Будни войны

Так сейчас выглядит железнодорожный вокзал на станции Гребёнка. Это на крайнем западе современной Полтавской области.

http://militera.lib.ru/memo/ru...

Маковеев В. Ф. Там, где русская слава прошла. Федотов В. Н. В пламени боев. — М.: Воениздат, 1989.

Глава первая. И враг бежит!

<...>

В 569-й стрелковый полк 161-й стрелковой дивизии я прибыл летом 1942 года на должность начальника штаба. Были бои под Воронежем и Харьковом, были многие победы на счету полка, в командование которым я вступил накануне Курской битвы. Но именно на Днепре полку и мне, как его командиру, пришлось выдержать самые серьезные испытания.

Для нас бои за Днепр начались с преследования отходящего противника. Помню, выполнив очередную боевую задачу, мы остановились в районе железнодорожной станции Гребенки.

Я заслушивал очередной доклад начальника штаба об обстановке, когда неожиданно раздался звонкий, взволнованный девичий голос:

— Да пропустите же! У меня нет времени нисколечко, честное слово!

— Куда же ты, девушка? Ты понимаешь, что это воинская часть?!

— Понимаю. Мне к самому главному начальнику!

Я вышел из блиндажа. Передо мной стояла щупленькая, почти прозрачная от худобы девчоночка лет пятнадцати-шестнадцати с огромными голубыми глазами, полными мольбы и слез. На плечах девушки форменный пиджак железнодорожника, видать отцовский, надетый для представительности... Он висел на худеньких плечах мешком. [112]

— Кто такая? — спросил я.

— Оля.

— Здравствуй, Оля. Ты что хотела?

Сбивчиво, волнуясь и путаясь, Оля рассказала, что в селе произошло несчастье. Ее сверстники — комсомольцы сняли с эмтээсовских тракторов детали, чтобы фашисты не смогли угнать государственную технику в свою Германию. Гитлеровцы узнали о том. Скрутили ребятам руки, упрятали их в погреб — расстрелять собираются.

— Товарищ командир! Дяденьки!.. Все село молится на вас... Выручите ребят! Погибнут же все! Там главный каратель ихний — зверюга. Помогите! — трепетно умоляла Оля.

— Так уж и молится? — переспросил я. — Верующие, что ли?

— Верующие! Еще какие! Только в вас верят, а не в бога. После того, что с нами поделали фашисты, самые древние старики поснимали с себя крестики, решив, что если бы бог был, то не допустил бы такого. Поспешите! — очень серьезно ответила Оля на мой полушутливый вопрос.

Вот это задачка! Как быть? Связь со штабом дивизии пока не налажена, получить согласие комдива на атаку села я не мог. Но и откладывать решение задачи невозможно — погибнут комсомольцы, которые пеклись не о себе, а о государственной технике! Солнце клонилось к закату. Светлого времени почти не осталось.

— Как быть, начальник штаба?

Майор С. Ф. Хуторянский, наморщив лоб, стал неторопливо рассуждать:

— Село располагается на возвышенности. Прикрыто инженерными сооружениями. Взять его можно только маневром в обход. Но надо для этого, во-первых, выявить фланговые огневые точки, чтобы сразу надежно подавить их минометами и артиллерией. А во-вторых, и это главное, провести работу с личным составом батальона, который направим в обход. Натиск должен быть внезапным, ошеломляющим, дерзким. Разбить немцев надо, пока они не раскусят нашего плана и не перегруппируют силы.

— Дело говорите, Хуторянский, — одобрил я.

Оля оказалась наблюдательной девушкой, рассказала, где видела укрытые вражеские пулеметы, орудия, [113] минометы, и вызвалась провести нашего разведчика, чтобы показать все это на местности.

Мы тут же вызвали лейтенанта Николая Образцова — лучшего нашего командира батареи. Они с Олей быстро нашли общий язык. Набросав с ее слов план расположения огневых средств противника, лейтенант отправился к переднему краю. Они шли по тропам, известным только Оле. На всякий случай Образцов переоделся в гражданскую одежду, чтобы при случае, маскируясь под сельского жителя, пробраться в село и там все разведать лично. Потом он рассказал, что, восхищенный мужеством девушки, решился на неслыханную дерзость: вошел в село. А там, взяв вилы, занялся «по хозяйству», разведал огневые позиции врага, вернулся к реке и вновь перешел ее вброд...

Доложив результат разведки, он тут же стал готовить данные для ведения огня батареей. Получили целеуказание и минометчики.

Огневой налет перед сумерками был для гитлеровцев полной неожиданностью. За 10–15 минут их огневые средства оказались уничтоженными метким огнем орудий и минометов. Батальон капитана Н. П. Решетникова и полковая рота автоматчиков развернулись для атаки и по сигналу красной ракеты рванулись вперед. Гитлеровцы, скованные с фронта, не выдержали фланговой атаки и поспешно бежали из села...

Ребят нашли связанными в подвале. Оля провела туда комбата и представила ему двадцать юношей, избитых до полусмерти, но не потерявших мужества. Оля обнимала и целовала их, а они не понимали, откуда пришло спасение. В селе справили двойной праздник: освобождение от фашистов и спасение сыновей.

Спасенные, все до единого, пожелали идти служить в действующую армию, хотя годков им было явно маловато. Когда мы им сказали об этом, ребята очень огорчились.

Я спохватился:

— А где же Оля?

Как ни искали истинную героиню, найти ее так и не смогли. У девушки оказались свои дела, и она занялась ими. Сейчас бы о ней говорили по радио, писали в газетах... А тогда все обошлось без особых почестей — война... Геройство простого человека — дело [114] рядовое, обычное. Хотя я и сейчас сожалею, что мы не нашли ее и не наградили достойно.

События того знаменательного дня надолго остались в памяти у всех воинов полка. Самой большой наградой для нас была благодарность жителей, особенно матерей и сестер спасенных ребят.

Не остался в долгу и комдив. Он выразил удовлетворение нашей инициативой. Разгромить важный опорный пункт врага «вне плана» — дело, конечно, всегда похвальное.

<...>