Военный коммунизм

С.Г.Кара-Мурза. 2-я часть книги "Политэкономия - образ экономики"

https://sg-karamurza.livejourn...

Гл. 9. Военный коммунизм: классическая чрезвычайная политэкономия (1)

Сто лет назад история дала нам прекрасный урок: проблемы и конфликты вокруг одной классической кризисной политэкономии, которую обычно называют военным коммунизмом. Эту особую политэкономию в России в период 1916-1921 г. пытались реализовать, по очереди, три разные политические силы: монархическое государство, коалиция Февральской революции с Временным правительством, затем силы Октябрьской революции с Советской властью.

Все эти силы исходили из одной и той же кризисной политэкономии, но каждая из них опиралась на разные картины мира, в том числе – на разные общности и их системы ценностей, на их разные образы будущего. Структуры, цели и отношения к основным общностям последовательно трех систем власти создали совершенно разные контексты. Соответственно, разными были и результаты. Сравнение этих трех программ – полезный урок, наглядно показывающий, что модель политэкономии, как абстракция, не действует. Она не действует сама по себе, к ней надо подключить много связей и отношений, которые в совокупности производят синтез и создают уникальную дееспособную систему.

Термин военный коммунизм многих вводит в заблуждение, он не имеет отношения к коммунизму или социализму. Смысл его – существование как в общине воинов, жизнь без производства и без торговли. Главные признаки военного коммунизма — перенос центра тяжести экономической политики с производства на распределение. Это происходит, когда спад производства достигает такого критического уровня, что главным для выживания общества становится распределение того, что имеется в наличии. Поскольку жизненные ресурсы при этом пополняются в малой степени, возникает их резкая нехватка, и при распределении через свободный рынок их цены подскочили бы так высоко, что самые необходимые для жизни продукты стали бы недоступны для большой части населения. Поэтому вводится нерыночное уравнительное распределение.

На нерыночной основе (часто с применением насилия) государство отчуждает продукты, особенно продовольствие. Резко сужается денежное обращение, продукты распределяются по карточкам — по фиксированным низким ценам или бесплатно. Наиболее изученными примерами служит военный коммунизм во время Великой Французской революции, в Германии во время Первой мировой войны, в России в 1918-1921 гг. Тот факт, что в обществах с очень разной культурой и разными идеологиями в чрезвычайных обстоятельствах возникает очень сходный уклад с уравнительным распределением, говорит о том, что это — единственный способ пережить трудности с минимальными потерями человеческих жизней.

Твердые цены, запрет на спекуляцию, реквизиции хлеба — издавна известные меры предотвращения голода, даже без войны. Хлеб как первое жизненное благо уже на исходе Средних веков даже на Западе был выведен из числа других товаров, и торговля им перестала быть свободной. Она стала строго регулироваться властью. А вне Запада так было всегда (о торговле хлебом в империи Чингис-хана можно прочитать у Марко Поло – уроки ХIV века для нас и сегодня актуальны).

Уже в ХVI веке в городах Европы цены жестко контролировала власть, и на это из казны выделялись соответствующие масштабам проблемы средства. В ХVI веке в каждом крупном городе была Хлебная палата, которая контролировала движение зерна и муки. Дож Венеции ежедневно получал доклад о запасах зерна в городе. Если их оставалось лишь на 8 месяцев, выполнялась экстренная программа по закупке зерна за любую цену (или даже пиратскому захвату на море любого иностранного корабля с зерном – с оплатой груза). Историк пишет: «Как только возникает малейшая угроза снабжению Венеции, ни один корабль, груженный хлебом, не может чувствовать себя в безопасности в Адриатическом море». Если нехватка зерна становится угрожающей, под звуки труб объявляется запрет на вывоз хлеба, в городе производятся обыски и учитывается все зерно; из города изгоняются чужеземцы, университет закрывается, и студенты разъезжаются по домам. Если купцы запаздывали с поставками, вводился уравнительный минимум. В Венеции около собора Св. Марка каждый горожанин по хлебным карточкам получал в день два каравая хлеба.

Историк Ф. Бродель пишет о контроле за ценами в ХVI веке: «Все это было чрезвычайно обременительно, но ни один город не мог избежать подобных тяжелых расходов. В Венеции огромные потери списывались со счетов хлебной палаты, которая должна была, с одной стороны, поощрять крупными выплатами купцов, а с другой – продавать приобретенные таким образом хлеб и муку ниже себестоимости» [175, с. 452].

Кратко опишем общие (структурные) признаки военного коммунизма, которые с той или иной конкретно-исторической спецификой проявились во всех известных в истории периодах этого типа. Ярким примером служит военный коммунизм во время Великой Французской революции. В широких масштабах, как единая и всесторонне рассмотренная государственная программа, он был применен в 1793-1794 гг. во Франции. Этот опыт был хорошо изучен, из него был сделан ряд важных выводов для экономической теории. Он был известен и большевикам. Позднее, в 1928 г. был даже издан перевод книги ведущего историка Французской революции А. Матьеза «Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора» — скрупулезное описание французской «продразверстки» [181].

Вот главные ее уроки. Чрезвычайные продовольственные меры во Франции были введены сторонниками экономического либерализма, принципиальными противниками любого государственного регулирования рынка. Значит, дело не в доктринах и не в теориях. Меры были исключительно жесткими. Первым законом предписывалось реквизировать у земледельца лишь излишек урожая. Крестьянину оставляли «семейный запас» (достаточный для пропитания семьи в течение года) и семена для посева.

Позднее Конвент специальным декретом отменил семейный запас, и Продовольственная комиссия «превратила все продовольственные запасы республики в общую собственность». Проводились обыски домов и квартир, изымалось почти все продовольствие. Единой для всей страны нормы оставляемого жителям хлеба установлено не было, но она везде была очень мала. Например, в округе Шомон она составляла 1 пуд, то есть 16 кг на жителя, излишек он должен был сдать на военный склад в течение 5 дней. Реквизиции проводились национальной гвардией и часто сопровождались боями. Были введены хлебные карточки и смертная казнь за спекуляцию. По словам А. Матьеза, результат был таков: «правительство Робеспьера спасло рабочую Францию от голода».

Возможно, в этих крайних ситуациях начинают действовать инстинктивные механизмы, присущие человеку как биологическому виду. Возможно, выбор делается на уровне культуры, историческая память подсказывает, что общества, отказавшиеся в такие периоды от солидарного распределения хлеба и тягот, просто погибли. Во всяком случае, военный коммунизм как особый уклад хозяйства не имеет ничего общего с коммунистическим учением, ни тем более с марксизмом. Сами слова «военный коммунизм» просто означают, что в период тяжелой разрухи общество (социум) обращается в общину (коммуну) — как воины.

Во время перестройки ряд авторов, которые бодро порочили советский строй, утверждали, что военный коммунизм в России был попыткой ускоренного построения социализма. Если это говорилось искренне, то они не поняли важного общего явления мировой истории. В России в тот момент, взгляды т.н. «максималистов», считающих, что военный коммунизм станет трамплином в социализм, были небольшой группой в среде большевиков. Но в обыденных представлениях, в массах военный коммунизм был не политикой, на время он стал образом жизни, это был чрезвычайный период жизни общества в целом. Он не мог не оказать влияния на последующий период, и на какое-то время стал частью той «матрицы», на которой воспроизводился советский строй.

              А.А. Богданов 

Серьезный анализ всей проблемы военного коммунизма в связи его с капитализмом и социализмом дан в книге видного теоретика РСДРП(б) А.А. Богданова «Вопросы социализма», вышедшей в 1918 г. Он показывает, что военный коммунизм есть следствие регресса производительных сил и социального организма. В мирное время он представлен в армии, как обширной авторитарной потребительской коммуне. Однако во время большой войны происходит распространение потребительского коммунизма из армии на все общество. Богданов дает именно структурный анализ явления, взяв как объект даже не Россию, а более чистый случай — Германию. Из этого анализа вытекает важное, положение: структура военного коммунизма, возникнув в чрезвычайных условиях, после исчезновения породивших ее условий (окончания войны) сама собой не распадается. Выход из военного коммунизма — особая и сложная задача. В России, как писал Богданов, решить ее будет особенно непросто, поскольку в системе государства очень большую роль играют Советы солдатских депутатов, проникнутые мышлением военного коммунизма. В этом видели угрозы и царское, и Временное правительства, это было одно из препятствий для реализации ими военного коммунизма.

Соглашаясь с марксистом и экономистом В. Базаровым в том, что военный коммунизм — «ублюдочный» хозяйственный уклад, Богданов показывает, что социализм не входит в число его «родителей». Это — порождение потребительского коммунизма как чрезвычайного режима, не имеющего никакой генетической связи с социализмом как прежде всего новым типом сотрудничества в производстве. Богданов указывает и на большую проблему, которая возникает в сфере идеологии: «Военный коммунизм есть все же коммунизм; и его резкое противоречие с обычными формами индивидуального присвоения создает ту атмосферу миража, в которой смутные прообразы социализма принимаются за его осуществление».

К сожалению, уровень рассмотрения проблемы военного коммунизма в России был намного ниже в 1990-е годы, чем в 1918 г. Ниже был и уровень ответственности: ни один автор, критикующий политику военного коммунизма, не сказал, каким образом следовало обеспечить горожан минимумом хлеба, не прибегая к такой мере.

Тяжелым, но предельно показательным экзаменом для двух типов хозяйства — трудового крестьянского и частного — стала Первая мировая война. К концу 1916 г. село в разных местах потеряло от трети до половины рабочей силы. Как же ответило на эти трудности хозяйство — крестьянское и буржуазное? По всей России к 1915 г. посевная площадь крестьян под хлеба выросла на 20%, а в частновладельческих хозяйствах уменьшилась на 50%. В 1916 г. у частников вообще осталась лишь четверть тех посевов, что были до войны. В трудных условиях крестьянское хозяйство оказалось несравненно более жизнеспособным.

А вот вывод раздела «Сельское хозяйство» справочного труда «Народное хозяйство в 1916 г.»: «Во всей продовольственной вакханалии за военный период всего больше вытерпел крестьянин. Он сдавал по твердым ценам. Кулак еще умел обходить твердые цены. Землевладельцы же неуклонно выдерживали до хороших вольных цен. Вольные же цены в 3 раза превышали твердые в 1916 г. осенью». Таким образом, общинный крестьянин, трудом стариков и женщин увеличив посевы хлеба для России, еще и сдавал хлеб втрое дешевле, чем буржуазия.

Вот красноречивое расхождение между общинными крестьянами и помещиками. В 1915 г. правительство, чтобы смягчить нехватку рабочей силы, стало распределять по хозяйствам военнопленных (всего 266 тысяч) за небольшую плату. Их охотно брали кулаки и помещики. А крестьяне отказывались, как они говорили, «пользоваться дешевым подневольным трудом военнопленных». В центре России в среднем на 1000 работников у крестьян работало 3 военнопленных, а у частных владельцев — 270!

Большая, мировая война вынудила мобилизовать огромную армию. Впервые в России была собрана армия такого размера и такого типа – в начале 1917 г. в армии и на флоте состояло 11 млн. человек. Классовый состав был примерно таков: 60-66% крестьяне, 16-20% пролетарии (из них 3,5-6% фабрично-заводских рабочих), около 15% — из средних городских слоев. Армия стала небывалым для России форумом социального общения, тем более не поддающегося политической цензуре. Долгая и тяжелая война соединила всю эту огромную массу людей в сплоченную организацию, причем организацию коммунистического типа.

Богданов, изучая впоследствии само явление военного коммунизма, большое внимание уделил влиянию этого уравнительного уклада воинской общины, какой является армия, на ход русской революции. Это влияние было большим и оно к тому же наложилось на общинный крестьянский коммунизм основной массы военнослужащих. Поэтому именно солдаты после Февральской революции стали главной социальной силой, породившей Советы. Солдаты составляли и очень большую часть политических активистов — в тот момент они составляли более половины партии эсеров, треть партии большевиков и около одной пятой меньшевиков. Как могли армия и крестьянство относиться к продразверстке под руководством монархии и помещиков? Такого отношения, как Французская революция, ни монархия, ни Временное правительство не получили.

Известно, что государство царской России было добито нехваткой хлеба в городах в начале 1917 г. Предотвратить этот исход царское правительство пыталось теми же методами, что и во Франции. Когда в 1915 г. был нарушен нормальный товарооборот и, несмотря на высокий урожай, «хлеб не пошел на рынок», были установлены твердые цены и начались реквизиции. Они ударили только по крестьянам. 23 сентября 1916 г. правительство объявило продразверстку и ввело ее с 2 декабря. К 31 декабря она должна была быть доведена до каждого двора. Назначенное количество подлежащего сдаче хлеба составляло 772 млн. пудов. Как видим, не имеющие отношения к коммунизму министры царского правительства идут на меру, присущую военному коммунизму.

Объявленная царским правительством на 1917 г. продразверстка провалилась исключительно из-за фундаментальных противоречий крестьянства с властью и сословным обществом, а также слабости госаппарата и коррупции чиновников. В феврале Председатель Госдумы М.В. Родзянко подает Николаю II записку, в которой предупреждает о грядущей катастрофе: «Предпо­лагалось разверстать 772 млн. пуд. Из них по 23 января было теоретически разверстано: 1) губернскими земствами 643 млн. пуд., 2) уездными земствами 228 млн. пуд. и, наконец, 3) волостями только 4 млн. пуд. Эти цифры свидетельствуют о полном крахе разверстки… В течение по крайней мере трех месяцев следует ожидать крайнего обострения на рынке продовольствия, граничащего со всероссийской голодовкой». Подвоз продуктов в Петроград в январе составил половину от минимальной потребности. Неспособность правительства осуществить продразверстку погубила Российскую империю. Использовать возможности политэкономии военного коммунизма монархия не смогла.

Произошла Февральская революция, и ответственность легла на Временное правительство, заменившее монархию. Это правительство, будучи буржуазным (либеральным и «рыночным»), также вводит хлебную монополию. Закон о ее введении первый министр земледелия Временного правительства кадет А.И. Шингарев подписывает уже 25 марта 1917 года. Все излишки зерна и фуража были объявлены государственной собственностью. Отныне владельцы продовольствия должны были весь хлеб, за вычетом того, что требуется для собственного потребления и на хозяйственные нужды, передавать в распоряжение государства. Таким образом, Временное правительство вводит хлебную монополию и продразверстку, — но тоже, как и царское правительство, не смогло провести ее в жизнь.

                                            А.И. Шингарёв

В литературе есть сведения, что за 8 месяцев существования Временного правительства на рынок поступило через потребительскую кооперацию 360 млн. пудов хлеба, но для большей части населения рыночные цены были недоступны. За 1916 г. (до Февральской революции) цена на ржаной хлеб, главный тогда продукт питания в городах, выросла на 170%, между Февралем и Октябрем — на 258%, а между Октябрьской революцией и маем 1918 г. — на 181%.

20 августа 1917 года Министерство земледелия выпустило инструкцию, которая предписывала применять вооруженную силу к тем, кто утаивал хлеб. Вообще, теоретически Временное правительство было гораздо более радикальным сторонником военного коммунизма, чем впоследствии большевики. Так, в сообщении газеты «Речь», министр труда М.И. Скобелев при вступлении в должность заявил: «Мы должны ввести трудовую повинность для гг. акционеров, банкиров и заводчиков, у которых настроение вялое, вследствие того, что нет стимулов, которые раньше побуждали их работать. Мы должны заставить господ акционеров подчиняться государству, и для них должна быть повинность, трудовая повинность» (см. [182]).

Как пишет Н.Н. Суханов, 16 октября 1917 г. на заседании Предпарламента выступил министр продовольствия С.Н. Прокопович (меньшевик), который заявил, что «хлебная монополия, несмотря на удвоение цен, в условиях бестоварья оказывается недействительной и... при данном положении дел для хлебных заготовок придется употреблять военную силу».

                                       С.Н. Прокопович

Таким образом, Временное правительство пришло к выводу о необходимости выполнения введенной еще царским правительством продразверстки уже с помощью продотрядов — но также не может провести продразверстку в жизнь из-за беспомощности государственного аппарата. А главная причина – глубокий конфликт правительства с крестьянством (а также с армией) в процессе земельной политики[1].

Временное правительство за все его существование собрало ничтожное количество — 30 млн. пудов зерна. Но были и другие факторы. Так, на Государственном совещании в Москве Прокопович, отвечая на недовольство правых отстранением предпринимателей от хлебной тор­говли, прямо заявил, что для привлечения к продовольственному делу частного торгового предпринимательства нет препятствий в законе. Но дело в том, пояснил он, что мест­ные продовольственные органы в большинстве случаев не допускают частных предпринимателей из-за недоверчивого и враждебного отношения к торговому классу со стороны местного населения. Это отношение объясняется «тою ненавис­тью, какую особенно во время войны торговцы в лице спекулянтов и мародеров пробудили к себе в населении». Но эти рассуждения в 16 октября 1917 г. уже были не нужны. Через неделю Временное правительство было заменено Советской властью.

***************************

[1] В представлениях об армии Временное правительство допустило фатальную ошибку. Любая революция, которая разрушает прежние государственную, политическую и идеологическую системы, не может опереться на старую армию. Она должна быть демобилизована, и создана новая, революционная армия. А долгая и тяжелая война соединила царскую армию, всю эту огромную массу людей, в сплоченную организацию, причем организацию коммунистического типа (это смысл старого понятия военный коммунизм).