Футбольный матч Украина - РСФСР
- А я вам говорю, что украинцы раздавят ресефецеровцев как котят! Во-первых, они в этом году уже давно тренируются. У них, на юге, можно тренироваться с февраля месяца. А во-вторых, они захотят отплатить Москве за прошлогоднее поражение! Уж я-то знаю! Еще в тысяча девятьсот тринадцатом году, когда Одесса играла с Ленинградом, я сказал: "Южане всегда будут бить северян".
Эту фразу произнес огромный усатый мужчина, вытирая лоб и щеки платком. Усатый мужчина потел. Пот стекал с него шумными весенними ручьями. Галстук душил его. Судьба зло пошутила над усатым. Когда, оттеснив толпу жирными плечами, он пробился к кассе и потребовал билет, ему задали простой житейский вопрос:
- Вам на какую трибуну? На северную или на южную?
И усатый, почувствовав себя вдруг квартиронанимателем, сказал:
- Конечно, на южную.
Теперь, сидя лицом к беспощадному солнцу, он потел и скалил зубы.
- Не выиграет Украина. Куда ей! - воскликнул маленький мальчик, сосед усатого.- Во-первых, - в голу стоит Соколов, а во-вторых,- наложат украинцам, как пить дать.
По сравнению с усатым Гулливером мальчик казался лилипутом. Мальчик не обливался потом, не скалил зубов. Он дружил с солнцем. Немигающим взглядом смотрел он на зеленое поле и ждал.
Гулливер покосился на лилипута сверху вниз. С минуту он соображал: стоит ли вступать в спор с таким маленьким? Потом не выдержал.
- Это кто же кому наложит? - спросил он ироническим басом.
- Москва наложит Украине! - звонко ответил мальчик.
Усатый затрясся от негодования.
- А известно ли тебе, мальчик, что украинцы тренируются с февраля? - язвительно спросил он.
- Известно,- ответил мальчик.- Мне все известно. Только куда им до наших. Украинцы мелкие. Не хватит выдержки.
- Знаешь что, мальчик,- сказал Гулливер, стараясь смягчить густоту своего голоса,- давай заключим пари. На три рубля! Я говорю, что побьет Украина. Хочешь?
-Пожалуйста, дяденька,- заметил мальчик,- я охотно. Только у меня таких денег нет.
- А сколько у тебя есть?
Мальчик встал и принялся рыться в карманах. Он вытащил хорошую костяную пуговицу, самодельный перочинный нож и потертый двугривенный.
- Это все,- со вздохом сказал он,- больше ничего нет.
- Ладно,- вскричал азартный Гулливер,- ставлю три рубля против ножа, пуговицы и двугривенного.
Мальчик побледнел. Ближайшие полтора часа могли лишить его всего накопленного с таким трудом богатства. В то же время прельщала возможность неслыханно, легендарно увеличить основной капитал.
- Идет! - прошептал мальчик, закрывая глаза. Давид и Голиаф ударили по рукам. Сорокатысячная толпа заревела. Казалось, начинается землетрясение и за первыми глухими его ударами последуют такие удары, которые разрушат бетонный стадион, подымут и понесут пыль Петровского парка и заставят померкнуть солнце.
На поле выбежала Украина в красных рубашках. За нею РСФСР - в голубых.
Мальчик издал замысловатый возглас, который, очевидно, должен был изображать военный клич краснокожих, вцепился ручонками в колено своего мощного соседа и уже затем в продолжение всего матча не двигался с места.
Игра сразу же пошла быстрым темпом. Нападение Украины ринулось вперед. Мяч легко перелетал от красного к красному, минуя голубых. Последний москвич остался позади. Еще секунда, и украинец вобьет в ворота противника первый мяч.
Из-под усов Гулливера вырвался рокот. Мальчик закрыл глаза. Послышался сухой удар. Стадион замер. И сейчас же задрожал от криков. Вратарь сделал невозможное. Он задержал "мертвый" мяч.
- Ч-ч-черт! - прошептал Голиаф.
- А-а! - слабо вскрикнул мальчик. - Классный голкипер Соколов. Мировой голкипер!..
И еще сильней вцепился в тучное колено соседа.
Москвичи рассердились. Теперь инициатива была в их руках. Мяч с математической точностью переходил от голубого к голубому. Его вырывали, посылали к воротам Москвы, но он снова, неумолимо, как чемпион бега, приближался к Украине. Центр полузащиты - Селин передал его центру нападения Исакову. Исаков "обвел" украинского бека и передал мяч инсайту. Путь свободен. Инсайт несется вперед. Украинский голкипер растопырил руки...
Гулливер закрыл глаза и отвернулся.
- Дае-ошшь! - крикнул мальчик, сверкая глазами.
Удар! И мяч полетел в сторону, минуя ворота.
- Тьфу! Шляпа! - с омерзением сказал мальчик.- Ш-ш-ляпа!
Гулливер захохотал.
- По воротам не могут даже ударить! - завизжал он.- Ей-богу, в тысяча девятьсот тринадцатом году этого бы не было. По воротам, молодой человек, нужно уметь бить, бить-с, бить-с!
Первая половина игры окончилась вничью.
Давид и Голиаф смотрели друг на друга с нескрываемым отвращением. Голиаф пробился в буфет и притащил оттуда две бутылки ситро. Одну он утвердил между ногами - про запас, а из другой долго с наслаждением пил, фыркая, как конь, и с удовольствием отрыгиваясь. Давиду он не дал даже глотнуть.
- Плакала твоя пуговица, мальчик,- издевался он,- плакал твой ножик. Плакал двугривенный! Наложат украинцы москвичам.
- А ты что, одессит? - грубо спросил мальчик.
- Я харьковский,- ответил толстяк,- у нас, слава богу, в футбол умеют играть. Не то что у вас в Москве.
- Смотри, дядя, за своей трешкой. А моего ножика раньше времени не касайся.
Вторая половина игры велась с необыкновенным упорством. Игроки падали, подымались, снова падали и снова бросались в бой.
И вдруг, совершенно неожиданно, на пятнадцатой минуте, московский игрок забил гол в ворота Украины.
Оценили 5 человек
15 кармы