Потеря власти в Боливии Эво Моралесом и сообщения о покупке семьей Башара Асада квартир в Москва-Сити стали поводом для потока шуток насчет «бегства в Ростов». И хотя в обоих случаях ни о каком переезде в Россию отрекшихся от власти иностранных лидеров речи не идет, сама тема заграничного изгнания бывших глав государств достаточно интересна. И вовсе не так однозначна, как кажется.
Эво Моралес не собирается бежать в Россию – да и вообще не факт, что он уедет из Боливии, в которой со временем у него есть неплохие шансы вернуться к власти. Башар Асад не будет жить в Москва-Сити. Мало того, что он не собирается уходить в отставку с поста президента Сирии, так еще и 20 московских квартир покупала семья его двоюродного брата Рами Маклуфа, богатейшего человека страны, имеющего самые разные активы по всему миру. Россия, конечно, может в случае необходимости, принять и Моралеса и Асада, но в данном случае ни о чем подобном речи не идет. Оба президента связывают свою жизнь со своими странами и будут стараться сохранить власть (как Асад) или вернуться к ней (как Моралес).
Но сама тема эмиграции свергнутого правителя после свержения существует, и она стара как мир. Не будем вспоминать древнегреческих и древнекитайских правителей, или даже средневековых. Или Наполеона, сумевшего вернуться из ссылки к власти, пусть и ненадолго.
Достаточно посмотреть на последние десятилетия, чтобы понять, что вынужденное бегство за границу вовсе не всегда означает забвение и конец карьеры. Есть три самых распространенных сценария жизни свергнутого правителя в эмиграции.
Сценарий первый и самый массовый – потеряв власть, президент или монарх бежит заграницу вместе с семьей и родственниками и там проводит остаток жизни. Долгий или не очень, чаще в богатстве, но иногда и в относительной бедности – кому как повезет. Как правило, без права возвращения на родину, куда ему закрыт въезд даже в качестве частного лица.
Это типичный путь для многих африканских и латиноамериканских диктаторов-президентов. Бегут в крупные страны: чаще всего в Лондон, нередко во Францию, а из Южной Америки в США или Испанию. Все чаще – в Саудовскую Аравию или Эмираты, иногда в Южную Африку.
Менгисту Хайле Мариам правил одной из древнейших стран мира, Эфиопией, 15 лет. А после свержения в мае 1991-го уехал в Зимбабве, где и живет уже почти тридцать лет (ему нет еще и восьмидесяти). Знаменитый угандийский правитель Иди Амин, которого свергли еще в 1979-м, почти четверть века потом прожил в Саудовской Аравии, около святых для мусульман (к которым он принадлежал) мест. Один из пионеров движения за независимость Африки президент Ганы Кваме Нкрума, отстраненный от власти в 1966-м, переселился в Гвинею, где даже был провозглашен вице-президентом страны.
Лондон любят не только бывшие президенты африканских стран, но и свергнутые монархи. Последний греческий король Константин, неудачно пытавшийся свергнуть «черных полковников» в 1967-м, сначала бежал в Рим, а потом перебрался в Лондон. Где и проживал до 2013-го, после чего вернулся на постоянное место жизни на родину.
Из постсоветских президентов самыми знаменитыми изгнанниками являются бывшие президенты Киргизии. Аскар Акаев живет в Москве, а сменивший его Курманбек Бакиев после свержения обосновался в Минске. Кто-то живет в эмиграции десятилетиями. Например, румынский король Михай после ликвидации монархии прожил в Швейцарии почти 70 лет (правда, последние пару десятилетий ему было разрешено посещать родину).
Однако кроме сценария тихой жизни в эмиграции есть и второй, куда более редкий, но все-таки встречающийся. Это выдача беглеца по запросу новых властей его страны с последующей посадкой в тюрьму или даже убийство экс-правителя присланными с его родины ликвидаторами. Так, например, достали бывшего диктатора Никарагуа Анастасио Сомосу: его бронированный «Мерседес» был обстрелян из РПГ в столице Парагвая спустя год с небольшим после того как тот потерял власть.
Выдают беглецов, как правило, неохотно. Но, например, в 1963-м Штаты внезапно выдали Венесуэле ее бывшего президента Маркоса Переса Хименеса, свергнутого за пять лет до этого. На родине генерала приговорили в 13 годам, но отпустили после пяти лет в заключении – и он уехал в Испанию, где и жил до своей смерти в 2001. В Венесуэле он был за эти годы только один раз. И хотя его потом неоднократно звали вернутся домой самые разные президенты (включая Чавеса), Перес Хименес так и не согласился.
Едва ли не уникальный случай переезда не из Латинской Америки в Европу, а наоборот, случился в январе 1993 года. Тогда в Чили прибыл бывший руководитель ГДР Эрих Хонеккер. Мытарства последнего лидера ГДР начались в 1991-м – весной этого года он перебрался в Москву, но после развала СССР новые российские власти решили передать Хонеккера властям объединенной Германии. Супруги Хонеккер укрылись в чилийском посольстве, однако летом 1992 года чилийцы попросили их покинуть здание. Россия передала бывшего генсека ФРГ, но после полугода в немецкой тюрьме ракового больного отпустили. В Сантьяго Хонеккер не прожил и полутора лет.
Впрочем, бывает, что бывшие правители сами возвращаются на родину на свой страх и риск. Свергнутый в 1979-м французами император Центрально-Африканской империи Бокасса был приговорен у себя на родине к смертной казни. Однако спустя семь лет он добровольно прилетел в Банги. Он хотел повторить путь обожаемого им Наполеона, то есть вернуться к власти. Но ни на сто дней, ни на больший срок у него это не получилось. Бокассу судили на этот раз уже очно (признав невиновным в каннибализме) и снова приговорили к смертной казни, однако потом помиловали, заменив ее на 20-летнее заключение. Отсидел Бокасса шесть лет, и выйдя на свободу прожил еще три года. Сейчас он полностью реабилитирован и объявлен национальным героем.
Но то, что не получилось у Бокассы, получалось у некоторых других свергнутых правителей – и это и есть третий сценарий «жизни в эмиграции». Иногда они возвращаются: поживут в изгнании, а потом с триумфом вернутся в президентский или королевский дворец.
Самым знаменитым «возвращенцем» в новейшей истории является, конечно, Нородом Сианук. Король Камбоджи трижды уезжал за границу и трижды возвращался к власти. Причем его не только свергали, иногда он и сам уходил. В 1953-м, будучи королем Камбоджи, он уехал в Таиланд, чтобы добиться от французов ускорения процесса признания независимости его страны. И через полгода победил. В 1970-м его сверг генерал Лон Нол и Сианук уехал в Китай, который продолжал признавать его главой государства. В 1975-м Пномпень взяли «красные кхмеры», но вернувшийся Сианук оказался под домашним арестом. В 1979-м вьетнамцы свергли Пол Пота – и Сианук снова уехал в Китай, где его по-прежнему считали руководителем Камбоджи. И только в 1990-м король вернулся на свой трон. Чтобы в 2004 отречься в пользу своего сына и снова уехать в Китай и умереть там спустя 8 лет в 90-летнем возрасте.
Но и кроме Сианука есть немало примеров триумфального возвращения из эмиграции.
Хуан Перон, президент Аргентины в 1946-1955, свергнутый военными, уехал в Испанию, чтобы в 1973-м вернуться и снова быть избранным президентом своей страны. Но самым странным в новейшей истории было, конечно, возвращение Симеона Второго.
Последний болгарский царь – он был провозглашен монархом в 1943-м, в возрасте 6 лет, а уже спустя 3 года потерял власть. Мать увезла его в Египет, потом они обосновались в Испании и ни о каком возвращении в коммунистическую Болгарию Симеона, продолжавшего считать себя царем, речи быть не могло. Но потом все поменялось: компартия ушла, а в 2001 Симеон Борисов Саксен-Кобург-Готский возглавил Болгарию. Не в качестве царя, а как премьер-министр (в Болгарии обладающий куда большими полномочиями, чем президент).
Так что у Эво Моралеса шансов вернуться к власти не так уж и мало, тем более, что в целом ряде стран Латинской Америки чередование и возвращение президентов к власти раньше (до середины XX века) вообще было почти повсеместной традицией. Три, четыре, а то и пять президентств одного лица, и не подряд, а с большими перерывами. Правда, в паузах экс-президенты, как правило, не уезжали в эмиграцию. Ну, так и Моралес никуда не собирается.
Оценили 32 человека
76 кармы