ПРЕЛЮДИЯ

Молодая осень едва вступила в свои права, а её нудно-моросящие дожди уже надоели. Надоели до затяжной тоски и до горьких сомнений в завтрашнем дне. Каждое утро, каждый день и каждый божий вечер эти дожди уныло шелестели по стёклам окон, жиденько сочились из водосточных труб, холодными каплями висели на голых ветках деревьев, на электропроводах и на металлических решётках городских балконов. Без перерыва, без отдыха, без выходных. Ни вздоха природы, ни дуновения. Какой-то хлипко-стылый разгул печальной скуки.

На серо-мокром тротуаре улицы, внизу, единственной радостью для глаз были разноцветные шляпки зонтиков снующих пешеходов: чёрные, синие, красные... изредка жёлтые. Они, зонтики, кроме, конечно, чёрных, в мыслях Фёдора, возводили своих владельцев в ранг счастливых. Особенно же счастливыми казались люди под жёлтыми зонтами. Может, потому, что были исключительно редкими (один-два за всё время стояния у запотевшего окна), а может, из-за того, что их торопливыми владелицами представлялись лёгкие, вызывающе-весёлые и молодые женщины, не пожелавшие расстаться с летом. Во всяком случае, так думалось, глядя на них с высоты седьмого этажа областного здания телестудии, когда их одинокий, тёплый свет вдруг озарял серую улицу, тоскующей надеждой на лучшее. И неудержимо хотелось спуститься вниз и увязаться за их весельем. Просто увязаться. Без продолжения, на миг. Увязаться до ближайшего поворота, чтобы успеть зарядиться их пшеничной желтизной, и, после этого, уйти своей, вновь избранной дорогой.

Тележурналисту, "Ежу" Фёдору Святкину, во время его, одного из откровенно-язвительного, снисходительного интервью, которое он "взял" накануне начала учебного года у начинающей, молоденькой учительницы из деревни Сторчки: как она, окончившая с отличием университет, решилась сменить городскую, перспективную жизнь, на прозябание у чёрта на куличках?.. эта девчушка искренне, с улыбкой ответила: «А давайте, на этот вопрос я вам отвечу на месте, при моих учениках? А? Давайте? Приезжайте! Может, с высоты своего фейкового положения, впервые посмотрите на жизнь у подножья?..»

«А? - подшучивали над Фёдором его коллеги, когда этот фрагмент из его интервью вышел в эфир, - Давай? Или слабо?»

Уязвлённый Фёдор, тогда ничего не ответил. Но, чем активнее вступала в свои права мокрая осень, тем чаще думалось об этой, бесстрашной девчонке-учительнице: как она там? В эту гибельную слякоть? Как живёт? Как может?

Вначале он разузнал, как добираться до этой деревне Сторчки. Можно ли, например, на такси, на поезде или на автобусе?

- Нет, - отвечали ему сведущие люди. - Только на перекладных! Вначале, конечно, можно добраться на электричке, но только до райцентра, потом, километров восемьдесят, на попутных телегах до... чёрт его знает, вроде бы, какой-то заготовительный пункт. А потом, своим ходом, ещё километров пять...

- На кой фиг тебе это нужно? - спрашивала его режиссёр музыкальной редакции Алёна, когда он попросил её записать на диск её самую любимую мелодии осени.

- Не знаю, - искренне отвечал ей Фёдор. - Но чувствую, надо. Хочу привезти.

Алёна, знавшая наперечёт всю музыку этой темы, внимательно заглянула Фёдору в глаза.

- Как её зовут? - спросила она.

- Алеся, - ответил Фёдор.

- Та самая?

- Она.

- Хочешь удивить?

- Нет, извиниться.

- Не пожалеешь?

- Всё может быть.

- И что?

- Ничего. Запиши! Я верю твоему вкусу.

И были, конечно, сомнения. Были, были, были!... Были бессонные ночи, были томительные дни... Но Алёна на всю мощь передатчика запустила «Октябрь» Чайковского...

Та же грусть-печаль с каплями дождя на проводах, с разноцветными зонтиками на городском мокро-сером тротуаре, со слезами на стекле окна, но такая пронзительно-светлая и добрая грусть-печаль, от которой не терпелось долго и радостно жить. И от которой (так показалось) очередной жёлтый зонтик, засветившийся на мокро-сером тротуаре города, вырвался из рук своей юной хозяйки и солнцем взмыл в хмурое небо... Полетел, полетел, полетел, всё выше и выше, озаряя холодную землю своим ласковым светом, преображая её... и лицо, прежде ироничного глашатая ироничной, фейковой жизни, Фёдора... До влажного блеска в его синих глазах.

https://www.youtube.com/watch?v=zDjZSGLJUHk