или для чего создаются утки.
Здравствуйте, уважаемые читатели!
Любое действие имеет причину. А сознательное действие человека - преследуемую цель. И содержимое уток в старину, как и создание фейковых новостей и историй (в том числе и альтернативной) нашего времени также целенаправлено и имеет действенные средства как в текстовом содержании, так и в сюжете и образах картинок.
В предыдущей статье говорилось о "газетной" утке (по-нынешнему - фейке) начала семнадцатого века. Сегодня мы продолжаем эту тему, и смотрим на эту самую утку с вышеуказанного ракурса. А именно, пытаемся понять, для чего были нужны эта кряквица и ей подобные в те времена. Что напоминали описанные в них чудовища и к чему призывало содержание. Кем мог являться автор брошюрок - предвестников газет.
Далее привожу текст статьи, найденной на сайте Chronicon Mirabilium (Хроника чудес). Вообще-то, на сайте есть несколько публикаций, где разбирается наша уточка. Та, перевод (недостатки прошу указывать в комментариях, заранее благодарна) которой предлагаю вам, касается цели написания брошюрки и того, какими средствами сия цель достигалась.
* * *
Следующие ниже замечания относятся к французской утке под названием "Discours au vrais des terribles et espouvantables signes apareus sur la Mer de Genes", впервые напечатанной в 1608 году в Лионе.
Недавние изследования, проведённые Диего Куоги (di Diego Cuoghi )в генуэзских архивах, показали, что история, изложенная в приведенной выше французской утке, похоже, не отражает каких-либо засвидетельствованных исторических событий, которые могли бы быть изпользованы в качестве основы для повествования о генуэзском явении. Это была столь необходимая и ценная проверка, но она ещё не дает ответа на мотивы автора [утки]. Тщательное изучение литературы по уткам показывает, что их авторы очень редко придумывали рассказ от начала до конца, а предпочитали изпользовать менее зрелищное событие, которое они приукрашивали невероятными деталями и экстраполяциями. Это имело явное преимущество в том, что их разсказам больше доверяли. Более того, нельзя отрицать, что некоторые рассказы о слухах действительно основывались на реальных явлениях. Однако не было ничего необычного в том, что авторы повторно подогревали старые рассказы или меняли места, даты и имена собственные, чтобы реанимировать историю.
Принимая во внимание эти замечания и наблюдение, основанное на собственных изследованиях Диего в генуэзских анналах, показывающих, что эта история не может быть связана с каким-либо зарегистрированным историческим событием, что делает её очень сомнительной, остается понять, почему автор утки предпочёл придумать такую историю и разместить её [действие] в Генуе. Казалось бы, безсмысленно думать, что автор сделал это без всякой цели.
Недавно я узнал, что ещё одна утка, опубликованная вскоре после утки 1608 года, может дать некоторую новую информацию и намекнуть на мотивы автора.
В документе, озаглавленном «Ужасный и спасительный дракончик на острове Мальте… 15 декабря 1608 года» (“Le terrible et espouvantable dragon apparu sur l’Isle de Malte… le 15 Decembre 1608”), напечатанном в 1609 году (Национальная библиотека, Париж, BN K-15938), разсказывается история явления на острове Мальта семиглавого дракона, за которым в декабре 1608 года последовало землетрясение.
Что касается фактов истории, разсказанной в утке 1609 года, как и в случае с Генуей 1608 года, с ней нельзя связать никаких явных фактов. В описании семиглавого дракона присутствует сильный символический элемент, который, конечно же, напоминает дракона из Апокалипсиса и намекает на неактуальность истории.
Однако нельзя изключить, что мальтийская история о семиглавом драконе была основана на менее сказочной истории, в конечном итоге опираясь на местные предания. Потребовалось бы провести обширное изследование, но первый взгляд на мальтийские анналы того периода, в первую очередь на анналы Мальтийского Ордена, не обнаруживает упоминания о чём-либо особенно удивительном в декабре 1608 г. Однако стоит отметить, что мальтийская традиция дракона связана с ближним местом под названием Драгонара. Вот как г-н Мьеж описывает традицию, приписываемую этому месту:
cale de Saint-Georges
"Чарк-эль-Хамиен - это глубокая бездна (пропасть), разположенная недалеко от клина Сен-Жорж (cale de Saint-Georges), и там есть большая водяная камера, называемая Драгонара, из-за шума, который исходит из неё и который доверчивые люди приписывают монстру: этот резонанс вызван эволюцией больших угрей, которые размножаются там до безконечности ». (M. Miège, Histoire de Malte, tome I, Bruxelles, 1841, p. 87).
Мы можем отметить, что три выделенных жирным шрифтом выражения в некоторой степени совпадают с описанием в утке: чудовище, ужасный шум и большое количество угрей вместе взятые, возможно, породили веру в существование многоголового монстра. Но, так гласит устная традиция. Трудно сказать, существовала ли эта традиция уже в 17 веке, и имеет ли она какое-либо отношение к истории, рассказанной в утке. Очень заманчиво признать это, как параллель.
Таким образом, как и в случае с генуэзской историей, нет ничего или почти ничего, что могло бы подтвердить фактологию этого события. Но независимо от того, были ли разсказы полностью выдуманными, или в них повторно изпользовались элементы из других историй, которые в конечном итоге были перенесены и датированы заново, вопрос о мотивах автора всё ещё остается открытым.
Хотя утка 1609 года не очень похожа на генуэзские явления с точки зрения описания, многие элементы в тексте приводят к убеждению, что оба документа могли быть созданы одним и тем же человеком или, по крайней мере, что последний находился под сильным и прямым влиянием первого.
В поддержку этой точки зрения приводятся следующие выдержки из вводной части обоих документов:
"Чудеса, которые нам представляются, без сомнения, - это небесные послания и предвестники, которые донесут до нас грядущие несчастья и, кажется, побуждают нас прибегать к лекарствам в виде молитв и к молодежи, чтобы утихомирить гнев этого великого Бога, которого мы ежедневно обижаем. Римляне, как только увидели чудеса, принесли жертвы богам, чтобы утолить их гнев жертвами и идолопоклонством. И нам, христианам, воспитанным в лучшей школе, необходимо, чтобы мы представляли наши сердца святым образам, и каялись, и смиренно молили Всевышнего простить нам наши ошибки, и хотим унять его справедливый гнев с той целью, чтобы несчастья, которые нам готовят, по справедливости отвернуть и прогнать от нас Его победоносной милостью.»(1608 г., Генуя).
«Чудеса и представления, которые мы видим каждый день, - это почтальоны этого великого Бога, Который осуждает нас этими предзнаменованиями того, что Он даст нам в будущем: Мы должны привести себя в хорошее состояние, поститься и молиться ему с болью в сердце, чтобы он нашими благоговейными молитвами отвлекал от нас влияние своих волн и других губительных стрел. В прошлом язычники, когда видели чудеса, приносили жертвы богам. И мы, христиане, воспитанные в лучшей школе, должны предстать перед этим великим Богом и часто призывать его плачевными молитвами, с сокрушенным и униженным сердцем, чтобы изпросить его милость, чтобы он избавил нас от этих несчастий, которые приготовляются нам его справедливостью.»(1609 г., Мальта)
Подобная последовательность аргументов, а также изпользование идентичной терминологии выдает либо единственное авторство, либо прямое влияние. Тот факт, что оба документа были напечатаны с очень коротким интервалом друг от друга, похоже, поддерживает первую гипотезу.
Но я считаю, что самый интересный и поучительный элемент сравнения между двумя документами находится не во вводной части, а в повествовании самого явления. По сути, оба документа предполагают вмешательство монахов-капуцинов как решающий фактор: как в генуэзской, так и в мальтийской истории проблема решается посредством вмешательства капуцинов.
Эта деталь, на мой взгляд, является возможным и правдоподобным намёком на настоящие мотивы авторов обеих историй.
Мы должны принять во внимание, что капуцины, которые уже имели влияние в Италии и хорошо укоренились в Генуе, в то время пытались получить влияние во Франции. Вмешательство капуцинов в обеих историях правдоподобно намекает на тот факт, что автор мог быть сторонником капуцинов или самим капуцином, который изпользовал чудесные истории, чтобы создать благоприятный образ ордена капуцинов среди французских читателей, когда это было наиболее необходимо. На более умозрительных основаниях мы можем предположить, что истории [место действия] были намеренно размещены в далёких регионах, чтобы сделать их менее доступными для проверки французской публикой.
В нашем случае кажется правдоподобным думать, что намерения автора (авторов) заключались в том, чтобы привлечь внимание французской публики к чудесам монахов-капуцинов в то время, когда самые поразительные события интерпретировались как апокалиптические предупреждения. И даже если они объективно не привносят больше фактов или неактуальности в сами события, параллели, которые мы можем провести из обоих документов при их совместном изучении, могут, по крайней мере, помочь нам понять мотивацию или её часть, которыми руководствовался автор (ы), чтобы разпространять эти истории, и что из них можно было понять.
Но, хотя понимание контекста может предложить лучшее понимание мотивов автора, необходимо подчеркнуть, что он предлагает именно то, понимание перспективы, в которой был написан текст. Он не предлагает нам каких-либо окончательных доказательств того, фактический или не фактический характер имеют описываемые события. Фактически, всегда можно утверждать, что контекст предлагал ориентированную (направленную) интерпретацию (толкование), кроме того, сами события имели фактические корни, даже если они были смоделированы и преобразованы интерпретацией и ориентацией, которую автор хотел придать своему тексту. Но хотя контекст не объясняет природу события, он всё же предлагает некоторые ключи для разшифровки субъективных элементов повествования.
Бродил ли когда-либо настоящий дракон по острову Мальта или действительно ли явления видели в 1608 году в Генуе, очевидно, сомнительно из-за отсутствия других источников, подтверждающих эти истории. Но давайте не будем забывать, что значительное число читателей, получивших такие истории, верили в них, точнее, считали их правдоподобными (думали о них как верующие). И одного этого было достаточно, чтобы придать повествованию материальность.
Итак, наиболее вероятно, что "Ужасное произшествие" в Генуе и на Мальте написаны капуцином или капуцинами с целью привлечь к церкви малость разбредшуюся паству. Верующих (французов) следовало бы припугнуть и указать, куда им нужно обратиться, чтобы избежать небесной кары.
В наше время большая часть фейков (та же альтернативная история, если её разсматривать как одно явление, и как отдельные её компоненты) нацелена на разрушение мировоззрения нашего народа, утрате памяти о корнях его, принятие потребительского характера и отупление. То есть, полная дезориентация, отнимающая силу сопротивляться и справляться с трудностями как в одиночку, так и сообща (что самое ценное). Такое население можно легко поработить и извести на нет.
Средства у альтернативщиков самые разнообразные - видеоролики, книги, интернет, кино, различные общественные акции, а теперь ещё и музей. И, стоит лишь чуточку копнуть, сразу выявляются фейки. Как мы видим, старые утки тоже идут в дело (сначала - подтверждение существования НЛО, теперь вот - войны богов и ложь "официальных историков").
Как быть нам, атакуемым утиной стаей? Средство одно - развивать ум, в первую очередь, - разсудок. Проверять предлагаемую инфу и не доверять обманщикам. Учиться находить факты, и выявлять с помощью анализа связи меж ними. Короче, оставаться в состоянии человеческом.
Оценили 17 человек
35 кармы