Компрачикосы

                  В.П. Ильенков

http://iljenkov.ru/k-biografii...

Василий Павлович ИЛЬЕНКОВ. АВТОБИОГРАФИЯ

(Из архива Розановых, время написания – предположительно – вторая половина 50-х годов)

<...>

Отца я почти не помню, он умер, когда мне было девять лет[в 1907 году]; меня отдали на воспитание в общежитие для сирот. У меня на всю жизнь сохранилась ненависть к этому гнусному учреждению. Однажды я прочитал книгу, которая потрясла мою душу и открыла мне глаза на окружающий мир – это был роман В. Гюго «Человек, который смеется». С ужасом следил я за судьбой несчастных детей, попадающих в руки страшных компрачикосов, которые покупали детей, делали их физическими уродами, а потом продавали их в качестве шутов богатым людям. И вдруг я подумал: я тоже попал в плен к компрачикосам, и всех нас, сирот, хотят превратить в уродов-шутов на потеху богатым… С этого дня я жил одной мечтой: вырваться на свободу.

Моими героями были тогда все, кто защищал бедных, несчастных сирот. В числе моих героев были мои двоюродные братья-студенты, подвергавшиеся арестам за свою революционную деятельность, и учительница из соседнего села, которую арестовали после того, как она призналась священнику на исповеди в своих «грехах»…

Мне хорошо знаком был тяжелый быт сельских учителей, и они полюбились мне за то, что от их горячих сердец в окружающий темный мир деревни излучался неиссякаемый свет, может быть, и не очень яркий, как свет лучины в наших дорогобужских избах, но неугасимый и радостный. И сам я мечтал: буду учителем!

…И вот я вырвался из-под власти «компрачикосов», - мне семнадцать лет. Я давно решил поступить в университет, но у меня не было средств. Я поехал с матерью к ее брату, отставному военному врачу; он получал пенсию, жил, по нашим представлениям, богато, и мы рассчитывали на его помощь. Но у дяди, кроме нас, было еще много бедных родственников, и они принялись уговаривать нас: «Учиться в университете не стоит, опасно, можно очутиться в тюрьме, как это уже случилось с моими двоюродными братьями, которых пришлось дядюшке выручать из беды». Однако мы не уехали, пока не добились от дядюшки обещания присылать мне по десять рублей ежемесячно и заплатить за право обучения в университете; остальное я намеревался добыть уроками. С нетерпением надел я студенческую фуражку, как эмблему свободы, и поехал в Юрьев (ныне Тартус), где надеялся обрести светлый мир науки и независимости.

Но, переступив порог знаменитого Дерптского университета, я к ужасу своему снова обнаружил здесь «компрачикосов»; в аудиториях историко-филологического факультета они продолжали свое привычное занятие: профессор читал лекцию о сотворении мира в шесть дней и на груди сего ученого мужа сверкало золотое распятие… Во дворе университета гремел орган лютеранской кирхи и господа профессора считали своим долгом воздать хвалу всевышнему, создавшему мир. Декан юридического факультета продавал свечи за стойкой в православном соборе и одновременно руководил местными черносотенцами… Единственным светлым днем был тот день, когда из Петербурга приезжал Е.В. Тарле, читавший нам курс по новой истории; тогда в самой большой аудитории набивалось столько народу со всех факультетов, что нечем было дышать, но стояла такая строгая тишина, что я, сидя под самым куполом зала, слышал каждое слово замечательного ученого.

Окончить университет мне не удалось: началась империалистическая война, меня отправили в казарму, потом в школу прапорщиков, и я снова оказался во власти «компрачикосов», от которой меня избавила – и на этот раз уже навсегда – великая революция.

<...>

_______________________

В.П. Ильенков - советский писатель, отец философа Э.В. Ильенкова.