Раскол русского офицерского корпуса в Гражданскую войну в зеркале статистики

Командиры Первой Конной армии в Полевом штабе РККА: сидят главком С. С. Каменев (полковник старой армии), член РВС Республики С. И. Гусев, командующий ЮЗФ А. И. Егоров (полковник старой армии), член РВС 1-й Конной армии К. Е. Ворошилов,

стоят нач. Полевого штаба РВС Республики П. П. Лебедев (генерал-майор старой армии), нач. штаба ЮЗФ Н. Н. Петин (полковник старой армии), командующий 1-й Конной армией С. М. Будённый, нач. оперативного отдела Полевого штаба РВС Республики Б. М. Шапошников (полковник старой армии). 1920 г.

http://istmat.info/files/uploa... 

А.В. Ганин

Сколько было военспецов? Раскол русского офицерского корпуса в Гражданскую войну в зеркале статистики

(Преподавание истории в школе, 2016, № 9)

Спустя столетие после революционных событий не утихают острые споры, а порой и спекуляции по поводу того, какая часть офицеров русской армии пошла за красными, а какая поддержала их противников. Вниманию читателей предлагается новый взгляд на этот вопрос.

Красноармейская статистика

К октябрю 1917 г. в русской армии служили, по различным оценкам, от 250 до 320 тыс. офицеров1. В первой половине 1918 г. в результате комплектования по добровольческому принципу Красная армия (РККА) пополнилась незначительным количеством бывших офицеров. Увеличение набора произошло после перехода к принудительным мобилизациям. К сентябрю 1918 г. было мобилизовано 4237 военных специалистов (так в новой армии стали называть офицеров). По другим данным, призывы по декретам от 29 июля, 2 и 29 августа и 3 сентября 1918 г. дали РККА к 7 октября 9901 бывшего офицера2. Численность военспецов существенно возросла лишь к концу 1918 г. Издание 23 ноября 1918 г. приказа Реввоенсовета республики № 275 о призыве в период с 25 ноября по 15 декабря всех бывших обер-офицеров до 50 лет, штаб-офицеров до 55 лет и генералов до 60 лет дало новой армии выше 50 тыс. военспецов, а также 9000 лиц административно-хозяйственного состава3.

В сведениях о численности бывших офицеров и военных чиновников, оказавшихся в Красной армии, встречаются серьезные разночтения. По официальным отчетам, в 1918 г. в РККА поступили 23,9 тыс. офицеров и чиновников, в 1919 г. – 80 тыс. и в 1920 г. – 18,4 тыс.4 Итого 122,3 тыс. чел. Военные чиновники по документам учета бывших белых офицеров советскими органами госбезопасности составляли до трети от общего числа зарегистрированных5. Для Гражданской войны характерно другое соотношение. Так, по данным о составе антибольшевистских формирований Северо-Запада России в конце 1918 г., чиновников было в 7–8 раз меньше, чем офицеров. Соответственно, из 122,3 тыс. офицеров и чиновников могло быть около 108 тыс. бывших офицеров.

По другим данным, с марта 1918 г. по 15 июня 1920 г. на укомплектование комсоставом РККА было направлено 154 923 чел., в том числе 22 869 красных командиров6.

Остальные (132 054 чел.) – бывшие офицеры, военные чиновники и унтер-офицеры (последних насчитывалось до 22 тыс.).

За вычетом унтер-офицеров остается около 110 тыс. бывших офицеров и чиновников.

Следовательно, одних бывших офицеров могло быть порядка 98 тыс. К концу Гражданской войны в РККА служили и свыше 14 тыс. бывших белых офицеров, сведения о них, видимо, включались и в приведенные выше показатели.

Очевидно, что на стороне красных оказалось весьма значительное количество офицеров. Об этом свидетельствуют со-

26

бранные исследователями персональные данные по нескольким компактным группам внутри офицерского корпуса.

Раскол военной элиты

Автором этих строк составлена и на протяжении многих лет совершенствуется база данных по специалистам Генерального штаба (выпускникам и слушателям Николаевской военной академии), принимавшим участие в Гражданской войне в России 1917–1922 гг. Удалось установить, что в Гражданской войне, так или иначе, участвовали не менее 2837 выпускников и слушателей академии, включая ускоренные курсы периода 1916–1919 гг.

Как же разделился Генштаб в процентных величинах? Точные расчеты осложняет то обстоятельство, что немало генштабистов успели послужить в нескольких противоборствующих лагерях. Чтобы преодолеть это затруднение, был проведен подсчет по местам службы офицеров. При таком подсчете на РККА приходится 39,7 % всех мест службы генштабистов, на Южный фронт белых – 27,2 %, на Восточный фронт белых – 16,1 %, на украинские армии – 10,7 %, на Северо-Западный фронт белых – 0,8 %, на Северный фронт белых – 0,7 %, на прочие белые армии, белое подполье вне РККА и бои с большевиками вне антибольшевистских фронтов – 1,6 %, на прочие (кроме украинских) национальные армии – 3,1 %.

Суммарно белые фронты составляли 46,4 % мест службы генштабистов, превосходя соответствующий показатель в 39,7 % у красных. Таким образом, через ряды белых армий прошло несколько больше «академиков», чем через Красную армию.

Свою роль в этом сыграло наличие у белых старой академии, осуществившей в 1919 г. ускоренный выпуск слушателей, хотя часть из них позднее и оказалась у красных. Это превосходство не принесло белым победы, тем более что оно было невелико. При этом РККА существенно превосходила по кадрам Генштаба любой из антибольшевистских фронтов. Даже Южный фронт белых насчитывал в своих рядах в полтора раза меньше выпускников академии, чем Красная армия. Отсутствие должной координации и противоречия между антибольшевистскими фронтами и армиями лишили противников новой власти возможности воспользоваться преимуществом в кадрах Генштаба (60,2 % мест службы при сложении данных по белым и национальным армиям) и стали одним из факторов, приведших противников большевиков к поражению.

Национальные армии составляли 13,8 % мест службы «академиков». Этот высокий показатель достигнут за счет гетманской армии П.П. Скоропадского, которая считалась украинской национальной лишь формально и приняла в свои ряды сотни выпускников академии. За вычетом этих данных процент выпускников академии в национальных формированиях остается крайне незначительным.

Летчики, моряки, георгиевские кавалеры

Помимо генштабистов известны точные данные о размежевании 219 доживших до начала Гражданской войны авиаторов – георгиевских кавалеров Первой мировой: 89 из них служили в белых армиях (в т. ч. 14 позднее сдались РККА и служили в ней, один остался в России, но скрывался под чужой фамилией), 65 – в РККА (в т. ч. из РККА 7 перешли в белые и 2 – в национальные армии, а также 1 – к «зеленым»), 3 – в национальных армиях и 10 уклонились от участия в Гражданской войне. Судьбы 52 летчиков не установлены7. С учетом перебежчиков в РККА успели послужить 79 чел. (36,1 %), в белых армиях – 96 (43,8 %), в национальных – 5 (2,3 %) и 1 (0,5 %) у «зеленых». При расчете по местам службы красный военно-воздушный флот составил 43,6 %, белый – 53 %, ВВС национальных армий – 2,8 %.

Известны данные и о службе 61 кавалера ордена Св. Георгия 2-й и 3-й ст. – в основном, представителей высшего командного состава. Из них через РККА прошли только 7 чел. (14,6 % мест службы), через белые армии – 32 (66,7 %, в т. ч. один перешел в национальную армию), через национальные армии – 9 (18,75 %, в т. ч. четверо перешли к белым), 16 уклонились от службы и выбор еще 2 неизвестен8. Можно вывести определенную закономерность – чем выше

27

был должностной и образовательный статус офицеров, тем больше их могло оказаться у противников большевиков.

Имеются и относительно точные данные об офицерах флота. К марту 1921 г. в красном флоте оказалось 6559 бывших офицеров из 8060 имевшихся в русском флоте на 1 января 1918 г. или 82,2 %9.

Подсчеты историков

На чьей же стороне оказалось русское офицерство? У историков нет единого ответа. Причины кроются как в отсутствии достаточной документальной базы для расчетов в связи с многочисленностью офицерства, так и в идеологических пристрастиях.

По подсчетам А.Г. Кавтарадзе, с учетом пленных к концу Гражданской войны общая численность военспецов оценивается в 75–78 тыс. чел. или около 30 % офицерского корпуса на осень 1917 г., в том числе свыше 65 тыс. офицеров военного времени10.

По мнению С.В. Волкова, сюда должны быть включены и военные чиновники11. С.В. Волков занижает численность военспецов, завышая данные об офицерах белых армий, но его рассуждения содержат противоречие, поскольку он указывает, что в РККА могли служить не более 68 тыс. офицеров или, что их было примерно 50 тыс. (включая в 75 тыс. 24 тыс. врачей и военных чиновников) или же, что только бывших офицеров в РККА насчитывалось 55–58 тыс.12

А.Г. Кавтарадзе предположил, что в антибольшевистских армиях могли служить 40 % офицеров, а остающиеся 30 % уклонились от участия в войне или погибли13.

По оценке С.В. Волкова, следующего за А.Г. Кавтарадзе, но пытающегося оспаривать его данные, за период Гражданской войны погибли 85–90 тыс. офицеров, тогда как уклонились от участия в Гражданской войне 28–30 тыс. или 10 % (по предположению С.В. Волкова 2/3 из них были репрессированы), в национальные армии перешли до 15 тыс. или 5–6 % (в действительности значительно больше), а в Белом движении участвовали порядка 170 тыс. (проверка расчетов С.В. Волкова по его же материалам дает около 160 тыс.ч) или 62 % офицеров.

Красной армии он отводит лишь 55–58 тыс. офицеров или 19–20 %, из которых до 10 тыс. погибли. Около 70 тыс. офицеров, по его мнению, эмигрировали, 85–90 тыс. погибли, а 110 тыс. остались в Советской России14. Разумеется, эти подсчеты были весьма приблизительными.

Как же разделилось все офицерство?

Ответить на этот важнейший вопрос помогают сравнительно точные данные по ряду фронтов и армий. Так, в Сибирской армии к 1 октября 1918 г. служили 10 754 офицера15. На март-апрель 1919 г. в ударных колчаковских армиях, Западной и Сибирской, числились всего 5949 офицеров16.

На Восточном фронте белых к 1 июля 1919 г., по официальным документам, служили около 30 тыс. офицеров17, на Северо-Западном фронте белых – не менее 1000 офицеров18. Есть данные о том, что к августу 1920 г. в Эстонии находились около 6000 русских офицеров, в основном, из Северо-Западной армии19. На Севере России к февралю 1920 г. числились лишь полторы тысячи офицеров20.

В различных украинских армиях в 1919–1922 гг. насчитывалось до 3888 офицеров, а ранее, при гетмане П.П. Скоропадском в 1918 г., служили около 7000 офицеров21. Всего через украинские армии могли пройти до 12 тыс. бывших офицеров русской армии. В польской армии к марту 1920 г. состояли 6204 офицера бывшей русской армии22. Финский офицерский корпус на 1919 г. составлял около 880 чел.23, но численность бывших русских офицеров в нем установить не удалось. Офицерский корпус литовской армии к 1 июля 1920 г. насчитывал 957 чел.24 Общая численность латвийского офицерского корпуса к 1920 г. составляла более 1800 чел.25 В эстонской армии на ноябрь 1918 г. служили около 2000 офицеров. К сожалению, нет точных данных об офицерском корпусе армий закавказских государств. Оценочно, в армянской армии служили около 1500 офицеров26, в азербайджанской – до 1000, в грузинской – несколько тысяч. Таким образом, в национальных армиях оказались до 30 тыс. офицеров.

Наибольшую сложность представляет определение численности офицеров на Южном фронте белых. По официальным данным, к 5 (18) июля 1919 г. в Вооружен-

28

ных силах на Юге России (ВСЮР) генерала А.И. Деникина из 244 890 солдат и офицеров, включая и нестроевых, было только 16 765 офицеров27. К сентябрю 1920 г. в Русской армии на довольствии, по утверждению генерала А.С. Лукомского, числились 50 тыс. офицеров28, однако сведения о боевом составе, имевшиеся в штабе армии, дают намного меньшие цифры. Так, боевой состав ВСЮР к 1 (14) июля 1920 г. включал только 8114 офицеров, а к 1 (14) сентября 1920 г. в боевом составе Русской армии числились 6699 офицеров29. Эти данные примерно стыкуются со статистикой офицеров, оказавшихся в эмиграции. На февраль 1922 г. в составе врангелевской армии числились 11 802 офицера30. В Королевстве сербов, хорватов и словенцев и в Болгарии к 1 марта 1922 г. находились 7595 офицеров31. По данным ГПУ, в Болгарии к лету 1922 г. насчитывалось до 15 тыс. офицеров, 75 % из которых (11 250 чел.) эвакуировались из Крыма и 24 % (3600 чел.) оказались за рубежом в результате прочих эвакуаций белых32. В 1-м, 2-м, 3-м и 4-м отделах Русского общевоинского союза в начале его существования (включая воинские части, группы, офицерские общества и союзы) состояли до 25 293 офицеров, причем в это число входили ветераны всех белых фронтов, оказавшиеся в эмиграции на территории Европы33.

В СССР к концу 1923 г., по данным ОГПУ, проживали 35–50 тыс. бывших белых офицеров34. На особом учете ОГПУ к 1 сентября 1924 г. состояли 50 900 бывших белых офицеров и чиновников35. Остается открытым вопрос о потерях офицеров белых армий (как в боях, так и в результате репрессий при попадании в плен), а также о численности произведенных в офицеры непосредственно в белых армиях.

С учетом потерь, плена, ротации кадров и многочисленных переходов офицеров из лагеря в лагерь через Красную армию могло пройти около 100 тыс. офицеров, что подтверждают приведенные выше архивные данные. Около 30 тыс. прошли через национальные армии. Через белые армии (включая произведенных в белых армиях) могли пройти от 110 тыс. до 130 тыс. офицеров (в том числе 70–90 тыс. через белые армии Юга России, порядка 30 тыс. через Восточный антибольшевистский фронт и около 10 тыс. через прочие фронты).

Немалая часть офицеров перетекала из одного лагеря в другой пленными и перебежчиками, поэтому приведенные показатели неизбежно будут накладываться друг на друга. Значительным было и количество офицеров, уклонившихся от участия в Гражданской войне. Таким образом, окончательный ответ на вопрос, сколько офицеров оказалось у красных, а сколько у их противников, остается задачей будущих исследований.

Примечания

1 Волков С.В. Первая мировая война и русский офицерский корпус // Вестник Православного Свято-Тихоновского богословского института. 2011. Вып. 1 (38). С. 115; Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. М., 1988. С. 28.

2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 11. Оп. 5. Д. 50. Л. 16; Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 71. Оп. 35. Д. 667. Л. 2.

3 РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 959. Л. 7.

4 РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 58. Л. 67.

5 Книга учета лиц, состоявших на особом учете бывших белых офицеров в органах ГПУ Украины. Т. 1. Харьков, 2011. С. 11.

6 РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 58. Л. 107. По данным А.Г. Кавтарадзе, краскомов к декабрю 1920 г. было 39 914 чел. (Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. С. 176.).

7 Нешкин М.С., Шабанов В.М. Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 гг. Биографический справочник. М., 2006. С. 12–15.

8 Егоров Н., Жебровский С. «Ни пяди земли, даже для погребения, не имею…» Судьбы георгиевских кавалеров Первой мировой // Родина. 2014. № 8. С. 76–79.

9 Назаренко К.Б. К вопросу о численности и судьбе офицерского корпуса русского флота в 1917–1921 гг. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. 2007. Вып. 4. С. 109, 116.

10 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. С. 222.

29

11 Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2001. С. 317.

12 Там же. С. 398.

13 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. С. 177.

14 Волков С.В. Трагедия русского офицерства. С. 292–293, 317, 398.

15 РГВА. Ф. 40308. Оп. 1. Д. 72. Л. 1об.

16 РГВА. Ф. 39624. Оп. 1. Д. 87. Л. 11об.–12; Ф. 39736. Оп. 1. Д. 58. Л. 3.

17 Волков Е.В. Под знаменем белого адмирала. Офицерский корпус вооруженных формирований А.В. Колчака в период Гражданской войны. Иркутск, 2005. С. 47, 118.

18 Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России (1918–1920 гг.). СПб., 1999. С. 424.

19 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 3. Л. 77.

20 ГАРФ. Ф. Р-5867. Оп. 1. Д. 32. Л. 71.

21 Тинченко Я.Ю. Офiцерський корпус Армiї Украiнської Народної Республiки (1917–1921). Кн. 2. К., 2011. С. 61.

22 Центральный военный архив Польши. I.303.9.3. Л. 6.

23 Подсчитано по: Preliminar tjanstestallningslista оfver aktiva officerare och reservofficerare i aktiv tjanst vid armen. Helsinki, 1919.

24 Рудиченко А.И., Тинченко Я.Ю. Награды и знаки национальных армий и правительств. Украина. Белоруссия. Литва. К., 2011. С. 387.

25 Jеkabsons E., Scerbinskis V. Latvijas armijas augstakie virsnieki 1918–1940. Biografiska vardnica. Riga, 1998. S. 522.

26 В первые месяцы Советской власти в Армении были арестованы 1400 офицеров (Мартиросян Г.А. Офицеры Республики Армения в концлагере города Рязани. Рязань, 2002. С. 15).

27 РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 34. Л. 229.

28 Лукомский А.С. Воспоминания. Берлин, 1922. Т. 2. С. 235.

29 Архив Гуверовского института (HIA). P.A. Koussonsky collection. Box 2.

30 Русская военная эмиграция 20-х – 40-х гг. Док. и мат. М., 1998. Т. 1. Так начиналось изгнанье. 1920–1922 гг. Кн. 2. На чужбине. С. 171–172.

31 Наш подсчет по: HIA. P.A. Koussonsky collection. Box 5.

32 Русская военная эмиграция 20-х – 40-х гг. Док. и мат. М., 2010. Т. 5. Раскол. 1924–1925 гг. С. 495.

33 Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры. Коллекция А.П. Архангельского. Box 2.

34 Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная армия. Деятельность органов ВЧК–ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934). М., 2008. С. 556.

35 Реформа в Красной армии. Док. и мат. 1923–1928 гг. М., 2006. Кн. 2. С. 6