отразило настроения, витающие в начале 20 века, оно эскалировало их.
Давайте проследим в пяти картинах за тем, как трепетное преклонение перед божественной канонической чистотой Венеры трансформируется в расовый фетиш.
Все началось с «Олимпии» Мане: он низвел академическую обнаженную модель (от «Венер» Тициана до «одалисок» Энгра) до обычной парижской куртизанки на диване. Эта картина шокировала публику (на Всемирной парижской выставке ее специально повесили высоко, дабы гневная публика не заплевала и не повредила холст), а показать Олимпию комиссия решила в целях демонстрации того, как низко пал Мане.
Восхищенный Гоген в ответ написал «Дух мертвых не дремлет» - картину с изображением своей юной таитянской жены по имени Техаамана в безоговорочно подчиненном зрителю-мужчине положении.
Гоген модифицирует Мане, перерабатывает откровенность позы, переориентирует фигуры и меняет черную служанку из «Олимпии» на черного духа, а белое тело куртизанки на черное тело туземки. Важно, что взгляд Гоген отводит в сторону (Олимпия отвечает нашему взгляду, пристально смотрит на мужчину-зрителя, будто это ее клиент) и при этом переворачивает ее тело, показывая ягодицы (что тоже важно: в этой сексуальной позе Техаамана, в отличие от Олимпии, оказывается в подчинении зрителю-мужчине).
Вскоре в это соперничество вступают Матисс, Пикассо и Кирхнер.
В «Голубой обнаженной: воспоминание о Бискре» Матисс перемещает по-новому представленную фигуру проститутки/туземки в ориенталистское окружение (привет Восточным традициям), где линия горизонта и ветки пальмы вторят согнутому локтю и выпуклым ягодицам модели. Этим он заново включает в эту специфическую диалектику примитивного тела образ одалиски (одалиски - ближневосточные рабыни, обычно наложницы - появляются в фантазиях многих художников XIX века). Но все же его обнаженная скорее отсылает к африканским корням, чем восточным.
Матисс воспроизводит позу «Олимпии», но углубляет примитивизацию женской сексуальности выпуклыми ягодицами. В этом отношении «Голубая обнаженная» оставляет позади и Мане, и Гогена.
Выставленная в Салоне Независимых (1907) и наделавшая много шума «Голубая обнаженная» побуждает Пикассо вступить в соперничество: eгo «Авиньонские девицы» возвращают примитивистское тело в бордель, сводя таким образом туземку и проститутку воедино. Пикассо пятикратно множит фигуру: три модели изображены в иберийской манере и две в африканской - все они взирают на зрителя с сексуальным вызовом, превосходящим не только Гогена с Матиссом, но и Мане. На Пикассо (как он потом признается) очень сильное психологическое влияние произвели племенные человеческие зоопарки. Он назвал «Девиц» своей «Первой экзорцистской картиной».
«Девушка под японским зонтиком» Кирхнера - еще один ответ на «Голубую обнаженную». Кирхнер заменяет ориенталистскую среду «Голубой обнаженной» японским зонтиком. Но самый эффектный элемент декорации - фон из фигур над обнаженной (отсыл к немецкой колонии Палау).
Модернистский примитивизм обращается к племенному искусству и примитивным телам ради того, чтобы заклясть их формой, так же как он признает сексуальные, расовые и культурные различия лишь ради фетишистского отказа от них.
Оценили 11 человек
12 кармы