Ночь,когда небеса открываются...

Говорят, что на Рождество открывается Небо и души умерших сходят на землю.

-Иди, Олежка, ужинать .Уже все приготовила . Ох, день так быстро пролетел, но видишь, все успела к звезде, не медлила ... Иди, родной, вдвоем поужинаем, потому что дети, вероятно, нынче не приедут. Смотри, как метет. Давно такого мороза на Рождество не было. Еще как по молодости, помнишь?

Ох-хох, когда же это было? Когда же и молодость была? - тихие слова сами невольно слетели с морщинистых, как сушеные яблоки, уст. Старая Екатерина положила горшок с кутьей на стол, провела рукой по ее еще девичьей скатерти, которую сама себе вышивала, осмотрела дом.

В печи томились голубцы и юшка грибная . Большая миска пампухов, вареники ждали своей очереди, выставляя свои блестящие от масла стороны из миски. За окном гудел-мело. Прислушалась. Нет, не едут ... Да и куда им в такую ​​погоду - с детьми? Тяжело вздохнула, отошла от окна и зажгла свечу. Выключила свет, опустилась на колени:

- Отче наш, иже еси на небесах... -губы шептали молитву, а глаза не к иконе, а к портрету, что у нее висит, направлены. Олежик там ее ... Любимый Олежка, который оставил ее одну, а сам пошел в сырую землю. Четыре месяца прошло уже, а никак не привыкнет без него жить. Так и норовит позвать в пустоту или выглянуть в окно,заметив знакомую фигуру, забывшись на минуту, что его нет.

Вот и теперь на улице Сочельник, но и дидуха некому занести в дом и кутью благословить ... Не с кем сесть за стол праздничный, с кем молитву произнести. Дети в городе живут, всегда приезжают, но в этом году, вероятно, не приедут - или же доберутся до села глухого при такой погоде?

Сказала кое-как заученные слова - впервые в жизни не от сердца, не от души говорила, села за стол напротив портрета. Положила себе в миску ложку кутьи, еще немного положила в другую:

- Благослови, Боже! -взялась есть, а в горло ничего не лезет. А надо же, надо всего попробовать! Как Господь велел ... Негоже ужином святым брезговать. Вот если бы Олег был ... Он кутью любил. И вареники, которые налепила ... Невольно улыбнулась. Вспомнила, как когда-то муж пристыдил соседку, которая слишком сильно свои вареники расхваливала.

"Ты, - говорит, -Галка, свои слова заешь своим же вареником. Он у тебя как лапоть: один съел и больше не могу. А вот моя Катя маленьких налепит - и вкусные, и красивые такие, все - как на выставку". Ой, смеха тогда было! А обиды сколько! Еще Галька долго с Екатериной не разговаривала- все те вареники помнила.

Посмотрела на портрет:

-Что же ты, Олежка, не ешь ничего? Ты же любил рождественское.. Иди же, голубчик, сядь со мной, потому что самой что-то ничего не кушаеться ... Что же ты не дождался в этом году? Вместе бы ужинали себе, рядышком . Сколько же лет и вдвоем были, и с детишками - а саму же не оставлял никогда! А помнишь, сердце мое, наш первый рождественский ужин? Ты так гордился тогда, что уже сам себе хозяин, что сам кутью крестишь, сам дидух заносишь ...

Помнишь, которой я кутью тогда соленой сварила? Молодой была, зеленой, дважды посолила в спешке ... А ты говорил: вкуснее не пробовал! И как я на ночь еще одну в печь ставила, так как на Рождество мама твоя должна была прийти, так бы меня на все село ославила ... И ты тогда ничего не сказал ей, не выдал моего стыда, тихо ту кутью соленую скоту утром скормил...

А вспомни-ка, как Вася родился! Первого Сочельника ты живот мой целовал, приглашая сына (откуда ты знал, что там сын ?!) к ужину, а уже второго мы втроем были ... Знаешь, я тебе тогда и не поблагодарила, что ты весь ужин почти и приготовил, я слабая была. Ох, помнишь, как соседи тогда ворковали, что я мужа к юбке привязала и к печи приставила? А ты не смотрел на них, не слушал никого ... Свое делал ... А помнишь ту рубашку вышитую, что корова как сжевала? Грешила я на скот, грешила ... Это не Зорька со шнурка стянула, а я порвала, только боялась рассказать тебе, думала злиться будешь ...

Воспоминания, как тот снег хлопьями,что на улице, кружили по комнате, зависали в воздухе и дальше, отпущены и прощены, оседали узорами на окнах. Екатерина забыла, что надо есть, все говорила-говорила к портрету, как к живому, все скрытое, несказанное лилось из сердца. Плакала, смеялась ... Свеча тихонько горела, кланяясь в такт ее дыханию. На стенах скакали в ритуальном танце тени, а, устав, жались в углах, как сироты.

Он сидел на скамье и слушал ее речи, привычно заложив руки. О да, он все помнил! Улыбался в усы, время от времени пускал скупую слезу и украдкой смахивал ладонью, хотя мог бы и не стесняться своих слез: и так она не могла их видеть. Да и его самого - тоже ... "Не время", - так ему сказали. Наступит ее минута - увидит. И тогда они снова будут вместе. На этот раз навсегда. Там, где был он, было хорошо. Ничего не болело, ничего не беспокоило...

Он снова был молодым, полным сил. Но без нее, без его зернышка-Катеринки, - грустно. Не хватало ее щебета, что и в старости не утратил звонкости, ее тихой улыбки, ее тепла ... Не хватало ее. Он тосковал. Украдкой, как мальчишка, заглядывал во все щели, только одним глазком увидеть ...

Ловил ветер, что летел от их дома, чтобы хоть на мгновение вдохнуть знакомые сердцу запахи, услышать ее смех, слова ...

Этой ночью ему наконец открыли двери. И всем - открыли . Сказали, что позовут к ужину - можно идти, быть рядом с родными. Не позовут, то ... То можно посидеть вон там, на скамье у дверей и только издалека понаблюдать, как семья ужинает, забыв тех, кто еще совсем недавно был рядом. Краем глаза видел - множество таких насобиралось, которые сидели потупившись и только печальными взглядами провожали тех счастливцев, которых звали на землю. Он лишь услышал тихое:

-Олежик ... - И уже летел сломя голову к родной, теплой- его. Домой…

Как же хотелось коснуться ее ... Как же хотелось поговорить с ней ... Не слышала. Не видела. Но он был счастлив - просто быть рядом. Видеть ее. Целовать каждую ее морщинку, гладить седые, но все еще душистые волосы, пахнущие ромашкой и любистком. Красивая ... Какая же она красивая ...

Сидел, смотрел на нее и умолял время, чтобы замедлело свой бег, чтобы хоть ночь побыть рядом. Удивительное дело - всю жизнь жить вместе и не ценить ее присутствие так, как после окончания земного существования. Смотрел на свечу, которая плакала на столе, слушал Катерину и плакал, уже не вытирая слез.

Олежка ... Ты плачешь? - вздрогнул от того, что голос прозвучал совсем рядом. Поднял глаза - и встретился взглядом с Екатериной. Она стояла возле скамьи и смотрела на него. Тогда поднесла руку и коснулась его лица. - Я знала, что ты придешь!

- Ты ... меня видишь? - бросил взгляд за стол и все понял. Обнял крепко, провел рукой по волосам. Встал. - Пойдем, милая, я так скучал по тебе ...

-Пойдём ... Куда скажешь ... -улыбнулась и взяла его за руку.

- Мама, мама, мы приехали! Это ничего, что мы поздно? Потому что с этой погодой ... - скрипнула дверь прихожей, и мороз влетел в теплый дом, как хулиган. - Мама! МАМА !!! Василий, чего ты стоишь? Вызывай "скорую"! Юля, не пускай детей в дом! Мама!

- Лена, здесь "скорая" уже не поможет ...

- Василий, вызывай !!! Мама !!!

Они стояли обнявшись на пороге дома. С сожалением смотрели, как дочь рыдала у тела, невестка и зять успокаивали в машине детей. Переживут ... Все они переживут ...

Шли снежной дорогой взявшись за руки. Ветер тут же за ними заметал следы. Позади оставалось село, плач, сине-красные мигалки "скорой". Впереди на каждом шагу ближе мигали звезды.

Впереди начиналась вечность ...

источник