Революция и полицейские

Прот. Владимир Вигилянский 

Не перестаю повторять, что любая революция – это, прежде всего, технология: четкая организация смуты, поддержанная деньгами и СМИ (интернет, соцсети). Потом – всё остальное.
Каждое из этих звеньев решает свои задачи.
Любой бунт – это четкое взаимодействие «штаба» и «улицы». Первое, с чем сталкивается «улица» – это полицейские. Их нейтрализация – главная, хотя и временная задача…

Великий революционер В.И. Ленин еще в октябре 1905 года писал в Боевой комитет при Петербургском комитете РСДРП:

«Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду, и у студентов, и у рабочих особенно… Пусть тотчас же вооружаются они как могут, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога… Отряды должны тотчас же начать военное обучение на немедленных операциях. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие — нападение на банк для конфискации… Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых».

В ночь с 27 на 28 февраля 1917 года, после того как из Государственной Думы был получен приказ об «аресте всей полиции», в Петрограде произошло повсеместное избиение полицейских – в дни массового восстания погибла едва ли не половина всех полицейских Петрограда.

Мятежники, – пишет в своих воспоминаниях генерал К.И. Глобачев «Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения» – «рыскали по всему городу, разыскивая городовых и околоточных, выражали бурный восторг, найдя новую жертву для утоления своей жажды невинной крови, и не было издевательств, глумлений, оскорблений и истязаний, которых не испробовали звери над своими жертвами. Мальчишки, остервенелые революционные мегеры бежали вприпрыжку вокруг каждой группы убийц и указывали им, где искать полицейских».

О тех же днях В.Д. Набоков (отец писателя) вспоминал:

«На Потемкинской мы встретили довольно большую толпу городовых, которых вели под конвоем... В эти 40-50 минут, пока мы шли к Государственной думе, я пережил не повторившийся больше подъем душевный. Мне казалось, что в самом деле произошло нечто великое и священное, что народ сбросил цепи, что рухнул деспотизм... Я не отдавал себе тогда отчета в том, что основой происшедшего был военный бунт… и что в этой основе лежит семя будущей анархии и гибели...»

Генерал К.И. Глобачев, как и В.Д. Набоков, делал тот же вывод:

«Те зверства, которые совершались взбунтовавшейся чернью февральские дни по отношению к чинам полиции, корпуса жандармов и даже строевых офицеров, не поддаются описанию. Они нисколько не уступают тому, что впоследствии проделывали со своими жертвами большевики в своих чрезвычайках».

Историю надо изучать…

Прот. Владимир Вигилянский