Видимо, недолговечный главнокомандующий в это дни уже чувствовал себя в роли доктора Фауста, вызвавшего дерзкими заклинаниями мощных духов революции. Вызвать-то он их вызвал, а что дальше с ними делать? И военный министр не мог присоветовать ничего разумного.
Вдруг оказалось, что старая армия в новой стране не может существовать как единый организм. Господам офицерам, по избавлении от опостылевшей монархии, захотелось устроиться "как во всех цивилизованных странах", войти в семью европейских наций. Для чего, ясен пень, надо было нации очаровать военными успехами. А солдатская масса, как только дисциплинарный гнёт ослаб, почему-то принялась открыто размышлять о земле и о мире, а к вожделениям господ офицеров (да и к ним самим) отнеслась довольно скептически. Вот и выполняй тут союзнический долг!
Очень интересна, кстати, следующая мысль генерала Алексеева: "в России нет ни одной партии, которая желала бы возвращения к старому порядку вещей".
Разумеется, современные гламурные монархисты (особенно те из них, кто даже умеет читать и писать) лучше чувствуют ситуацию тех дней. Но и мнением генерала пренебречь не так-то просто.
Армия явно и быстро разрушается. Господа предводители не предлагают ничего разумного в размышлении "а как бы нам развал остановить". Следовательно, воевать дальше нельзя. Но мысли о том, чтобы перехватить у радикальных сил инициативу и выйти из войны на своих, буржуйских, условиях, у них тоже не возникает. Почему? Связано ли это с тем, что предводители слишком зависимы от Запада? Или это связано с пониманием того, что демобилизованные воины незамедлительно направят свою энергию на чёрный передел и другие "мероприятия", несовместимые с культом частной собственности?
https://www.twirpx.com/file/70...
1917. Разложение армии/Авт.-сост. В Л. Гончаров. — М.: Вече, 2010. — 496 с.: ил. — (Военные тайны XX века).
№ 48. Письмо Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии М.В. Алексеева военному министру А.И. Гучкову от 16 апреля 1917 года
М.В. Алексеев
А.И. Гучков
Милостивый государь Александр Иванович!
Положение в армии с каждым днем ухудшается; поступающие со всех сторон сведения говорят, что армия идет к постепенному разложению.
1) Дезертирство не прекращается: в армиях Северного и Западного фронтов дезертировало с 1 по 7 апреля 7688 солдат как с передовых позиций, так и из запасных и ополченских частей, подчиненных фронтам; в армиях Юго-Западного и Румынского фронтов только с передовых позиций за то же время дезертировало 347 солдат. Цифры эти фактически явно и значительно преуменьшены. Это зло, с которым необходимо начать борьбу теперь же, так как нет возможности далее откладывать этот острый вопрос, постыдно ложащийся на русский народ, в котором уснуло сознание долга. Меры необходимы ре-
123
шительные: лишение семей дезертиров прав на паек, лишение права выбора в Учредительное собрание, лишение права на какое-либо земельное улучшение в будущем, и т.д.
2) Дисциплина в армии с каждым днем падает все больше и больше; виновные в нарушении воинского долга относятся к грозящим им уголовным карам с полным равнодушием, основанным, по-видимому, на ожидаемой безнаказанности.
3) Авторитет офицеров и начальников пал, и нет сил восстановить его. В среде офицеров под влиянием незаслуженных оскорблений и чинимых над ними насилий, под влиянием устранения их от фактической власти над своими подчиненными или передачи таковой под контроль солдатских комитетов, при невозможности восстановить подорванное в корне доверие и устранить все более и более разрастающуюся рознь дух офицерского корпуса падает все более и более.
4) В армиях развивается пацифистское настроение. В солдатской массе зачастую не допускается мысли не только о наступательных действиях, но даже и о подготовке к ним, на каковой почве происходят крупные нарушения дисциплины, выражающиеся в отказе солдат от работ по сооружению наступательных плацдармов (2-й [армейский] корпус). Произведенными дознаниями в 9-й армии устанавливается, как первоисточник такого настроения солдат, декларация правительства об отказе от завоеваний и аннексий. Некультурная масса не способна понять, что, пассивно обороняясь, не только невозможно победить, но что это ведет к неизбежному поражению армии, а, следовательно, к поражению народа, гибели России и потере всех свобод, только что добытых народом.
5) Пораженческая литература и пропаганда свили себе прочное гнездо в армии. Эта пропаганда ведется в армии с двух сторон — и со стороны противника, и с тыла; она, как я уже имел случай сообщить Вам в одном из своих писем, имеет между собой, несомненно, тесную связь.
Из прилагаемого при сем текста воззвания к «пехотинцам» Вы усмотрите, какая тесная связь устанавливается между нашей пехотой
124
и пехотой противника; из другой прокламации Вы увидите, как много общего имеет литература, подбрасываемая или передаваемая противником в наши окопы, с той литературой, которая ведется в пораженческих листках и пропаганде в нашем тылу. {Господин главнокомандующий, а какую литературу вы передавали или подбрасывали противнику? Если ваша революция принята всем народом и воодушевила его, почему вы не порекомендовали немецким солдатам повторить русский опыт? Как так может быть, что революционная армия проникается призывами армии реакционной, а не наоборот? - М.З.} Эту последнюю пропаганду ведут прибывшие с маршевыми ротами из России агитаторы.
Обратив все свои взоры на запад, где наши союзники, неуклонно идя к цели, создавали для германцев большие затруднения, последние, напустив целую сеть шпионов в тылу и не жалея денег на преступную пораженческую агитацию, спокойно и систематично атакуют нашу армию и с фронта, и с тыла, безошибочно строя все свои расчеты на недостаточной сознательности солдатской массы, на развале нашей армии, к которому она близится. Тогда австро-германцам не надо будет особых усилий, чтобы разбить разложившуюся русскую армию и заставить Россию заключить тот мир, который Германии необходим.
Мой долг повелевает мне не закрывать глаз на происходящее, и я как верховный главнокомандующий не устану повторять Вам и в лице Вашем правительству, что родина наша в опасности.
Разложившаяся армия — не армия, а вооруженная толпа, страшная не для врага, а для своего народа и для той свободы, которую он только что завоевал. Нам пора уже перестать бояться возможности революции справа, так как в России нет ни одной партии, которая желала бы возвращения к старому порядку вещей. Нам нужно остановиться в нашем течении в сторону утопических вожделений и всем, всей России, всем партиям без различия их программ громко сказать: родина в опасности. Громко и открыто заявить России о тех язвах, которые разлагают ее армию, и немедленно лечить их. С большим удивлением читаю отчеты безответственных людей о «прекрасном» настроении армии. Зачем? Немцев не обманем, а для себя — это роковое самообольщение. Надо называть вещи своими именами, и это должны сделать Временное правительство, трезвая печать, общество, все партии, пользующиеся авторитетом масс, и коим дорога свобода народов, населяющих Россию.
125
Надо прекратить дезертирство, поднять дисциплину, поднять престиж и авторитет офицера, призвать солдат к безусловному повиновению начальникам и неумолимо, без вредных уступок карать непокорных со всей строгостью законов. Надо прекратить преступную пораженческую агитацию тыла и вести самую настойчивую агитацию победы, осудить пассивную оборону, как ведущую к неизбежному поражению, порабощению России и потере всех свобод.
Все это ныне слишком трудно выполнить старшим начальникам и корпусу офицеров, так как усилиями враждебно настроенных к власти масс авторитет офицеров как представителей ее подорван, а местами и совсем не существует.
Поэтому считаю, что путем не вызывающих никаких сомнений, с полной определенностью и твердостью выраженных приказов или других правительственных актов, а также всем русским обществом должна быть начата самая энергичная борьба с начавшимся развалом армии, причем эти здоровые призывы к восстановлению мощи армии должны раздаваться неумолчно, гасить преступную пораженческую и пацифистскую пропаганду и бороться всеми доступными способами с провокационной деятельностью печати и литературы.
Прошу принять уверения в совершенном уважении и преданности.
(Революционное движение в русской армии, 27 февраля—24 октября 1917 года: сборник документов. М.: Наука, 1968. С. 61—63. Публикуется по: Антивоенные выступления... С. 42—44.)
126
Оценили 9 человек
21 кармы