https://www.shamardanov.ru/arh...
Фокке Джон Гугович. На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии: (Мемуары участника Брест-Литовских мирных переговоров).
ГЛАВА V. На германской сторонѣ.
<...>
Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ настила — насыпь германскаго окопа, въ который мы сиускаемся по деревянной лѣстницѣ. На русской землѣ, на той же почвѣ, которую затянувшаяся русская осень превратила въ липкое болото, попадаемъ въ иной міръ, съ иными порядками, инымъ укладомъ, иными возможностями организовать подземную жизнь передовой линіи.
Не приходится сгибаться въ три погибели нигдѣ — траншеи глубоки. Не приходится вязнуть въ глинѣ и скользить — повсюду намощенъ деревянный полъ, рѣшетчатый, не задерживающій воды. Нѣтъ и опасности, что воды отъ многонедѣльнаго дождя накопится по поясъ, что поплывутъ не спасающія отъ нея рѣшетки — на каждомъ шагу отводящія изъ окопа воду канавки. По такому окопному паркету, вдоль перилъ изъ проволоки мы идемъ нѣсколько минутъ, имѣя возможность наблюдать нѣмецкое траншейное благоустройство: стѣны окоповъ забраны листовой жестью, ихъ жилые участки оклеены обоями, а въ иныхъ землянкахъ даже мягкая мебель и уютъ вплоть до піанвно.
Повсюду электричество, поражающее обиліемъ свѣта.
Узнаю: на участокъ одной дивизіи по штату положено 10.000 лампочекъ.
И духъ дисциплины въ этихъ чистенькихъ шахтахъ войны, гдѣ директора-генералы и инженеры-офицерство руководятъ трудомъ рабочихъ-солдатъ, иной, чѣмъ у насъ.
Взять хотя бы характерную фигуру старика-фельфебеля. Онъ безъ стѣсненія попыхиваетъ своей сигарой поодаль отъ дивизіоннаго.
А обратился къ нему генералъ, подскочилъ фельдфебель, вытянулся, руки по швамъ, но сигары не бросилъ, держитъ ее между пальцами, чтобы снова начать пускать клубы синяго дыма, когда его отпустятъ.
Фигуры часовыхъ въ окопахъ, у дверей блиндажей и на отмѣченныхъ указующими надписями поворотахъ — уставно прямы, а отдѣльныя фигуры солдатъ — просты: отдыхающіе люди.
Для удобства делегаціи отъ линіи окоповъ до ближайшей желѣзнодорожной станціи построена спеціальная узкоколейка съ конной тягой. Въ такомъ количествѣ насъ не ждали, и намъ приходится тѣсниться въ миніатюрныхъ вагончикахъ и на ихъ тормазныхъ площадочкахъ. Подносятъ наши вещи, укладываютъ ихъ въ коническую землевозную вагонетку по строгому счету. Считаетъ старикъ-фельдфебель, но прикомандированный къ делегаціи лейтенантъ не удовлетворяется и повторно пересчитываетъ багажъ самъ: въ этомъ — педантичность хозяина, отвѣчающаго за вещи гостей.
Лейтенантъ приноситъ извиненія за задержку, за тѣсноту и неудобство доставки, а намъ приходится радоваться этому «неудобству» послѣ хожденія по грязи на нашей сторонѣ. Маленькіе вагончики даже отапливаются, но вмѣсто дымящей печи посрединѣ, которая обычно превращаетъ наши теплушки въ «дымную саклю бѣдняка», здѣсь маленькія печурки съ топкой наружу: тепло поддерживаетъ съ тормазной площадки вагоновожатый-солдатъ.
Тронулись.
Поѣздишко дребезжитъ. Желѣзная дорога-однодневка съ «живымъ», разборнымъ полотномъ прыгаегь, но лошади бѣгугь бойко, и
22
на спускахъ тормазнымъ солдатамъ приходится суетливо умѣрять ихъ облегченный пылъ.
Погода разгуливается. Дождь пересталъ, и болѣе четкими стали вспышки освѣтительныхъ ракетъ вдоль линіи фронта. Наоборотъ, потускнѣли въ очистившемся вечернемъ воздухѣ небесныя дороги прожекторовъ, свѣтятся ярче, только ощупывая одно изъ низкихъ разорванныхъ облаковъ.
Кончился для насъ проложенный временный путь, а съ нимъ кончилась и конная тяга. Возлѣ шоссе, около котораго сгрудились бараки и склады ближайшаго къ окопамъ тыла, — неболыпая станція уже постоянной узкоколейки: стрѣлки, запасные пути и ряды миніатгорныхъ вагончиковъ, обслуживающихъ фронтъ. Тутъ же и ожидающая насъ новая тяга: приземистый, пыхтящій, съ перебитымъ отъ плохой нефти ритмомъ теплоходъ.
Делегатъ-матросъ встрѣтилъ этого своеобразнаго стального коня ироническимъ прозвищемъ:
— Керосинка.
Въ этомъ оброненномъ словцѣ матроса, привыкшаго къ сложной, работающей, какъ часы, судовой механикѣ и не нюхавшаго (кромѣ сотни шаговъ по грязи недавно) фронтовыхъ, сухопутныхъ тяготъ, слышалась насмѣшка надъ «убогой» техникой «германскихъ имперіалистовъ». Но въ отвѣтъ матросу засмѣялись и другіе, словно забывъ, что такія «керосинки» все-таки помогли германскому оружію шагъ за шагъ отодвинуть насъ отъ Калиша къ Двинску.
«Керосинка» везетъ насъ далыпе.
<...>
Оценили 2 человека
2 кармы