Великолепная в своей типичности работа Александра Асташова. Автор глубоко эрудирован и читатель с удовольствием догадывается о том, что автор не сказал и десятой доли того, что знает.
Автор прекрасно чувствует исторические процессы и широкими мазками рисует красочное полотно.
Автор прекрасно помнит, какое у нас тысячелетие на дворе, и потому о нём (об авторе) нельзя сказать словами Твардовского:
Тут ни шутки, ни улыбки -
Мнимой скорби общий тон.
Признает мертвец ошибки
И, конечно, врет при том.
Врет не просто скуки ради,
Ходит краем, зная край.
К краю наш автор даже и не приближается, проявляя завидное благоразумие.
Революция Первой мировой
Историк Александр Асташов о том, какую роль в революции 1917 года сыграла неготовность России к войне нового типа
17 февраля 00:18 Александр Асташов
http://www.vedomosti.ru/opinio...
Из-за отставания в модернизации русским солдатам приходилось бороться «телом против стали»
Центральным фактором Русской революции 1917 г. и последующих преобразований в России была Первая мировая война. Война подготовила как объективные, так и субъективные причины революции.
В состав русской армии входила самая дееспособная часть населения, 15 млн мужчин работоспособного возраста. Русская армия (как и другие участники Первой мировой) испытала влияние небывалой войны – индустриальной, массовой, тотальной. От прошлых войн ее отличал громадный размах военных действий – от Черного до Балтийского моря. Воздействие на воюющего человека осуществлялось на земле, на воде, под водой, в воздухе, под землей и в «четвертом измерении» – в виде пропаганды. Военные действия носили производственный характер, передовая походила на «строительную площадку», а воин превращался в «рабочего войны» (Эрнст Юнгер), полностью оторванного от личных интересов и преданного общему делу.
Русская армия в значительной степени не соответствовала требованиям войны нового типа. Это было следствием незаконченности довоенной модернизации России. Вплоть до конца войны страна уступала в обеспечении армии тяжелыми орудиями и снарядами к ним, пулеметами, самолетами, военно-инженерными сооружениями. Если в западных армиях количество пехотных частей постоянно уменьшалось, сменяясь артиллерийскими, пулеметными, инженерными частями, то в русской армии количество пехотинцев, наоборот, постоянно увеличивалось. В результате русским солдатам приходилось бороться «телом против стали». Несоответствие техническому характеру войны проявлялось и в составе армии. Ее первый состав, из кадровой армии и запасников, прошедших военную службу в армии мирного времени (чуть больше 4,5 млн человек), еще был достаточно обучен, дисциплинирован. Однако этот контингент в течение войны практически исчез. Его заменил новый состав армии, состоявший из запасников второй очереди и новобранцев, никогда не проходивших военной службы (10,5 млн человек). Новые солдаты несли на себе значительный груз традиционализма, характерный для основного населения России, на 85% состоявшего из крестьян. Это резко контрастировало с характером современной войны и давало повод командованию называть армию этого состава ополчением «совершенно скверно-милиционного характера» (генерал Брусилов). Последние пополнения армии, в основном из молодежи 18–19 лет, включали в себя хулиганствующие, антивоенные, а порою и преступные элементы, отражавшие проблемы внутренней России в период разразившегося социально-экономического кризиса накануне 1917 г.
Главным фактором, влиявшим на моральный дух войска, была крестьянская ментальность солдат. Она определяла мотивацию борьбы, моральную стойкость, с одной стороны, а с другой – изменчивость солдатских настроений вплоть до неприятия самой войны. Такой менталитет лежал в основании «пассивного» патриотизма в виде долга перед царем, семьей, крестьянским миром. В письмах солдаты-крестьяне писали: «суждено», «пришлось», «судьба», «так угодно господу», «такая участь» «оказаться на военной службе, защищать свою родину и царя-батюшку» и т. п. Тяготы современной войны было трудно выдержать при наличии имевшихся ресурсов, человеческого контингента, традиций ратного труда, привычных форм трудовой дисциплины. Война не была похожа на «старые» войны с их многодневными маневренными действиями и «решающими», в несколько дней, битвами. Теперь господствовали крупные сражения, тянувшиеся месяцами с неослабевающей интенсивностью и напряжением. А периоды «бездействия» превращались в тягостное «окопное сидение», порою менее переносимое, чем открытый бой. Это противоречило ожидавшемуся по примеру прошлых войн ритму военных действий, совпадавшему с сезонным распорядком труда и отдыха солдат-крестьян. Характерная для русских солдат выносливость подверглась эрозии перед лицом лучше вооруженного противника. Привычное для прошлых войн полковое братство было утрачено в результате больших потерь и постоянной смены состава частей. Потери в офицерском составе привели к утрате устоявшейся иерархии с «отцами-командирами», сменившимися молодыми, не имевшими авторитета «офицерами военного времени» – прапорщиками. Не соответствовали реалиям войны и привычные представления о противнике как об «азиате», «басурмане». Война велась на западных окраинах страны с враждебным в своей массе населением, что ставило под вопрос смысл войны. Крайне угнетающим фактором для солдат-крестьян были сведения из тыла о тяготах, перед которыми оказалось крестьянское хозяйство в условиях войны.
Все это привело к моральному кризису в армии. Уже с осени 1914 г. начались массовые сдачи в плен, нараставшие весь 1915 год и продолжавшиеся до конца войны (3,6 млн человек, 24% всех призванных). С 1916 г. возникла новая проблема – массовое дезертирство (свыше 450 000 только задержанных до начала революции). Другой формой ухода от войны являлось членовредительство (около 200 000 «палечников»). Дезертиры не только оказывали негативное действие на состав армии, но и являлись серьезным фактором роста общей преступности в стране. На театре военных действий дезертиры участвовали в незаконных реквизициях, погромах, прямых грабежах и т. п. Во внутренних районах России дезертиры терроризировали местное население, выступали зачинщиками антивоенных беспорядков, продовольственных бунтов и т. п. В армии широко распространялись антивоенные настроения, что проявилось в феномене братания, набиравшего обороты вплоть до конца войны, большого количества отказников (не менее 2000 человек). В конце 1916 – начале 1917 г. армию поразила серия военных бунтов, отказов идти в бой, прямых восстаний. Особенно опасная ситуация сложилась в Петроградском районе. Здесь было сосредоточено до полумиллиона запасных солдат, готовившихся к отправке на фронт. Но именно в Петрограде скопилось несколько десятков тысяч дезертиров, вступивших в контакт с запасниками, городскими слоями, страдавшими от затянувшейся войны.
Важной частью недовольных войной были рабочие, не считавшие повышение зарплаты достаточным для покрытия тягот от дороговизны и нехватки предметов первой необходимости. Против войны выступали и крестьяне, не согласные с постоянными «рабочими реквизициями» для оборонительных работ, попытками провести продразверстку (с декабря 1916 г.). Недовольному населению внутри страны добавляли смелости прямые призывы с фронта к протестам на почве дороговизны, военных тягот. Антивоенные настроения стали главным фактором роста революционных настроений на фронте, в столице и в стране в целом.
Власти с первых месяцев войны пытались противодействовать негативным тенденциям в армии. Однако серьезность ситуации была недооценена. Военная цензура, проводившая грандиозный мониторинг солдатских настроений, настаивала вплоть до начала революции на преобладании «бодрых настроений». К таковым относили как раз пассивные стратегии поведения, «жизнерадостный фатализм» и т. п. Еще менее прочным для противостояния в современной войне оказался ресурс пропаганды, не обеспеченный ни количеством газет, ни ясным для полуграмотных солдат идейным концептом. Духовенство во главе с протопресвитером русской армии и флота Георгием Шавельским пыталось противопоставить «угнетенным настроениям» в армии «комиссарские методы» работы с паствой на фронте: чтение брошюр, ежедневные беседы, рекрутирование для агитации на фронте учителей семинарий и преподавателей духовных академий, порой в ходе своих лекций одевавшихся в военную форму. Однако религиозное обеспечение военных действий не смогло противостоять широко распространенным в армии антивоенным настроениям, успешной деятельности пацифистов-отказников. Перед лицом громадного количества воинских преступлений военно-судебную машину постиг паралич. Множество преступников на фронте избегали наказания. Происходила, в сущности, латентная декриминализация воинских преступлений, что приняло открытый характер в революционном 1917 году.
Война произвела грандиозный эффект на все российское общество, власти, социальные группы. И здесь сыграли особенности современной, технической войны, требовавшие особого производственного и социально-политического обеспечения. Индустриальный характер войны сопровождался беспрерывными инновациями в сфере вооружений, структура которых резко отличалась от «традиционных» войн, которые велись в основном накопленными средствами. В новой войне до 90% объема вооружений производилось в ходе самих военных действий. Для этого нужна была соответствующая экономика, как по масштабу, так и по управляемости. Война превращалась в «войну заводов и фабрик». Под стать экономике и все общество должно было перестроиться на началах «мобилизации» и «организации страны для обороны». Это включало связь между фронтом и тылом, особую слаженность социального организма, ликвидацию социальных перегородок, допуск к социальной и управленческой деятельности различных групп населения и общественно-политических сил. В странах Запада такая «мобилизация» привела к «внутреннему миру» между буржуазией и пролетариатом, ограничению эксплуатации со стороны первых и социальных требований со стороны вторых. В политическом отношении в ведущих воюющих странах это привело к вхождению в состав правительства представителей социалистических партий. Основными инструментами экономической политики являлись регулирующие мероприятия, введение государственной монополии на товары первой необходимости, обеспечение социальными и материальными гарантиями всех членов общества. Это достигалось участием в сфере управления и распределения множества общественных, кооперативных, муниципальных организаций. По своему характеру такая система уравнительно-распределительных мер носила характер «военного социализма».
В России фактор войны пытались использовать все общественно-политические силы для трансформации общества и государства. Но единства добиться не удалось. Причиной была нехватка компромисса между властями и обществом в довоенной политической жизни. Для власти главным было достижение геополитических интересов, поставленных внешней политикой царской России, а основным инструментом являлась деятельность царской бюрократии. Для либеральной общественности победа в войне вместе с западными демократиями над «реакционной» Германией представлялась залогом развития России на демократических, либеральных началах. Социалистические группы меньшевиков, эсеров, национал-социалистов стояли на оборонческих позициях и делали упор на социально-распределительной работе, которая, по их мнению, приближала общество к достижению социалистических идеалов. Высшее военное руководство, недовольное неэффективностью царской бюрократии, настаивало на всеобщей милитаризации. В своих планах военные полагали опереться на общественные организации. Все эти группы хотели мобилизации страны, продолжения войны для воспитания и упрочения новой нации в общей работе. И только группы радикальных демократов – большевиков, эсеров-интернационалистов, анархистов и т. п. – делали ставку на прекращение войны и реализацию широких социально-уравнительных мер, что совпадало с чаяниями как армии, так и городского населения России. Все указанные общественные группы при поддержке армии и населения считали возможным осуществить свои планы. Выиграли в итоге радикальные.
Автор – доцент РГГУ
**********************************
Что мне в статье показалось важным.
1. Ясное понимание автором новой природы современной войны.
"Военные действия носили производственный характер..."
"В новой войне до 90% объема вооружений производилось в ходе самих военных действий."
Вот именно. А армия становилась эксплуатационным цехом военной промышленности. В главных воюющих стран стала цехом уже в 1915-м, а у нас всё становилась и становилась...
2. "... в русской армии количество пехотинцев, наоборот, постоянно увеличивалось..."
Т.е. структура вооружённых сил по объективным причинам изменялась в худшую сторону.
Но и это ещё полбеды. Транспорт и промышленность работали настолько плохо, что армии приходилось обрастать мастерскими, созданными экспромтом. И на одного солдатика с винтовкой приходилось 2-3 солдатика в ближнем тылу с молотком или с сапожным шилом. Об этом подробно писал Н.Н. Головин.
3. Статистика сдачи в плен, дезертирства и членовредительства. Разумеется, жуткие данные. Но что скажут господа, которые привыкли трындеть о том, что при Сталине армия взяла и разбежалась, и только атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки позволили пленить Паулюса?
И, кстати, трудно отделаться от впечатления, что развал армии начался ещё до Февральского переворота.
Хотелось бы и возразить.
1. Относительно "отставание в модернизации".
Тут ведь вот какая штука. Россия при трёх последних Романовых весьма интенсивно встраивалась в мировое капиталистическое хозяйство. Но не в центр этого хозяйства. Россия успешно осваивала роль периферии. А это порождало и очевидные явления архаизации, деградации, обнищания широких слоёв населения, и очаговый характер современного машинного производства, и широчайшее распространение радикальных настроений и жгучей социальной ненависти. Вот на такой основе и при наличии опыта первой революции Россия в войну и вступила.
2. Относительно "груза традиционализма".
Да армия была мужицкой. А в 1941-1945 годах армия состояла из лордов и джентри? Мужик - от века лучший пехотинец. А если его научить грамоте, дать ему азы технических знаний, да решить некоторые проблемки в области землевладения, так ему и цены не будет. Что и было явлено миру при вступлении ватников на танках в Берлин, в Ханой и в некоторые другие населённые пункты.
3. "Сердце красавиц склонно к измене..."
"Главным фактором, влиявшим на моральный дух войска, была крестьянская ментальность солдат. Она определяла мотивацию борьбы, моральную стойкость, с одной стороны, а с другой – изменчивость солдатских настроений вплоть до неприятия самой войны. "
"...рабочие, не считавшие повышение зарплаты достаточным..."
"...и крестьяне, не согласные..."
Дескать, был бы у Шавельского "идейный концепт" погуще, и пронесло бы.
Это уж, извините, доводы, рассчитанные на сестру фотомодели. Возможно, рабочие и крестьяне не видели того, что Стокгольм забит сбежавшими от фронта плейбоями. Но публику попроще, расхватавшую белые билеты, как горячие пирожки, они видели. И как изнывают от военных тягот фабриканты, работающие на казну, тоже было заметно. И то, что солдатки хлеб сдают по твёрдым ценам, а господа помещики все больше доверяются свободной игре рыночных цен, тайной не было.
А цены растут, а безногих и безруких защитников отечества по деревням всё больше, а конца войне не видно. И возникает обидная мысль. Между изгнанием Наполеона и отменой крепостного права - 48 лет. А как теперь будет с землёй?
4. "Война велась на западных окраинах страны с враждебным в своей массе населением, что ставило под вопрос смысл войны."
В августе сорок четвёртого война тоже велась на униатско-католических землях. И ничего как-то. Мищенко от пули не ушёл.
Смысл войны ставило под вопрос само воевание за интересы старших партнёров по Антанте, плюс стремление белой кости переложить тяготы войны на чёрную кость.
5. Невообразимое отвращение вызывает невообразимая пошлость про классовую гармонию внутри воюющих стран Запада.
Вот даже интересно, как прикажете интерпретировать дневниковую запись господина Пуанкаре от 11 июня 1917 года: "«На заседании военного комитета Петэн снова сделал сообщение о состоянии армии. Пять корпусов почти целиком заражены. «Болезнь серьезна, — заявил генерал, — но не неизлечима; через несколько недель я надеюсь справиться с ней, однако необходимо применить устрашающие меры ко всем взбунтовавшимся полкам и отказаться от помилования во всех случаях коллективного отказа в повиновении, а также в случаях сговора об оставлении своего поста»". http://www.retropressa.ru/voss...
А как расценивать мощное революционное движение в Центральных державах в 1918-м? Хотя тут-то, разумеется, проще найти альтернативное истолкование. Это Ленин поделился с бунтовщиками частью немецкого золота.
6. "Причиной была нехватка компромисса..."
Если бы меня приняли в Кубанский казачий хор, то достижение компромисса представлялось бы затруднительным. Или я погибну, или весь хор. Почему автор считает, что был возможен компромисс между войной до победы, столыпинским аграрным законодательством и желанием мужика выжить? Не кушать ростбиф, запивая трофейным мозельским, а просто выжить?
"Для власти главным было достижение геополитических интересов..."
Возможно, но не совсем ясно, интересов Англии или Франции?
"Для либеральной общественности победа в войне вместе с западными демократиями..."
И тут тот же вопрос.
"...стояли на оборонческих позициях и делали упор на..."
Т.е. меньшие братья большевиков как бы говорили: "Ребята, давайте жить дружно, а там видно будет. И винтовочки сдать не забудьте, как война закончится".
"В своих планах военные полагали опереться на общественные организации."
Ну да. Только общественные организации бывают разные. Одни военные тяготели к кадетам, а другие, слава исторической необходимости, к большевикам.
7. И только проклятые большевики и их сообщники "делали ставку на прекращение войны и реализацию широких социально-уравнительных мер, что совпадало с чаяниями как армии, так и городского населения."
Ну да, ну да. Согласен, но с тремя оговорками:
а) крестьянские чаяния большевики тоже принимали во внимание;
б) спасение от национальной катастрофы, в которую страна уже вошла по горло, без уравнительных мер как-то и не происходит. Это - закон природы. Накормить толпу пятью хлебами на основе свободной игры рыночных сил не удавалось даже Спасителю;
в) большевики, безусловно, готовы были отнять если не всё, то очень многое, но вот делить не собирались. Пусть оно так общим и остаётся.
Ещё раз хочется поблагодарить Александра Асташова за весьма современную подачу материала.
Оценили 18 человек
33 кармы