Продолжаю выкладывать XVII главу "Истории дипломатии".
http://ru.b-ok.org/book/323864...
ИСТОРИЯ ДИПЛОМАТИИ
Том II. ДИПЛОМАТИЯ В НОВОЕ ВРЕМЯ
1871 - 1914
Автор тома В. М. Хвостов
М., 1963
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА И ОБРАЗОВАНИЕ АНТАНТЫ (1904-1907 гг.)
(продолжение, начало главы - https://cont.ws/@mzarezin1307/... )
Англо-французская Антанта
Во Франции наиболее активными сторонниками сближения с Англией были стоявшие у власти радикалы (Комб, Клемансо) и правые социалисты (Жорес). Переход власти в руки радикальной партии содействовал курсу на соглашение с Англией.
Луи Эмиль Комб
Жорж Бенжамен Клемансо
Жан Жорес
Противниками сближения с Англией являлись раньше колониальные круги. Теперь руководители «колониальной партии» изменили свою позицию
Что побудило их к этому? Скорее всего учет опыта фашодского конфликта, показавшего бесперспективность для Франции проведения колониальной политики враждебной Англии.
Между тем на повестке дня французского империализма стояло ответственное дело: захват Марокко.
Алжирские колонизаторы, банки и промышленные компании, заинтересованные в Алжире, а также цитадель тяжелой и военной индустрии — концерн Шнейдера мечтали распространить сферу своей деятельности на Марокко. С точки зрения общих интересов французского империализма с захватом Марокко можно было повременить, пока имелась уверенность в том, что его не приберет к рукам никто другой. Но теперь поручиться за это стало совершенно невозможно. На Марокко точили зубы и Англия, и Германия, и Испания. Если бы в Марокко обосновалась другая держава, то уплыли бы из рук его богатства. Вместе с тем задача поддержания господства над Алжиром и Тунисом, осложнилась бы для Франции. До тех пор эта задача сводилась к подавлению арабского народа, протест которого в ту пору был организован еще слабо. Но с появлением в Марокко конкурирующего империализма пришлось бы затратить немалые средства на оборону алжирской границы и считаться с возможностями попыток других империалистов использовать ненависть арабов против французских колонизаторов.
В августе 1902 г. по поручению Делькассе Поль Камбон сообщил Ленсдауну желание французского правительства «действовать в согласии с Англией». Между Англией и Францией, по мнению французского министра иностранных дел, нет настоящего соперничества. Франция не производит тех товаров, что Англия, и не является ее конкурентом на мировых рынках, подобно Германии или США. Англии и Франции необходимо только договориться по вопросам о Марокко и Сиаме. Совместно надо позаботиться о том, чтобы не пускать туда немцев2.
************************
1 P. Renouvin. Histoire des relations internationales, t. VI. Le XlX-me siècle. 2-e partie. De 1871 à 1914. Paris, 1955, p. 215.
* «British Documents», vol. II, № 322, p. 264—266.
554 Глава семнадцатая
В эту пору британская дипломатия приступала к вербовке союзников против Германии. После того как в 1902 г. Англия заключила союз с Японией и обеспечила таким образом свои дальневосточные интересы, после того, как в том же 1902 г. она избавилась наконец от забот в Южной Африке, английская дипломатия взялась за подготовку к борьбе со своим главным конкурентом. Больше всего беспокоило английский империализм создание мощного германского флота. Уже в течение 90-х годов прошлого века Англия и Германия являлись антагонистами.
Но тогда они еще искали путей к преодолению антагонизма и даже пытались говорить о союзе. Теперь речь шла уже о другом — о подготовке к решительной схватке в будущем.
Одним из первых симптомов этой перемены явился пересмотр официальной позиции Англии по отношению к Багдадской железной дороге. Между «Дейче банк» и английскими банкирами в начале 1903 г. велись переговоры об участии в Обществе Багдадской дороги английского капитала. Для немцев это было весьма желательным, ибо с финансированием строительства дороги «Дейче банк» испытывал немало затруднений.
Но при этом руководители банка твердо решили, что ведущая роль должна остаться за германским капиталом. С ними были полностью согласны кайзер и его правительство. Англичанам не удавалось достигнуть согласия немецкой стороны на передачу в английские руки последнего участка железной дороги, примыкающего к побережью Персидского залива.
Английское правительство пришло к выводу, что условия, предложенные немцами, «не создают достаточно обеспеченного международного контроля над этой линией и не предотвращают привилегированного положения, предоставляемого одной державе» 1. Разумелась, конечно, Германия. Об этом было публично заявлено в парламенте устами премьер-министра 23 апреля 1903 г.: соглашение между Турцией и Обществом Анатолийской дороги отдает развитие железных дорог в Турции в руки компании, находящейся под немецким контролем. В таком деле Англия участвовать не станет!
В лондонском Сити одержали верх противники сотрудничества с немцами в Малой Азии. Было сочтено нецелесообразным помогать в постройке дороги, распоряжаться которой стали бы самые опасные конкуренты английского капитала.
Переговоры между германскими и английскими банкирами были прерваны. Британская пресса настойчиво развивала мысль, что дорога на Багдад является прямым путем, выводящим германскую армию к Персидскому заливу и на подступы к Индии. Английское правительство стало чинить препятствия
*****************************************
1 «British Documents», vol. 1, р. 334.
555
осуществлению багдадского железнодорожного проекта. Отказ Англии от участия в Багдадской дороге укрепил позиции противников этого предприятия и во Франции. 23 октября 1903 г. совет министров отверг французское участие в Обществе Багдадской дороги и запретил котировку его акций на парижской бирже 1.
Во всей совокупности англо-германских противоречий Багдадская дорога была вопросом важным, но все-таки подчиненным. Между Англией и Германией шла борьба за коренной передел мира. Борьба эта толкала Англию на сближение с Францией, которая была давней соперницей Британии. Но Франция в то же время являлась исконным врагом той страны, которая в новых условиях становилась для Англии противником более страшным, чем все ее старые соперники, вместе взятые.
Английский империализм не желал уступать Германии своих колониальных владений. Он намеревался бороться не на жизнь, а на смерть за каждую пядь ранее захваченной земли, за свое колониальное и морское первенство. В первую очередь английская дипломатия стала хлопотать о том, чтобы посредством соглашений с Францией (а затем и Россией) лишить Германию возможности играть на англо-русских и англо-французских противоречиях и вымогать у Англии те или иные уступки.
С Францией договориться было проще, чем с Россией. Но, поддержав против России Японию, английское правительство рассчитывало сделать русский царизм более уступчивым. Отсюда недалеко было до мысли перетянуть его в свой лагерь следом за его союзницей — Французской республикой.
Русско-японская война задержала развитие переговоров Англии с Россией. Но зато она побуждала дипломатию английского империализма поторопиться со сближением с Францией. Ленсдаун полагал, что соглашение с Францией прочнее обеспечит французский нейтралитет в русско-японской войне. Ведь выступление какой-либо державы на стороне России по условиям англо-японского союза вынуждало воевать и Англию 2. Соглашение с Францией помогло бы отстоять английские интересы в случае победы России. А многие думали, что именно она возьмет верх. В целом война ускорила перегруппировку империалистических держав вокруг двух противоположных центров — Англии и Германии.
Консервативная партия, когда-то искавшая у Германии и Австро-Венгрии поддержки против России, теперь выступала
*****************************************
1 Г. Л. Бондаревский. Багдадская дорога.., стр. 269—289, 291—292.
2 E. W. Edwards. The Japanese Alliance and the Anglo-French agreement of 1904. «History», vol. XLII, № 144, Febr. 1957, p. 23.
556 Глава семнадцатая
застрельщиком антигерманского курса. Впрочем, большая часть либералов была солидарна с консерваторами — либералы еще при Гладстоне выступали за сближение с Россией.
В прессе во главе ожесточенной антигерманской пропаганды стоял еженедельник «Нэшнл ревью», редактор которого Макси был лично близок к лорду Солсбери. Замена одряхлевшего премьера его племянником Бальфуром мало что изменила во внешней политике консерваторов.
Убежденным сторонником англо-французского и англо-русского сближения выступал король Эдуард VII. К его уверенности, что этого сближения требуют интересы Британской империи, присоединялась личная неприязнь к Вильгельму II.
Эдуард давно усматривал в Германии главного врага Англии. Германия страшила короля своей мощью; она раздражала его беспокойной назойливостью, вымогательством колониальных уступок. Бюлов пишет в своих мемуарах, что «могучее развитие германской промышленности, торговли и судоходства возбуждало в короле те же самые чувства, которые испытывает владелец большой старинной банковой фирмы, когда перед ним вырастает молодой, менее родовитый, несимпатичный ему и очень деятельный конкурент» 1.
Английское государственное устройство оставляет yемного места для вмешательства монарха в руководство политикой. Тем не менее Эдуард VII сыграл заметную роль в деле примирения Англии с ее старыми соперниками. Обширные связи облегчали королю выполнение дипломатических задач. В числе его друзей не последнее место занимали столпы финансовой олигархии лондонского Сити. Любитель пожить, законодатель мод, он пользовался особым расположением высшего света едва ли не во всех европейских столицах.
Эвелин Бэринг, 1-й граф Кроумер
За соглашение с Францией выступал Эвелинг Бэринг, получивший затем титул лорда Кромера, фактический правитель Египта и представитель крупнейшего банкирского дома Бэрингов. Руководитель этой фирмы лорд Ревельсток принадлежал к числу близких друзей короля Эдуарда. Кромер стремился устранить французское влияние из своей египетской вотчины и жаждал сделки с Францией, которая обеспечила бы ему осуществление этой цели.
Для Франции вопрос о сближении с Англией приобретал все большую остроту. С возникновением русско-японской войны Франция оказывалась наедине лицом к лицу со своим опаснейшим восточным соседом. Приходилось поскорее позабыть обиду за Фашоду!
Правда, в последние годы французская дипломатия успешно развивала свою работу по отрыву Италии от Тройственного союза.
****************************************
1 В . Biilow. Denkwürdigkeiten, Bd I, S. 341.
557
Со второй половины 80-х годов Франция непрестанно изматывала хилое народное хозяйство Италии посредством таможенной войны. Франция рассчитывала принудить Италию к разрыву Тройственного союза. Французское правительство и банки действовали при этом рука об руку.
От таможенной войны бедная Италия страдала куда больше, чем богатая Франция, что не мешало наживаться кучке капиталистов итальянского Севера. Французские банки начали кампанию против государственного кредита Италии. Они снизили курс итальянских ценных бумаг.
В стране последовали массовые банкротства. И без того страдавшие хроническим дефицитом, государственные финансы Италии оказались еще более подорванными.
Италия не выдержала: в 90-х годах она стала делать попытки сблизиться с Францией; она явно шантажировала этим Германию, вымогая у нее экономическую поддержку и добавочные политические гарантии.
Но в 1896—1898 гг. экономическая и финансовая нужда, а также поражение в Абиссинии заставили Италию предпринять более решительные шаги к примирению с Францией. В 1896 г. Италия признала французский протекторат над Тунисом. За это через два года она получила от Франции торговый договор, который положил конец изнурительной таможенной войне. Кризис 1900 г. усилил нужду Италии в деньгах и в то же время лишил германский капитал возможности оказать Италии финансовую поддержку. Дипломатия Делькассе и воспользовалась этим моментом дли воздействия на Италию: французский денежный рынок сохранил большие резервы, чем германский. Французские кредиты спасли Италию от финансового краха.
Тут же Делькассе предложил итальянцам соглашение о разделе Северной Африки. Он готов был признать итальянские «права» на Триполи в обмен за согласие на захват Марокко Францией. Как уже упоминалось, соглашение было заключено 14—16 декабря 1900 г .1 Оно явилось в высшей степени ловким шагом французской дипломатии, ибо подготовляло захват такого лакомого куска, как Марокко, и в то же время ослабляло враждебный германский блок.
1 ноября 1902 г. Франция заключила новое соглашение с Италией. Каждая сторона обязывалась соблюдать строгий нейтралитет, в случае если другая «прямо или косвенно станет объектом нападения со стороны одной или нескольких держав».
Более того, соглашение устанавливало, что «строгий нейтралитет » распространяется и на тот случай, если одна из сторон «вследствие прямого вызова окажется вынужденной принять
********************************************
1 «Documents diplomatiques. Les accords franco-italiens de 1900—1902». Paris, 1920, p. 3 -4 .
558 Глава семнадцатая
на себя инициативу объявления войны». При таких обстоятельствах та из договаривающихся сторон, которая станет жертвой провокации, должна была сообщить партнеру о своем намерении объявить войну, дабы он мог решить, действительно ли имеется в данном случае «прямой вызов» 1.
Не противореча букве Тройственного союза, соглашение 1902 г. обесценивало его по существу. По условиям союзного договора Италия обещала Германии военную помощь, в случае если та «без прямого вызова» окажется жертвой нападения со стороны Франции. Теперь та же Италия обязывалась соблюдать нейтралитет по отношению к Франции при наличии «прямого вызова» со стороны Германии. Право судить о наличии или отсутствии «прямого вызова», решать, кто кого провоцирует в любом франко-германском конфликте, Италия практически оставляла за собой. Нетрудно видеть, что участие Италии в Тройственном союзе стало отныне делом до крайности сомнительным и ненадежным.
Соглашение 1902 г. было важным достижением французской дипломатии в плане подготовки к войне с Германией. Понятно, однако, что вероятное исключение из числа противников отнюдь не сильной итальянской армии ни в какой мере не могло возместить Франции частичной утраты русской военной помощи.
Весной 1903 г. Эдуард VII приехал в Париж. Он придал своему визиту характер эффектной демонстрации англо-французского сближения. В Париже король много говорил о том, что время вражды ушло в прошлое и что должна наступить эра англо-французской дружбы.
Эмиль Лубе
Летом президент Французской республики Лубэ отдал визит английскому королю. Его сопровождал Делькассе — главный поборник англо-французского сближения с французской стороны. Теперь между Делькассе и главой Форин-оффис лордом Ленсдауном начались деловые переговоры. После отъезда гостей переговоры продолжались между Ленсдауном и послом Камбоном. Прежде всего требовалось устранить те острые колониальные разногласия, которые до тех пор разделяли Англию и Францию. К вопросам о Марокко и Сиаме, выдвинутым Делькассе, англичане добавили египетский. Англо-французский договор принял форму соглашения о разделе колоний.
«Делят Африку» 2, — характеризовал В. И. Ленин англо-французскую сделку.
Соглашение было подписано 8 апреля 1904 г. Империалистическая печать прозвала его «сердечным согласием».
**************************************
1 «Documents diplomatiques. Les accords franco-italiens de 1900—1902», p. 7—9.
2 В. И. Ленин. Соч., изд. 4, т. 39, стр. 669.
559
Договор Антанты (от французского entente, т. е. согласие) представлял собой один из любопытнейших документов, когда-либо выходивших из рук дипломатов. В нем были две части: одна — предназначавшаяся для опубликования, другая — секретная.
В открытой декларации «О Египте и Марокко» английское правительство заявляло, что оно не имеет намерения изменять политический статус Египта. «Правительство Французской республики, — гласила далее ст. 1 этой декларации, — объявляет, что оно не будет препятствовать действиям Англии в этой стране (т. е. в Египте. — В. Х. )у настаивая на том, чтобы положен был срок британской оккупации или каким-либо иным образом» 1. Следовательно, Франция отказывалась от противодействия Англии в Египте.
В обмен на свободу рук, которую Франция давала ей в Египте, Англия предоставляла Франции возможность захватить большую часть Марокко. Ст. 2 публичной декларации гласила:
«Правительство Французской республики объявляет, что оно не имеет намерения изменять политический статус Марокко. Со своей стороны, правительство его британского величества признает, что Франции надлежит следить... за спокойствием в этой стране и оказывать ей помощь во всех потребных ей административных, экономических, финансовых и военных реформах...
Оно объявляет, что не будет препятствовать действиям Франции в этом смысле». Англия и Франция обязывались (ст. 9) оказывать друг другу дипломатическую поддержку в осуществлении постановлений декларации.
В статьях секретного соглашения, в полную противоположность статьям 1 и 2 публичной декларации, предусматривалась возможность изменения «политического статуса» как Марокко, так и Египта. Здесь речь шла уже о таком случае, когда «одно из обоих правительств увидело бы себя вынужденным в силу обстоятельств изменить свою политику в отношении Египта или Марокко». На этот случай, согласно секретному соглашению, другой договаривающейся стороне обеспечивались ее коммерческие интересы в отношении пошлин, железнодорожных тарифов и т. д., а также свобода судоходства по Суэцкому каналу.
Обе стороны обязывались также «не дозволять» возведения укреплений на Марокканском побережье вблизи Гибралтарского пролива.
Ст. 3 секретного соглашения еще яснее вскрывала истинный его смысл. Она гласила, что область, «прилегающая к Мелилье, Сеуте и другим президам...2 в тот день, когда султан (Марокко. — В. X.) перестанет осуществлять над нею свою власть,
*********************************
1 «British Documents», vol. II, № 417, p. 385—392, 404—405.
2 Преэиды — испанские поселения на Марокканском побережье Средиземного моря.
560 Глава семнадцатая
должна войти в сферу влияния Испании» 1. Таким образом, тайное соглашение прямо предусматривало возможность ликвидации власти султана, что, очевидно, по условиям того времени означало ликвидацию марокканского государства. Чего же стоили в таком случае заявления о сохранении status quo, содержавшиеся в опубликованпом документе?
Соглашаясь на переход Марокко под власть Франции, Англия оговоркой, содержавшейся в ст. 3 относительно «прав» Испании, ограждала свои интересы: она страховала себя от захвата французами южного побережья Гибралтарского пролива.
Отдельная декларация устанавливала раздел Сиама между Англией и Францией на сферы влияния по реке Менам. Западная часть страны, граничащая с Бирмой, составила сферу Англии, восточная, смежная с Индокитаем — Франции. Наконец, было улажено еще несколько спорных колониальных вопросов относительно меньшего значения. Таким образом, по соглашению 8 апреля 1904 г. Англия и Франция делили едва ли не последние «свободные» колониальные территории. Колониальная система империализма приближалась к высшей точке своего развития.
Антанта была призвана устранить давнее англо-французское соперничество в Египте, а также в Марокко и других районах. Устраняя взаимные распри, английские и французские империалисты создавали для себя возможность совместно действовать против Германии. В самом тексте договора ни единым словом не упоминалось о сотрудничестве против немцев. Между тем именно оно и сообщало договору 8 апреля значение исторического документа первостепенной важности.
«Готовятся к войне с Германией»2, — так характеризовал В. И. Ленин англо-французскую сделку.
Не удивительно, что германское правительство было уязвлено англо-французским соглашением и глубоко им встревожено. Германский империализм не мог примириться с тем, что уплывает такой соблазнительный, еще не поделенный кусок, как Марокко. Еще больше беспокоил германское правительство сам факт англо-французского сотрудничества. В нем оно усматривало препятствие для собственных захватнических планов. Хуже того, Антанта означала общий сдвиг в расстановке сил на международной арене, для Германии весьма опасный.
После соглашения с Францией английское адмиралтейство стянуло в отечественные воды около 160 военных кораблей, ранее разбросанных по многочисленным владениям Англии, но главным образом из Средиземного моря. Там после создания
***************************************
1 «British Documents», vol. II, JMs 417, p. 392—395, 406,
2 В. И. Ленин. Соч., изд. 4, т. 39, стр. 609.
561
Антанты английские коммуникации оказывались в относительной безопасности: их теперь обеспечивал французский флот, оказавшийся не врагом, а другом Англии. Отныне основные силы британского военного флота были сосредоточены против Германии. Раньше главные базы английского флота находились на побережье Ла-Манша, против французских берегов.
В 1903 г. Англия начала постройку крупных военно-морских баз на своем восточном побережье, обращенном в сторону Германии.
В английских военно-морских кругах зрела мысль, не лучше ли заблаговременно, посредством неожиданного нападения пустить ко дну германский флот, как это когда-то было сделано англичанами с датским флотом на Копенгагенском рейде. Слухи об этих замыслах дошли и до немцев. Впрочем, 18 ноября 1904 г. «Арми энд Нэви газетт» напечатала статью, в которой открыто доказывалась целесообразность уничтожения немецкого флота посредством внезапного нападения. 23 ноября 1904 г. Вильгельм писал Бюлову: «Я сегодня получил новое сообщение о все более ухудшающемся настроении, о статьях, которые прямо призывают к нападению, а также о разговорах с дамами из морских кругов. Они открыто заявляли, что нам вскоре должны объявить войну, так как наш флот пока еще настолько мал, что его можно уничтожить без опасности для Англии, а через два года будет уже поздно» 1.
Британское правительство не принимало подобного решения. Однако в морских кругах действительно думали о превентивной войне против Германии; адмирал Фишер и первый гражданский лорд адмиралтейства Ли держались того мнения, что внезапный удар по вражескому флоту был бы с военной точки зрения самым целесообразным способом действий. «Если возникнет война, — заявил Ли, — британский флот сумеет нанести первый и сокрушительный удар, прежде чем противная держава узнает из газет, что война объявлена» 2. Таких замыслов, вынашивавшихся в недрах британского адмиралтейства, было вполне достаточно, чтобы довести напряженность международной обстановки до крайнего предела.
*******************************
1 «Die Grosse Politik», Bd XIX, T. I, № 6126, S. 316.
2 Ai. Paléologue. Un grand tournant de la politique mondiale, 1904—1906 Paris, 1934, p. 234.
Оценили 7 человек
16 кармы